Рисунок с сюрпризом

Среди деревьев городского парка Конохи прогуливались две девушки. Одна из них была стройная, одетая в красное короткое платье, подчёркивающее красоту ее длинных ног. Светлая кожа контрастировала с длинными черными волосами и такого же цвета глазами. Вторая же — напротив, полненькая и смуглая, облаченная в свободный белый сарафан, а ее причёску украшала пара рыжевато-коричневых хвостиков. Стоял жаркий летний день и, на счастье изнуренных подруг, дул освежающий ветерок, шелестя листья произрастающих в парке растений. — Сарада, может зайдем в кафе выпьем чего-нибудь холодненького? — спросила полненькая, вытирая рукой мокрый лоб. — Даже не знаю, Чочо... — задумчиво произнесла брюнетка, словно прикидывая что-то в уме. — Что, проблемы с деньгами? Сарада Учиха и Чочо Акимичи — потомки двух известных кланов — дружили с детства. Вместе учились в Академии, вместе гуляли, вместе искали отца Сарады, когда он годами не возвращался домой из-за затянувшейся миссии... Теперь девушкам было по двадцать. Мирные времена давали о себе знать — с каждым годом количество миссий, за которые ниндзя получали свою зарплату, сокращалось. Многие шиноби находили другие источники дохода. Акимичи, например, занялись ресторанным бизнесом. Для славившихся чрезмерной любовью к еде представителей этого клана такое дело оказалось как нельзя более подходящим. Чочо в свободное от заданий время принимала участие в работе их ресторана. Семья Учиха тоже жила в достатке — отец получал доход от высокооплачиваемых миссий особой важности, а мать являлась главой медицинского отдела Конохи. Но на карманные расходы Сарада предпочитала тратить деньги из собственного заработка. Когда миссий не было, она проводила много времени на тренировках или в библиотеке, штудируя книги и получая знания, которые помогут ей в будущем управлять деревней. Ведь Сарада во что бы то ни стало была намерена стать Хокаге. Услышав вопрос про деньги, она вздохнула. Чочо попала в яблочко. Доход от последней миссии подходил к концу, несмотря на то, что Сарада тщательно рассчитывала и экономила, не тратя средства попусту. — Так паршиво с миссиями, пожалуй, еще не было... — Сарада завуалированно дала понять, что ее подруга права. — Ну, у тебя же хорошо зарабатывают родители, — возразила Чочо. — В чем проблема? — В том, что я не хочу сидеть в двадцать лет у них на шее, — пояснила Сарада. Неужели Чочо этого не понимает? — И скоро еще день рождения папы. Не просить же мне у него ему же на подарок. И у мамы просить не хочу. И в долги залезать. Кажется, пора всерьёз начинать думать о подработке. — Слушай, Сарада... — задумчиво произнесла Чочо. — Я тут кое-чего вспомнила. Иноджин сейчас ищет модель для рисования. Разумеется, небесплатно. — А почему он не попросит Химавари? Наверняка для него она и бесплатно согласится. — Так ты не знаешь, разве? Они же на днях расстались! — Да? — Сарада удивилась. Они казались ей хорошей парой. И оба любили рисовать. — Знаешь ли, Чочо, я, как тебе прекрасно известно, сама неделю назад рассталась с Боруто. И мне было некогда, да и не особо интересно, следить за чужими отношениями. — Некогда? То есть ты, все-таки, переживала? — сменила тему разговора Чочо. — Нет, — Сарада улыбнулась. — Я наслаждаюсь долгожданной свободой. — Неужели совсем не жалеешь? Сарада говорила правду. С Боруто Узумаки — сыном Седьмого Хокаге — они встречались два года. Боруто покорил ее своим горячим стремлением защищать и оберегать от всех бед. Речи о великой и страстной любви со стороны Сарады не шло, но парень ей нравился, и она в конце концов приняла его предложение встречаться. Чем больше проходило времени, тем сильнее Сарада убеждалась, что Боруто для нее скорее друг и брат, нежели возлюбленный. Эту мысль она старалась задвигать куда подальше, внушая себе, что парня лучше она вряд ли встретит, и он ей подходит больше, чем кто-либо еще. Но так не могло продолжаться бесконечно и, Сарада наконец перестала заниматься самообманом. Она поговорила с Боруто и, на ее счастье, их мнения по этому вопросу совпали. Сарада была его первой любовью, но со временем, как это нередко бывает, романтические чувства остыли, уступив место дружеской привязанности. Решив остаться друзьями, пара рассталась мирно, без слез и скандалов. — Чочо, — устало вздохнула Сарада. — Я же тебе столько раз говорила, что меня к этому сподвигло. Как тут можно жалеть? Облегчение — вот что я испытываю. — Ладно-ладно, — примирительно произнесла подруга. — Так, на всякий случай спросила. Кажется, я видела его вчера с Сумире... — Вот как? Ну, что ж, тем лучше, — Сарада была искренне рада за своего друга. Она переживала, что разобьёт ему сердце, но в очередной раз убедилась, что ее опасения были напрасными. — А у вас с Мицуки, надеюсь, все хорошо? — в свою очередь поинтересовалась Сарада. — Лучше всех! — Чочо сжала руку в кулаке и подняла вверх большой палец. — Вечером идем на свидание. — Молодцы, — Сарада улыбнулась. Ей импонировала эта пара. Горячий и буйный нрав Чочо уравновешивался хладнокровием и спокойствием Мицуки. Они дополняли друг друга и составляли по мнению Сарады образцовый союз. — Ну так что насчет Иноджина? — вернулась к предыдущей теме Чочо. — Не хочешь ему попозировать? — Сидеть несколько часов на одном месте, не шевелясь? Хотя, я могу сделать клона... — обдумывала данное предложение Сарада. — Кстати, меня еще никто не рисовал. Попрошу его сделать копию и повешу на стену. Еще и деньги за это получу! Решено! Сейчас наберу ему и спрошу... — Она достала мобильный телефон и, найдя нужный контакт, нажала кнопку вызова. — Алло. Иноджин, привет! — Привет, Сарада, — раздалось "на том конце провода". — Чочо мне сказала, что ты ищешь модель для рисунка. Еще актуально? — Ага. — Какова цена вопроса? — Сарада решила сразу перейти к делу. — Шестьсот рё, — услышала она и удивилась. Щедрое вознаграждение за услугу попозировать. — А можно будет мне сделать копию рисунка? — Если захочешь, то без проблем, — с уверенностью ответил Иноджин. — Я согласна! — Сарада уже прикидывала на сколько времени ей хватит денег и что она подарит отцу. Такие выгодные предложения на дороге не валяются. — Во сколько мне приходить? — Через два часа устроит? — Да! Договорились! — Сарада завершила вызов и посмотрела на Чочо. — Ну что же, через два часа он меня ждет. Спасибо за подсказку! — Не за что! — Чочо похлопала ее по плечу. — Всегда рада помочь. На этом подруги распрощались. Сарада побежала домой, чтобы хорошо подготовиться — ей хотелось выглядеть красиво на своём первом портрете. Дома никого не было. Приняв освежающий душ, Сарада начала выбирать наряд. Нужно было одеть что-нибудь традиционное. Выбор пал на костюм, состоявший из доходящей до щиколотки красной юбки, белой блузки с элементами красного и черного и таких же цветов свободной накидки с длинными рукавами. Волосы Сарада украсила тонкой ленточкой, а на ноги обула гетто — все эти элементы были в тон юбки. Образ получился то, что надо. Бросив взгляд на стену, она мысленно нарисовала там висящий в рамке портрет. Идеально. В назначенное время Сарада стояла у входа в двухэтажный особняк Яманака и звонила в дверь. Открыл Иноджин. — Привет! — в его голосе звучала любезность, а во взгляде бирюзовых глаз читалось любопытство. Короткая черная рубашка открывала живот, а длинные светлые волосы, как всегда, были собраны в хвост. Творческие люди часто выглядят оригинально. — Проходи. — Он отошёл от двери, пропуская Сараду внутрь. — Привет, — поздоровалась она в ответ и вошла в дом. Поднявшись на второй этаж и оказавшись в комнате Иноджина, Сарада принялась с любопытством оценивать обстановку, в которой ей предстояло позировать. Шторы были открыты, и солнечный свет падал на большой мягкий диван напротив которого стоял мольберт. — Готова? — спросил Иноджин, зачем-то запирая дверь. — Да-да, — Сарада вопросительно на него посмотрела. — Ах, это? — он отложил ключи в сторону. — Чтоб никто не помешал. — Сарада кивнула. Рисование все-таки процесс ответственный. Сбивать нужный настрой и вдохновение ни к чему. — Ты с какого-то праздника? — поинтересовался вдруг Иноджин, оценивающе глядя на ее костюм. — Нет, — Сарада удивилась. Он что, не понимает? — Просто сегодня меня впервые будут рисовать. Захотелось одеть что-то особенное. — Она присела на диван и откинула назад волосы. — Я готова! — Тебе нужно сначала раздеться! — невозмутимо произнес Иноджин, поправляя мольберт. — Чего? — Сарада подумала, что ослышалась. — Раздевайся, — повторил он. — Что ты имеешь ввиду? — она отказывалась верить услышанному. — Полностью раздеться? — Абсолютно. В чем дело, Сарада? — в его голосе звучало недоумение. — Погоди, — до Сарады начало доходить в какую ситуацию она влипла. — Ты что, собирался рисовать обнаженную натуру? Но Чочо сказала мне, что ты просто ищешь девушку для рисования. — Как странно. Я же ей прямо сказал. Сейчас я осваиваю рисунок человеческого тела. Значит, ты думала, что это будет просто портрет и поэтому так оделась? — Да... — Сарада опустила голову. Она была в ступоре. Вот Чочо! Почему она так себя повела? Сарада была готова ее убить. Позировать голой? Да ни за что. — Ну что, будешь моей моделью? — прервал ее размышления Иноджин. — Нет! — Шестьсот рё — хорошие деньги... — Нет! Почему ты не нанял профессиональную натурщицу? — В своих рисунках я хочу передать не только внешность, но и характер, — начал объяснять Иноджин. — Поэтому мне нужен человек, которого я знаю. И я попросил Чочо и Шикадая помочь мне с поиском. — В таком случае тебе придётся поискать кого-нибудь другого, — Сарада резко встала. — Я не собираюсь раздеваться. — То есть абсолютно ни при каком раскладе ты бы не согласилась раздеться передо мной? — уточнил Иноджин. — Ну, чисто гипотетически... — Сарада любила теоретизировать, — я могла бы раздеться только в том случае, если бы мы, например, встречались. — Значит, твое условие раздеться — это, чтобы я стал твоим парнем? — Иноджин склонил голову набок. — Серьезное предложение. — Эй! — у Сарады возникло ощущение, будто кровь прилила к лицу. Наверняка, она сейчас красная, как помидор. Имелось в виду же совсем другое! Гипотеза чистой воды. Какое условие? Какое предложение? Он правда не понял, или специально поменял подтекст, чтобы подразнить ее? Она пристально смотрела на него. Губы плотно сжались. Такой неожиданный поворот разговора не мог не нарисовать в ее воображении Иноджина в качестве своего парня хотя бы на несколько секунд. Он был, бесспорно, красив. Если задуматься — самый красивый юноша среди их поколения. Длинные волосы соломенного цвета, бирюзовые глаза, светлая кожа, правильные черты лица, худощавое телосложение... На миг представив себя вместе с ним, Сарада ощутила легкое волнение. Почему она никогда не обращала на него внимания в этом ключе? Когда Сарада начала интересоваться противоположным полом, Иноджин встречался с их одноклассницей по академии — Сумире. У Сарады стоял своего рода блок на чужих парней. Будь он хоть самым прекрасным на свете, если занят — не поколебит ее сердца ни на мгновение. Как актер или красавчик с обложки журнала — любуешься внешностью, но понимаешь, что твоим он все равно не станет, поэтому не позволяешь себе увлечься. Есть, конечно, отдельные юные особы, мечтающие о красивых картинках с обложки, но Сарада к ним явно не относилась. Потом у нее самой появился Боруто, а вместе с ним блок и на свободных парней. Когда Иноджин расстался с Сумире, Сарада была в отношениях ровно год. При появлении рядом какого-нибудь привлекательного юноши внутренний барьер давал о себе знать, словно сообщая: "У тебя есть Боруто, ты в отношениях с Боруто". Не "ты любишь Боруто", а "у тебя есть". Но Сарада старалась не обращать внимания на разницу того, как это звучало в голове и как должно было звучать. Потом Иноджин стал встречаться с сестрой Боруто — Химавари, и они часто виделись все вместе в доме Узумаки. У Сарады стоял двойной блок на Иноджина — "чужой парень" и "я с Боруто", и она не думала о нем, как о симпатичном молодом человеке, заслуживающем внимания. Бывший одноклассник, не более. Но сейчас она была свободна и могла с чистой совестью посмотреть по сторонам. — Расслабься, Сарада, я же пошутил, — вывел ее из ступора Иноджин. — Я понял, что ты имела ввиду. У меня к тебе предложение. — Какое может быть предложение, когда я сказала "нет"? — пробормотала Сарада, скосив глаза в сторону. Она была смущена. Из-за сложившейся ситуации, из-за подкола Иноджина, а главное — из-за своих мимолетных мыслей и фантазий на этот счет. — Ты ведь хотела подзаработать? — уточнил Иноджин. — Хотела. Но не таким способом! — Ты играешь в сёги? — Играю, — ответила Сарада, стараясь скрыть воодушевление в голосе. Она обучилась этому на одной из длительных миссий. В доме, где ей довелось жить, играли в эту игру каждый вечер. Сарада быстро усвоила правила и через неделю уже никто не мог ее обыграть. В Конохе она особо об этом не распространялась. — Давай сыграем партию, Сарада? — предложил Иноджин. — Если ты выиграешь, то получишь шестьсот рё и портрет. В одежде, — уточнил он. — И не копию, а оригинал. — А если проиграю? — Тогда я нарисую тебя обнажённой совершенно бесплатно. — Иноджин едва заметно ухмыльнулся. Сарада обдумывала предложение. Она знала, что Иноджин хорошо играет в сёги. Он обучился этой игре у Шикадая — в семье Нара она пользовалась популярностью. Но и себя Сарада считала сильным игроком. Если она выиграет, то сможет заработать немало денег, и тогда решится сразу несколько проблем. К тому же получит портрет. И уже не копию, а оригинал. Заманчиво. Но если она проиграет? Сарада представила, как начинает медленно снимать с себя одежду. Стало не по себе. Не давая волю дальнейшим фантазиям, она с вызовом посмотрела на Иноджина. Она не проиграет. — Я согласна. — Отлично, Сарада. Сейчас я принесу сёги. — Он начал отпирать дверь своей комнаты. — Кстати... — Запертая на ключ дверь тоже почему-то начала будоражить воображение Сарады. Она не могла понять с чего вдруг все стало таким волнующим. — Скоро вечер, и солнце сядет. Это не помешает рисованию? — Конечно, нет! — Иноджин кивнул головой на стены, где Сарада заметила множество ламп. — С освещением здесь порядок. Я часто рисую по ночам. Жди, я сейчас вернусь, — с этими словами он вышел из комнаты. Сарада достала из сумочки мобильный телефон и быстро набрала текст СМС: "Я тебя убью!" Отправив его Чочо, она убрала гаджет обратно. Пусть знает. Конечно, эта ситуация еще может сослужить ей хорошую службу, но долгом Чочо было рассказать Сараде все условия, а не утаивать главное. Тут открылась дверь и вошёл Иноджин, держа коробку с игрой. В его другой руке была тарелка с виноградом. — Не хочешь перекусить во время партии? — спросил он ставя предметы на низкий столик. Дверь осталась незапертой. — Давай. Это не помешает. — Сарада села на пол по одну сторону стола. — А то, боюсь, пока ты меня рисуешь, пройдет много времени. — Она бросила взгляд на свой костюм. — Нарисовать все эти детали будет небыстро. А ведь еще есть мое лицо. — Ты так уверена, что твое красивое платье будет на тебе? — хмыкнул Иноджин раставляя фигуры. — Вот увидишь, — Сарада взяла из тарелки ягоду винограда и положила в рот. Иноджин подался немного вперед, чтобы расставить фигуры со стороны Сарады. Длинная светлая прядь волос выпала из его хвоста и коснулась ее руки. Ощутив легкое щекотание, Сарада вздрогнула. Их взгляды встретились. Внутри что-то екнуло, но она быстро спохватилась, настроившись на игру. Иноджин поправил прядь. Игра пошла. Они по-очереди делали ходы, параллельно перекусывая виноградом которого становилась все меньше. Сарада старалась смотреть на доску и не растерять ни одной умной мысли, ни одного стратегически важного хода. Сейчас важнее всего победа. И не только с целью заработать денег и получить красивый портрет. Ей вдруг захотелось, чтобы Иноджин оценил ее способности и мастерство. Иногда она бросала на него мимолетные взгляды, но тут же жалела об этом — его манера есть виноград вызывала у нее смятение. Он делал это медленно и как-то слишком... сексуально? Зачем? Сбить ее с толку и отвлечь от игры? Очередной раз отметая далёкие от партии мысли, Сарада сделала ход. — Где ты так научилась играть? — в голосе Иноджина звучало удивление. — На одной из миссий, — пробормотала Сарада, не поднимая глаз с доски. Она обдумывала новую стратегию. Нужно было учесть все мелочи и ни в чем не просчитаться. — Не так давно? — Да. — Ааа... А я думал почему ни разу не видел такого хорошего игрока на турнирах у Шикадая... — Угу... — Сарада старалась не радоваться раньше времени от похвалы и не расслабляться. Партия еще не выиграна. Нужно довести стратегию до конца. Игра продолжалась. У Иноджина была своя стратегия, заставляющая Сараду понервничать. Но она не поддавалась панике и шла в наступление. — Ты очень нетипично играешь, — сделал Иноджин ей очередной комплимент. — Сарада... — Он отвёл глаза от доски. Сарада поймала его взгляд. — А ты бы согласилась потом играть со мной просто так? Без всяких пари. Просто ради удовольствия? — Она нервно сглотнула и поняла — да, ей определённо этого хотелось. — Думаю, что это не составит проблем, — Сарада старалась сохранять беззаботность в голосе. — Хорошо! Тогда я буду тебя звать. — Отлично, — уняв радостное чувство, вызванное этим предложением, она снова погрузилась в игру. Как бы хорошо не играл Иноджин, стратегия Сарады и ее нестандартная манера игры оправдали себя. В конце концов, она поставила мат. Партия была выиграна. Сараде даже не верилось. Она сделала это! — Молодец, — похвалил ее Иноджин. — Это была хорошая игра. — Она пыталась уловить в его голосе огорчение. Ведь он только что проиграл и потратит время и деньги явно не на что собирался. Она даже немного ему сочувствовала. Однако он выглядел не расстроенным, а, наоборот, как будто одухотворенным. — В следующий раз обязательно возьму реванш. — Иноджин начал собирать фигуры. — Спасибо! Ты тоже хорошо играл, мне пришлось нелегко, честно говоря, — ответила Сарада, помогая ему. Их руки случайно соприкоснулись. У нее внутри опять что-то ёкнуло, но она как ни в чем не бывало убрала руку, продолжая собирать игру. С какого момента этот парень начал вызывать у нее волнение? Ведь, когда она только вошла в этот дом, то была спокойна, как удав. Когда Иноджин озвучил условия сделки, то стала рассерженной и смущенной. А когда он пошутил про предложение стать парнем, то... То что? Представила его на миг своим. Допустила мысль, которую никогда не допускала из-за невозможности начальных условий. А сейчас никаких барьеров для подобных мыслей не существовало. И что же случилось после той мимолетной фантазии? Оценив по-новому его внешнюю привлекательность и обаяние, Сарада поняла, что ей нравится эта мысль. Теперь, когда она выиграла и уже может не волноваться на этот счет, она просто спокойно за ним понаблюдает и поймёт, что же ей делать дальше. Конечно, она испытывает некоторое волнение — ну и пусть! Говорить и общаться она точно сможет. — Сарада, ты не хочешь поесть перед тем, как я буду тебя рисовать? — Иноджин собрал последние фигуры и встал, чтобы убрать игру. — Нет, спасибо, мне хватило винограда! — Есть, действительно, не хотелось. Из-за целой гаммы эмоций и ощущений, которую Сарада испытала за время проведённое в этом доме, аппетит стремился к нулю. — Тогда давай я принесу кофе? — предложил Иноджин. — Ты будешь сидеть долго на одном месте и можешь захотеть спать. Да и мне не помешало бы взбодриться. — А, кстати... — Сарада вдруг вспомнила идею, пришедшую на ум еще во время прогулки с Чочо. — А я могу создать для рисования клона, в случае чего? — Нет, — возразил Иноджин. — Я не использую такие методы. Как художник, я изображаю человека целиком. Не только внешность. Стараюсь отразить и внутреннее состояние. Если я буду знать, что это клон, выйдет совсем не то. Портрет не получится настоящим. Ты разве этого хочешь? — Сарада пристально на него смотрела, слегка приоткрыв рот. Все это не пришло ей в голову. Она плохо представляла работу художника. Мир искусства был таким новым для нее. Сарада поняла — несмотря на то, что Иноджин должен ее рисовать в результате проигранного пари, он старается подойти к делу максимально серьезно. Она прониклась уважением. — Нет-нет, я хочу, чтобы мой портрет был как можно более настоящим. Я полагаюсь на тебя и больше не задаю дурацких вопросов, — быстро произнесла она. — От кофе я не откажусь. — Хорошо, тогда сейчас я схожу на кухню и сделаю. Иноджин принёс напиток довольно быстро. При наличии кофемашины процесс приготовления занял совсем немного времени. — Держи, — Иноджин взял с подноса небольшую кружку и поставил ее на столик рядом с Сарадой, где они только что играли в сёги. — Спасибо, — она аккуратно взяла кружку и сделала глоток. — Не за что, — он сел напротив нее. Приятное волнение продолжало владеть Сарадой, охватывая всё сильнее. Особенно, когда она смотрела в его бирюзовые глаза или происходило случайное соприкосновение. — Советую тебе предупредить своих, что будешь поздно. Если это необходимо. Я не знаю на сколько времени затянется процесс рисования. И не хочу, чтобы тебя отвлекали звонками. — А... Да! — спохватилась Сарада, и, достав мобильный телефон, вышла из комнаты, чтобы поговорить. Первое что она увидела, было сообщение от Чочо: "Проведи время с пользой, Сарада!" Сарада нахмурилась. Что она имеет ввиду? В голову пришла только одна мысль. Решив разобраться с подругой позже, Сарада набрала матери. — Мам, привет! — Привет, Сарада, — раздался голос из трубки. — Ты где? — У Иноджина. Я приду сегодня ночевать поздно, или даже утром... — Что-что? — прервала ее мама. — Ты ведь только рассталась с Боруто. Когда ты успела? — Мам, это не то, что ты думаешь, — поспешно заверила ее Сарада, пытаясь прогнать из головы фантазии, родившиеся в результате комментария мамы. — Он будет рисовать мой портрет. Процесс будет долгим. — А-а-а, ну теперь понятно... Как здорово, что у тебя будет портрет! А я уж подумала... — Все нормально, мам! — прервала ее Сарада. — Хочу поскорее начать. Давай. Папе привет, — она повесила трубку и вернулась к Иноджину. Быстро допив кофе, они приготовились к рисованию. Сарада села на диван, облокотившись о мягкую спинку, а Иножин включил верхний свет, создав нужное освещение, после чего сел за мольберт, и процесс пошел. — Молодец, что избавилась от очков, — сказал он вдруг. — Они тебе совершенно не шли. — Так уже давно, — удивилась Сарада. — Чего это ты? — Ну... раньше было как-то неудобно об этом говорить. Кем я был для тебя? Да, по сути ни кем. Какое мое дело, думал я... — Иноджин продолжал водить рукой, создавая рисунок. Что именно получается на мольберте являлось для Сарады загадкой. Она, затаив дыхание, ждала продолжение его фразы. — А сейчас я это говорю, как художник, который тебя рисует. С эстетической точки зрения. Надеюсь, не обидел? — Нет. Мне самой они надоели, — Сарада слегка улыбнулась. Он считает ее красивой, интересно? Тут она попыталась представить, что было бы сейчас останься она в проигрыше. Лежала бы на этом диване без одежды? Нет, не стоит продолжать эту мысль. Надо завести какой-нибудь нейтральный разговор. — Иноджин, а что ты больше всего любишь рисовать? — задала Сарада вопрос на отвлеченную тему. — Люблю рисовать природу. Иногда встаю на рассвете, и иду наблюдать, как просыпается и оживает наш сад. Солнце только взошло, трава еще покрыта росой, в воздухе чувствуется свежесть. И птицы поют, — Сарада очень живо это представила. — Иноджин... — Ее сердце наполнилось радостью. Как она его понимала! — Я тоже люблю природу и люблю утром выходить в свой сад. Люблю наблюдать разные мелочи. Как капля росы лежит на травинке, как ветер колышет колокольчик, как просыпаются первые бабочки... — произнеся этот небольшой монолог, Сарада несколько удивилась. Как поэтично она заговорила. — Это замечательно, Сарада, — с воодушевлением произнес Иноджин, продолжая наносить штрихи. — В мире столько разных мелочей, которые большинство из нас не замечает. Но если присмотреться — то поражаешься сколько красоты вокруг. Вот идешь по саду и видишь — под деревом какие-то грибы на тонких ножках. Думаешь — дурацкие поганки, и сбиваешь их ногой. Но если приглядеться? Как красиво они сочетаются с растущей на их фоне травой, как блестят на солнце, какую они имеют причудливую форму. Сразу хочется все это изобразить. У меня, кстати, много подобных рисунков. — А покажешь потом? Я и не думала, что у тебя есть такие рисунки, — Сарада чувствовала, как быстро бьётся ее сердце. Эта сторона Иноджина явилась для нее совершенно новой. Но, если подумать, как много она знала о нем? Немного, и, в основном, очень поверхностно. У них никогда не было каких-то личных отношений. Да и кем она его считала по отношению к себе? Бывшим одноклассником, парнем подруги, другом своего парня, парнем сестры своего парня? Язык запутывается все это произносить. В общем, никем. Но сейчас она чувствовала совершенно особенный личный момент. Он рисует ее. Тщательно вырисовывает черты лица, они говорят о скрытой от большинства глаз красоте и прекрасно понимают друг друга. — Просто особо не афишировал, — пожал плечами Иноджин. — Некоторые говорили мне, что я занимаюсь ерундой, и лучше рисовать пейзажи. Ну, я и стал рисовать то, что хочу, в основном для себя. Родителям еще показываю. Они ценят. А другие видели в основном пейзажи, да крупных животных. Ну, а сейчас я осваиваю рисование людей. Мне так приятно, — он оторвал взгляд от мольберта и посмотрел Сараде в глаза, — что ты понимаешь меня. Если тебе несложно — покажешь как-нибудь мне то, что считаешь особенно красивым. Я это нарисую. — Сарада глубоко вдохнула. Стук сердце набирал обороты. Не надо было пить кофе. Ведь и без него она была очень далека от того, чтобы уснуть. — С удовольствием покажу! — Сарада представила, как ранним утром они идут по мокрой траве и она показывает ему натянутую на сухие стебли паутинку, искусно созданную пауком, а на ее тонких нитях лежат тяжёлые капли росы, переливаясь на солнце. Затем Иноджин садится рисовать, а она идет домой и собирает для него завтрак. Сердце забилось еще быстрее. Терпеть это становилось все сложнее и сложнее. Нужно было что-то делать. — Иноджин, кажется, я переборщила с кофе... — Хочешь немного саке? — неожиданно предложил он. — Не опьянеешь, но точно расслабит. — Давай, — Сарада была готова на что угодно, лишь бы успокоиться. Опрокинув по стопке саке — Иноджин решил составить Сараде компанию — они вернулись к своему делу. Сарада, наконец-то придя в норму, сидела на мягком диване, продолжая позировать. Некоторое время оба молчали. На смену перевозбуждению пришло приятное расслабление. Сарада продолжала фантазировать и представлять, как они гуляют по саду в поисках прекрасного. Как вместе обедают. Как играют партию в сёги. Какое замечательное начало отношений! Она перестала отодвигать неловкие мысли на задний план. К влечению, которое она испытала некоторое время назад, прибавилось очарование. Сарада смотрела на Иноджина и чувствовала, как влюблённость охватывает ее с головы до ног. У них было уже столько совместных планов. Все пойдет как по маслу, и они начнут встречаться. Но она рано радовалась. Из красивых мечтаний ее вырвал звонок мобильного телефона Иноджина. — Алло, — ответил он. — Алло, Иноджин, — услышала Сарада вылетающий из трубки женский голос. — Привет! Это Васаби. — Сарада насторожилась. Что понадобилось их бывшей однокласснице? — Привет, Васаби. — Как дела? Вы правда расстались с Химой? — Да. Ты позвонила ради этого? У меня мало времени... — Нет-нет, — спешно произнесла Васаби. — Шикадай мне сказал, что ты ищешь модель для рисования. — Сарада, до которой долетало каждое сказанное слово, напряглась. — Он озвучил тебе все условия? — уточнил Иноджин. — Да-да, я знаю, что надо будет позировать без одежды. Без проблем! Цена шестьсот рё, все правильно? — Всё несколько изменилось, и сейчас я могу заплатить только триста... — Ничего, сойдёт и триста! — Голос Васаби звучал бойко, и в нем не было ни тени смущения. — Хорошо, приходи завтра в три часа дня. Устроит? — Ага! До завтра! — Пока, — Иноджин завершил вызов и, как-будто ничего не произошло, взялся за кисть, продолжая рисование. Сарада старалась сохранить самообладание. Она не верила своим ушам. Рисование — просто удобный предлог, чтобы подкатить к Иноджину. Да еще какой! Васаби придет к нему и разденется. То, что у этой девушки были такие мысли сомнений не вызывало. Первым делом она спросила про Химу неслучайно. И энтузиазма голосе было сколько! И на триста рё так легко согласилась. Да Васаби бы и за бесплатно пошла ради того, чтобы его окрутить. Сарада почувствовала себя преданной. Они так хорошо общались с Иноджином, построили общие планы, он рисует ее, как вдруг к нему напрашивается другая, и он так легко соглашается. Мысли о прогулках по росе в поисках красоты рассыпались, как карточный домик. "Стоп!" — щёлкнуло в голове у Сарады. Иноджин пока еще не ее парень и имеет полное право делать что хочет, и рисовать кого хочет и как хочет. То, что она мысленно уже встречалась с ним — лишь плод ее воображения. Он ей ничего не обещал. Надо было что-то предпринять. Она не может просто так позволить Васаби явиться к нему и, возможно, увести из под носа. Сарада хотела попытать с ним счастья. Теперь она точно это знала. И есть только один выход. Как бы ей не было неловко, но она должна позировать вместо Васаби. Но как ему об этом сказать, чтобы не выглядеть глупо и навязчиво? Сарада, чувствуя как сердце опять разгоняется, принялась сосредоточенно думать. — Сарада, посмотри... — Иноджин жестом поманил ее к себе. Она встала с дивана и подошла к нему. Портрет был готов. Мысли о Васаби временно ушли. — Как будто смотрю в зеркало... — пробормотала она, разглядывая словно зачарованная это произведение искусства. Иноджин постарался на славу. Всё было четко передано. Особенно поражали глаза — будто живые. С возбужденным блеском смотрели куда-то вперед. Многозначительный взгляд. На щеках играл лёгкий румянец, придававший ее красивому лицу еще больше очарования. Значит, вот как она выглядит сейчас со стороны? Ей очень понравилось, как Иноджин ее изобразил. Кроме того, она еще раз порадовалась своему выбору одежды. Образ получился выше всяких похвал. — Иноджин, спасибо, — с чувством произнесла она. — Ты... просто потрясающий художник! — Мне приятно это слышать, — спокойно ответил он. — Я сделаю себе копию, а тебе отдам оригинал. Кстати, как и договаривались... — Иноджин достал из сумки кошелёк и отсчитал шестьсот рё. — Вот. — Спасибо, — Сарада осторожно взяла купюры. После всего, что происходило в ее душе, стало как-то неловко брать у него деньги. Она получила великолепный портрет. Обычно за такое люди сами много платят. Ей стало не по себе. Кроме того, в голове опять всплыла Васаби. Надо решаться. — Нет, я не могу, — она протянула купюры обратно. — Мой портрет — такой прекрасный подарок. Я не могу взять еще и деньги. Пусть я и выиграла, портрета будет достаточно. — Сарада... — Иноджин с удивлением смотрел на нее. — Но... тебе ведь так нужны были деньги. Ты сама хотела их заработать! — Вот именно что заработать. Иноджин... — Она опустила глаза и почувствовала, как по лицу разливается румянец. — Можешь нарисовать меня вместо Васаби... — Тебя? — с недоумением переспросил он. — Но ты ведь была так против. — Ситуация поменялась... — Она умоляюще на него смотрела, словно бы говоря: "Больше ничего не спрашивай, ты и сам все прекрасно понимаешь". Сарада, действительно, надеялась, что они находятся на одной волне, и он всё понял. — Хорошо, — он слегка улыбнулся, и она заметила, как его щеки приобрели румяный оттенок. Сердце радостно забилось. Ей вдруг так захотелось прижаться к нему. Но сейчас было необходимо раздеться. Волнительно. — Иноджин, а можно мне еще стопочку саке, — робко попросила Сарада, надеясь, что он отнесётся с пониманием. — Без проблем. Для храбрости? Не волнуйся, Сарада. Всё хорошо, — Иноджин говорил успокаивающе и ободряюще. В его голосе появилась какая-то нежность, которая не звучала до этого. Он взял бутылку и налил еще две стопки. Они выпили. Сарада чувствовала, как волнение уходит, а ему на смену приходят усиливающиеся возбуждение и желание. — Я готова. Мне раздеваться? — спросила Сарада, ловя себя на мысли, что со стороны это звучит, как сигнал к определенному действию. — Давай... — тихо ответил Иноджин, снимая с мольберта портрет и откладывая в сторону. Вскоре вместо него там стоял чистый лист, на котором должно было появиться новое произведение искусства. Сарада тем временем осторожно сняла костюм, оставшись в одном белье красного цвета. Иноджин поднял взгляд и его глаза расширились. Она не шевелилась. Саке продолжало разогревать тело, сердце набирало обороты, а внизу сладостно ныло. Иноджин сделал шаг в сторону двери и Сарада услышала звук запирающегося замка. — Тебе помочь? — спросил он приглушённым голосом, приблизившись к ней. Румянец на его щеках становился все заметнее. Сарада молча кивнула. Иноджин аккуратно запустил руки ей под волосы за спиной в поисках застёжки от бюстгальтера. Раздался щелчок, и бюстгальтер упал на пол. Иноджин затуманенным взглядом посмотрел ей в глаза и аккуратно провел рукой по ее щеке, спускаясь вниз, прошёлся по шее и открывшейся груди. От этого прикосновения Сараду будто ударило током. Огонь внутри продолжал нарастать. Она опустила глаза. Без лишних слов он приблизил свои губы к ее и нежно поцеловал. Сарада робко начала отвечать на поцелуй, который становился все смелее. В ее рот проник мокрый язык. Они медленно и чувственно целовались взасос, наслаждаясь каждым мгновением. Наконец, Иноджин оторвался от ее губ и, выключив основной свет, поманил на диван, снимая на ходу рубашку. В комнате стоял полумрак. Мысли о том, что она делает сейчас что-то неправильное не было. Сарада жила настоящим моментом и хотела только одного — принадлежать ему целиком и полностью. Раствориться в нем без остатка. Иноджин усадил ее к себе на колени, а она обвила ногами его талию, прикасаясь своей грудью к его обнаженному торсу. Нежными круговыми движениями он ласкал ее соски, а она, тяжело дыша и закрыв глаза, таяла от наслаждения. Затем он продолжил ласкать грудь языком, а его руки снимали с Сарады трусики. Возбуждение зашкаливало. Ловкие пальцы раздвинули половые губы, совершая массирующие движения, и она застонала от удовольствия. Они не говорили друг другу ни слова, разговаривая на языке тела. Его руки творили чудеса не только с кистью. Сарада чувствовала, что вот-вот достигнет оргазма, но тут Иноджин аккуратно подвинул ее ноги и начал снимать с себя брюки. Бросив взгляд сквозь полумрак на его крепкий член, Сарада села на него сверху и начала совершать медленные телодвижения, запустив руки в его длинные волосы. Она открыла рот и запрокинула голову, а ее шумное дыхание сбивалось и переходило в стон. Иноджин впился губами в ее шею. Его руки продолжали массировать соски, доводя ее до экстаза. Движения становились все быстрее, сердцебиение все чаще, а стоны все громче. Страсть достигла предела, и их взмокшие тела содрогнулись, одновременно накрытые оргазмом. Переведя дыхание они посмотрели друг другу в глаза. Сарада аккуратно провела рукой по его мокрому лбу. Ей было так приятно прикасаться к нему. Хотелось что-то сказать, но слова застряли в горле. — У тебя не найдется для меня полотенца? — нарушила она, наконец, молчание, медленно слезая с Иноджина. — Конечно, — он подошел к шкафу и достал оттуда два полотенца. Одно кинул Сараде, а другим вытерся сам. После чего накинул на себя лёгкий халат. — Спасибо, Иноджин, — она также вытерлась и обернула полотенце вокруг своего тела. О чем сейчас вести разговор? Мысли путались. Столько всего предстояло обдумать. Не поспешила ли она? Между ними происходила такая химия, что поступить по-другому в тот момент казалось нереальным. После всего случившегося Сарада была убеждена, что нельзя его отпускать. Она хотела наслаждаться каждой секундой его общества, будь то интересный разговор, словесная дуэль или же просто физическая близость. И почему это все открылось ей только сейчас? Из-за стечения обстоятельств, не более. Значит, так было нужно. Но взаимно ли это желание? — Сарада, — Иноджин взял мобильный телефон. — Без десяти одиннадцать. Не слишком позднее время для звонков? — Не знаю. Смотря кому звонить... — Сарада была озадачена. Что он сейчас будет делать ? — Ладно, думаю, нормально, — Иноджин нажал что-то в телефоне и поднес его к уху. — Алло, Васаби? — Да, — проворковал из трубки женский голос. Сарада замерла — неужели..? — Извини, что ввел тебя в заблуждение. Насчет завтра... В общем, все отменяется. — Как отменяется? — в голосе из трубки звучало недоумение. — Перенесем на другой день? — Нет, вообще отменяется! — твёрдо произнес Иноджин. Сердце Сарады радостно забилось. — Но почему? — недоумение в трубке сменилось разочарованием. — Моей девушке это не понравится, — произнес Иноджин, игриво глядя на Сараду. В этот момент ей захотелось ущипнуть себя и убедиться, что она не спит. — Твоей девушке? Я ничего не понимаю. А почему тогда днем ты был готов? — Днем у меня еще не было девушки. — Вот как... И кто же она? — Думаю, что скоро всем станет известно. Ладно, мне пора. Извини еще раз за беспокойство, — Иноджин завершил вызов. — Эй! — сказала она с вызовом, решив пококетничать. — Кажется, я тебе еще не говорила, что стану твоей девушкой. — Иногда слова не нужны, — Иноджин приблизился к ней и заглянул в глаза. — Я ведь все правильно понял? — Что именно? — Все что произошло. Я не только про секс, — уточнил он, вгоняя Сараду в краску. — Все наши разговоры о красоте, желание мне позировать и многое другое. Это ведь не просто так? Или ты будешь спорить. — Не буду... — Сарада отвела взгляд, чувствуя себя побежденной. Конечно, она этого хотела. — Обещай, что... не будешь рисовать других девушек, кроме меня. — Обещаю! — он протянул к ней руку и взялся за полотенце. — Эй, прям сейчас что ли хочешь рисовать? — Сарада почувствовала новую волну возбуждения. — Завтра днем. Сегодня надо лечь спать пораньше, ведь рано утром я собираюсь на прогулку. Буду искать вдохновение. Ты составишь мне компанию? — Да! — Но перед сном еще есть некоторые дела, — Иноджин потянул полотенце и оно упало. — Останешься у меня? — Останусь... — Сарада схватилась за пояс его халата.