Три раза

Андромеда Блэк ненавидела свою жизнь. Родители, как она думала, её не любили; после рождения первой дочери уж очень сильно они хотели мальчика, но родилась девчонка, да ещё какая. Своевольная, наглая и слишком независимая. Она не оправдала ни единой надежды родителей: похвастаться должными манерами не могла, успеваемость была так себе, круг общения также не впечатлял — обилие грязнокровок и полукровок. Отец предпочитал ничего не замечать, зато мать истерила и чуть ли не рвала на себе волосы, всякий раз зачитывая целый список претензий и нотаций. — За что мне всё это? — спрашивала Друэлла, затягиваясь очередной сигаретой в надежде, что это хоть как-то успокоит её. — В кого ты вообще такая пошла? Словом, не ребёнок, а сплошное разочарование. Родольфус Лестрейндж изменил всё. Она и подумать не могла, что так всё выйдет. Андромеда Блэк влюбилась без памяти в старшего сына друга своего отца. Но отнюдь не за его фамилию или состояние. Каждый раз приходя к ним в дом, он был невероятно вежлив и обходителен, над его шутками искренне смеялись все, кто имел возможность их услышать. Но самое главное то, что однажды Родольфус спас ей жизнь, не раздумывая ни секунды; ничего подобного никто и никогда для неё не делал. А случилось это жарким июльским днём, когда к ним в гости в очередной раз прибыли Лестрейнджи; пока родители, наслаждаясь солнечной погодой, медленно потягивали вино на летней веранде и обсуждали последние сплетни, сёстры Блэк и братья Лестрейндж отправились на конную прогулку. Если бы не Родольфус, её вдруг взбесившаяся лошадь сбросила бы Меду, но он стремительно нагнал их и остановил кобылу, ухватившись за поводья. — Ты в порядке? — заботливо поинтересовался Родольфус. В его небесно-синих глазах отражалось самое настоящее беспокойство. — В полном, кажется. Спасибо тебе, — Андромеда одарила его благодарной смущённой улыбкой. Весь остаток дня она не могла выкинуть из головы его взволнованный взгляд и тон голоса, полный переживаний. Окончательно убедившись в своих чувствах и решив ещё раз поблагодарить своего спасителя, Андромеда отправилась на его поиски. В гостевой комнате его не оказалось, в библиотеке, на кухне и в столовой — тоже. Проверка конюшни также ничего не дала, зато в саду она нашла то, что искала. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Сердце Андромеды рухнуло в пятки: в тени деревьев самозабвенно целовались Родольфус и Белла. Одна его рука поглаживала талию Беллатрикс, вторая же путалась в пышных чёрных локонах, в то время как тонкие руки сестры обвивали шею Родольфуса. Несмотря на то что Меда подошла достаточно близко, они не заметили её, продолжая увлечённо изучать друг друга. Еле борясь с желанием расплакаться, Андромеда пулей вылетела из сада, оставляя их в одиночестве. Когда довольная, с горящими и счастливыми глазами Беллатрикс найдёт Андромеду плачущей, она так и не поймёт, в чем причина расстройства сестры. Тем временем первая трещина на сердце Меды дала о себе знать.

***

В следующий раз они увиделись на Рождественском вечере на Гриммо: тётя Вальбурга устроила пышный приём, на который были приглашены почти все члены семьи, близкие друзья и парочка влиятельных персон. Андромеда не любила подобные мероприятия и считала показухой, но с каждым разом находить отмазки, чтобы не приходить, становилось всё труднее. — Что значит ты не пойдешь? — раздражённо возмущалась Друэлла. — Все идут, а ты — нет? Не желаю даже слышать об этом, и никаких отговорок! Спорить с матерью — себе дороже, а потому она решила просто подчиниться и перетерпеть пару скучных часов своей жизни. Пока гости болтали друг с другом, Андромеда предпочитала одиноко стоять в углу и медленно попивать шампанское. Вдруг из камина в зале вышли опоздавшие: мистер и миссис Лестрейндж, а затем их двое сыновей. Вальбурга и Орион тут же кинулись их встречать и проболтали с ними минут пять без остановки, в то время как Родольфус и Рабастан неловко стояли позади, ожидая конца диалога. Родольфус, обводя взглядом гостиную, на мгновение остановился на Андромеде и приветливо подмигнул ей, после чего вновь отвёл взор, продолжая искать кого-то в толпе. Наконец поздоровавшись с хозяевами вечера, Родольфус, к глубокому изумлению Андромеды, подошёл к ней. — Здравствуй, Меда, — он улыбнулся ей и подхватил бокал шампанского со столика рядом, — чего грустишь одна? — Здравствуй, — она немного неуклюже улыбнулась ему в ответ. Проклятая влюблённость в Родольфуса никуда не делась, — с чего ты взял? Всё хорошо, я просто... устала, наверное. — Уже? — он рассмеялся и отбросил со лба волосы. — Ну ты даёшь. Тогда вопрос снят. Кстати, ты не видела Беллу? Буркнув в ответ, что не видела её, Меда поспешила удалиться в другой угол. Настроение стало ещё хуже, чем на начало вечера. Всё потекло своим чередом: гости веселились, делились последними новостями, заключали мелкие сделки и просто отлично проводили время. Миссис Роули с радостью объявила о своей второй беременности, мистер Макнейр занял почётное место в Визенгамоте. Но никто из них не переплюнул новость о помолвке Родольфуса и Беллы. Каждый счёл нужным поздравить молодых влюблённых, а Меда... А что Меда? Летом после шестого курса она сбежит с Тедом Тонксом и начнёт новую жизнь, навсегда покидая родной дом, оставляя все свои чувства в прошлом. Вторая трещина была ощутимее первой.

***

В третий и в последний раз они увиделись в её доме, когда Пожиратели смерти пришли узнать, где прячется Гарри Поттер. Министерство пало, и вся защита, которую наложили на дом члены Ордена, исчезла. Их было четверо: Яксли, брат и сестра Кэрроу и сам Родольфус. Теда скрутили быстро и привязали к стулу, несмотря на его отчаянные попытки сопротивляться. Кэрроу громко хохотали над его потугами освободиться и начали швыряться Круцио ещё до начала допроса. Яксли, в свою очередь, обезоружил Андромеду и тоже крепко привязал к стулу. Родольфус, видимо, будучи главарём вылазки, молча наблюдал за пленением супругов. — Насчёт твоего грязнокровки не обещаю, — наконец подал голос Родольфус, — но тебя мы и пальцем не тронем, если будешь вести себя тихо и послушно. А уж если будешь с нами сотрудничать, то цены тебе не будет. Так скажи-ка нам, Андромеда, где Поттер? — Мы понятия не имеем, поэтому убирайтесь вон отсюда! — зашипел Тед, яростно вырываясь из верёвок. — Неправильный ответ, мерзкий ублюдок, — истерично рассмеялась Алекто, посылая в сторону Теда очередное Круцио. Спустя полчаса пыток ничего не добившиеся Пожиратели рассвирепели, но прекратили мучения. Андромеда отделалась лёгкими царапинами и двумя пыточными, а вот на мужа ей было страшно взглянуть: весь в кровоподтёках, синяках, он почти потерял сознание. Если бы не верёвки, давно рухнул бы без сил со стула. Яксли и Амикус требовали продолжения, Алекто желала смерти обоим, Родольфус же долго сохранял убийственное молчание и смотрел в пол, даже не вслушиваясь в их споры. Не выдержав, он заткнул всех троих и поднял взгляд на Андромеду. — Имейте в виду, мы ещё вернёмся, — Родольфус обернулся к Кэрроу и Яксли и сказал им аппарировать. Недовольные Пожиратели удалились, а Родольфус разрезал верёвки Андромеды, сильно, но небольно схватил её за подбородок и, нагнувшись к самому уху, произнес: — Ты всё еще жива только потому, что ты — сестра моей жены. Скажи спасибо за чистую кровь, — он отпустил её и, окинув презрительным взглядом на прощание, исчез. Андромеда сплюнула и пронзительно расхохоталась. Она ещё не знала, что всего через пару месяцев егеря убьют её Теда, Беллатрикс прикончит Нимфадору, а саму Беллу — Молли Уизли. Зато когда узнает, заплачет от невыносимой скорби по любимой дочери и мужу и рассмеётся от злорадства над Родольфусом, желая тому поскорее сдохнуть в Азкабане. Почему же тогда третья трещина так ноет?