История одной паиньки

Rihanna – Shut Up And Drive POV Зейн Как всегда, я был прав. Это не удивительно: Зейн Малик никогда не ошибается. После концерта мы поехали ко мне домой. По дороге Перри рассказывала, как рада, что мы вместе. Ну а я, не теряя времени, потихоньку раздевал её. Чем ближе мы подъезжали к дому, тем меньше было у меня желания с ней переспать. Она мне не нравилась. - Зейнуш, я не хочу спешить, но и ждать тоже, - проговорила Перри через поцелуй. - Если ты не хочешь, то можно подождать, - я отстранился от неё. - Всё больше и больше убеждаюсь, что ты самый лучший парень на Земле, - Эдвардс снова набросилась на меня. Пока я дотащил её до кровати, желание что-либо с ней делать у меня пропало. Впервые такое происходит. - Одну минутку! – Она перестала расстегивать мою рубашку. - Что такое? - Мы мало знакомы. - Я достаточно хорошо тебя знаю, - сказала она. - Не знаешь. Это важно! Ты не знаешь обо мне ничего! - Мне хватит того, что я знаю, - Перри снова начала целовать меня. - Нет. Мы незнакомы. Нужно поговорить, познакомиться поближе. - Говори, если хочешь. - Значит так, я родился в холодное зимнее утро двенадцатого января тысяча девятьсот девяносто третьего года в десять часов пятьдесят четыре секунды, то есть без пятидесяти девяти минут и шести секунд одиннадцатого, - я просто лежал, когда Пез продолжала пытаться соблазнить меня. – В Англии, в Бредфорде. - Без долгих слов, отпусти себя! - Нет! Ты ещё не знаешь ничего про моих сестер! - Зейн, что с тобой? – она наконец-то остановилась. «И теперь, как ей аккуратно объяснить, что она мне совсем не нравится, а точнее раздражает? Нужно так, чтобы без обид и скандалов», - думал я. - Понимаешь… Я… Ну, мы с тобой… Как бы… У меня есть парень! - Кто у тебя есть? – запищала она. Да, ничего другого придумать не смог. Аплодисменты, Малик. - Да-да. Именно, парень! - Ты хочешь сказать… что… ты… гей? - Самый настоящий, - убейте меня. Если она кому-то это расскажет, то мне конец. - Я… впервые в такой ситуации. И…когда ты это понял? - Совсем недавно, - дожился. Нельзя было как-то по-другому отморозиться? Я теперь, как Гарри, шутник. - Почему ты так на меня смотрел… на концерте сегодня? - Эм.. Я просто… о нем думал, да. - Оу. Ясно тогда. Ну, ты… прости, что я к тебе... приставала. - Ничего. Не для тебя моя роза цветет, Пез. Ты встретишь…кого-то. - Тогда… подружки? – она расплывалась в улыбке. И что я вообще здесь делаю? - Конечно. - Зейнуля, слушай, а я-то думаю… чего я раньше не поняла, что ты такой… “необычный”? - Во мне есть что-то похожее на “необычного”? - Знаешь, а я как-то так раньше не присматривалась, но теперь – да! - Что же? – я, правда, похож на Стиву? - У тебя такая причесочка, в зеркало смотреть любишь, губки пухлые, хороший вкус. Такого обычным мужикам не дано, - зашибись теперь. - Ясно, - прошипел я в ответ. Странно, что нет вопросов на подобии «кто он?». Буду знать, что такой предлог действует. Поскольку я теперь гей-друг Перри, она решила пересмотреть какие-то сопливые фильмы. - Ты же любишь “Дневник памяти”? - Конечно! – впервые слышу. После 2-3 фильма, я заснул, но Пез меня разбудила своими слезными впечатлениями от увиденного. Всю оставшуюся ночь сопровождали бабские разговоры. Я терпел это до утра. Моя голова раскалывалась и чуть позже мы наконец-то заснули. - Ты смотри, уже два часа! Зейнуш, может прогуляемся? В кафе? Ну, по-дружески. - Я не против. Идем в “Nobu”? – хочу побыстрее уйти, а не часами выбирать место. - Пойдем, - она улыбнулась.