***
Проезжая 74-ю по счету милю, я заметила нужный мне указатель. За время моей поездки стремительно на землю спустился густой туман, и сразу же вспомнился фильм Сайлент Хилл, отличное сравнение, учитывая в какую глушь, я собираюсь ехать, мой страх отступает после того, как я вспоминаю, что еду одна. Терять, а уж тем более разыскивать мне некого. Свернув с главной дороги, машина сразу же погрузилась в небольшой слой снега, недостаточно высокий, чтобы застрять, но ехать по нему было неудобно. Преодолевая милю за милей, я не переставала восхищаться красотой хвойного леса, по которому вела меня дорога. Деревья величественно раскинули свои ветви, а кроны стойко противостояли пласту снега, не давая упасть на землю. Воздух в этом месте был особенный, он не просто был пронизан запахом смолы сосен, но и имел магическую, отличающую ее от других нотку апельсиновой цедры. Эта смесь одурманивала с каждым новым вздохом. Еще один поворот и вот дом, в котором мне предстоит поселиться на весь следующий месяц. Обычный деревянный дом, ничего особенного, но было в нем что-то необычное и загадочное, что привлекло мое внимание. Остановившись около постройки, я заглушила двигатель и вышла из машины. Первое на что обратилось мое внимание, была тишина, изредка перебиваемая пением птиц. Спокойно. Тихо. Необыкновенно. Воодушевившись столь располагающей к написанию книги, я направилась к двери. Под рядом стоящим деревянным ящиком нашелся ключ, владелец оставил его здесь, как мы и договаривались. С трудом отворив промерзший замок, я вошла внутрь. Было достаточно холодно, поэтому первым делом я направилась к камину, подложила дров и разожгла огонь. Следующим важным делом стал запуск генератора, что находился в подвале дома. По словам хозяина, его хватает примерно на 2-е суток бесперебойной работы, а после стоит лишь залить топлива и продолжать радоваться свету. Осторожно спустившись по скрипучей лестнице вниз, пришлось воспользоваться фонариком. Спустя какое-то время мне все же удалось найти источник энергии и запустить его. В ту же минуту дом ожил, большинство светильников загорелось, и теперь было возможно рассмотреть подвал полностью. Как у всех он представлял собой комнату для хранения ненужных вещей, что заполняли пространство наверху. Старые керосиновые лампы, велосипед и много других предметов, представляющих какую-либо ценность, но не столь большую перенести их в комнату, не столь малую, чтобы выкинуть на помойку. Осматривая каждую полку, мои глаза остановились на странной книге в твердом перелете. Темно-бордовая обложка не давала никакой информации, ни названия, ни автора. Перевернув несколько страниц, стало понятно, это чей-то дневник. Как по мне он был слишком стар, чтобы быть личной вещью владельца дома, поэтому я решила подняться наверх, захватив дневник с собой. Солнце начало скрываться за горизонт, и сейчас главным было перенести вещи в дом, коих было не так много, небольшая сумка с одеждой, коробка с чистыми тетрадями и запасом ручек и кое-что из еды. Покончив с переездом, я решила, что пора подкрепиться и поставила разогреваться воду в электрическом чайнике. Как только ароматный травяной чай был готов, я расположилась на уютном диване, укутавшись в теплый плед, и с интересом рассматривала недавно найденную книгу. Прочтя несколько первый страниц, можно было выяснить, что дневник принадлежал некоему Себастьяну, его фамилия была записана, но позже старательно стерта. Пожелтевшие от старости страницы содержали в себе всю жизнь мужчины с самой даты его рождения, записанную аккуратным каллиграфическим почерком, каждая буква выверена до мельчайших деталей, вплоть до завитка, спирали или двойного штриха. «…Родившись в дворянской семье 19 января 1734 года во Франции, я не отличался крепким телосложением, часто болел, чем и заслужил повышенную опеку своей матери. По рассказам кормилицы, я узнал, что был нежеланным ребенком, а поэтому мог рассчитывать на любовь лишь со стороны матери. В данном факте я убедился сразу же, как только мне исполнилось семь. В тот день наша семья выбралась на охоту, для меня этот день был знаменательным, моя первая охота. Гончая, завидев добычу, рванула в сторону, а за ней помчался и я, верхом на коне. Но в какой-то момент, не справившись с управлением, я рухнул на землю. Отец, подъехав ближе лишь усмехнулся, сказав о том, что лишь такой ребенок как я способен упустить коня, желая оценить качество местной почвы. Странно, но эта фраза не вызвала во мне чувство стыда и ненависть к родному отцу, наоборот, она породила жалость к столь недалекому человеку, отрицающему факт существование живого, связанного с ним кровными узами. Этот дневник будет состоять из нескольких глав, в каждой из которых я будет описывать часть моей жизни со всеми победами и поражениями. Если же кто-то все же прочтет его, возможно, сможет понять, почему я поступил именно так, и никак иначе…19 января 1762 года»
Переворачивая страницу, я замираю, комнату окутывает мрак. Неполадки с генератором? Быстро ставлю чашку с недопитым чаем, беру фонарик и быстро спускаю в подвал. Только переступив последнюю ступень, чувствую легкий озноб с примесью легкой тошноты. По мере продвижения к месту, где стоял источник энергии, с каждым шагом, нарастало давящее чувство. Каждая половица скрипела под тяжестью моего тела, а затем и вовсе исполнила мелодию в момент, когда мое тело падало на деревянный пол, усыпанный травой. Спустя какое-то время стало невыносимо холодно и сознание уносилось все дальше от того места, где находилась материальная оболочка. Возможно, мне показалось, но я видела силуэт высокого худощавого мужчины, стоявшего у основания лестницы…