Египетская сила!

Кроме того, как пожрать, отшить Галю по какому-либо вопросу, понянчить внуков или постебать Люсю с Жиртрестом, Николай Петрович, конечно же, любит поспать. К этому делу он подходит обстоятельно и старается устроить так, чтобы ничто не мешало ему наслаждаться здоровым сном. Правда, делает он это осторожно, чтобы жена не дай Бог ничего не заподозрила, а то лишит его последней радости того, где ей никогда не будет места. Он с наслаждением сбрасывает халат и тапочки, чтобы устроиться в наиболее подходящую для этого дела позу, а потом про себя, чтобы не спугнуть мгновение, произносит: «Египетская сила!» и проваливается в дермоту, которая медленно, но верно погружает его в волшебный мир, из которого бы он при желании никогда не вылезал. Никто не подозревает, что у Николая Петровича, сурового, брутального мужика, есть свой собственный, как у Алисы, мир, где он очень важная персона. Начались эти волшебные сны после года совместной жизни с Галей. Твердо поняв тогда, что семья — та еще штука, Петрович страдал первое время, пытаясь скрыть досаду в посиделках в гараже вместе с мужиками, но однажды, словно внимая его неслышимым никем мольбам, пришло оно — избавление от повседневных забот, окрашенное рассказами из учебника по всемирной истории. В Египте Николай Петрович никогда не был ни по долгу службы, ни в отпуске, но снился ему сначала почему-то именно он родимый. Ему как живые являлись фараоны, жрецы, меджаи, писцы, вечно занятые своими любопытными делами. После первого такого сна Петрович плюнул через плечо, раздражаясь тому, что это не была рыбалка, но сны повторялись и повторялись, являя собой нечто такое, что ему было сложно понять. Где-то через год, удивляясь тому, что снится только Древний Египет, Петрович даже тайком стал интересоваться книгами, но, конечно же, так чтобы никто об этом не узнал. Он отдыхал душой в эти моменты, порой удивляясь, насколько достоверными являются к нему различные персонажи, изображенные почему-то всегда в профиль. Вот тогда-то и воскликнул впервые в жизни Петрович: «Египетская сила!», но с тайным восхищением и гордостью. Однажды был у него особо странный и волнующий сон, после которого он вскочил в ночи и опустошил половину холодильника, после этого вызвав страшный скандал. Ему снилось будто бы его кто-то собирает по частям, при этом он сам не живой, а какой-то квадратный и с золотым отливом, а склонились над ним, внимательно рассматривая, самые настоящие древние египтяне. «Вот это хрень!» — подумал Петрович, как тут же был осажден криком: «Великое дело хренью не назовут!» Обалдел тогда Петрович с этого странного голоса и не стал возражать. После того как древние египтяне закончили свои манипуляции с ним, почувствовал он себя каким-то сильным, могущественным, словно ему стометровка нипочем, а потом какой-то особо важный не фараон, фараонище вынес его на лунный свет, произнося свою тарабарщину. Ух. Дух захватывало. Все взгляды были обращены на него, так словно ему молились. Момент сей до сих пор любит вспоминать тот время от времени, пока никто не видит. После этого выражением «Египетская сила!» волей-неволей он перезаражал всех своих товарищей и, конечно же, мастерски отвел от себя подозрения, когда эти самые товарищи начали спрашивать: «А чей-то мы все эту хрень произносим?» «Не хрень, а великое предназначение!» — нахмурился тогда Петрович про себя, уже твердо давая своим постоянным снам название «Египетского мира». После того сна великие дела стали являться в том мире Петровичу. То оживит кого-то ненароком, то проход куда-то откроет. Диву дается он в этих снах, рассматривая чудеса неведомые. И фараонище на него как на любимую дитятку глядит, чуть ли не как подушку под голову подкладывает. Насмотрелся всякого-разного Петрович, что теперь любой кроссворд его бояться стал, думал он даже когда-то во «Что? Где? Когда?» вопрос прислать, но испугался — вдруг его тайная египетская сила действует только, когда о ней никто не знает? Так вот никто до сих пор и не узнал. Горько было Петровичу, когда исчез из его снов фараонище тот. Чувствовал он себя во сне каким-то потерянным и забытым, лежа без дела, рассматривая по-прежнему странные лица древних египтян. Несколько лет подряд это ему снилось, а потом вдруг чудо приключилось. Видит он перед собой уже не древних египтян, а людей современных: те его на руки взяли и отнесли в одно скромное местечко, так словно напоказ выставили. Не сильно обрадовался Петрович, так как ничего не происходило. Скучал он так несколько ночей подряд, а однажды как воскликнул во сне: «Да египетская сила! Сколько же можно терпеть эту хрень?!» и вдруг как пустил какой-то импульс, что все вокруг него зашевелилось. И тут стал он наблюдать: ходят повсюду без разбора вокруг него динозавры, римляне, пещерные люди, кавалеристы, цари, а также тот самый фараонище, что в руках его чаще других держал. И заулыбался тогда Петрович, поняв, что вот оно его предназначение. Пусть нифига ни жена, ни сыновья, ни внуки не понимают, что это за выражение у него такое, пусть считают это просто какой-то дурной привычной. Но он то прекрасно знал, что где-то там, в его мире чудесном, это сила. Египетская сила, самая настоящая.