Роза под стеклянным колпаком

      Близилось Рождество. В Районе Старых Поселенцев с конца осени тянулась унылая серая слякоть, в то время как Платиновая Тюрьма буквально превратилась в снежный шар, который периодически встряхивали и подсвечивали со всех сторон. В этом снежном шаре царила настоящая атмосфера праздника: всюду зеленели ели и венки, алели ленты и банты. При этом каждый сектор комплекса сохранял свой индивидуальный шарм, благодаря гармонично подобранному декору. Световые табло горели особенно часто, и их стало больше. Они тоже были, своего рода, украшением.       "Дорогие гости! — появился на экранах учредитель комплекса, Тоэ. — Уже совсем скоро наступит Рождество — светлый праздник, ознаменованный верой в чудо. Я уверен, многие из вас, будучи детьми, писали письма Санте. Вам хотелось, чтобы он исполнил ваши желания. Так знайте — здесь желания исполняются не зависимо от того, сколько вам лет. И не по письмам. Мы готовы исполнять их круглый год! Но давайте сейчас, начиная с этой минуты, вы все загадаете свои желания, и кто-то постарается их исполнить. И... Нет-нет! Не нужно их писать! Поверим ж в чудо как никогда! А заодно усложним задачу для главного волшебника".       Тоэ напоследок загадочно усмехнулся. И исчез с экранов.       Люди, слушавшие его, стали переговариваться и смеяться, остановившись или продолжая идти по улицам.       — А как Санта узнает, чего мы хотим, без писем? — спросила девчушка лет пяти своего папу, дёрнув его за руку.       — Ну вот и проверь, — просто ответил он.       — Я уже отправила ему письмо...       — А ты загадай что-нибудь ещё.       — Ему не будет трудно? Он меня не посчитает слишком жадной?       — Не думаю.       Сказав это, папа девочки какое-то время помолчал, а потом вдруг вспомнил что-то.       — О! Ты как раз можешь загадать желание из своего первого письма.       Девочке перехватило дыхание. Она остановилась, застыла с открытым ртом.       — Ты чего? — спросил папа. — Раз такой случай, сейчас самое время для таких желаний.       — Правда?       Из рта девочки пошёл пор. От короткой задержки дыхания её выдох стал длиннее, а пар гуще. Она даже перестала что-то различать перед собой из-за него. И ей показалось, что сквозь белые клубы на неё кто-то посмотрел. Прямо ей в глаза.       Никого не было. И это был даже не мираж, поскольку ей не померещилось ничьё лицо. Это было ощущение чьего-то присутствия на миллисекунду. Но она успела почувствовать взгляд и... Будто вопрос.       "Мир во всём мире, — мысленно ответила девочка. — Родители сказали, что такие желания не пишут в письмах. Что нужно что-то... Посущественнее. Но я не понимаю, что может быть существеннее мира во всём мире? Мне пришлось написать в письме про куклу. А мне не нужна кукла. У меня уже много кукол, и родители всегда могут мне их купить. Они говорят, что в этом городе (с таким странным названием!) есть мир. Но он не целый мир. Я знаю это. Мы живём на большой планете, и при этом таких мест, как это, на ней очень и очень мало. Есть дети, которым не нужны куклы, даже если у них их совсем нет. Кто-то каждый день вот так вот в мыслях загадывает одно и то же желание — выжить. Это очень страшно..."       Рождественская ночь в Платиновой Тюрьме действительно была полна чудес: кто-то выиграл в казино; кто-то нашёл то, что хотел, под ёлкой, в чулке или через чьи-то руки; кому-то признались в любви.       На утро после Рождества девочка обнаружили под ёлкой куклу. Впрочем, очень красивую и хорошенькую, что не могло не обрадовать даже нашу девочку. Взяв её в руки, она вдруг услышала от неё:       — Мне тоже не нужны никакие куклы.       Девочка поражённо уставилась на неё, потрясла. Тишина. И тогда девочка сказала тому, кто передал сообщение через куклу:       — Спасибо.

***

      — Ты снова передарил все свои подарки? — спросил, заранее зная ответ, Тоэ.       Комната Сэя, всегда пестрящая от изобилия игрушек, опустела.