* * *
Когда Осаму пришёл, Атсуму встретил его в пастельных тонах фартуке с оборками по краям и нежными вышитыми цветами. Его глаза медленно распахнулись от прелестного дизайна, и он тупо уставился на вещь. Атсуму, совершенно позабыв о фартуке, который носит уже весь день, начал быстро развязывать концы пояса. — Это не моё, — с паникой в глазах пробормотал Атсуму, — это… — Не спрашивал, — перебил его брат, снимая ботинки. Несколько пар туфель были аккуратно расставлены в гэнкане, а кроссовки — небрежно брошены в другой половине. Осаму решил поставить свои ботинки прямо посередине, чтобы не перепутать их с обувью близнеца. — Просто покажи мне, что у тебя есть в холодильнике, в кладовке… Мы сможем что-нибудь придумать. В нескольких шагах впереди Осаму, Атсуму повёл на кухню. Саму бывал здесь много раз, его взгляд скользил по немногочисленным картинам в рамках на стене и женскому убранству, разбросанному по столикам и книжным полкам. Как только они добрались до кухни, Саму замер. Это было отвратительно. На плите стояла куча кастрюль и сковородок, почерневших от того, что, чёрт возьми, Атсуму сжёг в них вместе со слоем жира и масла. На маленьком прилавке рядом была раскрыта аптечка с размотанными бинтами. Раковина не лучше: скиданная в мойке гора посуды буквально кричала, чтобы её помыли. — Боже, — всё, что смог произнести Осаму. Смущённый, чтобы признать ужас, который представляла собой плита, Атсуму открыл холодильник и начал скидывать мясо и овощи на ближайшую стойку. Это не имело конца. — Сколько… Сколько ты напокупал в магазине? — Много, — просто ответил Атсуму, вытаскивая ананас. Правда, без преувеличений. Всё выглядело так, будто он ограбил целый фермерский рынок. Мало того, на кухне Атсуму был нулём без палочки, так ему нельзя было доверить список продуктов. После его выходки с холодильником, Осаму осмотрел, с чем ему придётся иметь дело. С едой проблем не было. Продуктов достаточно, чтобы без проблем прожить целую неделю. Настоящий гемор заключался в том, чтобы сделать что-то хорошее для годовщины, но при этом не настолько сложное, чтобы его брат случайно не спалил всю квартиру. Осаму остановился на курином нанбане с гарниром из картофельного салата. Легко, вкусно и это не займёт много времени для готовки. Хорошо зная кухню, Осаму отложил необходимые ему продукты и ненужные убрал обратно, в холодильник. — Тсуму, начинай мыть посуду и убирать, — он обвёл пальцем плиту, — всё это… Я начну что-то готовить. Первые пятнадцать минут они работали молча. Не сердитое или неловкое молчание, а такое, которое появляется только на предельной стадии концентрации. Атсуму надел резиновые перчатки и закончил мыть посуду в рекордно короткое время, чтобы помочь брату. Он вычистил плиту и быстро высушил несколько тазиков и мисок, которые понадобятся при готовке. Тем временем Осаму отварил яйца и картофель и приготовил маринад для курицы. Теперь, когда кухня не было зоной бедствия, Осаму заговорил первым, желая нарушить молчание. — Хах, всё ещё не могу поверить, что вы вместе целый год. — Что ты, блин, имеешь в виду? — рявкнул Атсуму, поднося к раковине кастрюлю с варёным картофелем. Он слил воду, а Саму добавил горсть сахара в маринад. — То, что сказал, — ответил Осаму, включил газовую плиту на слабый огонь; она издала короткий звук и вспыхнула пламенем. Мужчина поставил небольшой горшок и медленно залил в него масла, стараясь не пролить. — Ты что, держал её в заложниках? — Нет! — Тогда что же ты сделал? — Хочешь, верь, хочешь, нет, — Атсуму ткнул себе в грудь большим пальцем, — я ей нравлюсь. А кому бы нет? Осаму промычал. «Гипноз, — подумал он, — или стокгольмский синдром. Что-то из этого… А может и то, и то». — Конечно, как скажешь. Атсуму прищурился, глянув на брата. — Ты думаешь, что я лгу, — обвинил он близнеца, наклоняясь чуть ближе. — У тебя на лице написано. Думаешь, я её загипнотизировал или типа того? «Проклятая телепатия близнецов», — выругался на неё во второй раз за день. — Во всяком случае, — Осаму откашлялся. Не желая признавать правду, он сменил тему. — Вы не могли просто сходить, поужинать вместе? Это избавило бы нас от хлопот на кухне. — Я мог бы, но… — на щеках Атсуму выступил румянец; Осаму остановился чистить картошку в руке и удивлённо вскинул бровь. — Ты помнишь, когда ты впервые встретил Т/и? В голове промелькнуло смутное воспоминание. В нём ты вальсировала в «Онигири Мии» в разгар ливня. Он вспомнил, что это был странный час, когда в ресторанчике было пусто, и выражение искреннего шока, застывшего на твоём лице, что ты впервые увидела Осаму, было комичным. Близнец рассмеялся, кивнув. — Да, это было давненько. Атсуму кашлянул и продолжил: — Ну, ты знал, что… Ей реально нравятся парни, которые умеют готовить? — Ты не шутишь? — Осаму оглядел брата с ног до головы, не впечатлившись. — Тогда почему она с тобой встречается? Лицо Атсуму ярко вспыхнуло румянцем. Он схватил картошку, угрожая Осаму. — Я могу сделать тебя самым уродливым близнецом прямо здесь, прямо сейчас. Я заставлю тебя выглядеть вот так, — он сунул картофелину Осаму в лицо, — через секунду! Саму повернул голову и бросил быстрый взгляд на брата. От картошки легче не стало. — Ты едва умеешь нарезать лук, Тсуму. Я тебя не боюсь. С этими словами Атсуму вернул картошку на разделочную доску и, упёршись руками в столешницу с низко опущенной головой, застонал от поражения. Он нуждался в помощи Осаму, поэтому ему приходилось терпеть каждое оскорбление, включая удары ниже пояса. — Я могу нарезать лук кубиками, — солгал Атсуму. — Да-да, а я могу ходить по воде, — усмехнулся Осаму, взяв курицу. Она была предварительно разморожена и нарезана. Единственное, что ему оставалось — срезать кусочки жира. — Значит, ты готовишь ужин сегодня, потому что ей нравятся парни, умеющие готовить? Атсуму кивнул, возвращаясь к чистке картофеля. Было жарко, пар от готовки окутывал его, и он порезался. — Обычно я мою посуду, но сегодня особенный день, и я хотел сделать ей что-нибудь приятное. Осаму улыбнулся, разбивая в миску пару яиц, подготавливая цыплёнка к жарке. Доброта брата не была неожиданностью. — Вот, почему вы двое не приходите так часто в мой ресторанчик? — поддразнил Осаму. — Думаешь, я конкурент? — Что? Нет! — Атсуму снова покраснел и принялся с ещё большей силой резать картошку. Конечно, в начале отношений он определённо стремился держать тебя подальше от своего брата, который умел готовить, но эта фаза давно миновала. Осаму не следовало знать об этой неуверенности, так что он промолчал. — Ты всё неправильно понял! — Шучу, Тсуму, — засмеялся Осаму, взбивая палочками яичницу. — Нашёл панко? Они продолжили разговор, приготавливая остатки ужина. Закончив подготовительную работу, Осаму проинструктировал близнеца, как правильно пожарить курицу и закончили вместе маринад с созданием соуса тартар для гарнира. Они говорили об отношениях, о ресторане, предаваясь беседе с новыми мыслями. Утекло много времени с тех пор, как у них была возможность общаться, как сейчас. В зрелом возрасте братья довольно заняты: Атсуму своей волейбольной карьерой, и Осаму - управлением «Онигири Мии». Несмотря на то, что оба были взрослыми мужчинами, они всё ещё держались за свои подростковые привычки: Осаму дразнил, и Атсуму попадался на удочку. Во время готовки Осаму бросал парочку саркастичных замечаний, которые заставляли Атсуму суетиться у плиты, едва не проливая маринад на пол, пока он кидался оскорблениями. Почти через час они закончили готовить идеальный ужин для годовщины. — Воу, ты только глянь, — присвистнул Осаму, — довольно симпатично. Он прав. Цыплёнок нанбан был идеально покрыт корочкой; большая ложка соуса тартар контрастировала с золотым цветом хрустящего жареного цыплёнка, расположенного на свежо нашинкованной капусте. В качестве гарнира были добавлены помидоры черри и тонкие ломтики огурца. Это выглядело так, словно подготавливалось для обложки журнала. — Ты знаешь, я не мог… Звук открывающейся входной двери заставил Атсуму остановиться на полуслове. Осаму поднял бровь и посмотрел на бледнеющую фигуру брата. — Я дома! — Прячься! — шепча-крича, Атсуму подтолкнул брата в гостиную. Он силком потащил Осаму за диван и указал на пол. — Живее! — Что? Я должен вернуться!.. — Она не должна знать, что ты был здесь! — Тсуму! Атсуму прижал палец ко рту, молча приказывая заткнуться. Осаму нехотя промолчал и сердито зыркнул на брата, полностью скрывшись за диваном. Он решил захлопнуться, потому что знал, как важна эта годовщина для Атсуму. Казалось, что важнее, чем его ресторан. Ему следовало погуглить, если бы ментальный контроль близнецов был той вещью, которая заставит Атсуму в свободное время работать в ресторанчике буссером. Ждать придётся недолго, — так успокаивал себя Саму. Он бросил быстрый взгляд, чтобы разузнать обстановку, и увидел Атсуму с самой широкой улыбкой на лице, ведущего тебя на кухню с закрытыми глазами. Это было восхитительно зрелище, заставившее его сокрушительно вздохнуть. Он решил, что может подождать брата пару минут.* * *
Прошло два часа, а Осаму до сих пор прятался. Он пожалел, что взял трубку днём, и если бы он знал, что он будет вынужден шкериться за диваном в квартире брата и слушать весь его праздничный ужин… Он бы отключил линию телефона и заблокировал номер Атсуму на всех устройствах. Он слишком много узнал о личной жизни своего близнеца за пару часов и отчаянно желал получить шанс пробиться к двери. К этому моменту Осаму отправил миллион сообщений, поторапливая Атсуму, но он ничего не ответил, поскольку был весь сосредоточен на тебе. И вот, как раз перед тем, как Саму потерял всякую надежду, появилась возможность сбежать. Звон посуды заставил Осаму вздрогнуть и ещё раз глянуть на праздничный стол. Ты с Атсуму убирались после трапезы; мужчина взял у тебя из рук тарелку, поставив в раковину. Это была идеальная сцена, которую можно было бы увидеть в слащавой романтической комедии 2000-х. Обнимая тебя за талию и прижимая теснее спиной к своей груди, плавно покачиваясь из стороны в сторону, Атсуму совершенно позабыл о своём брате. Ты не сдержала смешок, отвечая на его любовные прикосновения — полный контраст с тем, как ты обычно вела себя с ним на публике. — Ладно, пора закругляться. Мне нужно переодеться во что-то удобное, — ты легонько шлёпнула Атсуму по рукам. — К тому же у меня есть для тебя подарок. Атсуму вскинул брови: — Мы же договаривались ничего не дарить? Вместо ответа ты быстро прижалась губами к его щеке и с улыбкой направилась в спальню. Атсуму довольно вздохнул и победно потянул руки к небу. Дарить подарок, когда они не были согласованы, могло означать одно из двух: А. Ты действительно ему что-то подаришь. Б. Секс. Он надеялся на последнее. Вмиг визуализирующая фантазия оборвалась, когда Осаму вскочил из-за дивана. — Я к чертям собачьим сваливаю отсюда, — прошептал Осаму достаточно громко, чтобы Атсуму услышал. Кончики его ушей пылали ярко-красным. — Никогда больше не проси меня помочь тебе в чём-то подобном. Ты меня слышишь? Атсуму был слишком одурманен, чтобы осознать гнев брата, следуя за ним по коридору. — Да, — озадачено отвечает тот, — будет сделано, Саму. Борясь с желанием выплюнуть тучу проклятий, Осаму приблизился и прищурился на Атсуму: — Ты мой должник, — прошипел он, тыча брату в грудь. — И быстро не отвертишься. Как минимум — неделя работы в ресторанчике. Наконец, вынырнув из состояния эйфории, Атсуму отмахнулся от Осаму. — Ладно, понял я! Просто позвони мне в любое время после пятницы и- Дверь спальни открылась, братья застыли на месте. Не было времени среагировать, когда ты, всё ещё одетая в деловую одежду, вышла на кухню. — Я нечаянно оставила свою сумку в гэнкане с ботинками, и я… Осаму? Ты не могла поверить в увиденное. Он стоял на четвереньках лицом к двери, одетый в форму «Онигири Мии», а Атсуму сидел на его спине, позируя, подобно греческой статуи. Эти двое выглядели несуразно. — Что вы, парни, делаете? И почему Осаму здесь? — Я… Эм… Я просто… — Он… Плод твоего воображения! — солгал Атсуму, будто это, правда, могло сработать. — Я возьму твою сумку! Возвращайся в спальню и… — ты растеряно моргала, пока он бормотал тарабарщину. — О чём ты? — ты повысила тон, устало проводя рукой по волосам, после своего долгого рабочего дня. — Кто-нибудь из вас может это объяснить… Доходчиво? Осаму сбросил Атсуму со спины и встал на ноги. Он отряхнул джинсы руками, будто пытался оттянуть момент неизбежной правды. — Тсуму позвал меня, чтобы помочь с ужином, — он вздохнул, качнув головой. — Послушай, он безнадёжен на кухне, но он хотел сделать сегодняшний вечер особенным для тебя и много работал. Я его инструктировал, но большую часть работы делал он. Между вами троими воцарилось молчание. Атсуму и Осаму неловко переминались с ноги на ногу и избегали твоего взгляда. Пока Осаму кусал нижнюю губу, ожидая, Атсуму чувствовал, как на лбу выступил холодный пот. Никто их них понятия не имел, как ты отреагируешь. Неожиданно ты прикрыла губы ладонью, тихо засмеявшись. — Я знала, что ужин был слишком хорош для правды! — качая головой, ты пыталась остановить слёзы в уголках глаз. — Сначала я подумала, что он купил что-то в соседнем магазине и сам накрыл, но теперь всё складывается! Твой смех выбил обоих близнецов из колеи, но Осаму первым пришёл в себя. Услышав солидарность в признании ужасных кулинарных способностях Атсуму, Саму усмехнулся и похлопал того по спине. Похоже, сегодня он был спасён от твоего гнева. Собравшись с мыслями, ты глянула на младшего Мию, добро улыбнувшись. — Спасибо, что подсобил ему. Я знаю, что на кухне он может стать катастрофой, но я благодарна тебе, что помогаешь ему, хоть и занят в ресторане. — Я… Ну, тогда я пойду, — пробормотал Осаму, почёсывая затылок, и направился к двери. Этим вечером он ещё должен справиться с работой в ресторанчике. Ему стоит поторопиться. Весь день он словно жил в Кулинарной Маме Зоне Сумрака. Ты сделала несколько шагов, встав рядом с Атсуму. Он всё ещё выглядел немного отстранённым, будучи в каком-то трансе, так что ты ущипнула его костяшками пальцев. В качестве автоматического ответа он вздрогнул и потёр руку. Может быть, это было больно, но ты решила, что это наказание за удержание брата-близнеца в заложниках. — Осаму, раз ты там, не мог бы передать мне мою сумочку? Осаму кивнул и сделал, как было сказано. Он не хотел, но твоя сумка была открыта, и его взгляд невольно переместился к маленькой блестящей коробочке- Господи. Осаму поджал губы, чтобы не выругаться. Его брат — счастливый ублюдок. Он постарался, чтобы на его лице было нейтральное выражение, когда он передавал твою сумочку. Только из-за этого Атсуму придётся целый год работать в ресторанчике, пока Осаму не скажет, что долг за праздничный ужин выплачен.