Soulmate

Малакай Паркер, возраст: пять лет.

Малакай Паркер ощущает себя всеми покинутым чудиком в собственной семье с самых ранних лет. Рождённый среди ведьм, но не имеющий никаких сил — худшее, что могло с ним произойти. Ему только пять лет, а родители уже ставят свечи перед ним и его близняшкой, Джозетт, прося своих детей сделать простое заклинание «Incendia». Кай взволнован от ожидания, так же, как и его родители. Магические трюки, исполняемые его папочкой, всегда приводят ребёнка в неописуемый восторг, а самое любимое у Кая — игра в прятки: отец накладывает на себя заклинание невидимости, и мужчина не понимает как, но Малакай всегда может почувствовать магию и найти его, даже с закрытыми глазами. Малакай Паркер рождён быть лучшим ведьмаком, самым могущественным, умнейшим и будущим лидером их Ковена. По крайней мере так говорит ему отец с самого рождения, и какое же удивление и досада одолевает всех, когда у него нет ни одного намёка на магию. Джо удаётся, потому что Джо — отличная маленькая ведьмочка, у которой получилось поджечь свечи и добиться восторга со стороны родителей, а Кай — маленький мальчишка, смотрящий на то, как его отец поздравляет Джо, а мама на радостях расцеловывает её лицо. Когда Кай пытается сотворить заклинание, он не ощущает ничего, не чувствует источника сил, наполняющих его и собирающихся внутри, не испытывает какой-то связи, не осязает того, о чём рассказывал ему папа, у которого эта самая магия есть. Джошуа морщится, смотря на тщетные попытки Кая, но всё равно хватает в объятия своего пятилетнего сына. — Папочка, я не могу. Клянусь, я пытаюсь, как Джо-Джо, но не могу, — лёгкая обида слышится в его сладковатом голосе. Шепча, что позже сын должен попробовать снова, Джошуа целует ребёнка в макушку, и заверяет, что определённо его силы ещё проявятся и Малакай просто сам себя сдерживает. — Успокойся, мальчик мой, — подходит его мамуля, оставляя поцелуй на маленькой щёчке, — Вы с Джо посмотрите телевизор, пока мы с вашим папой тут поговорим. И даже можешь взять с сестрой по шоколадке, — маленький пятилетний Кай взвизгивает от восторга, ведь мама никогда не разрешает им кушать сладости вечером, когда на следующий день нужно идти в детский сад. Маленький мальчишка выпутывается из рук отца и, взяв за ладонь свою сестру, выбегает в гостиную. Они оба упускают из вида взгляд, которым обмениваются родители — в нём царит смирение с каплей страха. Нет, это невозможно, они отказываются принимать факт того, что у их сына нет магии: Джо обладает всеми признаками нормальной ведьмы, а значит Кай не может отличаться от неё. Они не смирятся с тем, что их сын может быть другим, ведь это всегда означает одно — нечто плохое случилось внутри Ковена.

________________

Малакай Паркер, возраст: шесть лет.

Каю исполняется шесть, когда мальчик впервые обнаруживает, что он сифон, на своём дне рождении — очередной год жизни, год несоответствия ожиданиям других. С пяти лет они со своим отцом практикуют колдовство, но, как бы Кай ни старался, у него не выходит. Джо же прекрасна в этом деле, Джо — образцовая дочь, которая может заставить вещи парить в воздухе, и все будут аплодировать ей. Кай же — дефектный близнец, у которого нет магии, поэтому отец заявил, что Малакаю не разрешается присутствовать на тренировках Джо. И Кай не может этого понять, они ведь половинки друг-друга, они — команда, почему отец их разлучил? Джошуа знает, как сильно его старший сын любит колдовство, и мужчина всегда говорил им, что один из них рано или поздно станет главой Ковена. А как может Кай быть главой, если он не тренируется? И пока Джо растёт милой и общительной, Кай становится более замкнутым и мрачным. На встречах его больше никто не замечает. Раньше, все смотрели на него и его близняшку с неким благоговением, а теперь видят в нём лишь помеху. Хоть Джо и говорит, что он преувеличивает, но Кай всё равно ощущает себя обузой для Старейшин Ковена. Его отец избегает возможностей сказать Совету, что у Кая, кажется, нет магии, но Старейшины подозревают: что-то не так, когда его отец объявляет о том, что близнецы не будут устраивать магическое представление в свой шестой день рождения. — Особенный гримуар для особенной девочки. Близнецы восседают за обеденным столом перед всем Ковеном, получая пожертвования, как любит говорить Кай, хотя это на самом деле просто подарки. Моника пододвигает книгу Джозетт, которая изображает улыбку радости на лице. Кай понимает, что его сестра совершенно не в восторге ни от наличия у себя магических сил, ни от вероятности становления лидером Ковена в собственном лице. Кай завидует ей — у него нет магии, и он может только наблюдать за тем, как его сестра сотворяет все эти заклинания лишь подумав или прошептав несколько слов, совершенно не испытывая при этом удовольствия от наличия у себя таких сил. Кай иногда думает о том, что ему хочется побить собственную сестру, наказать её, ведь она смеет быть неблагодарной тому, что у неё есть такой дар. Однако, часть него самого пугается таких мыслей. — Малакай, дорогуша, прости, но для тебя у меня ничего нет, — Моника смотрит на маленького мальчика и её лицо, несмотря на приятный тон голоса, кривится в отвращении. Кай поглядывает на своих родителей, которые просто игнорируют ситуацию, молчаливо давится собственной обидой и лишь кивает. Он уже большой мальчик, а его папочка… Нет, его отец, говорил ему: Паркеры — не слабаки, Паркеры не плачут и не жалуются, Паркеры должны смотреть на жизнь, как на игру, где выигрыш обеспечен лишь правильно выбранной стратегией, поэтому он должен быть умным, и не поддаваться на провокации соперников. Но всё это немного тяжело для шестилетнего мальчишки, который просто хочет чёртов подарок на день рождения, в то время как весь Ковен, кажется, одаривает вниманием только Джозетт, а когда очередь доходит до него, то они начинают мямлить свои фальшивые извинения и уходят, оставляя его с пустыми руками. — Не плачь, всё хорошо, — позднее шепчет ему сестрёнка, когда они находятся во внутреннем дворе у своего дома, — Они просто идиоты, — девочка быстро прикрывает рот ладонями, на что Кай улыбается, — Не беспокойся, мои подарки — твои подарки тоже. Джо садится перед ним; они прямо под деревом вдали от толпы и почти у входа в лес, окружающий их дом. Кай кладёт свою голову ей на колени и прижимает её ноги к своей груди. — Меня не волнуют подарки. Все считают, что я плохой, — шепчет он, а на маленьком личике его сестры появляется гневное выражение. — Если кто-то не так на тебя посмотрит, то ты обязательно скажи мне и я разберусь с этим, как и раньше, Кай, — заносчиво говорит Джо, и Каю хочется взорваться от смеха, ведь раньше они уже пару раз поиздевались над Старейшинами Ковена и, хоть никто не мог ничего доказать, это тоже стало одной из причин, по которой все они смотрят на Кая с презрением. Кай раскрывает рот, чтобы пошутить, но видит, как Борис приближается к ним. — Чё делаешь, чудила? — Борис и его друзья всегда издеваются и оскорбляют Кая за то, что тот не использует свои силы и Малакай даже не хочет представлять как всё будет, если они узнают что у него вовсе нет магической энергии. — Оставь нас в покое, Борис, — Джо скрещивает свои руки, а мальчишка подходит ближе, толкая её на траву. В мгновение ока Кай оказывается перед своей сестрой. — Союз уродцев, как мило. Только и можешь, что прикрываться своей сестрой? — смеётся Борис прямо Каю в лицо. Мальчик не знает, что движет им в данный момент, но всё, чего хочет Кай — заставить Бориса плакать, он жаждет сделать ему больно так, чтобы это отпечаталось на нём нестираемым следом, и больше тот не посмел бы даже тявкнуть в их сторону или навредить его сестре. Последнее, что помнит Кай: в одну секунду он стоит напротив Бориса, а в другую — уже лежит на мальчишке, ударяя его тупую голову о землю с таким усилием, что от его рук начинает исходить красноватое свечение. В этот момент сила начинает проходить в его тело, а весь воздух вокруг него ненормально дрожит натянутой струной. Борис плачет и зовёт свою маму, а Кай не может остановиться, желая видеть, как тот будет нескончаемо рыдать до хрипоты в голосе. Сильным рывком его оттаскивает от мальчишки и Кай оборачивается, встречаясь со злым лицом собственного отца. Кай уставляется взглядом на внутренний двор, лишь бы не видеть этого выражения, но тут же жалеет об этом. Весь сад уничтожен, три расставленных стола опрокинуты, еда и разбитая посуда на земле, а от травы в некоторых местах исходит дым, как знак, что секундами ранее здесь был огонь. Это настоящее смотрит на Кая с отвращением и шепчет: «монстр», «мерзость», «чудик». Все об этом думают, но никто не произносит этого вслух. Кай оглядывается на все эти разрушения, затем на Бориса, который бьётся в слезах, обнимаемый родителями, и лишь Джо единственная, кто не смотрит на него странным взглядом. Лицо Кая очерчивает триумфальная улыбка, и он спрашивает отца: — Я сделал это? У меня есть магия? Его отец, кажется, в трансе, поэтому Кай повторяет: — Папа? Папочка, у меня есть магия, я теперь нормальный ведьмак, как и Джо. — Нет, Малакай, — на этих словах Кай съёживается в руках отца, которых никогда его так не называл, лишь Кай, или «моё дитя», — Скоро будет встреча старейшин. Я боюсь, появились безотлагательные вопросы, которые нужно обговорить, — обращается его отец к остальным в саду, а затем смотрит на Кая тяжёлым, отстранённым взглядом. — Мой сын, Малакай, оказался сифоном.

________________

Малакай Паркер, возраст: одиннадцать лет, почти двенадцать.

Кай думал, что быть сифоном — наихудшее, что могло с ним произойти, он чудила, «дефектный ведьмак», как говорит его Ковен. Но он ошибается, всё может стать хуже. Ощущение собственной принадлежности к нормальному, которое он мог получить, рассыпается на глазах, когда ему вот-вот исполняется двенадцать. Мир игнорирует существование сверхъественного, но есть нечто странное в том, что все решают не принимать во внимание их собственное происхождение и праздновать так, словно всё идёт, как надо. В возрасте двенадцати лет у каждого живущего на земле, будь он обычным человеком или нет, проявляются инициалы родственной души на внутренней стороне запястья. Никто не знает, кто первым их получит, никто не знает причины по которой это происходит, они все просто принимают этот факт, как данность. Каю нравится думать, что каждый человек может сам управлять своей судьбой и выбирать, кого любить, никакое «высшее существо» не указывает любимого человека этими тупыми инициалами. Джо же считает абсолютно по-другому: она просто в восторге от всего этого, и с нетерпением ждёт своего двенадцатого дня рождения, чтобы узнать, наконец, инициалы. Кай только закатывает глаза от такого энтузиазма. — Ты можешь успокоиться хоть, блин, на пять минут? Жалкое зрелище, — ядовито шипит Кай, и никто не может винить его за это, ведь в последнее время он не может нормально выспаться из-за своих «маленьких близняшек», плачущих всю ночь. Кай до сих пор не понимает, почему их родители решили завести ещё детей, которых Кай на дух не переносит. В действительности, Кай терпеть не может всех на свете, кроме, пожалуй, Джо, но она его близняшка. Джозетт на мгновение глядит на него с болью в глазах, которая тут же исчезает. Чаще Кай довольно тих с другими людьми, но у него, кажется, есть некая харизма, расплывающаяся вокруг него многообещающим ощущением хорошего времяпрепровождения, которое привлекает абсолютно всех. — Не будь таким злюкой, у нас через несколько секунд появятся метки наших соулмейтов, — с её губ слетает мечтательный вздох. Спустя несколько мгновений будет ровно полночь, шестое мая, их двенадцатый день рождения. — Ребятки, готовы? Момент истины, — уставшие после многочисленных попыток уложить Грега и Люси спать, их родители входят в комнату, — Пять, четыре, три, два и один, — все вместе они отсчитывают движение стрелки к двенадцати часам. Кай не признается в этом самому себе, но он выжидательно смотрит на своё запястье, предвкушая изменения. Громкий вздох заставляет его обернуться к Джо. Его близняшка завороженно смотрит на руку и Кай может наблюдать, как на чистом до этого момента участке кожи проступают буквы, как будто кто-то пишет на запястье его сестры. «А.З.» — гласит надпись. Кай выжидающе смотрит на своё запястье, но ничего не происходит, нет никаких буковок, которые должны были проявиться, как только ему исполнилось двенадцать. — Давайте же, чёртовы инициалы, — бормочет он себе под нос, но ничего не происходит и никакие буквы волшебным образом не появляются. Прекрасно, очередной изъян. Как кому-либо в здравом уме понравится его кандидатура в роли соулмейта? Он неудачник в семье ведьм не только из-за того, что у него нет собственной магии, но теперь и из-за отсутствия родственной души. Что ж, в жопу эту жизнь, Кай не нуждается ни в каких чёртовых соулмейтах, он может справиться с этим в одиночку. — Всё в порядке Джо-Джо, — говорит он своей сестре, смотрящей на него с сожалением. Кай разворачивается к отцу и показывает своё чистое запястье. — Здесь пусто, сэр. Кай начал называть своего отца «сэр» ещё два года назад, когда их отношения начали становиться всё более холодными и отстранёнными. Джошуа со вздохом качает головой. — Что ж, одной проблемой меньше. Помните дети, вы сами создаёте свою судьбу, несколько простых букв не могут тянуть вас вниз. Они кивают на слова своего отца, а затем каждый ложится в собственную кровать. Эти двое всё ещё живут в одной комнате: Джо сказала, что она не чувствует себя готовой расстаться со своим близнецом. Джошуа подходит к Джо и целует её в лоб, а затем поворачивается к Каю и поглаживает его по голове, делая это как-то неестественно. — Спокойной ночи, дети… и с днём рождения, — шепчет его мать те же слова из-за двери, наконец уходя и оставляя их в покое.

_________________

Малакай Паркер, возраст: двадцать лет.

То, что случается дальше в его жизни, в некотором роде удивительно. Кай в своей квартире с красноволосой девушкой, сидящей у него на коленях. Они оба на диване в гостиной. Кай познакомился с этой девчушкой на занятиях по истории и любезно предложил ей повеселиться вместе, поговорить. Есть единственная хорошая вещь в том, чтобы быть сыном лидера Ковена — доступ к деньгам. Кай и Джо поступили в колледж в возрасте девятнадцати лет и отдалились от их младшеньких настолько, насколько это возможно. Их отец предложил купить ему квартиру рядом с Университетом Портланда, в то время как Джо выбрала общежитие в Уитморском Университете. Кэра или Кэсси?.. Она не перестаёт целовать его шею, проходится ладонями по его оголённой груди. Оба по пояс без одежды, на Кае — джинсы, а на девчушке — цветочная мини-юбка. Кай проводит рукой по девичьей ноге, поднимая её на несколько дюймов, затем снова опускает, вызвав трение между их телами, на что девушка стонет ему в шею. Кай начинает ласкать её спину, а затем талию, пальчиками поднимаясь выше, чтобы взять одну из её грудей в ладонь, слегка сжав, и начать терзать. В районе запястья появляется раздражающее ощущение, и Кай пытается игнорировать его, но когда чувство жжения усиливается, Кай не колеблясь отталкивает девушку и смотрит на своё запястье. Это всё чёртова шутка, да? Кто-то просто стебётся над ним, потому что ни при каких обстоятельствах у него не должна была появиться метка его соулмейта. Кай Паркер уже давно смирился с мыслью о том, что он один из тех самых четырнадцати процентов людей в мире, у которых нет отметки родственной души. — Кай, что происходит? — красноволосая садится перед ним, поглаживая мышцы его рук. Кай без слов отходит от неё в ванную комнату. Там, он хватается за раковину, ощущая, как начинает задыхаться. Ему срочно нужно поговорить с Джо, он даже не может описать, что сейчас ощущает. Кай всегда контролирует себя, и ему абсолютно не нравится чувство того, что он не может справиться с этой ситуацией. — Кай, всё в порядке? — девушка мягко стучится в дверь, а Кай закатывает глаза — он абсолютно не в настроении веселиться и хочется, чтобы девушка покинула его квартиру. Он выпрямляется, омыв лицо прохладной водой, и открывает дверь. Девушка уже успевает надеть свою кофточку. — Всё хорошо, Мелисса, — Кай абсолютный идиот, он отлично помнит, что её имя начинается на «к», но называет её так, просто, чтобы позлить. — Моё имя Кэндис, — она напоминает ему, а Кай вздыхает — кажется, её совершенно не беспокоит то, что он так нарочито ошибся с её именем. — Да-да, без разницы. Я хочу, чтобы ты ушла прямо сейчас, Кэсси, — парень подталкивает её к выходу, лишь обернувшись, чтобы отдать ей обувь. — Прощай, было очень приятно, не хочу тебя больше видеть, — с этими словами он закрывает перед остолбеневшей девушкой дверь. Кай идёт на кухню и открывает холодильник, доставая пиво. — Чёрт подери, — бормочет парень, сделав долгий глоток. — Да ладно, Малакай, ты же не трус, — обращается он сам к себе, — Просто по быстрому взгляни и иже с ним, — однако, Кай продолжает пить, даже не бросая взгляд в сторону запястья. Он фокусирует взгляд на календаре, прикреплённом к холодильнику. Пятое февраля тысяча девятьсот девяносто третий год. — Паркеры не теряют терпения, они не теряют контроль. Паркеры не слабы, — воспроизводит он слова отца с ироничной улыбкой. — Паркеры и есть неблагополучная, сломленная семья, — добавляет он насмешливым тоном и поднимает бутылку, словно выпивает за праздничный тост. Набравшись смелости он смотрит на внутреннюю сторону запястья. — Б.Б., — с мягкостью в голосе читает он. Два инициала написаны курсивом и они выглядят… хорошо. У Кая не находится других слов, чтобы описать их. Сначала, он подумал, что сходит с ума. Но теперь, смотря на буквы, въевшиеся в его кожу, умиротворение и чувство принадлежности к чему-то особенному охватывает его.

_________________

Бонни Беннет, возраст: восемнадцать лет.

Бонни помешана на теме, связанной с родственными душами. С самого раннего детства ей нравились истории, которые рассказывала её бабушка, нравилось представлять, какая же будет эта встреча с человеком, предназначенным ей судьбой. Они, с Кэролайн и Еленой, всегда размышляли, каково это — иметь такую глубокую связь с другим человеком. Но, как Бонни любит всё, что связано с соулмейтами, так же она и боится этого. В маленьком городке, Мистик Фоллс, она и её две лучших подруги — единственные, кому не пришлось ждать до двенадцати лет, чтобы получить свою метку. Они уже родились с ними. Бабушка говорила, что это был настоящий переполох, который даже осветили по местным утренним новостям. И если поначалу она была в восторге от того, что ей не нужно было так долго ждать, чтобы увидеть заветные инициалы, то всё стало уже не таким радостным, когда она начинает это переосмыслять. А что, если её родственная душа — старый мужик? Потому что он, очевидно, уже жил какое-то время, раз Бонни получила свою метку уже при рождении. «М.П.» Благоговейно погладив буквы, она снова опускает рукав своей голубой рубашки и продолжает слушать о чём говорит Лив. —… и тогда я сказала: «Нет, идиот. Я твоя младшая сестра, а не чёртова прислуга», прикинь, из-за того, что мы младше, он, типа, думает, что мы всегда будем ему подчиняться? — жалуется блондинка. Бонни делает вид, что кивает, соглашаясь — она пропустила половину монолога своей подруги. Кэролайн хватается за руку Бонни и со смехом улыбается Лив: — Спасибо господи, что я единственный ребенок в семье. Без обид, Лив. — На самом деле, весело иметь братьев и сестер, и Джо совсем не проблема. А вот Кай — да, — она закатывает глаза и хватается за другую свободную руку Бонни своей. Три девушки направляются в Мистик Гриль, чтобы встретиться с Еленой, Деймоном, Стефаном и Тайлером. — Кай? Тот самый Кай, которого Бонни считает сексуальным? — со смехом спрашивает Кэролайн, и Бонни удивленно округляет глаза. — Кэр, это вообще-то должно было быть секретом, — она пихает подругу в бок. — Ну, у тебя не слишком хорошо получается сохранять таинственность, потому что абсолютно все вокруг знают, что ты сохнешь по моему братцу, — вредничает Лив, — Серьёзно, я до сих пор не могу поверить, что ты находишь его привлекательным, — она делает вид, будто содрогается от отвращения, — Ты ведь даже не знакома с ним. Бонни пожимает плечами. Совсем случайно она увидела фото Кая, когда ей было пятнадцать лет, и моментально в него втюрилась. Она никогда не встречала его лично, но в чём проблема: разве нельзя платонически любить этого мужчину? Кай даже не знает о её существовании. — Правда, я с ним не знакома, — соглашается Бонни, — Но это же не значит, что я не собираюсь в будущем быть его женой и матерью его детей. Думаю, можешь начать называть меня невесткой, Лив, — издеваясь, Бонни делает шутливый поклон, отчего они смеясь входят в Мистик Гриль, игнорируя вопль отвращения белокурой ведьмы. Скрывая улыбку, Бонни пробирается к столу, расположенному рядом с баром, где сидят все её друзья. — Эй, Бон-Бон, как дела? — Деймон первым замечает её и хлопает по пустому стулу с левой стороны от себя. Бонни садится рядом с ним и приветствует остальных, сидящих за столом, пока к ним подтягиваются Лив и Кэр. — Клянусь, если ты скажешь это еще раз, я убью тебя, Бонни Шейла, — угрожающе шипит Лив, садясь на колени Тайлера, её соулмейта. Было удивительно, когда Тайлер и Лив встретились. Оливия и Лукас Паркеры, близнецы, переехали в Мистик Фоллс в возрасте пятнадцати лет и быстро подружились со всей их «бандой». Бонни до сих пор помнит взгляд двух подростков, когда они в первый раз увидели друг друга: словно остальной мир больше не существовал, и их единственной задачей было — продолжать смотреть друг на друга, а если один из них отвернётся, то потерпит поражение. — Фу, она снова говорила о стрёмном брате-близнеце? — Деймон отпивает бурбон из своего стакана. Две блондинки кивают, а Бонни краснеет. Ладно, может, она не так сдержанна в своей любви к Каю, но, блин, она даже не знает этого мужчину, это похоже на ту ситуацию, когда человек влюблён в какую-то знаменитость. — Эй, он не стрёмный, — она ​​защищает его. — Нет-нет, — светловолосая ведьма качает пальцем, — Он мой брат, и поверь мне, если я говорю, что он стрёмный, то так оно и есть. Но не волнуйся, скоро ты сама сможешь судить об этом, — она отпивает воды из стакана Тайлера и продолжает разговор дальше, как будто не она только что кинула вброс. Брюнетка изумленно моргает и прикусывает губу. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает она выжидающе. Все за столом смотрят на Лив, которая притворяется озадаченной. — О, нет, — она прислоняет ладонь ко лбу, словно вспомнив что-то, — Ребят, я разве вам не сказала? Приготовьтесь, потому что лидер Ковена Близнецов уже на пути к Мистик Фоллс.