Odi et amo

После Монако все начинает лететь к чертям с удвоенной скоростью. Невесть откуда взявшийся Иван Ванко с непреодолимым желанием мести за отца, Джастин Хаммер с амбициями размером с Титаник и реальным потенциалом в лучшем случае яхты, интоксикация Тони, которая, кажется, достигает отметки выше семидесяти процентов. Ну и еще не стоит забывать о диком желании Старка прожить оставшиеся дни на полную катушку, что включает в себя еще тонну необдуманных поступков. Наташа не особо хочет признаваться себе в том, что она волнуется. Получается из рук вон плохо, поэтому она отвлекает себя мыслями о том, что скоро это все закончится: Тони познакомится со ЩИТом воочию, а у нее отпадет необходимость работать в СтаркИндастриз. Заявление на увольнение лежит в первом ящике рабочего стола, и Романова мечтает о том моменте, когда уже сможет его подписать и отнести в отдел кадров. Ну, а потом уведомить Пеппер Поттс о том, что она уходит. Наташа с нетерпением ждет, когда Фьюри все же решит встретиться со Старком, потому что понимает, что такое представление она уж точно не пропустит, и, хвала всем богам, выходка Роуди становится последней каплей, которая своим падением переполняет чашу весов ангельского терпения директора ЩИТа. Она, кажется, впервые видит Старка настолько озадаченным и сбытым с толку — его не спасают даже надетые солнцезащитные очки — настолько удивление читается во взгляде, чувствуется в голосе и замечается в движениях. Его отстраненно-удивленное «Ты уволена» звучит практически отчаянно. Забавно, но это действительно не ему решать.

***

Его фраза про тройную дрянь на пару секунд довольно больно бьет куда-то под дых, но Наташа успокаивает себя тем, что, во-первых, ей все равно, что он подумает, а, во-вторых, умирающему человеку можно позволить себе некие вольности. — В тебе есть хоть что-то настоящее? Вопрос риторический, но почему-то застревает в её голове еще прочнее, чем фраза про дрянь. Наташа с остервенением собирает документы со стола, борясь с внутренним желанием бросить их ему в лицо. Господи, как же она устала от этого дерьма. — Старк, — она поднимает голову от многочисленных бумажек и смотрит прямо ему в глаза. — Тебя так зацепил тот факт, что в твою компанию влился совершенно посторонний человек или тот факт, что ты боишься, будто все, что было между нами — не более, чем удачно спланированная игра? — Я… — Не отвечай, это был риторический вопрос, — говорит она на выходе из кабинета. — И езжай домой. Как и договаривались. После того, как дверь за ней закрывается, Наташа какое-то время не может думать ни о чем, только и слышит в голове цокот собственных каблуков. Ей, конечно, во время службы и не такое приходилось слышать, но почему-то сейчас ей особенно неприятно от всего происходящего. Она чувствует себя какой-то глупой, неосторожной и совершенно злой, что, в общем-то, не совсем хорошо для задания и для службы в целом. «Очевидно, надо было всадить тот укол ему в задницу», — думает она, безмолвно следуя за Пеппер Поттс, и на этой мысли ставит жирную точку во всех своих раздумьях с этим заносчивым придурком.