Связь

      Гайдал не настолько наивен, чтобы думать, будто Бергитте всегда будет с ним, но это не мешает ему делать для нее что-нибудь приятное — сущие мелочи — в надежде удержать ее рядом с собой. Множество торговцев недоверчиво поглядывает на устрашающие черты громилы с мечом, который копается в лотках с лентами и перебирает резные деревянные гребни. И неудивительно, что, когда возникает вопрос: «А подойдет ли это к золотистым волосам?», большинство наблюдателей отворачивается. Некоторые торговцы спешат заверить Гайдала, что его выбор хорош, и только одна женщина спрашивает, какого цвета глаза у его дамы.       — Синие, — отвечает он, не вдаваясь в подробности из-за нехватки нужных слов, и улыбается — прорезь на нижней половине его лица становится шире и зубастее, — когда женщина вкладывает ему в смуглые руки вышитую ленту. Ажурно вытканные шелком васильки танцуют по переливающемуся голубому атласу.       — Спасибо, — говорит он, расплачиваясь. — Я не замечаю красивые вещи.       «Но ее я разглядел».       Бергитте лукаво улыбается и послушно закрывает глаза, когда он просит ее об этом, а потом театрально вытягивает губы, словно ожидая поцелуя. Он не обращает на это внимания (иногда она бесхитростна, но всегда ласкова), берет ее за руку, вкладывает в нее свой подарок и сгибает ее пальцы, прижимая ленту к ладони.       Ее лицо смягчается, когда она видит ленту, а затем она краснеет. Его грубая, невозмутимая, беззастенчивая дама, которая любит пить эль с солдатами, знает все похабные трактирные песни и не раз подумывала сочинять их сама, — она краснеет, как девушка во время первого танца. От его внимания ее щеки заливаются румянцем. И она пугается, потому что понимает, что это значит. Что он любит ее, и она его тоже любит. И часть ее знает, что такого никогда не было прежде, — этого ощущения целостности, когда ты наконец-то обрел вторую половину, — а другая ее часть знает, что это происходит с каждым поворотом Колеса.       Поэтому она благодарно целует его и тянет вниз, чтобы он лег на холодную твердую землю. Она откладывает свой лук в сторону, там же оказываются оба его меча: первое, от чего нужно освободиться, и единственное, что нужно держать рядом, когда время переваливает за полночь. Восходит луна, и Бергитте садится и поворачивается к нему спиной. Ее длинные золотистые локоны рассыпаются по белой коже плеч, и она выуживает его подарок из вороха одежды, затем улыбается ему и просит завязать ей волосы.       Гайдал безмерно счастлив выполнить ее простую просьбу и наслаждается ощущением прядей, скользящих между пальцами как шелк, и видом ее обнаженной спины в лунном свете. Он тщательно запечатлевает в памяти эти моменты, понимая, что каждая ночь может быть последней. Он не знает, что она уже решила, что даже смерть не разлучит их. Не знает, что они связаны друг с другом и с поворотом Колеса.       Он знает только, что любит ее, и она прекрасна, и эти мелочи могут удержать ее, ведь он не настолько наивен, чтобы думать, что она будет принадлежать ему всегда.