Odi et amo

Наташа находит слегка забавным тот факт, что Тони временами, просто для того, чтобы подумать или переосмыслить что-либо — кто его знает, что творится у таких людей в голове — выбирает себе место потише и подальше от большого города, либо же в самых его укромных уголках. И это не какие-нибудь отели, спа или загородные комплексы, а самые что ни на есть забегаловки, где обслуживание застряло в годах эдак в шестидесятых с их древними кофемашинами и неоновыми вывесками. Это для него сродни традиции — один день в неделю, не больше двух-трех часов, иначе вездесущие папарацци пронюхают и тут. Такие места будто срисованы со старых фильмов про Америку, они отдают запахом пережаренного картофеля фри и кофе, а после десяти вечера к этой какофонии добавляется еще еле уловимый запах дешевого пива — ну просто все, как ей и рассказывали когда-то на родине. Вся Америка в одном месте. Единственный их плюс в том, что тут действительно не очень много посетителей, да и те не задают лишних вопросов. Забавно, что именно такое место послужило своеобразным катализатором их «отношений».

***

— Романова, я начинаю подозревать вас в шпионаже, — смеясь, произносит он, когда Наташа присаживается к нему за столик. На самом деле, Старк как никогда прав, но она мастерски делает слегка смущенный вид, поправляет выбившийся локон из укладки, а затем заверяет его в том, что она здесь по счастливой случайности — по пути домой ей жуть как захотелось гамбургер. — Это мы сейчас можем организовать, — все также улыбаясь, он подзывает к себе официантку, которая с весьма скучающим лицом принимает их заказ и уходит восвояси. — Значит, любительница гамбургеров, — продолжает он, попутно погружая картошку в сырный соус. — Это интересно, Натали, весьма интересно. — И что же в этом интересного? — незамедлительно спрашивает она, нагло вторгаясь в его личное пространство путем взимания часть его фри. — Думал, один из ведущих юристов компании может позволить себе питаться в местах поприличнее. — Я беру пример со своего генерального директора. Тимбилдинг, все дела. — Туше, Романова, — он вновь улыбается ей, но как-то не нахально, а совсем по-доброму, чего добиться от него обычно трудно. — Тут ты меня подловила. Её заказ приносят буквально через пару минут, поэтому у женщины не вызывает никаких сомнений тот факт, что её гамбургер явно не самой первой свежести, но, к своему удивлению, последний оказывается не настолько плох на вкус. — Здесь куда лучше, чем в кафе «У Шарлотт», — шепотом говорит Тони. — Пару кварталов отсюда. Нат вдумчиво кивает, словно действительно в курсе, что это за кафе такое. Да и бургеры её в реальности мало привлекают. В отличии от Тони Старка, с которым связано её задание. И это все. Наверное. Они пьют по бутылочке пива, такого же дешевого, как и все остальное тут, да и по вкусу мало напоминающего хмельный напиток, болтают о том да о сем, в своих размышлениях затрагивая как политику, так и погоду. Со стороны даже нельзя сказать, что они совсем малознакомые люди, но тут, скорее всего, сказывается типичное Старковское поведение — тот может за считанные минуты найти с человеком общий язык. Забавный факт, особенно, если учесть, что у него это явно в крови, а Наташу, в свою очередь, этому долго и упорно обучали. Но, отбросив все сомнения, сейчас они действительно выглядят как парочка старых добрых друзей, встретившихся после трудного рабочего дня. Когда они заканчивают со своей трапезой и выходят на улицу, время стремительно приближается к отметке десяти вечера. Воздух отдает приятным теплом и запахом приближающегося лета (конечно, не учитывая нотки выхлопных газов большого города), буквально через квартал доносятся звуки оживленного шоссе, а мимо кафе люди несутся в сторону метро, даже не замечая ничего вокруг. Прежде, чем Наташа успевает набрать номер такси, Тони невозмутимо спрашивает, не подвезти ли её. — Пожалуй, такси. Мне и так неудобно, что я отвлекаю. — О, что ты. Во-первых, ты приятно прервала мои мысли о внутреннем самобичевании, во-вторых, я не могу позволить такому высококлассному специалисту разъезжать на такси, учитывая, что он питается в таких заведениях. Еще последние деньги потратишь, а потом что, до Старк Индастриз пешком будешь добираться? Отказ я не приму, Натали. Так что, — он легонько подталкивает её к машине, — милости прошу. Наташа называет ему номер дома, в котором она поселилась не так давно, пренебрегая некоторыми правилами ЩИТа, конечно. Но это уже такое, мелочи. В случае чего у неё ведь есть прекрасная отмазка: «Мне нужно было втереться в доверие Старку. Я просто делала свою работу». Тут и поспорить трудно. Разве что с тем, что Старк с понятия «работа» почему-то усердно пытается перекочевать в понятие «личное». Дорога по времени оказывается совсем недолгой — всего двадцать минут, которые они поочередно проводят либо в пробке, либо в каком-то незамысловатом разговоре. Он паркует машину как раз при входе в небольшой дом, где Натали снимает квартиру. На пару минут между ними повисает неловкая тишина, но Романова быстро берет ситуацию под свой контроль и выдавливает дежурную улыбку. — Спасибо, Тони, я, — она не успевает договорить начатое, когда замечает, что Старк, развернувшись, слегка тянется к ней. В этот момент, почему-то почувствовав совсем несвойственное волнение где-то внутри, Наташа замолкает на мгновение, а потом быстро подается к нему навстречу. Их поцелуй длится не более каких-то пары секунд, но от всего происходящего в голове шумит, а по телу разливается приятная волна. Они сидят максимально близко, смотря друг другу в глаза как тогда, на ринге во время его тренировки с Хоганом. Наташе почему-то кажется, что сейчас последует еще один поцелуй, а за ним и второй, и третий, но ничего не происходит. Вместо этого Тони, слегка ухмыльнувшись, выдает: — Это было приятно, но все же, — он перегибается через неё и открывает дверцу машины. — Я просто хотел её открыть. Знаешь ли, иногда заедают. Наташа откровенно смеется, мысленно умоляя свое лицо не краснеть. — Ты невыносим, — бросает она на прощание, уже выйдя из машины. — Знаешь, как я это поняла в очередной раз? У тебя машина, дверцы которой спокойно открываются с помощью сенсорной панели, но даже она тебя, видимо, не слушается. — Туше, Натали. В очередной раз, — говорит он, и, не получив даже ответной реплики, уезжает.