Другие оттенки мечты

Том сразу поднял Эллу и уложил ее на ближайший диван. Врач при отеле, которого он вызвал, постучал через несколько минут. — Добрый день. — Добрый. — Где больная? — Я положил ее. — Повторите, что произошло, — мужчина стал мерять пульс на шее — Не могу сказать. Все было в порядке, ей позвонили, она застыла, а потом упала без сознания, — Хиддлстон пожал плечами — Все ясно, — доктор намочил ватный тампон и поднес к носу девушки. Резких запах ударил в голову, заставив открыть глаза. От яркого света, я снова закрыла их. — Что за… — приложив руку к виску, я морщусь, но все-таки открываю глаза, — Ой! — Элла, — тяжело выдохнул актер, — Ты… — Спокойно, — врач строго посмотрел на Тома, затем на меня, — Миссис Дауни, как вы себя чувствуете? — Не знаю, воняет чем-то. Что случилось? — Голова? Зрение? — Вижу, слышу, скоро начну психовать. — Ясно, — кивнул врач, — Все в порядке. Покой и постельный режим до завтрашнего утра. Вы потеряли сознание. — Тебе кто-то звонил, — пояснил Хиддлстон — Скотт! — я резко подскакиваю, — Роберт! — в попытке сделать шаг, чувствую звездочки в глазах и падаю на диван, — Ай! — Тише, — врач грозно выпрямился, — Я же сказал, покой! — Идите в задницу оба! У него инфаркт! Я не знаю, где мои дети! Какой к черту покой?! — повышаю голос — Послушайте, миссис Дауни, вам… — Закрылся! — опираясь на подлокотник, я поднимаюсь с дивана, — Тебя никто не спрашивал, что мне делать, когда в моей семье проблемы! Том подскочил и схватил меня за локоть, молча покачав головой. Кто из нас больший идиот сейчас? Я, которая боится за того, кто меня не переваривает, или он, который не хочет, чтобы я ехала в больницу к тому, кто этого не оценит? Видимо, оба. Выдернув руку, я уверенно направилась к лифту отеля. Вызвав такси у стойки регистрации, уточнив адрес больницы, я в ужасе ждала того, что мне скажут там. Забежав на ватных ногах на нужный этаж, я застыла на месте. — Ты… — выдавливаю я — Что я? — нервно спрашивает актер — Роберт… Я обнимаю его так крепко, как только могу. Зажмурившись, прячу лицо на его груди, начинаю дрожать от собственных мыслей, в которых он был без признаков жизни. Несколько секунд озадаченный Дауни стоял как солдат, но все-таки сдался и я почувствовала одну руку за своей спиной, а вторую на голове. Страх начал отступать от меня, правда, вместе с опорой, из-за чего я стала скатываться вниз. — Эй, ты чего? — актер удивленно посмотрел на меня, придерживая, чтобы я не упала — Кажется, ноги не держат от страха. Я от своего врача убежала, он сказал, что нужен покой и лежать, — криво улыбаюсь, — Какой покой, если… Я услышала имя и все… — Что все? Подумала, что я? — Да. И немного сознание потеряла, — я снова скрестила руки за его спиной и закрыла глаза, — Ты в порядке… — Головой ударилась? Я не такой старый, чтобы у меня были проблемы с сердцем, — фыркнул он — Ударилась, вообще-то. Только из-за этого не буду обижаться на такую фразу. Как твой папа? — Трудно. Доктора стараются. — Он такой у тебя вредный и сложный, что не захочет уходить раньше времени. Все будет хорошо. Так же? — поднимаю голову, чтобы увидеть его глаза, которые выглядят весьма потерянно — Не знаю. Присядь, а то я долго держать тебя не смогу. Ты на меня, как на стенку оперлась, я не предмет. — Ну да, — делаю шаг назад с его помощью и сажусь на сиденье, — Капризный и заносчивый Роберт Дауни младший снова в своем эгоистичном образе, — копирую его холодный голос, — Где мои дети? — С Мэг, никто до них не доехал. — Хорошо. Они знают, что папа там? — киваю в сторону стены — Не называй его так, — Дауни младший скривился, — Откуда им это знать? Хоть бы думала, о чем спрашиваешь. И вообще, можешь ехать к себе. Интересного ничего не будет. — Роберт, — тяжело выдыхаю, — Ты нервничаешь, это видно. Можешь передо мной не притворяться? Я буду тут, пока эти люди в белых халатах, не скажут, что с ним все хорошо. Дети под присмотром, а ты без. — Синдром супергероя? Не нуждаюсь, — он расправил ладони, — И не понимаю, зачем ты вообще приехала. Я закрываю рот одной рукой, чтобы остановить порыв оправдаться. Что он делает? Почему Роберт так реагирует на меня? Я ведь не злорадствовать пришла сюда. Миллион вопросов бьются пульсом в висках. Сказать то, что рвется наружу или нет? Промолчать? Спросить? Что делать? Буду жалеть если ничего не скажу, и если скажу все. Выглядит ситуация абсолютно бесперспективно. Плевать уже на все. Хуже вряд ли будет. — Роберт, — я разворачиваюсь к нему лицом, — Что случилось? Откуда столько злости… — Твой папаша бегает по телкам как горный козел, а мой при смерти лежит за стенкой! Вот, что случилось! — актер явно раздражен и слишком активно тычет пальцем в стену — Я о нас с тобой, старый идиот! — психую и перекрикиваю его, — И я прекрасно знаю, как ты себя ведешь в разных ситуациях, вижу, что в данный момент происходит с тобой! Вопрос был о другом! — Считаешь, вопрос к месту?! — он смотрит на меня, я киваю, — Хочешь знать, что случилось?! — интонацией, Дауни явно бросает вызов, — Действительно?! — Перестань кричать на меня! Да, хочу! Иначе не спрашивала бы! — Да надоела ты мне, вот, что случилось! На-до-ела! — … — я задерживаю дыхание и смотрю на Роберта — Что за щенячий взгляд? Я вообще не понимаю, зачем ты сюда примчалась. Свободна. Можешь идти по своим делам, — он вытягивает руку и прогоняя, машет кистью, — И вообще, кто приходит в больницу в вечернем платье? — Откуда в тебе столько злости? — поджимаю губы, — Я услышала имя, испугалась, что это ты и… — Элла, тот кто тебе позвонил, сделал это без моего разрешения! То, что произошло, касается только моей семьи! Ты к ней больше не относишься! — Я была ее частью несколько дней назад, — от слов Дауни, что я не его семья, меня начинает трясти, — И мне не все равно на то, что в ней происходит. Даже после того, как я перестала быть ее частью, — вполголоса оправдываюсь я — Кидай такие слова журналистам и на разных шоу! Здесь мой отец, не твой! И он умереть может через секунду! Просто выйди отсюда и все! Не зли меня! — Я знаю, что тебе нужен кто-то рядом, чтобы в такие моменты не сойти с ума. — Да не нужна мне твоя жалость, как ты не поймешь?! — Дауни отворачивается к стене и закрывает лицо обеими руками — Роберт… — Уйди. Элла, просто уйди сейчас. — Я хочу быть здесь, рядом с… — Проваливай туда, откуда приперлась, — прошипел актер Прикусив губу, я молча отхожу в глубину коридора, где в тени виднелся чей-то силуэт. Мне было все равно, кто там, что он слышал и что знает. Сев на свое новое место, я уперлась локтями в колени и уронила лицо в ладони. Хотелось не просто уйти, а выбежать отсюда подальше. Но поступив так, я бы никогда не смогла простить себя за побег. В голове крутятся слова Роберта: уйди, надоела, ты не относишься к семье. Подавив желание разреветься в голос, я твердо решила прирасти к сиденью и не вставать, пока не увижу или не услышу доктора. Из саможалости меня вытащила чья-то рука, которая накинула куртку на плечи. — Кто… — вздрагиваю я, — Индио? Ты меня напугал, — быстро вытираю щеки от слез — Ты ледяная, как из холодильника. — Да, замерзла, — пытаюсь улыбнуться, — Спасибо. Только приехал? — Нет. Я тут почти с самого начала. Скажу больше, — парень наклоняется, — Он и на меня накричал. — Все… Все в порядке, Индио. Он волнуется. Это объяснимо. — И что? Объяснимо, но не оправдывает. Скажи, ты действительно думала, что это папа здесь? Серьезно? Примчалась за ним? — парень усмехнулся — Как ты после вчерашнего? — проигнорировав его вопрос, я сменила тему, — Я волновалась, но побоялась вчера звонить. — Благодаря ему, никак. Она выключила телефон. Домой меня не пускает ее папаша. Из его набора слов я понял, что Роб как-то наследил и в его жизни тоже. Ничего нового. Рушит и себя, и тех кто рядом. Я понял лишний раз, что если хочешь что-то сделать, — парень делает глубокий вдох, — То сделай это за его спиной. — Мне жаль, что так вышло, Индио. Если ты в ней не ошибся, то мнение других людей, даже родных, будет неважным. Настоящие чувства не сломает даже семья. — Не знаю, — парень снова усмехнулся, — Видимо, ты одна безбашенная, готовая всем наперекор идти. Хотя, ты в любом случае в плюсе, благодаря бабкам родителей. А мне, как и моей мнимой невесте весь воздух перекроют. — Толку от того, что ты назвал плюсом? Смысл иметь кучу денег, но не иметь возможности сказать любимому человеку, что дышать без него не можешь? Или услышать, что ты больше не часть семьи, которую так любил… — Брось! Он просто волнуется за деда, ты же сама сказала! Тебе ли не знать его особенности поведения? Кстати. Ты не из дома? Думал, девушки не ходят в одном платье два дня подряд. — Дура, просто. Вот и во вчерашнем… Я думала говорить или нет старшему сыну Дауни о том, почему на мне вчерашнее платье, но к счастью, вышел доктор и встал напротив Роберта. Мы с Индио сразу подбежали туда, чтобы услышать, как чувствует себя самый старший член семьи. Не моей семьи, а их. Не сказав абсолютно ничего внятного, мужчина в халате велел нам идти по домам, и ждать его личного звонка. Необходимо время, чтобы что-то стало ясным. Роберт раскричался еще сильнее. Я попыталась на словах его успокоить, но мне досталось еще сильнее, чем обруганному доктору. Мужчина направился в кабинет, чтобы передать какие-то бумаги, попросив пройти за ним самого адекватного из нас, Индио. Мы с Робертом остались в коридоре вдвоем, что лично мне причиняло больше дискомфорта, чем радости. Что ждет Дауни старшего, сколько вдохов он сможет сделать, это пугало так же сильно, как если бы это касалось моего родного отца. Актер стоял спиной ко мне и пытался дозвониться Джону, который не поднимал трубку. Знаете выражение такое: напряжение в воздухе можно было разрезать ножом? Так вот, наш случай. Не в силах сдерживать желание обнять своего бывшего мужа, я все-таки поддаюсь этому порыву. Прижавшись, в очередной раз, своей щекой к его спине и скрестив руки в районе живота, слышу, как сильно бьется его сердце. У меня не слабее. И могу поклясться, что он чувствует мое. Не знаю, кому из нас двоих нужны были эти объятия сильнее, мне или Роберту, но возлагала я на них большие надежды. — Дай мне сказать, иначе я с ума сойду, — прижимаюсь к сильной спине еще сильнее, — Мне страшно. Безумно страшно за многие вещи, которые происходят. Я вижу, хоть ты усиленно это скрываешь, что тебе тоже нелегко. У людей обязанность прорываться через трудные обстоятельства, а у супергероя, вообще, задача быть сильнее остальных. Ты прав, не мой папа там, и я не смогу понять то, что чувствуешь ты сейчас. Но поверь, мне не все-равно. Я волнуюсь за него не как сын, а как человек, который когда-то был маленькой частью семьи, пусть и временной. Но еще больше, я боюсь за тебя, — упираюсь лбом в его спину, не распуская рук, пока актер продолжает стоять как натянутая струна, — Когда что-то выходит из-под твоего контроля, я сразу вспоминаю ту страшную ночь, когда ты первый раз позвонил мне, будучи в ванной среди осколков. Каждый раз, когда все выходит из-под контроля, я боюсь, что что-то подобное может произойти с тобой еще раз. Похоже, произошло, раз мы больше не семья. Мне кажется, что именно в таких ситуациях как эта, нужно всем сплотиться, чтобы пройти вместе через трудности, а не ссориться, и не тратить остатки нервов на самозащиту от мнимого врага в лице когда-то близких людей. Я последний раз хочу предложить побыть рядом с тобой. Вчера ты расстроился из-за Индио, сегодня проблемы у Роберта. Я уверена, что мое место сейчас здесь. С тобой. Но… Если ты… Если я тебе так надоела, что мое присутствие так раздражает, то я уйду насовсем. Джон или Скотт могут заехать за детьми, когда ты будешь готов их принять. Они тебя очень любят и ждут встречи со своим папой. Затаив дыхание, жду от Роберта хоть какой-то ответной реакции, надеясь, что он хотя бы обнимет. Но вместо этого, Дауни резко одергивает мои руки вниз и отходит в сторону, даже не поворачиваясь ко мне лицом. Ответ без слов? Все без них понятно. Чувствуя сильный холод внутри, от которого по телу побежали мурашки, я сразу достаю телефон и вызываю такси. Ощущение, будто я публично опозорюсь, находясь здесь. — Что этот урод сказал?! — актер повысил голос — Где Элла? — Что сказал этот недоврач! — Что нужно, то и сказал! Элла где?! — К мамаше помчалась! — Все-таки прогнал? — усмехнулся старший сын, — Рад, что она перед тобой не любезничала и не унижалась! Роберт поджимает губы, стараясь не выпускать всю свою злость на старшего сына, но эмоции все-таки побеждают в этой борьбе. Абсолютно не контролируя свое тело, актер все свое раздражение вымещает в сильной пощечине, от которой парень едва удержался на ногах. — Еще раз скажешь что-то словами своей чокнутой мамаши… — То что?! — Индио держится за щеку, — Уйдешь? Ударишь? Убьешь?! Я тебя всю жизнь принять пытался, а ты вечно противился мне! Как и ей сейчас! Оглянись, скольких людей по всему миру ты знаешь?! Где они?! Сюда пришла только Элла и я! Не нравимся? Подыхай один, забытый всеми! — старший сын, неожиданно для себя самого, замахивается Дауни младшего и наносит ответный удар, но уже кулаком, — Никто никогда не смеет называть мою мать чокнутой. Тем более, такой человек как ты! — сквозь зубы прошипел парень, — Прошло то время, когда я не мог дать сдачи в ответ на твое отвратительное поведение. Ты унижал маму, меня, людей до нас и после. Я не собираюсь называть тебя своим отцом, — Индио смотрит, как Роберт выплевывает кровавую слюну на пол, — Нравится отвергать неравнодушных к тебе людей, пожалуйста. Помирай один, забытый всеми. А Элла еще найдет настоящего мужика, который будет ценить ее преданность. И последнее. Можешь забыть, что у тебя есть сын, — пройдя мимо ошарашенного отца, Индио гордо направился к выходу — Как ты с отцом разговариваешь?! — вслед сыну, еле выкрикнул Роберт Вместо извинений, Индио, не поворачиваясь, показал средний палец. Дауни младший устало сел на ближайшую скамейку и устало оперся спиной на стену. Попытка найти в кармане что-то, чем можно вытереть кровь из носа, закончилась провалом. Проклиная в тысячный раз свою жизнь, актер воспользовался своим же рукавом. Выйдя из такси около отеля, я села на самое большое кресло в лобби. Подниматься на последний этаж в номер мне абсолютно не хотелось, но тогда зачем я здесь? Как всегда улыбчивая девушка, кто-то из сотрудников, предлагает выпить. Двойной кофе. Два двойных. Через несколько минут, эти тридцать два зуба, которые меня раздражают, приносят кофе для миссис Дауни. Видимо эта фамилия будет преследовать меня еще очень долго. — Надеюсь, там не коньяк? — сквозь спокойную музыку врывается голос — Ты напугал меня! — Это не входило в мои планы, — британец улыбнулся, — Я могу радоваться тому, что ты вернулась? — Не думаю. — Кхм, — он на секунду щурится, — Ты не светишься от счастья. Могу узнать, как Роберт? — В больнице Дауни старший. Младший не обрадовался моему визиту. Чувствую себя идиоткой. — Ты хотела оказаться там, не вижу ничего идиотского в этом. Не наговаривай на себя, Элла. Я хочу, чтобы ты улыбнулась. — Что ты делаешь в лобби? Или ты так любишь со всеми фотографироваться? — я подняла глаза на Хиддлстона — Хотел бы ответить красиво: ждал тебя. Но ты же за правду? — Да. — У меня была встреча в ресторане. Я действительно выходил оттуда и узнал тебя по платью. Заметил лишь часть, но этого хватило. — Хочу в парк. Центральный. Там есть один мороженщик, он все еще работает. — Едем? — британец хитро улыбнулся — У тебя нет дел? — Есть, — он кивает — В другой раз, — я грустно улыбнулась — Вообще-то, в мои дела входит прогулка по вашему центральному парку и поедание мороженого. Полет в детство, да? — Вроде того. Том взял меня за руку и быстрым шагом потянул к гостевой парковке. Хиддлстон сделал все, чтобы я хоть немного расслабилась и признаться честно, у него получилось. Общей темой стал театр. Он делился тонкостями, чтобы игра была более правдоподобной, я призналась почему так мечтала именно о театре, а не о кино. Мы цитировали многие отрывки из разных произведений, а некоторые из них даже пытались сыграть. Актер рассказал о будущих постановках, а я о своем последнем спектакле перед уходом из любимого места. Мороженщик, который помнил меня, хотел отдать нам угощение просто так, но Том уговорил его на чаевые. Вкус легкого детства и разговор о любимой профессии помогли хоть на немного, но все же выйти из своей депрессии. — Спасибо, — я села на пассажирское место, — Знаешь, я очень давно так не отдыхала. — Я запомню, что можно сделать девушку счастливой за сто долларов, — смеется Хиддлстон — А мог вообще забесплатно! — Этот милый дедуля радовал тебя еще в детстве, как же мы могли уйти без оплаты? — Ты прав. Но иногда нужно принимать такие вещи. — Учту, — он подмигнул, — Так, куда тебя отвезти теперь? — Тони и Морган ждут. Они не попали к папе, если мама не придет второй день подряд, будет неправильно. — Пусть будет так. Я рад, что ты улыбаешься. — Мне очень не хватало такой прогулки. От легкости, которая накрыла меня пару часов назад, я обняла его. Это было как знак благодарности, не больше. Но Том понял это иначе. Я отстранилась всего на несколько сантиметров, как встретила сопротивление в виде рук актера. Логично, что любой нормальный мужчина захочет в знак благодарности не детские объятия. Я думала, что мне удастся избежать такого зрительного контакта, но все пошло иначе. Музыка на заднем фоне создавала довольно приятную, даже киношную атмосферу. Решив, что терять мне нечего, будучи уже в миллиметрах от Хиддлстона, закрываю глаза. Едва я коснулась его губ, как телефон запел голосом Дауни младшего. Да, его песня все еще стоит у меня на его звонки. Том морщит нос, я же, не меняя положения, смотрю на имя в телефоне. Делаю глубокий вдох, сбрасываю вызов и продолжаю то, на чем мы остановились. — Это он? — отстранившись от меня, Хиддлстон смотрит на заднее сидение, где валяется телефон — Да. — Не будешь… — Нет! — обрываю я и снова целую актера, пересаживаясь к нему на колени, — Мы никто друг другу с недавних пор.