С-Уизлили

      — Реми, ты понимаешь, что нам нужен третий?       — Да уж не хуже тебя, ленивая задница. Одному идти внутрь не вариант. Не оставить никого на стрёме — тоже.       — Твоя ленивая задница.       — Моя. Что ты думаешь про Йори-Скальпеля?       — Не вариант, он недавно тыкнул себя скальпелем в глаз.       — Бешеный Томас?       — Я слышал он совсем взбесился и загремел в закрытую секцию Мунго.       — Даже не знаю тогда. Может, позовём Джейкоба-всё-проебал? Вроде, он на мели. Отработает?       — Можно, конечно. Съёбывать на метле этот тощий хер умеет, как никто другой.       Питер помялся, но решил всё же напомнить.       — Вот только ты помнишь, что он и в обычное время гоняет как полный ебанат?       Полнолуние было уже недалеко, и Ремуса снова одолела так не свойственная ему в другое время импульсивность, поэтому всё, что услышал Питер было:       — Алло, Джей, есть дело на пару галеонов…

***

      Аппарация ему не давалась вот уже несколько лет. С тех самых пор, как этот хренов канадский низкорослый любитель широких красных штанов ухитрился найти у него пятого туза во втором рукаве, с-сука. Заёбаный до крайности Джонни только и успел зайти в гостиницу и ретрансфигурировать одежду в более подходящую для подпольного казино Лютного. Саквояж, примотанный к левой руке магической веревкой из паутины акромантулов, трансфигурации не поддавался, но, слава Мерлину, был небольшим и легко залез в карман трансфигурированной мантии.       Хитровыебанный Альби торговался, как будто был не шотландцем, а армянином или евреем, но всё же вместо посоха елового дерева Бирюлёвского леса, дал ему короткую дубинку-жезл из дубового дерева Шварцвальда. Которая как раз влезла во второй карман. Всё это, вкупе с поездкой, заняло у него слишком много времени, и он еле успел к моменту, о котором говорил клятый Хрен-Попадёшь.       И буквально в шаге от игорного дома ему не повезло в первый, но отнюдь не в последний раз за этот день. У самого входа его сбила трёхместная метла с какими-то спешащими в казино отморозками…

***

      Реми всё никак не мог успокоиться:       — Мало того, что в этом грёбаном казино вообще не оказалось бабок в кассе, и мы еле съеблись! Мало того, что нас оттуда вытащил Джейкоб-всё-проебал — стыд-то какой! — и только благодаря ему мы нашли этого четырёххуевого! Так ещё, блядь, у этого пидараса саквояж пиздец как зачарован и ленточкой акромантуловой к руке примотан!       — Ну так взломай и открой!       — Что, блять, значит взломай и открой?! Ты вообще в курсе, что там заклинания уровня сейфов Гринготтса?       Пит пожал плечами.       — Неа. Ты всегда лучше меня учился. Я в душе не ебу, что там за хуйня может быть… Слу-у-шай, до меня тут недавно дошли слухи…       — Ну?       — Выебу и нагну! У нас же тут недалеко ромалы завелись?       — И чё?       — Раком, да через плечо! Вроде, там есть нехуёвый спец по взлому.       Шаг Ремуса, оскаленные зубы и тихий шёпот в ухо:       — Ну и попездячил за взломщиком, хуеплёт рифмованный! Обещай двести галеонов. Будет выёбываться, дай на пять галеонов больше.       Когда Пит вернулся без сотни галеонов задатка, без взломщика Уизли и с дракончиком на поводке, Ремусу уже не в первый раз за этот день захотелось как следует отхуярить Пита-недоумка и, ради разнообразия, сдерживаться он не стал. Самым удивительным было то, что ебучий посох даже не треснул.

***

      Убедить Рыжую-Конопатую лечь в третьем раунде ещё хоть как-то было возможно. На крайняк, ответил бы на её заигрывания, с меня не убудет, а Мона бы простила. Точно бы простила, зуб даю. Всё равно, как узнает, зубов у меня не останется. Раза три не останется. И Костерост после каждого раза. Бррр! Так вот, убедить Рыжую просрать в третьем раунде было можно. Если бы противник оказался достойный. Но как же мне не повезло!       — Чтоб мне три раза на аваду нарваться! — не смог не прошипеть я. — Драконий Павлин!       Из всех вариантов, этот был самым злоебучим. Драконий Павлин был самым говнистым гадом из тех, кто выходил на эту арену магических поединков. У него было только одно преимущество — его папочка. Люци Насру-в-Твою-Вазу сыночка любил и за сильно побитого Павлина готов был выставить его соперника на нехилый штраф, иногда даже грозящий деревянным макинтошем. Впрочем, этот битый жизнью беловолосый черномазый стал тем, кем он стал, совсем не из-за цветочков. То есть и из-за цветочков тоже, но не в этом смысле.       В его шикарном саду ещё хватало места для десятка-другого ваз, в которые сметали то, что оставалось от людей после любимого пирокинеза его верного цепного пса — Добби. Кто этот самый Добби, никто доподлинно не знал, но многие подозревали в нём ублюдка гоблина и огненного духа — сродство этой твари с огнём было просто невъебенным.       А вот сын Люци — мелкий, злобный пидорас в драконьей коже и павлиньих перьях имел шакальское обыкновение издеваться над проигравшими. Тем не менее, мудак был слабым магом и проиграть ему считалось диким зашкваром. Поэтому лучшим вариантом было его вырубить без особых увечий. Вот только этот ублюдок имел лучшие амулеты, которые вообще можно было купить за деньги, так что пробить защиту и быстро его вырубить из известных магов-дуэлянтов могла только Мона. А Мона валяется в магической коме… Ну не грёбаный же пиздец?!       Я не могу сказать, что Джин не пыталась. Она удержалась от хохота после десятка Ступефаев Павлина, грозящих, разве что, только вызвать икоту у хомячков. Она приняла на щит Иктус, способный даже своротить челюсть… если вам было бы меньше семи лет. Она не сильно ржала, когда Драконий Павлин напустил на неё стадо ёжиков вместо ужиков — заклинание напутал. И даже после ужиков, которые, по мнению этого придурка, должны были стать кобрами, тоже ржала очень тихо. Но когда Драко заявил, что она, в отличии от своей жирной мамаши, худющая, и у неё даже нет видимых сисек, и поинтересовался не мальчик ли она вообще — тут Джин в первый раз разозлилась. А больше-то Павлину и не надо было. Четырьмя Иктусами, выпущенными в четыре секунды, она переломала ему ноги и руки, а затем одним Ступефаем впечатала в стену Арены его слабо шевелящееся тулово.       Вот только… Сразу после выхода с Арены, мне и Гонзалесам как следует уебали по голове, а Джинни исчезла. В оставленной похитителями записке было написано, чтобы мы не волновались, и через два дня — к следующему своему бою с лордом Люциусом Малфоем — её вернут.       Лордом Малфой был липовым, а вот тварью и ублюдком — очень даже настоящим.

***

      Оказавшись по уши в дерьме и не ожидая для себя ничего хорошего, я решил взять Мону, мудилу-Вилли с его беленькой подружкой и съебать нахуй с этого ебучего острова. За эти годы мы всё же успели скопить немного деньжат, и не должны были остаться совсем голыми. Конечно, ну его нахуй начинать новое дело в другой стране, вот только подыхать от подручных Сифилитика мне хотелось ещё меньше. Короче, съебать была не проблема, проблема была в том, что грёбаные бабки лежали в грёбаном сейфе грёбаной Лавки Ритуалиста, которая так и осталась стоять на старом месте. Ну и хули мне оставалось делать? Конечно, я туда припиздячил! И, конечно же, меня там ждали!       — Решил вернуть долг, товарисч? — вкрадчиво осведомилась соткавшаяся из теней фигура.       Ёбаный ты нахуй! Долохов! Ну пиздец теперь! Плакали мои денежки. Нет, с одним только Долоховым я бы ещё мог посоперничать, но этот славянский пидарас притащил с собой свою кодлу. Помнится, первые же разборки закончились для его противников закрытым гробом и разнесшейся по всему Лютному фразой: «Только полные долбоёбы приходят с волшебными палочками на перестрелку». И хотя сам он пользовался палочкой отменно, сопровождающие его быки были сплошь вооружены какой-то репликой советского пистоля. Без шансов.       — Надо же, ты почти закрыл весь долг нашему Великому Лысому Чёрному Властелину, — почему-то слова Долохова вызвали у меня фантомную боль в области жопы, и ощущение, что эта самая жопа разрастается до космических размеров.       — Впрочем, спасибо, нам пора. У нас ещё дела. Странный день. Ты представляешь, кроме тебя сегодня нашёлся ещё один мудила, который считает, что может трахнуть нашего босса.

***

      Попытки разговорить грёбаного Джонни Четыре-Хера шли уже довольно долго, но, как Ремус и подозревал, сломать человека с таким прозвищем оказалось не так-то просто. Видимо, в его прозвище указывалось количество херов, которые тому было положить на пытки. Хотя, возможно, если бы они сразу заметили, что забыли вынуть кляп, а не тянули до четвёртой попытки его разговорить, результат мог быть и другим. Сейчас же Джонни валялся без сознания и чисто физически не мог ничего сказать по поводу закрытого саквояжа. Да и у уволокшей Джонни троицы внезапно начались проблемы гораздо серьёзнее несговорчивого курьера.       Вместе с дверью влетевший в контору Ремус, уже вторые сутки не выходивший на связь с Альбусом, обозначил первую часть этих проблем: всё-таки Альбус не просто так получил звание мастера алхимии и готовить магический взрывчатый порошок ещё не разучился. Серый порошок с потухшего вулкана, порошок, полученный выпариванием магического мела жидкостью ашенотри, и обычный каменный уголь. Смешать в правильной пропорции, и даже чертям станет тошно. Тошно стало и Питеру с Джейкобом — такое появления Реми ничего хорошего им не сулило, а сулило, наоборот, полный пиздец.       — Вы тут в конец охуели от своей хитровыебанности, ебланы малолетние?! Веру в себя почувствовали?! Где мой ебучий саквояж?!       Сейчас Альбус выглядел просто невъебенно страшно. Чёрный, как хуй суданского негра, от взрыва своей адской смеси, всклокоченные волосы и пара коротких жезлов-дубинок в руках, которыми он без лишних слов отоваривал так и не подающего признаков жизни Реми. Это было так неожиданно и страшно, что и Джейкоб и Пит вконец охуели от такой атаки и конкретно так пересрались.       Вот только симулирующий обморок Джонни Четыре-Хера бывал и не в таких передрягах, хотя последняя всё же оказалась довольно мерзкой. Намеренно его пиздили, ясен пень, не в первый раз, но настолько охуенно долго — пожалуй, что и впервые. И пусть сил у него почти не оставалось, он был чётко намерен вырваться отсюда. Он потянулся к саквояжу, и зачарованный на его ауру замочек открылся, вызвав радостный вопль Пита. Но не успел тот ничего сделать, как Джонни выхватил из саквояжа жезл, крайне похожий на те, что держал в руках Удавлю-Бородой. Вылетевшее Фламмио обожгло стоявшему у косяка внутренней двери Питу брови, а вот Альбус уклонился. Неясное, но очень яркое заклинание вылетело из его левого жезла, и, когда ослеплённый Джонни попытался уклониться, правый жезл просто и незатейливо огрел его по голове. Или даже нет, не огрел, а уебал, да так, что бедолага Джонни рухнул замертво, погребая саквояж под своим телом.       У Пита вырвался разочарованный вздох — саквояж закрылся. Впрочем, злобного хуя без белой бороды это ни капельки не смутило. Сложив из жезлов что-то вроде ножниц он отчикал ими лезущие из тела Джонни нити акромантуловой паутины.       — Ладно, ебланы, — безбородый старый мудак вытянул из кармана кошелёк с галеонами, — это за ущерб двери, передайте этому волчьему сыну. Ущерб ему — компенсация моего морального ущерба, я просто заебался вас ждать с саквояжем. Всё — идите на хуй.       Когда же Ремус изволил очнуться, ушедший с Альбусом саквояж и выбитая дверь уже не были его самой большой проблемой. Он очнулся живым — и это уже было хорошо. Плохо было другое — он лежал связанным у стеночки рядом со своими подельниками. И ему даже повыше положили голову — прямо на труп Джонни. Рядом в таком же виде лежали Пит с Джейкобом и внимательно слушали лекцию какого-то лично не знакомого ему лысого мудака. Впрочем, тот, судя по всему, уже заканчивал.       — …таким образом, если вы не владеете трансфигурацией настолько хорошо, как мой покойный приближённый Барти, ну или хотя бы как Старая Кошка МакГи, у вас не сильно много вариантов избавиться от трупа. Всего на пару-тройку больше, чем у наших маггловских коллег. Я слышал они используют для этого свиней, фу.       — Труп — или тело преступления — в таком случае является проблемой, которую надо решить. Самое простое для транспортировки — это рассечь труп на шесть частей. Получается очень компактно, но проблему это совсем не решает — от тела надо всё равно избавляться. Как я уже упоминал, маглы для этой цели используют свиней, что вызывает множество дополнительных проблем — трупы следует обрить и вырвать зубы до того как скормить свиньям. Но… — драматическая пауза, по мнению Ремуса, была излишней, но этот лысый, подчёркнуто вежливый уебан так не считал, — мы — маги, а значит можем решить проблему просто. И прежде чем вы ляпните какую-то ерунду про сжигание в адском пламени, я скажу вам: просто заткнитесь. Это будет дымовой сигнал всем копам в округе — здесь жгут труп. Поэтому надо использовать лучшее из того, что есть, — ещё одна абсолютно ненужная драматическая пауза, — дракончиков.       — Дракончиков?! — на тему того, как на абсолютно охуевшее шипение Пита не собрались все змеи в округе, Ремус решил не думать.       — Ну да, этих мелких, абсолютно бесполезных выродков драконьего племени, которые почти ни на что не годятся и нихуя не вырастают, как сильно их не корми. Так вот… Несколько дней голодовки, и эти твари за милую душу сожрут всё что угодно. Семь дракончиков за три часа полностью сжирают труп мужчины среднего телосложения. И, что особенно ценно, никакой возни с зубами или волосами — огнедышащие твари переваривают всё.       — А мы…       — А вы будете свидетельством моей Немезиды… Ну что, Долохов, начинай! Заклей им рот…       — Стоп! — Пит понял, что, если он в ближайшую секунду не придумает довода отпустить их, жить ему останется всего несколько минут.       Неожиданно он вспомнил, что увидел в открывшемся на секунду саквояже покойничка Джонни. Плюс, если уж врать, то врать по полной — может его и убьют потом, но сейчас его убьют по любому, без вариантов. И, потом, лет пятнадцать назад ходили какие-то смутные слухи о пророчестве о Тёмном Лорде, а кто ещё подходил на его роль лучше, чем главный ублюдок Лютного?       — Я видел шар пророчества о вас.       Лысый замер и дал знак Долохову развязать Питера.       — Расскажи-ка мне поподробнее…