Сахарная вата

      Солнце быстро погружалось в море; казалось, будто оно не больше звезды. Тихий шум моря убаюкивающе напевал какую-то обворожительную мелодию. Волны громко разбивались о камни, рассыпаясь мелкими каплями. Девушка подняла голову; над водой солнце только что село, но облака до сих пор отсвечивали розоватым и золотым оттенками. Восхитительная картина. Пару часов назад небо заволокло серыми, громадными тучами; засверкали яркие молнии и загремел опасный гром. Почерневшее от негоды море поднималось ввысь, встречаясь с восточным ветром. Погода явно не радовала. Но что уж сделаешь, не попрёшь же против природы. Хотите поиграться? Вы разрешите поцелуй, но с условием: не прикасаться. Кэрол наблюдала за этой завораживающей картиной, которую писала природа, играя всей палитрой цветов и чувств. Она наблюдала за морем. И за не менее красивым юношей. Тео был лучшим другом девушки с первого курса; за пять лет они многое прошли вместе. Кэрол до сих пор с усмешкой вспоминает тот день, когда они познакомились. Тео, неуклюжий, вылил на неё кофе, а затем, вместо извинения выпалил: «Теперь ты стала ещё горячей.» Вам кажется, что с подобной фразы начинаются прекрасные романтические отношения, но, увы, судьба решила подшутить над девушкой. Она уже много лет влюблена в этого прекрасного парня и, по её мнению, безответно. Ей не хватает только дружбы, но Кэрол не хочет потерять её из-за любви. Это казалось забавной темой для раздумий. В двадцать пять лет она имела всё, что только можно пожелать: собственная квартира, много друзей и, конечно же, поклонников. Кэрол отбоя не было от потенциальных женихов, да вот тот, кто был ей нужен, не входил в этот список. Тео всегда помогал девушке, был её опорой; бывало, даже подталкивал к парням, считая, что такая красота не должна остаться незамеченной. Кэр надёжно защищала и скрывала свои чувства. Если подумать; что она может сделать? Ровным счётом — ничего. Дружба — то, что спасёт тебя от разбитого сердца. Но что же будет, если дружба тебя погубит именно по этой причине? Что, если то, что должно спасти, избавит тебя от возможности выразить свои чувства? Девушка часто об этом размышляла и даже находила странной эту ситуацию.  — Кэр, идём в парк аттракционов. Это будет моим заданием тебе. Ведь ты не забыла, во что мы играем? — Тео игриво подмигнул, соблазнительно потирая затекшую шею. Он помедлил, пытаясь подняться на ноги, которые совершенно не слушались. — Конечно, единственная и неповторимая: «правда или действие», — она подвелась и засмеялась. — Один победитель и 42 лузера, не так ли? — Да я таких на завтрак ем! — вмиг ответил Тео. — Давай, пошли. Улицы большого города была наполнены людьми и машинами, несмотря на позднее время. Яркие фонари освещали дорогу, указывая путь. Они так бы и стояли, смотря, как само время катит мимо на громадных колёсах под покровом ночи, уносясь вместе с ними в вечность; но их ждали дела куда посерьёзнее. ‌без тебя вся вата в парке ни о чём. Парк аттракционов сиял, как новогодняя ёлка на праздники; уйма людей стояли в очереди, пытаясь выиграть хоть какой-то сувенир. Завораживающее зрелище. Друзья (друзья ли?) направились в сторону колеса обозрения, на котором почти не было людей, ведь почти все заседали в тире. Тео взял девушку за руку и потянул её туда, попутно что-то бормоча себе под нос. — Тео! — внезапно вскрикнула девушка и замотала головой. — Я не пойду туда без сахарной ваты, ты что, рехнулся? Это же главное! На лице парня появилась тень улыбки. Невозможная девушка. В двадцать пять лет ей нужна была только розовая сахарная вата, которую они постоянно здесь покупают. Ну, он тоже её любит, но не настолько. Усмехнувшись своим мыслям, Тео направился к ларьку. и я куплю тебе всю сахарную вату в луна-парке. Купив своей подружке сладость, парень бодро зашагал ко входу. Кэрол стояла там, держа в руках проверенные билеты. Войдя в маленькую кабинку, они уселись напротив друг-друга. — Мне всегда казалось, что отсюда вид на город даже лучше, чем со смотровой башни. Здесь что-то другое, иначе. И это прекрасно. Увидев вдали маленькие огоньки, которые вблизи оказываются небоскрёбами, улавливаешь это чувство парадокса. И ведь так и есть; всё решает то, с какой стороны ты посмотришь на что-то, или. кого-то. — Его магический полушепот растаял вдали. Почему-то, именно молчание казалось донельзя к месту. Тео перевёл взгляд на девушку. Она смотрела куда-то вдаль, думая о чем-то. «Тогда я захотел просто взять и поцеловать её в конце вечера. Без лишних слов; ведь я помнил правило: спросить разрешения — получить отказ.» Она повернула голову и увидела, что парень смотрит на неё, не сводя глаз. — Что? Я запачкалась? — Кэр начала хаотично вытирать лицо, думая, что вата прилипла. Тео ухмыльнулся, встав и пересев к девушке. Кэрол вопросительно посмотрела на него, но он только откинулся на спинку сидения; посмотрел на Кэр, потом на сверкающее звёздами небо. Наклонился к ней, улыбаясь во весь рот (улыбка у него, кстати, очень красивая), обнажая белоснежные зубы. — А знаешь что? — его дыхание мягко касалось её лица. — К черту. Не дав возможности ответить, он сократил и до того маленькое расстояние между их лицами. Она ощущала его тёплое дыхание на своих губах, не смея пошевелиться. Девушка закусила губу. и пусть это наивно; я могу и один быть, но без тебя там всё одинаково, стала безвкусной сахарная вата. — К черту. Он впился в её губы своими, не чувствуя сопротивления. Конечно, он опешил, ведь ожидал громкую пощёчину, а не такой невинный ответ. Она приоткрыла рот, давая парню возможность завладеть ею. Он исследовал её рот, облизывая язык и нёбо. На мгновение их языки соприкоснулись; девушка, вздрогнув, запустила руки в пепельно-черные волосы, парень же в ответ обнял её за шею. и я затеял побег; тут движения нет и нет результата. жизнь не лимонад, а там облака, как сахарная вата. Спустя пару минут они оторвались друг от друга, нервно теребя губы. И что, черт возьми, только что было? Внезапно Кэрол заявила: — Моё задание — поцелуй. — она игриво посмотрела на парня. — Поцелуй меня с сахарной ватой на губах. Тео дышал ей в шею часто и неглубоко, но после этих слов ему полностью сбивает дыхание и лёгкие, всё же, спрессовываются окончательно. Ему нечем дышать. Совсем. Он хочет задохнуться, но не может, ведь уже не дышит. — Принимаю задание, — Тео максимально близко (снова) наклоняется к лицу брюнетки, обжигая горячим дыханием её губы. Он перехватил из рук Кэрол оставшуюся вату, запачкав пальцы. Не отдаляясь далеко, ведь вата быстро тает, он оторвал большой кусок сладости и, положив её на губы, практически промурчал: — Принимаю задание. И снова — эти сводящие с ума губы — прикасаются к губам парня. на вкус как вата; всё по личным ощущениям. Вата быстро растаяла во рту, оставляя приятное послевкусие. Поцелуй стал в тысячу раз (а, может, и в миллион) приятнее, слаще, и вкуснее. Девушка едва отдаляется на долю секунды, чтобы судорожно вздохнуть и положить вату себе в рот. Видимо, ей понравилось. Даже очень. Вдоволь нацеловавшись и, попутно съев всю вату, парень довольно откинул голову, купаясь в наслаждении. В самом невероятном и, в буквальном смысле, сладком наслаждении, которое ему доводилось ощущать. — Видимо, мы больше не друзья. — Тео повернулся, услышав эти слова. Повернулся, и понял одну маленькую вещь: — Конечно, любимая. Он хотел зажечься, а она — сгореть в его руках.