The Sound of Your Sweet Hum

У Ноа перехватило дыхание, когда он увидел её сидящей на полу пещеры. Он был уставшим от дождя, от попыток найти хоть какую-то еду в чужих мусорках, и ему очень хотелось, чтобы что-то наконец произошло, буквально что угодно. Но это было явно не то, о чем он думал. Её появление было тревожным и неожиданным, хотя ему и говорили, что это случится. Он медленно подошёл к ней, прекрасно осознавая, что она дрожит, вся в крови и промокла насквозь. Не снимая плаща, он сел перед ней на колени и вытянул руку, жестом спрашивая, можно ли коснуться её лица. Она уставилась на него широко раскрытыми от шока глазами, и все же кивнула. Он осторожно коснулся пальцами её щеки. Он не был уверен, была ли это её кровь, или кого-то другого. В любом случае, ему не хотелось сделать ей больно, если у неё были раны или царапины. Но ему нужно было проверить, удостовериться, что она в порядке. Внезапно она расплакалась, и, всхлипывая, бросилась к нему в объятия. Ноа слегка отклонился назад, скрестив ноги под собой и заключив ее в объятия, ругая себя за то, что не снял мокрую куртку. Её лицо было прижато к его лицу и шее, и ей, наверное, было холодно и тоскливо. Он погладил её по затылку, проверяя на наличие шишек, и все это время тихонько напевал, пока не понял, что она его не слышит. Она отстранилась, положила руки ему на грудь и подняла глаза. Ему нужно было проверить её голову, переодеть в сухую одежду, смыть с неё кровь и убедиться, что она нигде не кровоточит, так что он упустил момент, когда она вытащила свой блокнот, тот самый, что они использовали в доме Канвальдов, и начала что-то черкать. - Я чувствую твои вибрации, не останавливайся. Он несколько раз перечитал слова, размышляя на их значением, пока до него не дошло: она чувствует, как он поет. Он взял карандаш и написал: "Ты ранена?" Она прочитала это, покачала головой, а затем обвила руками его талию. Её голова лежала на его плече и шее, пока он тихонько напевал песню, которую пела мама, когда была беременна Агнес. Она уже не плакала, но начала медленно засыпать. Он ещё немного поддержал её в объятиях, позволил ей отдохнуть, а затем разбудил, дал чистой и сухой одежды, убедился, что у неё есть еда и вода. Он точно не знал, как это произошло, он просто знал, что её отец мёртв, и сейчас она нуждается в его защите. И хотя взрослый Ноа не сказал ему все, он смог прочитать между строк, увидеть боль и бесконечную любовь в его глазах. Сейчас он знал: Элизабет Допплер была его судьбой.