Другие оттенки мечты

Пролежав в кровати не больше часа, после того, как проводила Тома, я все-таки решилась спуститься. Заварив две кружки кофе, я вышла на улицу. На диване, закинув ноги на чашу с костром, сидел Дауни. Я присела рядом и молча протянула горячий напиток. — Томми уснул? — взяв чашку, съязвил актер — Думаю, что да. — Думает она, — брюнет фыркнул, — Натрахались? — не сводя взгляда с огня, он сделал глоток — Это было очень грубо, — я закрыла глаза от обиды, — Зачем ты так? — Хм. А как надо? Ты же его не любишь! При отсутствии этого чувства, сие действие именно так и называется! — Если ты хотел, чтобы я ушла, мог это сказать нормально, — я ставлю чашку на столик справа и поднимаюсь, чтобы уйти — Стоять! — скомандовал Дауни, схватив меня за кисть, — Сядь на место и говори, зачем пришла. — Знаешь, я лучше пойду сделаю то, что ты только говорил! — раздраженно ответила я — Я не прав?! Или у тебя резко появилось что-то к этому британцу?! — О, знаешь, я пойду найду вибратор, который мне когда-то подарил любящий муж и сделаю это сама! — психую и выдергиваю руку, — Потому что твой британец еще час назад ушел, назвав меня идиоткой! — Не удовлетворила Томми? — актер ехидно улыбнулся — Иди в задницу, Дауни! — от злости, выливаю ему на голову горячий кофе, от чего тот жмурится и съеживается, — Хоть бы раз в жизни разобрался перед тем как бред нести! Роберт силой тянет меня на диван, я падаю на него около актера. Пихнув его в бок локтем, я попыталась подняться, но безуспешно. — Ты хоть когда-то задумывался, как больно своими словами мне делаешь?! — А ты мне своими действиями?! — он прищурился — Какими?! — Я вот сижу и жду, когда это чучело выйдет из моего дома, от моей жены, чтобы разбить эту мерзкую физиономию! Приятно, думаешь, знать, чем вы там занимаетесь?! — Роберт, я не твоя жена! — поднимаю руку, чтобы ударить его по груди, но он ловит ее и держит за кисть, — Я же сказала, что он ушел! Сам! — Поэтому бесишься? У меня перекрывает дыхание от наглости Дауни, и я застываю, не в силах подобрать слова. Он совершенно не хочет меня слушать, ему бесполезно объяснять что-то. Все? Конец? Мы потерялись навсегда? — Эй, ну ты чего, Элла? — увидев мое состояние, он напрягся — Лучше бы ты оказался моим долбанным отцом! — из последних сил выдавливаю я — Он серьезно ушел? — … — молча отвожу взгляд — Элла? — Я все сказала. — Надеюсь, что идиоткой назвал тебя не из-за того, что ты к нему приставала со своим вибратором? — актер попытался хихикнуть, но понял, что это не к месту — Тебе пятьдесят, вырасти, наконец! — толкаю Дауни и двигаюсь на другой конец дивана — Могла бы уже и привыкнуть, — он откидывается на спинку, — Я ему в любом случае лицо разобью. За что он назвал тебя идиоткой? — За то, что убегаю от тебя. — И? — И ушел, понимая, что у него нет шансов. — Это же было очевидно, — актер поднял бровь — Не смей со мной играть в своего Старка! Ты не в кино! — неожиданно, я закричала на него, — Я с тобой разговариваю, а не выдуманным героем! Ты не он! Сейчас же выйди из роли, Дауни! — Так, все. Надоело! — Роберт двигается ко мне и обнимая, перетаскивает к себе на колени, — Сколько можно ругаться, — я не двигаюсь, — Я безумно соскучился, поэтому приехал к тебе. Поэтому я здесь! Меня злит, что ты заставила меня благодарить эту рожу. Меня бесит, что он прикасался к тебе. Не могу я больше так! Нам нужно все вернуть так, как было, — убрав волосы с моего лица, целует в щеку, — Говори все, что накопилось. Все! Даже самое плохое. Сколько можно это держать в себе?! — Я не выдержу еще раз так, как было. — Почему? — Если, — отстраняюсь, смотрю ему в глаза, — Если я скажу то, что накопилось, то ты не захочешь продолжать… — Элла, давай попробуем. Мне тоже есть, что сказать. Кофе выпили, спать не будем. Я вообще, умылся им, благодаря тебе, — демонстративно цокает, — Времени много. Это нужно сделать. Я слушаю тебя, родная, — проводит рукой по моим волосам, целует в кончик носа и улыбается — Я не могу… — Послушай, нам есть, что сказать друг другу. Молчание причиняет боль нам обоим. Нужно это напряжение прекращать. — Ты меня возненавидишь. А я не переживу этого, — смотрю на его улыбку понимая, что Том прав, мне не убежать от Дауни — Ненавидел бы, не пришел сюда. И не звонил бы этому британцу. Я все это сделал для тебя. Говори, — целует в щеку, — И спасибо за кофе. Только, ты какая-то нерешительная стала. Не похожа на себя. Когда ты боялась что-то сказать? Тем более мне. — Я тебя предупредила, что случится, в случае чего, — серьезно потрясла указательным пальцем — Ненавидеть я тебя не буду, только любить и… — Не ври мне, пожалуйста! — Что значит, не ври? Я тебя люблю, вообще-то! И это главная причина, почему я все еще торчу здесь. — Я не… — Не любишь меня, уже говорила. Все хорошо, — Дауни снова обнимает меня, и мне кажется, что это одиннадцатый раз за сегодня, или двенадцатый, — Я внимательно слушаю тебя. — Хорошо. Ладно, — беру его за руку, — Но я боюсь. — Перестань, — актер переплетает наши пальцы и целует мои, — Давай. — Роберт, — закрываю глаза, делаю глубокий вдох, — Я безумно устала. — От чего? — Дауни нахмурился — Не встревай, пожалуйста! — Кхм. Окей. — До знакомства, я много о тебе слышала, но никогда не следила за тобой, — волнуюсь так, что чувствую биение сердца в горле, — Когда Джон утвердил меня, я изучила все, что смогла найти и еще до первых рабочих дней, пожалела, что согласилась. Вел ты себя отвратительно, будто я какой-то реквизит. Хотя, так и было, — Роберт открыл рот, чтобы возразить, но не стал этого делать, — Но в ту ночь, когда ты впервые позвонил мне и попросил приехать, — сильно сжимаю его руку, — Увидев тебя в той проклятой ванной, я поняла насколько все плохо. В каком ты состоянии, и почему вы искали кого-то, кем стала я. Тогда я осознала в чем именно моя главная задача. Поулыбаться на приеме было настолько ничтожным делом! Джон сказал, что мне надо тебя успокоить, но не уточнил как, почему, от чего и каким было твое состояние. Когда я поняла, что начинаю тонуть в твоих глазах, ссориться с родителями и забивать на свои принципы, тогда я приняла решение, что буду сдерживать тебя, лишь бы та ночь не повторилась. Для этого нужно было стать сильной, что оказалось сложным. Терпеть издевки, унижения и твой характер, все, лишь бы ты не напился, не накурился и не сделал ничего незаконного. Я не была такой до встречи с тобой, но пришлось стать чрезмерно сильной, чтобы тебе было хорошо. Или хотя бы не так плохо. — Но… — Я стала пробовать, и это давало результаты. Помню, ты даже злился, что я не реагирую на твои издевки, пытался задеть еще сильнее, но не получалось. Я рыдала по ночам и собирала себя по кусочкам, чтобы утром снова отвлекать тебя от страшных последствий. — Элла… — Но каждый раз, когда я уставала, когда я становилась собой, когда я ничего не делала, ты куда-то влипал. Каждый долбанный раз! Новый скандал, тюрьма, избиение фотографа, запой. Я ненавидела себя за слабость, когда это все происходило. Из работы, это превратилось в один из смыслов моей жизни. Когда у тебя случился передоз и ты умирал, — мой голос задрожал, — До того дня я не знала, что такое ужас. Я была готова отдать любой свой орган, который нужен тебе, лишь бы ничего не случилось. Я дралась с врачами, кричала на отца и винила себя за то, что это случилось по моей вине! Ты умираешь, я не смогла уберечь тебя от этого, и если ты не выйдешь из палаты, то выходить из больницы мне, не было бы никакого смысла. Зачем мне нужна эта чертова жизнь без тебя? Для чего? — Дауни напряженно смотрел на меня, — Я снова включила эту трудную роль сильной девочки и долбила все двери больницы и все телефоны. К счастью, мой страх потерять тебя, привел к победе. Я не думала, что он настолько сильный. Ты все еще здесь, хотя врачи убеждали, что этого не будет. И именно тогда Индио был там, видел как я вела себя, благодаря этому уменьшил агрессию ко мне. Хотя я его там не заметила… — Это не твоя вина! — А чья?! Я должна была сдерживать тебя, Роберт! Я не смогла, ты умирал от чертового передоза! Это было так страшно, и тогда я окончательно решила, что больше никогда не буду показывать свою слабость. Каждый раз, когда я ее показываю, осознанно или нет, ты куда-то вляпываешься. Долгое время все получалось. Но разногласия с папой, твои многочисленные измены, вопросы детей «мам, а кто это?», они меня выбили из реальности настолько, что у меня не было сил сражаться с твоими демонами. Они меня победили окончательно. Когда я это осознала, ты проиграл все наши деньги, дом и даже меня. Я знаешь, — сильно-сильно сжимаю его руку, — Я, когда ты, — воспоминания вызвали волную немых слез, — Когда ты сказал, что проиграл меня в карты, я, — пытаюсь дышать, — Я почувствовала себя трофеем, который ты забрал после многолетней борьбы с моим отцом. Трофеем, который можно поставить на полку или как ставку в покер. Вещь какая-то. Как вообще можно так… Ты сам признался, что тогда что-то употреблял и был не в себе. Но разве можно даже в том состоянии так делать? Я все еще не могу это принять. Мой небольшой перерыв от сильной Эллы, дал такой страшный результат. Я терпела твое пренебрежительное отношение, козни и подставы твоего старшего сына, потому что любила тебя больше, чем всех дорогих людей вместе взятых. Мне вообще пришлось отказаться от своей семьи, чтобы стать частью твоей. Это тоже было трудно, не представляешь как. Ваши ссоры, почему-то, отражаются на мне каждый раз. Роберт, — снова сжимаю его руку, — Я не помню, когда просто разговаривала с папой как отцом. По-моему, я вообще забыла, как это делается. Чувствую себя бунтарем, подростком. Когда родители запретили встречаться с мальчиком, а ты вся такая смелая, ушла из дома, потому что родители дураки и ничего не понимают. Только, не я не хочу отношений с ним, а он со мной. Но я все равно выбрала тебя. Ты не представляешь, как я скучаю по нему, Роберт! А ты просто сделал ставку. Мной. Я нашла в себе силы простить тебя. Правда, честно простить. Но после этого у нас все пошло не так. Ты реже стал появляться дома, мы перестали нормально разговаривать, проводить время вместе и в конце концов развелись. Ты сам в своих глазах обесценил меня своим поступком. Я думала, что сдохну… — Элла! — Правда! Я думала, я сдохну без тебя, хотя на тот момент прошло меньше недели. По идее, ура? Я могу быть нормальной. Собой. Расслабиться наконец! Не волноваться, что если ничего не буду делать, то ты слетишь с катушек и мне придется забирать тебя из клетки или больницы. Все. Свободная Элла. На шестой день я более менее отошла от развода, но мне нужно было приехать на свадьбу Индио, где опять надо быть сильной, надо радоваться и изображать счастливую дуру, которая не парится по поводу развода. Я настроилась. Веришь, я даже перед зеркалом репетировала, как ты учил. Но тут вышел ты. Такой красивый. Такой идеальный. Мне кажется, все смотрели не на Индио с Лиззи, а на тебя. У меня сердце выпрыгивало, когда ты кивнул, увидев меня. Я сдерживалась, чтобы не подойти и не обнять тебя. Я заставляла себя стоять на месте и изображать равнодушное лицо. Гордая, сильная и счастливая после развода. Нельзя же быть слабой, ты начнешь возвышаться, смеяться и злорадствовать. Я чуть не взорвалась на миллион радужных бабочек, когда мы танцевали под нашу с тобой песню, а когда ты запел, я чуть не растворилась в тебе, снова. Хотя, вру, растворилась. Как в первый раз, когда поймала себя на этой мысли, работая на тебя. И я бы сдалась там же, если бы не твои слова, что я всего лишь отродье Генри. Я поняла, чтобы ты ни говорил, я буду им для тебя всегда. Не важно, что я сделаю, что скажу, я буду только отродьем Генри в твоих глазах. Иначе ты меня не воспринимаешь. — Это не так! Что за бред?! — он нахмурился так сильно, что я напряглась — Так или нет, но ты сделал все, чтобы я чувствовала именно так. Но когда я увидела открытую дверь дома, вернувшись с вашей свадьбы, я поняла, что ничем хорошим не закончится. Я узнала Джона через маску, его выдали глаза и страх. Видела такое выражение у него пару раз, когда ты выходил из-под контроля и он терялся. Когда я спряталась наверху, уже знала, что не выйду оттуда. Я ранила его, и мне как минимум, должны отомстить. Но меня так мучило то, что я не сказала тебе, что люблю тебя. Я умру, а ты не узнаешь этого. Будешь думать, как часто говорил, что я просто хорошо играла. Еще этот страх, что Джон пришел, чтобы отомстить тебе, значит, он найдет и тебя, и… — я зажмурилась, вжала шею в плечи и отрицательно помотала головой, — И он тебя убьет. В нем было столько ненависти, ты просто не видел. Это было так страшно. — Тебе нужно было думать не обо мне, а о себе тогда, глупая! — Дауни крепко обнял меня, чему я не сопротивлялась, перестав считать, который это раз за сегодня, — Глупая… — Когда я позвонила, я еле сказала тебе те слова. Прийдя к тебе домой, когда ты еще был моим отцом, я могла жить без тебя, но не хотела. Но со временем, я поняла, что не могу жить без тебя совсем. Единственным моим желанием было тогда… — Глупая, — актер прижался губами к моим волосам, не распуская объятий — Было, желание услышать твой голос. — Дурочка. Если бы ты знала, как напугала меня… — Я дала себе возможность быть слабой и в итоге… — Это не из-за тебя, родная. Он хотел отомстить мне. Из-за меня досталось тебе! Тут только моя вина, — целует меня в висок, — Прости меня. — Нет. Если бы я не опустила руки, то… — Хватит. Перестань. Не нужно геройствовать! Здесь нет ни капли твоей вины. Все хорошо. Я понял тебя, не продолжай, иначе, ты себя еще больше загонишь. — Ты уверен, что понял? — отстраняюсь от него и смотрю в глаза — На сто процентов, родная, — Дауни запускает пальцы в мои волосы и ведет ими вниз по всей длине, зная, что это меня успокаивает, — Даже на двести. Расскажи лучше про Тома. — Зачем? — Я имею право знать, что у вас там происходит, — Роберт поднял бровь — Ладно. Хорошо. Я пыталась остыть к тебе за его счет. Каждый раз, когда мы с тобой расходились. Каждый… — Остыть ко мне за его счет, — актер задумался, — И как? — Миссия провалилась с треском. Я ему об этом сказала. Он меня обнимает, я ничего не чувствую. Целует, тоже ничего. Но мне нравится общаться с ним. У нас есть общие темы, интересы… — Почему тогда он назвал тебя так? — Он сказал, что нам с тобой бесполезно мешать. Идиотка я, — отвожу взгляд, все еще сидя на коленях Дауни, — Потому что убегаю от тебя. Я не могу по-новому жить, потому что смотрю на тебя. — Так, не смотри… — Не могу, — перевожу свой взгляд на него, — Как можно на тебя не смотреть? Это вот, самое обидное… — Что? — Что ты не видишь этого. — Ты ошибаешься. Знаешь почему? — Я не верю. — Не верю, — Дауни тяжело выдохнул и поджал губы, — Плохо. Я услышал тебя. Моя очередь? — Услышал, — поджимаю губы, — Да… — я еле видно киваю, — Только, подожди, — поднимаюсь с него — Что? — актер удивленно смотрит, как я иду к шкафчику около дивана — Я замерзла, — протягиваю плед, — Ветер поднялся. — Может, в дом? — Нет! — резко отвечаю я, — Мне здесь, возле огня, приятней сидеть. — Дома у нас, — заминается, — У тебя, есть камин. — Я никуда не пойду, Роберт. Накинь плед. — Ладно, — он подозрительно смотрит на меня — Укройся, пожалуйста. — Так, вернись на место! — строго произнес актер, — Сюда, — указал на свои колени — Роберт… — Элла! — еще строже, повторил он — Ну, — послушно сажусь, также, лицом к нему, — Все? — Нет. Я хотела возмутиться, но он накрыл большим пледом мои плечи, потянул край ткани на себя, заставив меня, опять, прижаться к нему, укрыл себя, и скрестил пальцы на моей пояснице. Я послушно потерлась щекой о его грудь и найдя удобное положение, замерла, тоже, сомкнув руки за его спиной. Хорошо, спокойно, уютно, тепло. — Я уже сбилась со счета, сколько раз мы так делали… — Так? Первый. До этого не было пледа, — усмехнулся актер, — Удобно? — Нет. — Нет?! — Кофе не хватает… — А мелких? — он снова усмехнулся — Этот день не для них… — Действительно, им не обязательно видеть пьяную и ревущую мамку. Да? — Роберт?! — я возмущенно подняла голову — Что? Все по факту, — Дауни улыбнулся, — Хотя, ты давно протрезвела. — Может, ты уже говорить начнешь? Если, конечно, есть, что сказать, — съязвила я, — Ай! Что ты делаешь?! — Я? Ткнул пальцем в тебя. Что за «если есть, что сказать»? — актер противным голосом повторил мои слова — Прости… — Прости? Хм. Ладно. — Ладно, — повторила я, еще раз потеревшись щекой о грудь Дауни, — Моя любимая толстовка… — Вообще-то, она моя. — Моя любимая, твоя, толстовка. — Хорошая девочка, — я услышала как он улыбнулся и почувствовала поцелуй в макушку — Давай свою версию, какая я ужасная, из-за чего у нас все пошло не туда… — Элла, — Роберт снова тяжело выдохнул, — Ты не ужасная. — Не спорь. Я младше, уступи. — Хорошо. Уступаю. Я, на самом деле, понял, что ты ненормальная, — он затих, — Тоже в ту ночь. Плохо ее помню, но четко вижу тебя в пижаме, лохматой и напуганной. И помню все, что ты говорила и делала, вытаскивая и вытирая меня. Мы с Джоном камеры смотрели. Мне тааак стыдно стало! Ты не представляешь! Зато, это очень расположило к тебе. Безусловно, твоя отдача работе была на тысячу процентов из ста в ту ночь. Мне нравилось проводить с тобой время. Ты знаешь, во что это перешло. Правда, мы с Джоном свалили ответственность на тебя, прости, — чувствую его теплые руки на спине, под одеждой, которые сразу вызывают миллион мурашек, — Ты говоришь, что ограничивала меня, чтобы ничего не случилось. Но знаешь, кхм, — слышу смущение в голосе, — Мне не двадцать лет, и я многих девушек, женщин, знал довольно близко. Каждая хотела меня исправить под себя, но только на словах. Как видишь, ничего хорошего не вышло. Но знаешь, что интересно? — Нет… — С тобой я чувствовал сто процентную свободу. Помнишь, ты просила показать моих демонов? — Иногда хочу забыть… — Ты их принимала уже тогда, и они практически не хотели разочаровывать тебя. С твоих слов звучало так, как будто ты меня в клетке держала… — Я так и думала… — Нет, — рисует пальцами узоры по спине, от чего я слегка выгибаю ее, — Наоборот. Ты ее открыла. Лишь иногда, по привычке, я залезал в нее сам. Не потому что ты что-то делала не так. Потому что я идиот. — Не говори так! — Как? — Дауни удивился — Плохо о себе. Не смей. — Но это так! Элла, родная! Перестань себя винить в моих глупостях! Они не из-за тебя! Что за дурная привычка любую мою вину брать на себя?! — Но… — Смотри, — Дауни касается моего подбородка, слегка приподнимая его, чтобы мы друг друга видели, я не сопротивляюсь, — Мы два месяца живем порознь. Развелись. Я вляпался? — Не знаю… — Нет. — Нет? — я не смогла не показать свое разочарование и опять заплакала, — Нет, — уткнулась носом в грудь актера — Сколько же слез ты в себе держала, что через слово ревешь? Эй, плакса? — улыбаясь, заглядывает ко мне, но я прячу лицо, — Что на этот раз не так? Ты не рада, что я никому не плюнул в лицо без тебя? Элла? Ну ладно, нытик, хочешь, выйдем на улицу, плюну в первого встречного? А ты меня тормозить будешь. Полегчает? — Без меня у тебя все хорошо, я не нужна, даже, хотя бы, никак, — делаю прерывистый вдох, — Я тебе совсем не нужна, никак! — Ну, что ты как маленькая? — с досадой в голосе спросил мужчина — Я и есть маленькая, Роберт! Не заметил?! Тебе было двадцать, когда родилась я! Да, я маленькая! — Я люблю тебя, Элла Дауни. И ты мне нужна. Маленькая, капризная, глупая и даже слабая. Хотя, я не считаю, что слабая… — А что глупая, считаешь?! — я прищурилась — Умная не согласилась бы работать со мной, — Роберт усмехнулся и провел рукой по волосам — Хватит смеяться! Признайся и все! — психую я — В чем? — Не нужна я тебе! — Эй, я же лучше знаю, нужна или нет. — Зачем, для чего?! Издеваться опять? — Не издеваюсь. И не буду, если перестанешь вести себя, как маленький и капризный ребенок. — Издеваешься уже, — я сильнее прижалась к его телу — Все? Кредит доверия треснул? — он снова усмехнулся от того, что я обняла его — Треснул… Он сгорел лет пять назад. — А чего прижалась тогда? — Мне так уютней. — На мне? — Ты меня сам посадил сюда! Я не просила. — Убедила. Так, на чем мы остановились? — Ты зачем-то пришел сюда. Когда я попросила тебя уйти, остался. — А мне тоже уютно здесь. Тебе на мне, мне здесь, с тобой. Я между прочим, сам выбирал мебель во двор, костер этот. Мягко, удобно, красиво. На мне сидит сама Элла Дауни, мы укрыты пледом, благодаря которому я чувствую ее жутко колотящееся сердце и смотрю то на нее, то на огонь. По мне, все хорошо. Зачем уходить? Куда? — Затем, — нехотя, отстраняюсь от него, скидывая его руки, — Что я не выдержу еще раз такой нагрузки. Почему я могла говорить с кем угодно, но не с тобой. Ты меня почти не знаешь, как тебе может быть уютно со мной? — Мы много общались! — актер попытался возразить, — Сейчас мы что делаем?! — Сейчас не то. А обычно, о тебе, о твоих проектах, о твоих друзьях, о твоих идеях, об Индио, о твоих проблемах… — Не преувеличивай, — хмыкнул он и закатил глаза — Роберт, мы очень редко делали что-то, что было важно лично для меня. Я так больше не могу… — Кхм, — Дауни нахмурился, — Разве для тебя самое важное это не я и мелкие? — Вы. Но есть… — Хорошо. У меня есть гениальная идея, — смотрит на меня, — Начинаем сначала. Привет, — протягивает руку, — Роберт. — Я не… — Ты мне понравилась и я не могу не пригласить тебя на свидание завтра, — он тоже поднялся, — Не скажу, где, но уже вижу твои довольные глаза, — Дауни улыбнулся — У тебя завтра сбор геройский. И я не хочу никуда. — После него, я заеду за тобой и только попробуй отказаться. — Роберт… — Послушай человека со стороны. Даже Хиддлстон видит, что ты зря бежишь от меня. — Я устала от… — Все будет по-другому, Элла. Лучше, чем раньше. Да, за эти два месяца я никуда не вляпался, но меня рвало изнутри от невозможности обнимать тебя. Мы вместе слишком давно, чтобы так надолго расставаться. И вообще, я не понимаю, что ты со мной делаешь! Я уже прогибаться под тебя стал! Даже Хиддлстону звонил. Я требую дать мне еще один шанс! Эй, ты нужна мне, в конце концов! Я тебя люблю и не принимаю отказ! — Дауни смотрит на меня так, будто говорит очевидные вещи — Роберт, — рассматриваю его лицо, — Я… — Слушай, ну не ври, что ты меня не любишь! Это даже слепой назовет ложью. По тебе все видно. — Я не… — Элла, черт возьми! — он слегка толкает меня, от чего я сажусь на столик вокруг чаши с костром, и нервно ходит туда-сюда, держась за голову, — Почему у тебя вечно все… — Я хотела сказать, что не могу жить без тебя. Один раз даже сердце остановилось, как доказательство этого, — смотрю на него, — Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю! Но у меня больше нет сил жить только твоей жизнью! — я повысила голос, — Я растворяюсь в тебе так сильно, что теряю себя! Мне нравится узнавать тебя, что для тебя важно, очень! Но я же не твоя копия. Я хочу, чтобы ты разделял что-то важное для меня. — Не можешь жить?! — Дауни хватает меня за плечи и поднимает, — Любишь?! Меня?! — Да! Секунда, его пальцы на моем затылке, сжимают волосы и тянут вниз. Хочу возмутиться, но не успеваю, его губам невозможно сопротивляться. Не знаю, что он со мной делает, но Том прав, мне нельзя долго находиться без Дауни. Незаметно, мы снова оказались на диване. Роберт жадно целовал мои губы, пока во мне танцевали тысячи бабочек. Как только я запустила руки под его толстовку, чтобы избавиться от нее, на нас, от радости, запрыгнул Бетховен. — Эй, когда ты был на важной миссии, тебе не мешали! — рассмеялся Дауни, отмахиваясь от пса, который вылизывал хозяина — Он скучал без тебя, — я потянулась за телефоном, который лежал на столике вместе с кофе, и сфотографировала их идиллию, — Но третий нам не нужен… — Ну все, не выполняй работу моей жены, — актер пытался оттолкнуть животное, — Вот так делать, ее обязанность! — Я не твоя жена, — взяв Бетховена за ошейник, я спустила его с дивана — По привычке, — Дауни снова лег на меня, — Я слишком долго ждал! — он бросил в сторону мою кофту, но она попала прямо в огонь — Роберт! Она сгорит там! — Ее не спасти. Я горю не меньше! — Это чувствовалось еще час назад, — улыбаясь, я запустила руки в его волосы, — Мог и раньше это сказать! — Мне было важно тебя выслушать, Элла, — целует шею — Я безумно скучала, — отталкиваю Дауни и пользуясь его удивлением, ложусь сверху, — И я больше не буду убегать от тебя, если ты пообещаешь кое-что, — целую его шею, плавно спускаясь к широкой груди — Какая расчетливая девушка! — слышу его сбившиеся дыхание, когда касаюсь губами до живота, — Я тебе сейчас все, что угодно пообещаю! Ты плохо на меня влияешь, родная… — Пообещай мне, что мы будем больше проводить… — Джаз, театр, выставки, кофе, антиквариат, везде будем вместе! Что хочешь, все, да! Только не останавливайся! — Ммм, — стягиваю его брюки вниз, — Тебя даже разогревать не нужно? — Решила поиздеваться, да? Я не видел тебя без одежды и не прикасался к тебе целых два месяца! Конечно, меня, — замолкает, когда я провожу кончиком языка по нему, — Не надо было разогревать, — разбавляю его ощущения губами, — Разогревать меня, — актер повторется, — Ты же, — дыхание Дауни сбивается, когда я начинаю двигаться быстрее, с каждым разом глотая его глубже, — Ты на мне сидела полночи, ерзала там, — актер начинает двигаться мне навстречу, но останавливается, — Иди ко мне, не могу больше ждать! — я легла на бывшего мужа, но сегодня командовать хотел он, я снова оказалась под ним, — Как я скучал по тебе, — пока он кусает мои губы, я послушно сгибаю ноги, — Больше никогда, не при каких обстоятельствах, не смей так надолго оставлять меня, Элла Дауни! — Кажется, не я тебя оставила… Я проснулась от того, что Бетховен облизывал мое лицо. Прогнав собаку, я поняла, что все еще лежу на диване около костра. За моей спиной спит Роберт, а его закинутая рука, приятно обнимает меня. Я закрыла глаза и улыбнулась. Не сон. Костер отдавал приятное тепло, благодаря которому наши обнаженные тела не замерзли. Заснуть во дворе голыми, после довольно дикого секса, где были высвобождены все обиды и желания, было не самой лучшей идеей, но и не самой плохой. Я взяла руку Дауни, несколько раз поцеловала ее и прижала к своей щеке. Мой. Роберт снова мой. Даже если все его слова прошлой ночью были ложью, я все равно рада, что сегодня он был моим. Только моим. Свободной рукой я гладила Бетховена, который не собирался уходить, параллельно контролируя его, чтобы от радости не запрыгнул и не разбудил Роберта. — Не заглядывай к нему, — шепотом прошу пса, — Дай поспать, ему нужен отдых, — Бетховен послушно сел рядом со мной так, что его морда снова оказалась рядом с моим лицом, — Я тоже рада, что Роберт снова дома, — улыбаясь, целую собаку в нос — Фу, ты его еще в зад поцелуй, — вполголоса усмехнулся парень — Индио! — чуть не закричала я, — Какого, хр… — быстро бегаю глазами в поисках пледа, — Какого черта ты здесь?! — На, — парень протягивает его, — Прикройся, а то соблазнишь всю мужскую часть семейства Дауни, — улыбается один в один, как его отец — Почему пялился ты, а стыдно мне?! — Не знаю, — он пожал плечами, — Но вообще, я тебя пытался в кровать затащить, помнишь? — Предпочла бы забыть, — я зажмурилась, но быстро открыла глаза — Так вот, с того момента я очень хотел увидеть тебя именно в таком виде. — Индио! — я нахмуренно и возмущенно смотрю на старшего сына Дауни, — Давай без ваших глупых шуток?! — А кто сказал, что шутка? — Только не говори, что был здесь с ночи и все видел, — я прячусь под плед с головой — Я конечно с приветом, но не настолько, чтобы смотреть, как там мой старик в тебя… — Индио! — я почти прошипела — Да ладно, не переживай я только пришел, — парень усмехнулся, — Хотел поблагодарить тебя за наш ночной разговор и немного его продолжить. Но лучше, сделаю это на кухне, как проснетесь. — Да, лучше… — Что проснетесь? — сонным голосом переспросили за моей спиной, — Я что-то пропустил? — Привет, — довольная, как Чеширский кот, я повернула голову к актеру, — Мы тебя разбудили? — Я вас прощаю, — Дауни зевнул и поцеловал меня в щеку — Как великодушно, — Индио закатил глаза, — Я на кухню, искать еду. — Завари кофе! — крикнул актер — Ага, — его сын скрылся за кухонной дверью — Ты слишком далеко лежишь, не кажется? — Вообще-то, между нами нет ни сантиметра, — я развернулась лицом актеру, который улыбался закрыв глаза — Надо ближе. — Хочу, чтобы ты остался дома сегодня, — провожу кончиками пальцев по его лицу, от чего его улыбка становится шире — А это приятно, не останавливайся. Только я не могу остаться, геройский долг зовет. Но вечером я весь твой. У меня для него все готово. — Зная тебя, боюсь представить, что будет, — ложусь на его сверху — Через пару дней очередная скучная премия, хочу, чтобы ты была там со мной. А то мы с Индио уснем. — Так и скажи, что хочешь привлечь все внимание к себе! Уже слышу сплетни, почему мы пришли вместе. — Ну, это будет дополнительный плюс, — он резко хмурится, — Я чего-то не понял. Где мой утренний ритуал? Сегодня важная планерка, ты же не хочешь, чтобы они меня сожрали там?! — То есть, долг супергероя ты сваливаешь на меня? — удивленно смотрю на него, но спускаюсь по его телу вниз — Да, — мгновенно отвечает Дауни, — Не все же мне всех спасать! Пусть кто-то обо мне подумает! Утро начинается прекрасно, когда ты просыпаешься с любимой. А если она смотрит на тебя счастливыми глазами, явная любовь которых не сравнится с миллионами других, то это утро обязано стать самым лучшим. Я готов продать душу кому угодно, если на меня будут смотреть так каждый день. В такие моменты я жалею, что не встретил Эллу хотя бы на десять лет раньше. В идеале на тридцать, конечно, ей было бы не пять, как в реальности, хотя бы двадцать лет. Вот это меня устроило бы. После привычного утреннего ритуала, который, кстати, Элла сама придумала когда была моей по контракту, нас ждал самый отвратительный кофе, который я пил за всю свою жизнь. Индио умудрился перепутать пропорции и сварить отраву. Пришлось исправлять ситуацию самому. К счастью, Элла любит мой кофе, поэтому испортить его точно не получилось бы. После такого, я не удивлен, что мой сын на грани развода. За завтраком, меня ждал новый сюрприз, я увидел как легко мой сын разговаривал с Эллой, как внимательно слушает ее, и признаться честно, это меня радовало. Я хотел позвать ее в душ, чтобы закрепить воссоединение, но ей кто-то позвонил. — Да? — счастливая, легкая Элла ответила на вызов, — Нет, мам, мы уже проснулись, — она села на меня, отпив кофе из моей кружки, — Нет, они со старшим Дауни. Я с Робертом, — тяжело выдохнув, закатив глаза, девушка напряглась, — Мам, вообще-то, я в курсе! И что?! Да мне плевать, я уже сто раз говорила! Тебе придется жить с этим! Нет! Слушай, не лезь туда, куда тебя не приглашали! Да! Надо будет, прыгну! — Ее мамашка еще не смирилась? — прошептал мой старший сын — Видимо нет, — я пожал плечами, когда Элла встала с меня и вышла из кухни, — Интересно, куда прыгать собралась? — Ооо, она такая, — Индио усмехнулся, — Прыгнет, куда ты ей скажешь! — Не завидуй, мелкий. Пока мы перекидывались фразами, Эллы не было. Через пару минут мы услышали грохот, естественно, побежали на звук. Нас встретило разбитое зеркало и осколки от рамки с фото. На ней Элла, Мэгги и Генри, снимок сделанный за пару месяцев до нашего знакомства, кажется, на ее день рождения. Она поставила рамку, объяснив, что это последняя фотография, где они вместе. Увидев ее разбитой, меня очередной раз пронзил укол совести. Ей пришлось перестать общаться с родителями ради того, чтобы терпеть мои капризы. Для меня это послужило напоминанием, об обещании, что с сегодняшнего дня, у нас все будет по-другому. Главное не забыть об этом. Элла стояла у окна и сжимала телефон. — Родная? — я не знал, подходить к ней или нет, — Ты в порядке? — Пап! Это самый идиотский вопрос! — простонал Индио — Частично, — она все еще смотрела в окно — Я могу помочь? — Нет. — Слушай, я, — смотрю на сына, но он разводит руками, — Элла, я могу остаться с тобой и никуда не ехать сегодня. — Не нужно, — она повернулась ко мне, вытирая слезы и улыбнулась, будто все хорошо, — Ты говорил, что что-то приготовил на вечер. Я дождусь. Интересно. — Так не пойдет, — я чувствовал себя потерянным и злым одновременно, — По-другому, это не как раньше. Пока не скажешь, что случилось, — аккуратно обняв ее, смотрю в глаза и стараюсь сохранять ложное спокойствие, — Я с места не сдвинусь, пока я не узнаю, что тебе наговорила Мэгги! — Что ж, стоять обнявшись с тобой, одно из моих любимых дел. — Элла, давай ты сейчас свою напускную смелость засунешь подальше, — она удивленно поднимает брови, — И расскажешь, что произошло. — Мдааа, — протянул мой сын, — Вежливость не твой конек, пап. — Индио, все его. Просто он когда нервничает, начинает говорить так, — девушка встала на носочки и кратко поцеловала меня в губы, — Собирайся на работу. Мир ждет своего главного героя. — Ты хочешь, чтобы я набрал Мэг? — Роберт… — Элла, мне важно знать, что произошло. — Ты не отстанешь, да? Опоздаешь же… — Если расскажешь, не опоздаю. — Папа составляет завещание. Точнее, переписывает его. Маме остается мизерная часть бизнеса, его новой жене огромная часть финансов, и его сыну, — на этом слове ее голос дрогнул, — Все то, что должно было стать моим. — Какому сыну? — я на всякий случай переспросил — Которому три года. Никто не знал. От новой жены. Я только что узнала, что у меня есть младший брат… — Предпочел бы не знать о таком. А тебе, что оставит? — Ничего, — Элла слишком грустно улыбнулась, — Все с меня перешло моему, — ее глаза подозрительно блестят, — Моему младшему брату, о котором я не знала, — поджав губы, она через силу улыбнулась, пожав плечами, — К счастью, десять лет я работаю сама и на мое состояние это, можно сказать, не влияет. — Чем это объясняется? — Ничем новым. Не парься, — она снова встала на носочки и еще раз поцеловала меня, — Иди, а то опоздаешь. — Из-за меня? Он еще бесится, что ты… — Ты что-то сделал? — Понятия не имею… — Роберт, все нормально. К тебе вопросов нет, мистер идеал. Индио, скажи ему? — Говорю. Па, подбросишь по пути в одно место? — Ты точно одна сможешь остаться? — я почему-то нервничал — Буду собираться к вечеру. Дресс код? — Кхм, — как же ей сказать-то, — Сдержанно, но красиво. Что-то среднее, между вечерним и официальным. Лично я ничего не буду иметь против красивого белья. Хотя, не помню у тебя плохого, но мало ли. — Вау. Хорошо. — Я ненадолго. Сейчас, когда плакать будешь, помни самое главное. — Что? Не буду я плакать! — Что я тебя люблю, — пришлось еще раз признаться, но ее счастливые глаза того стоили В тот вечер, после маминого звонка, Роберт обещал мне сюрприз, и к моему удивлению, сдержал слово. Заехав за мной с водителем, он попросил завязать глаза и привез в театр. Стоит ли говорить о моей реакции? Последний раз мы были там еще пять лет назад, когда Дауни пришел посмотреть на мою игру. Долгий перерыв для культурного похода, да? Весь вечер я держала его за руку, не веря, что этот день настал. Следующие несколько дней прошли идеально. Мы ни разу не поссорились, и на удивление, никто не ломал себя, чтобы угодить друг другу, напротив, все было взаимно и мирно, по-настоящему. Дети радовались, что папа дома, даже пару раз поиграли с ним. Пожалуй, это были одни из самых легких и лучших дней за все время. — Доброе утро, соня, — Дауни встретил меня на кухне, с полотенцем для рук на плече — Доброе, — я облизнула ложку с шоколадной пастой и поцеловала его в губы — Ммм, сладкая такая, мне нравится! — Ты делаешь блины? — я усмехнулась — Эти двое потребовали их, — мужчина обреченно перевернул подгоревший блин, — Скотт будет через час, привезет наши наряды для премии. Сама понимаешь, Тони и Морган не дождутся час… — Какой заботливый папа, — я прижалась щекой к его спине, обхватив торс, — Даже не буду возмущаться за то, что ты проглядел, — улыбаюсь — Что? — он попытался повернуться, но из-за того, что я его обнимала, мы развернулись вместе — Шоколадная паста была полная почти. Я ее вчера открыла. Сейчас тут от силы одна пятая, — смеюсь — Как? — он хватает банку и недовольно фыркает, — Засранцы! — Нуу, не злись, — выглядываю из-за его плеча, — Дай попробовать? — Хочешь? По-моему, получается так себе. — Если плохо, я помогу. Дай один, — протягиваю руку — Держи, — Дауни берет небольшой кусочек блина, подносит к моему рту, — Только честно. — Честно, — актер широко улыбается, когда я касаюсь губами его руки, — Ммм, — облизываю пальцы, которыми он меня кормил, — Мне нравится. Выглядят средне, но вкусно. — Да? — пробует сам, — Вроде да, — кивает сам себе, — Готова наш секрет раскрыть сегодня? Одно твое появление вызовет волну интереса. — Я с тобой за шесть лет столько этих дорожек прошла, что уже все равно. Я только не пойму, зачем мне там быть. — Мне с тобой спокойней. Я участвую в двух номинациях, волнуюсь. Хотя, знаю, что мне их не дадут. Но все же. Будешь сидеть со мной и обсуждать этих уродцев! — Раз ты уверен, что не дадут, может, останемся? Наберем ванную, включим хороший фильм в ней? М? С меня массаж, — я беру еще одну ложку шоколадной пасты — Элла, надо, родная. Ты же знаешь. Хотя, твоя идея мне очень нравится. Так! Дети, вы есть идете?! — актер позвал их — Даа! — они забежали на кухню — Морган, не знаешь, кто съел пасту? — указываю на банку — Эээ, — она вытирает уголок рта от нее, — Нет? — неуверенно смотрит на брата — И я не знаю, — он хватает салфетку и тоже вытирается — Родная, это был я, — Дауни подмигивает детям — Да! — хором закричали они — Да? — актер удивился тому, как быстро они «переобулись» — Ага! Мам, я видела! — Морган вытянула руку и показана на папу, — Это он сожрал все! — И я видел! Твоей ложкой ел! — добавил Тони — Что?! — Роберт все еще выглядел чрезмерно удивленным — Папа, папа, — еле сдерживая смех, я села к детям, — За то, что ты признался, ругать не буду, но то, что осталось, мое, — я показала ему язык, от чего дети рассмеялись — Мдааа, с какой злой женщиной я живу, — актер обиженно выкатил нижнюю губу, — Кстати, Индио не звонил? Как у них с Лиз вчера все прошло… — Нет, но надеюсь, что хорошо. Я переживала, уснула под утро только. — Ага, так переживала, что большую часть ночи кричала. От волнения, наверное? — Роберт засмеялся, а я стукнула его по животу, — Эй, я просто спросил! Скотт приехал чуть-чуть раньше, сразу забрал Дауни на инструктаж и обсуждение рабочих моментов. Я же, после того как собрала детей к дедушке, села в кресло стилиста, дабы мы с моим актером смотрелись единым целым. Платье выбрал сам Дауни, и оно было потрясающим. Длинное красное платье у меня, и черный костюм с красными вставками и такими же очками у Робера, смотрелись очень эффектно. Я удивилась, как он решился на откровенный вырез и глубокий разрез, но он ответил, что так ему будут завидовать. Спорить было бесполезно, он бы все равно выиграл. Да и я с ним согласна. По распоряжению Скотта, мы сделали селфи в зеркале, которое он выставит у нас в соцсетях, когда мы пройдемся по красной дорожке. — Готова? — Дауни скрестил наши пальцы, когда мы подъехали к зданию, — Выглядишь шикарно! — машина остановилась прямо на дорожке и мы ждали, когда ведущий откроет нам дверь — Чувствую себя как будто на работе, как тогда. Но, — крепко сжимаю его ладонь, — Делаю это для тебя. — Элла, — он улыбнулся, — Я бы снял это платье с тебя прямо здесь… — Нельзя, — я отрицательно покачала головой, — Макияж, — указываю на лицо, — С тобой должна идти красивая я. — Да уж, даже пофантазировать не даешь! — Мы можем поехать обратно на такси? — спросила я — Что? — Дауни скривился — Не со Скоттом, а на такси. Обычном. И лучше без тонировки. Прозрачное такси. Пусть нас отсюда заберет именно оно. — Родная, — он озадаченно выдохнул и поцеловал меня в волосы, — Не нравится мне это. Можно хоть бизнес класса машину? — Хорошо. Можно. — Странная ты, Элла. Очень странная. — Готовься, твой говорящий микрофон идет к нам. Роберт делает глубокий вдох, откидывает голову назад, закрывает глаза. Волнуется. Но за секунду до того, как дверь машины открылась, актер натянул фирменную улыбку, и знакомый образ Тони Старка сел на него, как родной. Дауни вышел из машины и мгновенно послышался визг и крики, толпа оживилась. Его любят, он сияет, машет во все стороны, но не дает закрыть дверь машины, объясняя ведущему и камерам, что приехал сюда не один. Я слышу как кто-то выкрикивает мое имя. Нас хотят видеть вместе, это немного успокаивает. Индио должен был ехать с нами, но они с Лиз помирились и он отпросился, чтобы остаться с ней, о чем сообщил перед самым выходом. Роберт наклоняется ко мне, улыбаясь, протягивает руку. Секунду поколебавшись, я кладу свою ладонь в его и выхожу. Крики стали громче, визг оглушал так, что я почти не слышала вопросы ведущего. Не знаю почему, но чувствовала я себя не в своей тарелке, хотя всегда любила такие выходы. Роберт, напротив, позировал, купался в восторженных глазах фанатов и фотографов, чувствуя себя как рыба в воде. Помимо серьезных, отрепетированных и нужных фотографий, мы сделали несколько дурацких, где смогли покривляться и посмеяться. Все в духе Дауни. Мы зашли в зал, где уже стояли столики для артистов. Как обычно, мы были среди компании супергероев. Мне не привыкать, за шесть лет-то. Моя любимая Эльза, увидев меня, закричала не тише фанатов на улице. Мы никому не говорили, что частично помирились с Робертом, даже близким друзьям. Началась премия, как обычно, с глупых шуток, которые мы пропустили за общением. Дауни был представлен в двух номинациях: лучшая мужская роль и любимый киногерой. Мне кажется, я волновалась больше, чем он, но к нашему общему счастью, Роберт забрал обе награды. В перерывы между его победами, я выполнила обещание и обсуждала с моим актером гостей премии. К концу вечера двое ведущих с особым трепетом рассказали о последней награде, которую вручают артисту за вклад в развитие кинематографа, за особые заслуги. Его описывали завуалировано, чтобы никто не понял о ком речь, пока имя на озвучат публично. — Ну, что за бред, — мой актер скучающе откинулся на спинку стула, — Дадут старику, который ничего особенного не сделал и играл одинаковые роли. Бред. — Не знаю, когда ее дали Коннери, я радовалась. Он классный, — я взяла его за руку и прижалась щекой к плечу, — Он красивый в молодости был, и какой эффектный уже в более зрелом возрасте стал! — Эй, я сейчас не то думать начну. — Брось, его талант глупо отрицать, — целую Роберта в щеку, и сразу возвращаюсь к его плечу, — С тобой, конечно, даже он, не сравнится. — Хм, — Дауни усмехнулся, — Правильный ответ. — Расслабься, осталось чуть-чуть. — Да быстрей бы. Бесят эти рожи. Все друг друга ненавидят, но давятся улыбками. — За нашим столом все свои. — Они мне просто надоели. За столько лет. — Роберт, перестань капризничать, — я ткнула его пальцем в бок, — Как дед ворчун. — Я дед?! — Нет, но ведешь себя как он! — И награду получает, — ведущие открыли конверт — Смотри, сейчас старикан прохромает, — прошептал мой актер — Роберт! Дауни! Младший! — хором закричали они, а за ними и гости — Роберт! — я тряслась от смеха, наблюдая за потерянным Дауни, — Давай, хромай на сцену, старик! Роберт встал и гордо поправил пиджак. Пренебрежительно посмотрел как я пытаюсь изобразить серьезность, подавляя смех, и решительно поднялся на сцену. — Мда, — он чуть-чуть наклонился к микрофону, — Неловко вышло. Только что говорил Элле, что сейчас эту штуку дадут старику с одинаковыми ролями, — зал засмеялся, — Да, именно этим фактом объясняется то, что она все еще хихикает. Что ж, — смотрит на меня, — Вклады, развития, не моя тема. Нет, мне конечно приятно, что из всей толпы ткнули пальцем в меня, но моя жена… — делает паузу, — Бывшая, да, бывшая жена, вспоминала великого Шона Коннери, я даже приревновал. Поэтому, не знаю, насколько я достоин тут стоять, в сравнении с ним, — Дауни смотрит на награду, затем на меня, — Вклады и развития, это вот ее, — кивает в мою сторону, — Элла вкладывалась в меня последние шесть лет, благодаря ей я не торчу за решеткой, и могу выбирать то, что нравится из большого количества ролей. Стою я здесь только благодаря ей, — зал зааплодировал, — Родная, подойди сюда. Так, не мотай головой, иди ко мне, — я нехотя поднялась, — Платье видели ее? Я выбирал. Как раз, чтобы вы все пялились. Но как-то, недооценил масштаб глаз. Посмотрите еще раз на нее. — Роберт, — я еле слышно зову его, — Спускаемся… — Красивая, правда? — зал закричал, — Не менее красивая она и внутри. Ну, не органы там всякие, хотя, думаю, и они, но я о другом. Своей красотой, эта маленькая девочка, спасает мою уродливую душу. — Ты не пил, заканчивай, — почти прошипела я, продолжая улыбаться и смотреть на него — У нас так много всего было, знаете? Мы пережили новость, к счастью поддельную, что мы отец и дочь, будучи в отношениях. Предательства друзей и семьи. Она доставала из клетки меня и моего старшего сына. Свадьбу. Рождение двух нереальных детей и потерю третьего. Миллион ссор и скандалов. Мои зависимости и драки. Новые проекты и компании. Просто кучу врачей и реанимаций. Знаете, кто один из ее близких друзей? Нет, не я. Мой старший сын. До сих пор удивляюсь, как она добилась этого, потому что у них от меня свои секреты! — Дауни цокает, зал смеется, — Мы пережили мое банкротство и последствия азартных игр. Измены. Клетки. Развод. Нападения. Даже ее смерть. Поверьте, во всем этом был виноват только я. Ничего из перечисленного не было сделано ею. И признаться честно, мне все еще непонятно, почему она рядом, после того, что я перечислил, даже после нашего странного развода. Там побольше интересного было, но я все не расскажу, а то вы награду отберете, — зал засмеялся, — Поэтому, знайте: без нее, без ее поддержки и любви, вопреки всему, вам бы некому было вручать эту статуэтку, — зал аплодирует, — Так, замолчали все! — актер прикладывает указательный палец к губам, — Из всего, что я рассказал, мне пришлось прийти к выводу, — он повернулся ко мне, — В общем, — делает секундную паузу, — Я твои намеки понял. Уговорила. — На что? — я недоверчиво посмотрела на Дауни — Уговорила, Элла. Буду я, буду! Буду твоим мужем еще раз! — странной интонацией произносит актер, — Уговорила. Так старалась, учти, я все заметил, — он хитро улыбается — Роберт, ты… — Можешь не говорить ничего. Просто кивни. Серьезно, родная, — берет меня за руки, ожидающе смотрит, — Последние два месяца без тебя были, мягко говоря, плохими. — Да согласна она! — выкрикнул кто-то из зала, на что Дауни подмигнул Я растеряно повернулась к залу. Многие выглядели ожидающими и довольными, только Том сидел спокойно, еле видно улыбаясь. Меня накрыло такое волнение, будто я первый раз на сцене. Что за странный жест со стороны Роберта, сделать предложение при всех? А если это шутка, и он просто играет на публику? Что мне ответить? Нет, я знаю, что я хочу ответить, но не так и не здесь. — Нет, — шепотом говорю я, при этом киваю так, чтобы все думали, будто мой ответ положительный — Ч… Что? — актер удивленно посмотрел на меня — Нет, — повторяю, положительно кивая, — Целуй меня и живо в безлюдное место, — сквозь улыбку выдавливаю я — Она же кивнула! — выкрикнул Крис — Элла… — Дауни все еще не мог понять моих действий, — Что ты… — Нет, Роберт. Нет, — сама целую его несколько секунд и увожу за руку за сцену Выйдя за кулисы, где его зовут на обязательную серию интервью и фото с наградами, я завожу Дауни за угол и от переизбытка эмоций, даю легкую пощечину, со словами о том, что Тони Старк не должен вторгаться в наши отношения. Роберт ошарашено смотрит на меня, а я от страха и возмущения, убегаю от него. Внутри меня колотит, мысли путаются, я сворачиваю за поворот одного из коридоров и сажусь на скамейку. Надеюсь, здесь меня не найдут. Достаю телефон и набираю сообщение. «Подойди к 13 двери за сценой.» «Что-то случилось?» «Роберт сейчас на интервью, после фотосессия с наградами. Подойди сюда, черт возьми!» «Не нервничай, я почти у тебя.»