Другие оттенки мечты

Утром я почувствовала себя лучше, и попросила обустроить подоконник. Дома, в каждой комнате, Роберт сделал для меня мягкие подоконники, чтобы я могла в любой момент сесть на него с кофе, посмотреть на дождь, снег или почитать. В палате, даже самой дорогой, нет никакого уюта, поэтому приходится создавать его самой. Или просить медсестер. В нашем мире деньги нужны всем, я не исключение, не подумайте, поэтому девочки быстро согласились мне помочь. Умостив несколько одеял и подушек, я забралась на свое новое место с книгой, которую выпросила у той самой бабули. Проведя там какое-то время, я приняла решение, каким будет разговор с Дауни. — Элла? — Да? — я не поворачиваясь, улыбнулась, услышав знакомый голос, очень они с отцом похожи — Меня зовут Индио. Ты меня не помнишь. Я сын Роберта. Ну, не твой, а от… — парень замялся — Старший, — поворачиваюсь к нему — Да. Он говорил обо мне? — Конечно, — киваю в ответ, — Его еще нет, но обещал сегодня приехать. — Что? А, нет. Я не к нему. Хотел узнать, как ты. Мы с Лиз волнуемся. И за тебя, и за него. — Как вы с ним похожи, — улыбаюсь, — Даже волнуетесь одинаково. — Что поделать, одна кровь, — парень пожал плечами, — Так, как ты? — Еще так себе, но лучше, чем было. Уже могу сама ходить, даже сюда залезать. — Это хорошо, — он кивнул, — Можно тебя попросить? — Да. — Элла, я знаю, что мой отец был у тебя на первом месте, и при обычных обстоятельствах, я бы об этом не просил, — он присел на кресло, — Знаешь, я его никогда таким не видел. Папа, он очень волнуется. Ты не видела, но когда вышел доктор после твоей остановки, он потерял сознание, будучи уверенным, что ты не выжила. Роб редко показывает свои чувства к другим, но поверь, он тебя любит. — Думаешь? — Уверен. Поверь, я знаю его достаточно хорошо, чтобы говорить об этом. Ты не помнишь, но для нас с ним, — Индио прикладывает руку к сердцу, — Как для отца и сына, ты сделала очень много. После этого, папа по-другому на тебя посмотрел. Мы говорили много о тебе, о нем. И, — парень делает глубокий вдох, — Я не прошу тебя заставить себя снова его полюбить, но, — делает паузу, — Если ты не хочешь отношений с ним, то скажи ему об этом мягко и сразу. — Индио, послушай… — Ты стала большой частью моей семьи. Я впустил тебя к нам, когда увидел как ты борешься за моего странного старика. И мне очень не хочется, чтобы ты из этой семьи выходила. — Кхм, — я посмотрела в окно, — Помнишь, как ты с Томом поставил меня? Лондон, твой концерт. Я так радовалась за тебя. Правда радовалась, а все как-то не так пошло. Мне не повезло, я встретила своего отца, когда только начала работать на Роберта, с девочкой младше меня. Мне хотелось придушить ее на месте. Это непередаваемо омерзительное чувство, когда ты видишь своего папу в компании таких девочек. И я поняла, что ты не знаешь толком меня. Для тебя я та самая тварь, которую хочется стереть с лица земли. — Ты… — Мне было больно при встрече с ней, мне было больно от твоего поступка. Но ради Роберта, я с трудом нашла силы понять тебя и простить. Мне было нелегко наладить с тобой отношения, но поверь, мне очень хотелось, чтобы мы с тобой были друзьями. И еще больше, чтобы ты был другом ему. Роберт безумно тебя любит, ты для него навсегда останешься первым, наследником, он тебя любит дольше, именно дольше, чем всех своих детей. Представляешь, как тебе повезло? — Элла, ты вспомнила? — Я мечтала, чтобы ты с ним общался как сын с отцом, — повернувшись к парню, я вытерла щеку рукавом, — А сейчас ты пришел сюда просить, чтобы я не ранила Роберта словами, — улыбаюсь как дура, — Индио, — вытягиваю руки, указывая на объятия, — Ты не представляешь, как я счастлива! — Нет, я видел, что ты ненормальная, но чтоб настолько, — парень усмехнулся, но подошел ко мне и обнял в ответ, — Вернулась память? — Нет, — отстраняюсь от него. Она не пропадала. Когда я очнулась, я действительно потерялась, но быстро пришла в себя. — А почему Роб уверен, что ты его не помнишь? — он нахмурился — Он как-то «шутил», что мы развелись, помнишь? — Да. Я тогда наговорил ему… — Мне захотелось проучить его. Пошутить в ответ, его же методом. Как он сказал, посмотреть на реакцию. — Элла! — Я его люблю, безумно, но он сказал, что я отродье Генри, и много других слов, я просто… — Эй, тише, тебе вряд ли можно так волноваться. Я не отчитываю тебя. Успокойся. — Я хотела узнать, что он чувствует. Мы уже развелись, я ничего не помню. Он же мог как угодно себя повести… — Да уж, — выдохнул парень, — Два дурака нашли друг друга. И как, узнала? — Чуть-чуть. Сегодня собиралась признаться. Но сначала задам ему один вопрос. — Какой? — Только ему, Индио. Лучше, потом спросишь у него. Как ты думаешь, он может измениться? — Знаешь, недавно я был уверен, что его жизнь это часы между съемками и тюрьмой. Но он изменился. В наших с ним отношениях, точно. Если тебе надоел цирк, то моя просьба о мягком отказе в силе. — Я не уверена, что смогу терпеть измены и ложь дальше… — Ты слышала, что сейчас идет суд? Папа говорит, ты ему звонила до того, как все случилось, и он слышал выстрелы. — Звонила. — Зачем? — Я поняла, что у меня нет шансов выбраться и хотела услышать его голос. — Элла… — Что? Не смотри на меня так. Знаешь только ты и одна бабуля, доктор мой. — Это же глупо, звонить ему. — А я особо разумными поступками не отличалась. Вышла замуж за папиного друга, бросила любимое дело ради него, до этого ушла от родителей. У меня большой список. — Ну, папины рекорды не побьешь, — рассмеялся парень — Индио? Элла? — палату вошел Дауни и озадаченно посмотрел на нас — Пап! Привет! — сын обнял его, — Я рассказывал Элле, как ты меня на съемки первый раз взял и я шнур выдернул у камеры! — Да? — мужчина посмотрел на нас — Прости, но это было очень смешно, — я натянула улыбку, мысленно благодаря Индио, — Ты оказывается, действительно актер? — О, у вас клуб антифанатов Роберта Дауни младшего? — актер нахмурился — Не драматизируй, пап, — парень обнял его, — В общем, я Эллу проведал, оставляю вас одних. — Погоди! — актер остановил сына, — Воткни это в розетку! — Пап, ты чего? А это что?! — Это электрическая плита, — Дауни поставил ее на свободный стол, — Я кофе буду варить. По-бразильски, как Элла любит. — Хм, а ты знаешь, как? — Раньше делал пару раз. Не мешайся. — Я же говорил, — Индио улыбнулся мне — Я тебя услышала, — кивнула я Старший сын попрощался, оставив нас одних. Я боялась, что парень сдаст меня, но к счастью, этого не произошло. Пока Роберт возился с кофе, читая инструкцию в интернете, я рассматривала его со своего подоконника. К его, да и к моему, счастью, внешний вид, ровно как и фигура, абсолютно не соответствовали цифре в паспорте. Интересно, я когда-нибудь перестану любоваться им? Сейчас модно быть независимой дамой, для которой мужчина всего лишь возможность завести ребенка, этакие амазонки вокруг. Не понимала никогда такого мышления. Видимо, все идет из семьи. Меня воспитывали иначе. Зато обе руки подниму в рассуждениях о созависимости. Зависима ли я от Роберта? Однозначно, да. Приносит мне это радость? Нет. Том был прав, моя любовь к нему безумна и медленно, но верно убивает меня. Доказательство, мое нахождение здесь уже полторы недели. Я так давно не жила без Дауни, что боюсь потерпеть крах в этом начинании. С другой стороны, и это правда, жизнь с ним нередко убивает нервные клетки и прибавляет седины в волосах. А крашусь я часто. Ну же, Элла! От твоего выбора будет зависеть как проведут жизнь два человека. Ты и он. Начни уже разговор и покончи с этим цирком! — Получается? — сгибаю ноги в коленях — Да. Все, как ты любишь. — Ты был хорошим мужем? — Нет. Я часто тебя подводил и разочаровывал. Но этого больше не повторится. — Ты забрал рисунок. Где он? — О, я показал его мелким. Они в восторге. — Это хорошо. — Да. Они сразу принялись тебя целовать, — актер широко улыбнулся, — Скучают. — Ты говорил, они у моей мамы. Был у них? — Нет. Уже у моего сумасшедшего папаши. Твоя куда-то улетела срочно. Я был с ними эту ночь. Они очень скучают. Почти две недели без тебя, и меня толком не видят. — Думаю, скоро их увижу. Пока не разрешат нормально двигаться и обниматься, терплю… — Твой кофе, родная. Уверенно, Дауни протягивает мне кружку. Я беру ее, касаясь руки актера, из-за чего он хмурится. Закрываю глаза, чтобы попробовать. Роберт варит очень вкусный кофе в турке, но кофе по-бразильски делает второй или третий раз. Запах немного не соответствует этой заварке, но я все равно делаю первый глоток. Какая гадость. Глотаю копию кофе и открыв глаза, вижу ожидающий взгляд бывшего мужа. — Не томи. Как? — Роберт, — смотрю на кофе, — Знаешь, — делаю еще глоток, — Он немного отличается, но вкусно. Спасибо, — скромно улыбаюсь — Отличается от чего? — он нахмурился — Ну, согласись, что профессиональное оборудование немного меняет вкус любого напитка. — Да, но… — Из всех сделанных непрофессионально, этот самый вкусный! — делаю еще глоток и ставлю кружку рядом, — Спасибо. — Элла, я тут ненадолго, прости. Все время, которое ты тут, я был рядом и забросил работу. Сегодня у меня два интервью и одна запись шоу. — За что ты извиняешься? — Я чувствую какую-то вину, что не могу провести с тобой достаточно времени, — Дауни сел на кресло около моего подоконника, — Ты выглядишь здоровее. — Надеюсь, не в плане веса? — я наигранно нахмурилась — Конечно, нет! Как ты могла так подумать?! — Роберт, я пошутила. Ты всегда такой восприимчивый? — Нет. — Поверю. — Правильно. — Роберт, меня со вчера мучает вопрос. Ты сказал, что мы развелись. Сейчас, все это время, с твоих слов, ты находишься здесь, кофе мне варишь, рассказываешь что-то. Для чего? Мы же развелись. Ты не должен ничего… — Я был уверен, что потерял тебя навсегда. Подумал, что если бы был шанс все исправить, показывать свое отношение к тебе, то я бы его использовал. Мне повезло, ты жива. Раз ты отшила Хиддлстона, то пока что я самый приближенный к тебе мужчина. — Это все понятно. Я о другом. Сейчас меня выпишут, я вернусь домой, что дальше? Ты же не будешь приезжать ко мне и варить кофе каждое утро? — кажется, что мой пульс преодолел отметку тысяча ударов — Кхм. Наш развод вышел каким-то нелепым и спонтанным, что я все еще не могу к нему привыкнуть. Здесь, — он указывает на голову, — И здесь, — вторая рука на груди, — Ты еще моя. — Это не ответ, Роберт. Мы же не… — Я сделаю все, чтобы ты вспомнила сколько нам за каких-то пять лет пришлось пройти. Каждый день, каждый праздник и каждый трудный момент, который мы проходили вместе. — Если вспомню, что тогда? Мы будем жить в разных домах, видеться на днях рождения детей? — Нет. Ты вспомнишь все и второй раз скажешь мне «да». Когда будешь готова. Я буду ждать. Даже если придется ждать сто лет. Как ты мне сказала? Жить без тебя можно, но не хочется. Дауни резко поднимается, подходит ко мне и крепко обнимает. Я сжимаю свой кулак, пытаясь понять себя, а чувствую только как напряжено его тело. Он боится сделать лишнее движение, чтобы мне не было больно. — Помнишь, как ты мне позвонил первый раз? Я выбежала из дома, в чем была, в том и приехала. Наглый, уверенный в себе актер, которого я почти не знала лично, не от радости хотел утопиться в ванной среди разбитых бутылок. Ты поверг меня в шок. Мне так захотелось узнать тебя. Кто тонет в алкоголе за этой маской супергероя, которому на все наплевать. Мне унесло голову, когда я поняла, что контракт закончится и я тебя больше не увижу. Пришлось прыгать на своем же горле и спорить с любимой подругой, когда я поняла, что единственный человек, с которым я хочу просыпаться каждое утро, мой отец. Я дралась с врачами, с родителями, терпела капканы и издевки твоего сына, отправляла подальше очень хороших мужчин. В конце концов, я такие истории про тебя рассказываю нашим детям, чтобы они видели пример в тебе, а не чужих папах! Неужели ты думал, что я могу все это забыть?! — чуть-чуть отстраняюсь от актера, чтобы посмотреть в глаза, — По-моему, я слишком много терпела за каких-то шесть лет, чтобы вот так взять, и забыть. Не могло же все это быть зря! — хмурюсь сама себе, — А позвонила я, потому что было страшно. Я узнала Джона, подумала, что пришел за тобой. И когда я пырнула его ножом, попыталась спрятаться, я поняла, что мне некуда бежать. Все, конец, меня все равно найдут. Мне хотелось, чтобы последним, что я услышу, был твой голос, — я зажмурилась еще сильнее и прикоснулась своим лбом к его, — Я думала о тебе в последние минуты. Дауни отодвинул меня, вытянув руки. Слегка нахмурившись и склонив голову вбок, он очень странно посмотрел на меня. — Не теряла я память. Ты почему-то это сам придумал, а я воспользовалась этим и захотела проучить тебя. Как ты меня тогда, с разводом первый раз. — Ты больная? — неожиданно раздраженно спросил он, — У тебя мозг есть, Элла?! — Ты с такой ненавистью назвал меня отродьем Генри. Мне стало интересно, что ты будешь делать, если будешь думать, что я тебя не помню… — Идиотка! Роберт с ненавистью морщит нос, сжимает челюсть и поднимает руку на уровне своего лица. Я сижу не двигаясь, переживая, что он сорвется на мне. Застыв на секунду, актер, со всей силы, бьет кулаком в стенку в паре сантиметров от меня. — Тебе мозг не задели, когда стреляли?! — Роберт… — Слушай, а ты точно ранена была?! Может, и это разыграла?! Безмозглая курица! — Не говори слова, о которых будешь жалеть, — я спрыгиваю с подоконника — Рот закрой! — огрызается Дауни, — Наврала, что в тебя стреляли?! — он хватает меня за плечи и прижимает к стене, приподнимая над полом — Мне больно, отпусти! — А мне не больно?! Я почти две недели торчал здесь! Я думал, что тебе плохо, ты ничего не помнишь! А ты, — еще сильнее давит на плечи, — Поиграть захотела?! — Роберт, отпусти! У меня швы, они могут разойтись! Мне нельзя так висеть! — пытаюсь хоть как-то расслабить тело — Опять врешь?! — его голос срывается на крик — Мне больно, — чувствую как мои глаза начинают слезиться, а раны неприятно тянуть — Не смей мне врать! — Роберт… — Поиграть решила?! От Риччи вообще ничего нормально ждать нельзя?! Все мозги вышибло?! Память она потеряла! — Ты же собирался сделать все, чтобы я еще раз сказала тебе «да», — почти шепотом напоминаю я — После твоего вранья?! — он удивленно поднял брови — А ты мне не врал?! Сколько раз я прощала тебя?! — Сравнила! Это другое! Я не выдумывал потерю памяти! — Ты изменял мне столько раз, что сам не помнишь! А я подыграла тебе! Всего лишь на неделю! — прикладываю руку к месту, где ощущается острая боль, — Отпусти, Роберт, я… — Опять имитируешь? — скорчился Дауни, — Слушай, а в постели ты это сколько раз делала?! Каждый?! — Ни разу, ты же знаешь! — через силу, дрожащим голосом произношу я, — Посмотри, — показываю руку, на которой отпечаталось немного крови, — Позови кого-нибудь… — Неужели правда больно?! — съязвил актер, но увидев красное пятно на одежде, будто пришел в себя, — Хорошо, что мы уже разведены. Катитесь к черту, Риччи. И ты, и твой больной папаша! — он отпускает меня, из-за чего я скатываюсь по стене на корточки — Каждое такое действие, сказанные слова, заставляют задуматься, — опираюсь на стенку, вытянув ноги на полу, — Тот ли ты человек, которого я хотела видеть каждое утро, когда открываю глаза. Как ты мог называть меня своим миром, а через минуту посылать к черту меня и моих родителей? Я никогда тебя не предавала и всего один раз решила поступить так, как недавно ты со мной! Как ты сказал? Я пошутил? Так вот, и я, пошутила. Как же мне стоило реагировать на твой розыгрыш, если на мой ты повел себя вот так? — Эй! — Дауни выглянул в коридор, — Тут имитатору шутнику плохо. Помогайте. Гордо подняв голову, актер вышел из палаты. Я подняла руку, схватив подушку с окна, уткнулась в нее лицом и закричала во все горло. Она должна была как-то заглушить мой крик, чтобы его никто не услышал. Меня трясло как самолете, слезы душили так, что дышалось с трудом. Не такой реакции я ожидала от Роберта, когда прокручивала этот разговор в голове. Я была уверена, что заслужила, имела полное право воспользоваться шансом, чтобы безобидно отомстить Дауни его же методом. Посмотреть на реакцию. Посмотрела. — Он в таком бешенстве. Рассказал мне все. Во всяком случае, с его слов, все, — ближе к ночи мне позвонил Индио — Знаешь, — все еще шмыгаю носом, — Он не верил, что… Послушай, я не знаю, что Роберт сказал тебе, но… Он не… — Ты только не волнуйся, ладно? Сейчас важно, чтобы ты скорее поправилась. Как себя чувствуешь? — спросил старший сын актера — Шов один разошелся… — Что? Как?! — Твой отец постарался. Я уже пожалела… — Что рассказала? — Нет. Что не сдохла на месте, — злость и обида не дали договорить, и я сбросила вызов Признаться честно, оставшиеся несколько дней до выписки, тянулись бесконечно долго. Мне хотелось снова увидеть мир, но не хотелось выходить в него, тем более, ежедневно наблюдая толпу фотографов, жаждущих снять меня для очередного желтого издания. Каждый день я проводила на подоконнике, выпивая по пять кружек кофе, которые мне носила внучка той бабули, с которой я общалась каждый день. Малышке очень хотелось увидеть меня, и пока ее бабушка была с другим пациентом, девочка проскользнула ко мне. За пару дней мы подружились, точнее, мне пришлось это сделать. Все ради кофе. Фото и рассказы о Роберте в обмен на чашки кофе. Деньги для напитка я давала из своего кармана, используя Эллу лишь в качестве доставщика. Дауни не приходил, не звонил и не писал. И хотя прошли всего три дня, мне казалось, что тянулась вечность. Индио я избегала, чтобы не оправдываться и не жаловаться на его отца. Сегодняшняя ночь, четвертая после ухода Роберта и последняя в больнице. Естественно, пять кружек кофе не дали уснуть, и подремав около двух часов, я вернулась на «свое любимое место в палате». Приблизив все видимые места с помощью телефона, не найдя на земле фотографов, я открыла окно и села на него, свесив ноги наружу. Прохладный ветер неприятно охладил лицо и заставил накинуть одеяло. С восьмого этажа земля казалась далеко, а неосвещенная часть больничного парка напоминала черную дыру. Я покрепче уперлась в стены и немного наклонилась вперед. Страшно. На секунду появилось желание оттолкнуться и покончить со всеми проблемами. Кто-то скажет, что их почти нет, а те, что есть несущественные. Но кто так говорит, никогда не встречал своего отца с девочкой младше себя. Не терял драгоценное общение с родителями из-за непринятия ими вашего мужа. Да и от любимого человека, вряд ли получал столько поводов для попадания в больницу. Если у вас было хоть что-то из этого списка, думаю, вас посещали такие мысли. Они неверные, но когда ты в отчаянии, то почему-то думаешь о таких способах решения. Это неправильно, я повторюсь. Нужно быть сильнее, находить выход из любых трудностей. Выход есть всегда. Аманда много раз уговаривала меня уйти от Роберта, и что я сама виновата в своем состоянии. Мол, сама прощаю все подряд, а надо было давно махнуть рукой и убежать. Возможно. Но когда любишь, убегать не хочется. Во всяком случае, мне. Я склонила голову направо, облокотившись на стену и укуталась более уютно. Я не собиралась прыгать. Испугалась этих мыслей. Кое-как отогнав их, я услышала телефон, на который пришло сообщение. От Тома. «Джульетта на балконе?» «У меня нет балкона.» — ответила я «А на чем ты сидишь?» «Говоришь так, будто видишь меня.» «Повернись, посмотри чуть-чуть левее дерева.» «И?» — почему-то делаю то, что просит Хиддлстон «Улыбнись. У тебя слишком грустный вид :)» «Я не готова разгадывать ребусы. Ты в Нью-Йорке?» «Нет, в Лондоне. Но один мой друг смог достать доступ к камерам в больнице. Удачно попал на онлайн трансляцию.» «Тогда, привет.» — я помахала на камеру «Привет. Как ты?» «Паршиво. Если честно.» «Страдаешь из-за своего бессердечного дровосека?» «Не называй его так.» «Пусть каждый будет при своем мнении. Ты не похожа на счастливую девушку, которая выжила после такого нападения и купается в любви супергероя.» «Я смотрю, что самый обоятельный злодей тоже не нежится в кровати с какой-нибудь шикарной моделью?» — я хмыкнула сама себе «Возможно, именно сейчас, я тестирую ее новые губы?» «Либо тест провалился, либо тебе так интересно это делать, что ты смотришь в камеру на идиотку сидящую в окне на другом континенте?» «Я совмещаю оба дела ;)» «Молодец.» «Твоя депрессия передается через текст! Так нельзя. Предлагаю страдать не по дровосеку, а по мне.» «Том, нет.» «Серьезно. Случай с остановкой сердца ничему не научил?» «Чему научил, это мое. Не нужно сюда влезать.» «Роб не навещал?» «Он был здесь почти полторы недели. Я всего четыре дня здесь без него.» — всего. Целых четыре дня. Но ему знать не нужно. «Я бы хотел быть на его месте. Пережить то самое чувство, о котором пишут книги, ставят пьесы и снимают кино. В детстве ты в него веришь, но повзрослев понимаешь, что все выдумка. А потом встречаешь девушку, которая способна любить именно так, и удивляешься тому, как она это делает. И ждешь, когда испытаешь такое чувство к себе.» «Самое паршивое, когда это не нужно. Ты выгораешь, а тебя к черту посылают. И сиди потом, собирай пазл из разбитой себя. Толк от такой любви?» «Рассуждения девяносто летней женщины? Элла, не все так плохо! Я погорячился тогда. Помни, что Лондон всегда рад твоему приезду.» «Спасибо, но я в любом месте буду чувствовать себя одинаково.» «Ставим на тебе крест?» «Вычеркиваем.» — я посмотрела в камеру и пожала плечами «Превратись в Малифисенту и мсти тому, кто обрезал твои крылья!» «Я прочитала это интонацией твоего Локи. :)» «Это он и был! :)» «Я поняла. Если честно, мне иногда не хватает наших разговоров о театре. Никто его не любит так, как я. :(» «Через несколько дней я буду в Атланте. Ты можешь прилететь, мы выпьем кофе по-бразильски и поговорим о чем захочешь.» «Снова Локи?» — я нахмурилась, вспоминая, что Дауни больше не принимает участие в подобных фильмах «Да, будут снимать его. Если согласишься, гарантирую прекрасный, культурный вечер.» «Это нечестно! Единственный человек, который разделяет мои взгляды на театр, зовет меня в другой город, чтобы выпить кофе?!» «Да. Только кофе и разговор. Буду джентльменом. Настоящим.» «Я подумаю. Но звучит заманчиво. Мне нравится.» «Хорошо. Мне тоже нравится, что нет категоричного отрицания. Уже четыре утра у тебя! Отправляю спать. Приятных снов, Элла.» «Как ты технично слился. Все мужики одинаковые! Фу!» «Элла, ты несколько раз зевнула. Это знак. Тебе нужно поспать. :)» «Спокойной ночи.» «У меня через час выход на сцену, но благодарю! Прочитаю твое сообщение перед сном.» Я не стала отвечать, но помахала в камеру и вернулась в палату. Просмотр сообщений в телефоне вымотал глаза и они требовали отдыха. Умостившись на подушке, я еще раз прочитала смс от Тома про кофе и разговоры. Заблокировав экран, я заснула в более спокойном состоянии, чем час назад.