Аметистовые ночи

Еще никогда в своей жизни Кира Воропаева не испытывала подобного унижения, даже когда прямо при ней подружки обсуждали похождения Жданова, а она вынуждена была слушать и оправдываться; даже когда раскрылась тайная связь Андрюши со своей ручной секретаршей, а также план соблазнения и ужасная инструкция; даже когда эта секретарша стала президентом «Зималетто» и влезла в Кирюшину сферу, и начала диктовать ей, как работать. Никогда! Еще никто и никогда в жизни не дубасил Киру фарфоровой статуэткой, не дергал за волосы и не называл потаскухой крашеной. Никогда! Никогда Кира не была крашеной. И уж тем более потаскухой. От шока и от несправедливости, Кира не сразу догадалась, что надо защищаться и, по возможности, давать сдачи. Столь неожиданным было для нее всё происходящее, что даже не находилось слов, чтобы высказать свое возмущение. - Людочка, прекрати! Ты всё не так поняла, - кричал где-то в стороне этот ужасный мужик. Этот толстяк! Ох... А вот этот момент — еще одна боль, еще одна травма для Киры... Когда в ванной перестала шуметь вода и в коридоре послышались шаги, Кира решила, что будет очень эффектно, если она сейчас накроется одеялом полностью, с головой, а потом неожиданно выскочит, и «обрадует» Андрюшу. А что? Жданов всегда смешно реагировал на стресс. Кира хихикнула, завернулась в одеяло и притаилась. Когда открылась дверь и совсем рядом послышались шорохи и тяжкие вздохи, Кирочка решила выглянуть одним глазком, чтобы подсмотреть. И надо же так получилось, что именно в этот момент, когда Кирюшин глазок выползал из-под одеяла, толстое чудище скинуло с себя полотенце. «Это не Андрей!», - подумала Кира, каменея от ужаса. А когда чудище легло рядом, и принялось ее лапать, затащив на себя, Кира попыталась выбраться, и вот-вот готова была заорать, а точнее заверещать от возмущения и омерзения, как ее опередила страшная фурия со статуэткой. «Кто все эти люди? Что они тут делают?», - последняя мысль, которая пронеслась в сознании Киры, перед тем, как ее схватили за волосы. - Люда, отпусти ее! Хватит! - выкрикивал толстяк, но на помощь, почему-то, не спешил, а, наоборот, забежал за кровать. - Ах, ты кобелина этакая! - разозлилась Людочка, выпустила волосы Киры, и побежала вылавливать толстяка. Кира рванула с места. Выскочила в коридор, схватила пальто и свой мобильный, и в тапочках, спешно натягивая пальто, выбежала из квартиры. Спустилась по лестнице на несколько этажей вниз, и только тогда остановилась, и только тогда застегнула пуговицы на пальто, и перевела дыхание. - Сашка, - прошептала Кира, ее душил страх. - Надо позвонить Саше, - достала телефон, дрожащими пальцами нажала кнопочки. Сердце стучало. Кира прислушивалась, нет ли за ней погони. В трубке шли гудки, а потом звонок отключился, пришло сообщение: «Я на совещании. Очень занят. Перезвоню». Сашка, старший братик, защитник, не мог ей сейчас помочь. Как же ей быть? У кого искать спасения? Вызвать такси нельзя, потому что... Видок у нее сейчас, наверное, еще тот, да и под пальто нет ничего. А еще... а еще нет денег, сумочка осталась лежать в квартире Жданова. «Жданов... Позвонить ему? Нет!», - Кира сама себе не могла сказать, почему, но она не хотела, чтобы Андрей видел ее в таком состоянии. «Тогда что же мне делать?», - села на ступеньках, обхватила руками колени. Нет. Кира Воропаева не привыкла сдаваться. Сейчас она найдет человека, который ей поможет. Сейчас найдет. Вот возьмет мобильный, откроет телефонный справочник, полистает номера, и обязательно найдет. «Так... Кристина. Нет, Кристина сейчас в Китае. Вика... Вика не подходит, у нее, к сожалению, имеется два недостатка — отсутствие машины и наличие длинного языка... Значит, надо искать кого-то с машиной, а еще не болтливого. Малиновский? Эм... Нет. Расскажет Жданову. Маргарита? Тем более нет! Не хватало еще охов, ахов, да жалостливых взглядов... Кто же, кто же? Минаев?.. Нет, Минаева сейчас нет в России. Он в Польшу переехал, якобы по делам, но что-то слабо верится. Преследует меня, что ли?.. Так-с. Милко. Милко можно позвонить, он поможет, приедет, заберет, а потом лет десять будет вспоминать, подкалывая. Нет, обойдемся без Милко!», - Кира пролистала список вдоль и поперек, и только один номер заставил ее зависнуть на мгновение. «Юлиана... Старая подруга, предавшая подруга. Она перешла на сторону Пушкаревой. Но... Но Юлиана всегда поддерживала Киру. И она не болтлива», - в нерешительности прикусила губу, а затем нажала на кнопочку вызова. И как оказалось, правильно сделала. Виноградова не задавала лишних вопросов, поинтересовалась адресом и сказала, что скоро будет. Кира спустилась на этаж ниже, нашла маленький диванчик в холле, и принялась ждать звонка. * * * Коля устал. Он не выспался, голова болела, все тело ныло (хотя это и приятное ощущение, которое должно бы было придать сил и вдохновить, но пока только мешало). Выбравшись на улицу, Коля понял, что, в первую очередь, надо понять, где он находится. Затем решить, как ему удобнее поступить — добраться до «Зималетто», чтобы забрать свою машину или ехать сразу домой, а потом на работу. А еще надо позвонить Юлиане. И отругать ее за вчерашнее или же поблагодарить — он пока не решил. Коля вышел из дворов спального комплекса, оказался на каком-то проспекте, повернул направо, прошел несколько сотен метров, пока не увидел название улицы. «Пожалуй, удобнее сначала забрать машину. «Зималетто» отсюда ближе, чем дом», - подумал Коля и двинулся к остановке. Туман в голове потихоньку начал рассеиваться, привычная утренняя суета отвлекла от посторонних мыслей. Как же давно Коля не ездил на общественном транспорте. Хотя... не так уж и давно, месяца четыре назад, пока не купил машину. А если точнее сказать, то всю жизнь он на этом транспорте общественном проездил, кроме последних месяцев. Правду говорят: к хорошему привыкаешь быстро, и перестаешь ценить многие вещи. Например, Коля даже не догадывался, как ему нравится ехать в автобусе. А оказывается, нравится. Вот так вот утром, мчаться неизвестно откуда привычным течением — нравится, и дух поднимает и расслабляет одновременно. У «Зималетто» парковка была еще пуста. Лишь одна машинка одиноко стояла среди луж — красненькая, принадлежащая Коле Зорькину. Капельки прошедшего дождя сверкали на ней в утреннем солнышке, прохлада и запах мокрого асфальта ударяли в нос. Коля подбежал, перепрыгивая лужи, щелкнул брелоком, и открыл дверь. Забрался в салон, расслабленно выдохнул. И тут зазвонил телефон. «Юлиана Виноградова» - высветилось на дисплее. «Вот и поговорим», - подумал Коля принимая звонок. - Юлиана Филипповна! И вам доброго утра! Я? Я проснулся. Благодарю за беспокойство. Вот только проснулся я непонятно, где... Что? Да, хорошо, поговорим... потом... Что? Прямо сейчас? Э-э... а почему я? Хорошо. Заеду, конечно. Раз такая ситуация. У Киры Воропаевой сломалась машина. Она сейчас сидит возле дома Жданова. То ли на улице, то ли в подъезде - не понятно. А он, Коля, должен заехать и забрать ее... Ничего странного. Ничего необычного. Просто мир сегодня сошел с ума. Коля решил ни о чем не думать, не задаваться больше вопросами, он завел машину, и поехал по указанному Юлианой адресу. И совсем не удивился, когда, едва он остановился возле нужного дома, откуда-то из кустов выскочила Кира, налетела на бампер, оттолкнулась от него и быстро заскочила на пассажирское сиденье. И совсем уж не удивился, когда Кира воскликнула: - Зорькин? - и посмотрела на него, широко распахнув глаза. - А где Юлиана? Коля решил и дальше ничему не удивляться, и вообще, не смотреть на Воропаеву. - Дома, наверное, - пробормотал он, переключая коробку передач. - Пристегнитесь, Кира Юрьевна. - Никуда я не поеду... с вами! Мне... мне нужна Юлиана. - Я бы тоже перекинулся бы с нею парочкой слов. Но не сейчас. Пожалуйста, Кира Юрьевна, давайте поедем. У меня была тяжелая ночь. Воропаева громко хмыкнула. И вдруг, Коля заметил это краем глаза, раздвинула ноги, полы пальто разъехались, обнажая голые части тела и еще кое-что. Коля задохнулся от возмущения, - «Еще одна? Юлиана совсем сбрендила, подсовывая мне Воропаеву, после тех двух... сразу!». - Да как вы можете! - воскликнул Коля. - Вы! Как вы... - посмотрел на Киру в упор, и смолк, он только сейчас увидел, в каком ужасном состоянии находится Воропаева. Прическа растрепана, напоминает колосящуюся в поле рожь, притоптанную стадом коров. На лице несколько царапин. Взгляд испуганный. Про одежду вообще стоит промолчать... Тапки и пальто. Вариант, что это модные течения навеяли Кире такой образ, отпадал сразу. Тогда... Воропаева вжалась в сидение, обхватила себя руками. Коля выдохнул и спросил ошарашенно: - Как вы? Что-то случилось? Что... случилось? - Небольшое недоразумение. Не обращайте, Николай... Антонович, внимания. Поехали. Просто поехали, - прошептала сквозь зубы. Зорькин посмотрел на Киру несколько секунд, раздумывая, спросить или нет о том, нет ли у нее каких-нибудь... повреждений, и решил, что не стоит сейчас мучить человека расспросами. - Хорошо. Как скажете, - завел двигатель. - Диктуйте адрес, Кира Юрьевна. А в ответ ему тишина. Повернулся снова, посмотрел вопросительно. Кира замялась. - Понимаете... дело в том, что я потеряла сумочку с ключами от квартиры... и там еще были деньги, и... - Кира всхлипнула. - Понятно. Ну, тогда адрес только один, - усмехнулся Зорькин. - Не переживайте, Кира Юрьевна, сейчас мы приедем в безопасное место, приведем вас в порядок, а потом уже будем думать, как найти вашу сумочку. Коля поехал домой. Он так устал думать и удивляться, что всю дорогу следил только за движением, и почти забыл про Воропаеву. Зато Кира теперь не спускала с Зорькина глаз. Непонятный чудик открылся для нее с новой стороны, перед нею сейчас был не странноватый дружок Пушкаревой, а рыцарь на белом коне. Рыцарь, который доставил ее в свое двухкомнатное королевство, предоставил кров и хлеб, был вежлив, но не навязчив, как настоящий герой. - Вот, Кира Юрьевна, тут на плите суп. Мама оставила. Она сейчас на даче, не переживайте. Вы меня извините, но мне срочно нужен душ, - сказал он устало, и скрылся с глаз, оставив Воропаеву на кухне. Мда... Королевство, конечно, так себе, с выцветшими обоями, протоптанным линолеумом и мебелью из прошлого века. Но зато хозяин... хозяин очень даже перспективный. Кира разогрела суп, налила себе тарелочку, потом еще одну тарелочку, и так увлеклась, что почти пол кастрюли уничтожила. Такой вкусный суп Кира ела только в детстве... настоящий суп, с макаронами... тоненькими, маленькими... они так приятно скользили по губам, а куриный бульончик с приправой сводил с ума ароматами. Зорькин вышел из ванной, Кира увидела его в дверном проеме, и отставила тарелку с супом в сторону. Из одежды на Коле были только наспех натянутые спортивные штаны. Влажные волосы были зачесаны назад, и придавали некий брутальный вид. «Не качок, но и не такой уж тощий, как это кажется под бесформенными костюмами. Ему бы стилиста нормального», - подумала Кира, прицениваясь. А Коля, совершенно не стесняясь своего полураздетого вида, вошел на кухню, и застонал от наслаждения, склонившись над кастрюлей с супом. Кира смотрела на Зорькина ошалело, дело в том, что у Коленьки под всей спине были царапины (от чьих-то ногтей, надо думать), а на шее аж целых три засоса. Вот тебе и чудик! - Кира Юрьевна, там в комнате, в шкафу вы можете подыскать себе что-нибудь из маминой одежды. На первое время... пока не отыщем вашу пропавшую сумочку, - Зорькин разговаривал с Кирой, но сам на нее даже не смотрел, так был занят супом — наливал, подыскивал ложечку. - Как же я голоден, - воскликнул он. - Спасибо, Николай, - пробормотала Кира, пятясь назад — прочь из кухни. В шкафу нашлись пестрые халаты с различными узорами и цветочками, от буйства которых в глазах возникала рябь. А также длинные юбки из очень плотных тканей. Несколько вязаных свитерков и кардиганов. Два серых платья. «Это вообще шкаф мадам Зорькиной или же старый гардеробчик Пушкаревой?», - озадачилась Кира. «Хотя размер икс икс эль для Пушкаревой великоват будет». Кира задумалась. Выбора у нее нет, придется надевать что-то из этого... тряпья. Ну, когда же уже это всё закончится? Сплошные унижения! За что? За что ей всё это? Серое платье с высоким воротником-стойкой показалось меньшим из зол. Кира натянула его на себя, и посмотрелась в зеркало. «Ужас... какое оно бесформенное и длинное, по щиколотку... А прическа... Нафаня... Черт, я похожа на Нафаню из приюта свидетелей Иеговы», - думала Кира потрясенно. В комнату заглянул Зорькин. - Прекрасно выглядите, - сказал улыбаясь. - Кира Юрьевна, я только сейчас вспомнил, что у меня встреча в банке через пол часа. Очень опаздываю... Вы не обидитесь, если я оставлю вас здесь на некоторое время? А потом обязательно вернусь, мы и заявление в милицию напишем и со всем разберемся. Хорошо? - Конечно... Идите, Николай, - вымолвила Кира. Прекрасно выглядит? Да Киру прямо трясет! Из зеркального отражения на нее смотрит уродина-попрошайка, лет на двадцать старше реального возраста Воропаевой. И она вот так вот по улице еще ходила и с консьержкой прощалась? Кошмар! Но Зорькин ничего не замечал. Он вежливо улыбнулся, и ушел. Оставшись в квартире одна, Кира начала закипать от злости. Как это часто бывает, она вдруг стала придумывать обидные слова, которые могла бы сказать своей обидчице с фарфоровой статуэткой, что так безбожно испортила ей прическу. А также наказания, одно страшнее другого. Ах, если бы она поступила так... Ах, если бы она сказала вот это... Ах, если бы, ах, если бы... Дойдя до крайней точки кипения, Кира решила, что пора звонить Андрюше — по привычке, и просто так, чтобы кое-что выяснить.