Shot in the dark

      Тем утром Алина проснулась, ожидая, что будет чувствовать себя как сама смерть. Однако рано лечь в постель и позволить себе поспать для разнообразия оказалось тем средством, что освободило её от тисков чудовищного похмелья. Конечно, она спала только до восьми утра, не дольше, но для неё это были четыре часа дополнительного сна.       Она вздохнула и перевернулась, чтобы посмотреть на свой телефон. 14 непрочитанных сообщений. Она подскочила. «Кто-то умер?» – подумала она, но быстро осознала, что не брала в руки телефон с тех пор, как пошла на ужасное свидание с тиндерским две ночи назад.       Алексей: >> Как дела? (21:15, чт) >> Он горячччч? (21:15, чт) >> О нет! На самом деле он лысый мужчина среднего возраста? (21:30, чт) >> Он тебя надул? Тебя спасать? Лол (21:46, чт) >> Алина? (22:02, чт) >> Ты в порядке? Я начинаю волноваться... (22:11, чт) >> ОМГ! Алина, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, просто занимайся диким сексом, который бывает на первом свидании, но не валяйся где-нибудь в канаве!! 1!n (22:30, чт) >> Дерьмо! Я заснул и забыл проверить тебя ещё раз! ТЫ В ПОРЯДКЕ? (4:00, пт) >> Я замёрз! Ты где?! Уже открываться надо! (4:40, пт) >> Если ты не будешь здесь или не напишешь мне в 5, я объявляю жёлтую тревогу или вроде того! (4:45, пт)       Желудок Алины немного скрутило чувством вины. Неудивительно, что Алексей приставал к ней вчера со всеми этими вопросами.       Алексей: >> Хорошо, я всё обдумал и, несмотря на то, что НА САМОМ ДЕЛЕ не виноват, так как не я выбрал того, с кем ты встретишься, а ты сама это сделала, я официально прошу у тебя прощение за твоё свидание прошлой ночью. Не могла бы ты не откусывать мне голову в следующий раз? <3 (20:32, пт)       Ладно, может, она чувствовала себя менее виноватой. Сообщение было довольно-таки пассивно агрессивным, но Алина догадалась, что она, возможно, заслужила это, после того как вчера сорвалась. Она прислала ему ответ: << ВОЗМОЖНО, вчера я слишком остро отреагировала и, ВОЗМОЖНО, мне жаль.       Она открыла сообщение от Жени.       Женя: >> Алексей сказал мне, что сегодня в «Вареве» ты вышла из себя, это так? Какого чёрта произошло? Поэтому мы и не разговаривали? (20:59, пт)       Алина сразу же пожалела, что извинилась перед Алексеем. Она слишком устала, чтобы снова наброситься на него, поэтому просто послала ему ещё одно сообщение: «Стукач».       Наконец она открыла последнее входящее, которое пришло с неизвестного номера.       Неизвестный номер: >> Привет, это Николай! (Алексей дал мне твой номер, но, пожалуйста, не убивай его.) Я знаю, ты очень злишься на меня за то, что я постоянно бездельничаю на работе, и я хотел как-нибудь загладить свою вину. Может быть, я могу пригласить тебя на ужин? (1:04, Сб) >> (^ ♡ ~)/ (1:05, Сб)       Алина сопротивлялась желанию снова написать Алексею. Она хотела назвать его стукачом-мертвецом, но утешила себя, переименовав таким образом в списке контактов.       Она уставилась на сообщение Николая не вполне уверенная, что с ним делать. Он... приглашал её на свидание?       Нет. Она тряхнула головой. Это было смешно! Парни вроде Николая не приглашали на свидание таких костлявых штучек, как Алина. Он, наверное, просто хотел произвести впечатление приличного парня или боялся, что Алина доложит о нём менеджеру или что-то в этом роде. Она проигнорировала сообщение, решив отправиться на кухню, чтобы позавтракать.       Холодильник был ещё более пустым, чем два дня назад. Была очередь Мала пойти за продуктами, но она сомневалась, что это произойдет в ближайшее время. Она смирилась с тем, что съест последнее, что осталось: немного коричневый банан.       Она опёрлась о холодную столешницу и аккуратно почистила плод, стараясь игнорировать то, как легко он раздавливается. Оглядываясь вокруг, она сразу же заметила, что пустая бутылка из-под кваса и грязный противень всё ещё лежали на кухонном столе вместе с запиской.       Она спрашивала себя, видел ли это Мал. Она даже не была уверена, что он пришёл домой прошлой ночью. После того, как она вымыла бутылку из-под кваса и поставила противень в раковину, чтобы тот отмокал, она подошла к спальне Мала.       Она всё ещё злилась на него, но теперь, когда в голове больше не пульсировало, она была готова поговорить.       — Мал? – Она постучала в дверь.       Без ответа.       Она постучала сильнее.       Всё равно без ответа. Она попробовала дёрнуть ручку и поняла, что дверь не заперта.       — Мал, я вхожу, так что, если ты там, тебе лучше быть хотя бы одетым.       Дверь спальни Мала поддавалась труднее всего. Понадобился весь вес Алины, чтобы открыть. Она не могла позволить себе роскошь просто нажать на ручку, чтобы взглянуть. В то утро потребовалось три попытки, прежде чем дверь, наконец, сдалась.       Алина упала в комнату, как только у неё получилось.       — Святые, прокляните эту дверь, – выругалась она сквозь зубы. — Извини!       Комната была пуста, так что извиняться было не перед кем. Её желудок немного упал из-за того, что она расстроилась.       Спальня её соседа была почти что противоположной. Она была аккуратной и чистой, почти что не персонализированной. Немного больше чем её, но кроме огромной кровати в центре и небольшого комода у стены не было никакой другой мебели.       Пока они росли в приюте, у них было очень мало личных вещей. Эти вещи можно было уместить в сумку или рюкзак. После стольких лет почти обладания ничем Алина и Мал оказались на двух противоположных сторонах: Мал продолжал обладать ограниченным количеством вещей, в то время как Алина стала той ещё барахольщицей. Каждый дюйм её комнаты был забит вещами, чтобы она могла почувствовать, что он её собственный, в то время как Мал продолжал жить так, как будто его могут выселить в любой момент.       У Алины всегда болело сердце, когда она смотрела на комнату Мала. Ещё хуже, когда Мала в ней не было. Без его яркого теплого присутствия комната была просто комнатой. Там не было ничего, что могло бы намекать на то, что он когда-либо в ней присутствовал.       Ну, кроме одной вещи. Глаза Алины автоматически переключились на большой холст над его кроватью. Это была одна из её Солнечных Девочек. Она нарисовала её для него вскоре после того, как они переехали, когда она поняла, что Мал не заинтересован в том, чтобы самостоятельно декорировать свою комнату.       У этой девушки была длинная золотая коса, которую она свесила над кроватью. Она, казалось, мягко светилась, с любовью смотря на ребёнка с грязными каштановыми волосами, спящего перед ней. Алина дала девушке – а точнее женщине – некоторые характерные черты Мала. Улыбка одним уголком губ, яркие голубые глаза и толстые брови, которые изящно сузились на концах. Она должна была выглядеть, как родственница Мала: мать, тётя или сестра.       Когда Мал и Алина были маленькими, они сбегали по ночам, чтобы посмотреть на звёзды. В одну из этих ночей Мал признался, что он мало чего помнил о своей настоящей семье. Алина тоже. Они обменялись туманными воспоминаниями, пока не осталось ничего, о чем можно было рассказать. Тогда Алина и решила сделать рисунок для Мала, чтобы сделать его комнату более персонализированной. Она воссоздала одно из его воспоминаний.       Это была одна из её лучших работ. Она вложила в неё всю свою любовь к Малу: романтическую, платоническую или иную. Глядя на изображение, она смягчила свой гнев. Она по-прежнему была расстроена, растеряна и раздражена из-за него, но глядя на эту картинку, она захотела прилагать больше усилий в их отношениях.       Она отправила ему сообщение: << Я не знаю, что сейчас между нами происходит, но я бы очень хотела поговорить. (И я обещаю не откусывать тебе голову... сильно.) << <3       Взглянув на рисунок, она также вспомнила о Николае и о том, как он спросил её, когда смотрел на её картины, что ждёт её дальше. Алина организовывала и реорганизовывала своё портфолио месяцами, ничего с ним не делая. И пришло время изменить это.       Она отправила сообщение Жене: << Да, вчера на работе в «Вареве» было дерьмово, и я не хотела говорить об этом. Я до сих пор не хочу. Однако есть кое-что, что мне интересно.       Та немедленно ответила: >> Что? << Хочешь пойти со мной сегодня в разные галереи, чтобы показать моё портфолио? >> !!!!!!!!!! >> НАКОНЕЦ-ТО >> НУ, КОНЕЧНО ЖЕ ДА >> Можно я сначала сделаю тебе макияж?       Алина вздохнула, смущенная энтузиазмом Жени.       Она переписывалась с Женей, пока они не договорились о плане действий. Алина должна была одеться, а потом Женя должна была прийти, чтобы сделать ей макияж и причёску. После этого они намеревались посетить как минимум четыре художественные галереи Ос Альты. Это был большой город, так что их было бесчисленное множество, но они решили начать с тех, что в нескольких минутах ходьбы от её дома.       Эта затея с показом её портфолио стала уроком разочарования. Один из менеджеров галереи одарил Алину и её подержанные вещи одним взглядом, сжимая в руках её также подержанный портфельчик, и сказал ей, что они не принимают портфолио или резюме в это время. Двое других посмотрели её портфолио, но не заинтересовались. Из этих двух один из них принял её работы.       Как только они подошли к последней галерее из четырех, Алина была совершенно подавлена, и ободряющие слова Жени не помогали. Они попадали в одно ухо и выходили из другого.       — Алина? Ты вообще слушаешь?       — Что? Ох, прости.       Женя закатила глаза.       — Я спросила, не хочешь ли ты пойти одна? А я пока принесу нам кофе. Так ты сможешь насладиться, когда закончишь.       — Как бы утешительный приз, – отрезала Алина.       Женя зарычала от раздражения.       — Не утешительный приз. Награда. Потому что мы обе знаем, что тебе трудно снова идти туда. Ты заслуживаешь её после всего этого, независимо от того, что из этого выйдет.       Алина открыла рот, чтобы возразить, но Женя толкнул её к двери со словами "Сделай их!" до того, как она смогла этого избежать.       Алина споткнулась, как только вошла. К счастью, за стойкой регистрации никого не было в тот момент, так что она была спасена от неловкости из-за плохого первого впечатления. Она подошла к столу и увидела, что там есть звонок вызова. Она не стала нажимать. Она слишком нервничала, чтобы привлекать к себе внимание. Вместо этого она решила немного осмотреть галерею, пока кто-нибудь не заметит её или не сжалится над ней.       В галерее была тихая серьезная атмосфера, как в библиотеке, но вместо запаха пыльных книг острый богатый запах масляных красок прорезал воздух. Внешне здание было кирпичным, в классическом равкианском стиле, но интерьер был суперсовременным, с белыми стенами и бледными бетонными полами. С виду неудобная мебель была рассеяна повсюду и тоже была белой. На самом деле, единственным источником цвета в комнате были картины на стенах.       Большая часть картин располагалась на огромных полотнах, более высоких, чем она. Однако Алину больше интересовала серия картин поменьше. Как и другие, они были написаны маслом, но они были гораздо темнее, чем что-либо ещё в галерее.       Оттенки теней, сумерки, чернила, обсидиан. Поначалу было трудно что-то разобрать, но как только она действительно посмотрела, она увидела, что спрятано в темноте. Первая картина: две руки, сжимающие одна другую так яростно, что кожа пошла складками и суставы побледнели. Это было захватывающе. Техника, которую она никогда раньше не видела. Она переходила от картины к картине в коллекции, пока не определила идею каждой из них.       Закончив, она вернулась к своей любимой – к первой, на которую она посмотрела, – но что-то врезалось ей в колени, не давая ей идти. Алина вскрикнула, когда большая пушистая собака набросилась на неё с поцелуями. После того, как её первоначальный шок утих, она рассмеялась и нырнула в чёрный мех собаки с безудержным ликованием.       — Оу! Кто такой сладкий? – ворковала она над собакой, которая тянула её к земле.       Алина всегда любила собак, но ей никогда не разрешали завести хоть одну, когда она была младше. Даже теперь, когда она была старше, она не думала, что может позволить себе собаку. Она ждала, пока у неё будет немного больше времени и денег. Поэтому всякий раз, когда собака уделяла ей хоть какое-то внимание, это было главным событием её дня.       Ещё одна пушистая чёрная собака подошла к ней, и она была похожа на миниатюрную версию первой.       Алина вздохнула.       — Ты малышка? – шептала она ей, пока маленькая штучка боролась за место на коленях.       Оба щенка были тёплыми и мягкими, и, несмотря на их тёмный цвет, они напомнили ей о солнечном свете.       Она не могла поверить в свою удачу, она чувствовала благословение.       — Волькра! Воя! [1] К ноге! – прозвучал позади мужской голос, пугая её и собак.       Они сразу же спрыгнули с неё и виновато уставились в землю.       — Мне очень жаль. Ты в порядке? Я думал, что натренировал их лучше, но иногда… – Мужчина остановился, и рот Алины распахнулся, когда они поняли, с кем разговаривает.       Вчерашний клиент-мудак стоял над ней со скрещенными руками.       Она не могла поверить в свою неудачу, она чувствовала себя проклятой.       — Что ты здесь делаешь? — сказали они в унисон.       Алина покраснела. Он выглядел недовольным. Между ними повисло неловкое молчание.       — Это твои собаки? – спросила она с жестом, на что он кивнул.       Собаки, кажется, приняли это как приглашение, чтобы снова на неё наброситься. Они снова были на ней в одно мгновение, покрывая её костюм мехом и слюной ещё больше. Она в любом случае была им рада.       — К ноге! – снова настоял мужчина.       Собаки спрыгнули с неё, но значительно медленнее, чем в прошлый раз. Алина не хотела, чтобы они уходили. Без их успокаивающего присутствия она лучше понимала своё неловкое положение на земле.       Она хотела было подняться, но клочок бумаги на земле привлёк её взгляд. Её портфель раскрылся, засыпая землю её рисунками. Она была так занята собаками, что даже не заметила.       — Мои рисунки! – Она бросилась собрать их.       Она услышала вздох где-то над собой, и, когда она взглянула наверх, он наклонился, чтобы помочь ей.       — Ты не обязан! – сказала она нервно, но он проигнорировал её.       Как только все листы были подобраны, они поднялись и он вернул ей её работы.       — Что ты делаешь в моей галерее, Алина?       Она вытаращилась на него. «Его галерея? Он помнит моё имя?» «ЕГО ГАЛЕРЕЯ??»       — Это твоя галерея?       — Мое имя на передней части здания. – Ничто в его голосе, но нечто неуловимое в мимике выдало его нетерпение.       «Нет. Это не мог быть он. Это значило бы, что он…»       — Ты Александр Морозов? – Она знала, что её рот раскрылся от удивления, но не смогла удержаться.       — Да. – Он сказал это слово медленно, как будто она идиотка, и странно посмотрел на неё.       — Почему ты мне не говорил?       — Я говорил.       — Нет, ты не говорил.       Он ущипнул себя за переносицу, негодуя.       — У меня нет на это времени. Могу я чем-нибудь помочь тебе? – Слова выходили так, будто он резал, и звучали нетерпеливо. Очевидно, что он хотел делать что угодно, только не перепираться.       У Алины была миссия. Это была её последняя галерея, и она была просто вынуждена попросить его посмотреть её портфолио. Затем она сможет удрать и выпить кофе с Женей.       Она набросилась на него со своим старым портфельчиком с портфолио прежде, чем потеряла самообладание.       — Ты-пожалуйста-посмотришь? – Слова вышли из неё запутанным клубком.       Святые! Что такого в этом человеке, что делает её абсолютно неспособной говорить?       Александр поднял бровь, но всё равно принял портфель. Когда руки Алины упали по бокам, та собака, что побольше, упёрлась лбом в её руку. Чтобы не быть хуже другой, та, что поменьше, села на её ногу.       Их владелец насмехался над кажущимся предательством собак, но позволял им это.       Та собака, что больше, упорно лизала ладонь Алины, и она ничего не могла с собой поделать. Она осторожно вытащила ногу из-под щенка, а затем присела, чтобы погладить их обоих. Они были абсолютно очаровательны и вообще идеальны.       — Так… как там их зовут?       Не отвлекаясь от её работ, он сказал:       — Большая – Воя. Волькра поменьше, но она старшая.       Алина взяла Волькру на руки.       — Ты старшая? Но ты такая маленькая! – Она прижала лицо к толстому черному меху вокруг шеи Волькры.       — Волькра – шипперке, а Воя – грюнендаль, – сказал он так, будто это что-то объясняло.       Намекая, что разговор окончен, он захлопнул её портфолио и протянул его ей обратно.       — Прости, твои работы определенно интересны, но в ближайшее время я не собирался добавлять что-то ещё       Алина постаралась скрыть своё разочарование. Похлопав на прощание каждого щенка, она встала, чтобы забрать портфолио. Когда он отдал его, их пальцы соприкоснулись на мгновение, которое, казалось, продлилось немного дольше, чем должно было быть.       — Почему ты не писал мне? – Вопрос вырвался прежде, чем она поняла, что задаст его.       Её свободная рука взлетела, прикрывая рот как будто для того, чтобы предотвратить утечку дальнейших неловкостей.       — Я писал. – Он снова смотрел на неё странным взглядом.       — Нет, ты не писал.       — Не надо опять. – Он залез в карман костюма и достал телефон. Он постучал по нему пальцем несколько раз, прежде чем передал ей. — Вот.       Её имя было вверху экрана, и под ним исходящее сообщение гласило: «Это Александр Морозов. Мы встретились сегодня в парке. Не хочешь как-нибудь поужинать?» С ползучим чувством страха она дважды проверила номер контакта, пока он терпеливо ждал. Это был её номер, он был набран правильно.       «О, нет».       Её телефону было шесть лет.       Иногда она не получала сообщений или звонки неожиданно не доходили.       Это означало, что...       «Это я мудак, который не отвечал, а не он».