***
Меня зовут Гарри Молния. Злые языки утверждают, что это из-за того, что я часто смываюсь из паба, не заплатив и перекидывая счет на друзей, но на самом деле это из-за этого грёбаного шрама. Непонятная была история, и я её не помню — ребёнком был. Было, видимо, больно. Это мой друг, лучший друг — Вилли Большая Жопа. Он утверждает, что это из-за того, что, когда он родился, шла магическая война, всё было плохо, и вообще требует, чтоб его звали Невилл Большой Пиздец, но я-то знаю, что это его прозвище просто из-за фамилии. Ну и немного из-за внешнего вида. Кем надо было быть его предкам, чтоб так и не отказаться, и не поменять фамилию Лонгботтом, я даже и не знаю. Последний участник нашей компании — наша основная боевая единица: Мона Быстрые Пальцы. И нет никого, кто мог бы ей противостоять, будь то на ринге магических боёв без правил, или в состязании карманников Лютного. Без палочки она, правда, не так крута, но на этот случай есть мы с Вилли. Десять метров свободного пространства, палочка в руках Моны — и все лягут. Ну, как минимум, несколько десятков — проверено. Международные правила А, правила Б, магические бои без правил вплоть до летальных заклинаний — равных ей нет. Вот в ближнем бою — швах. Удары она держит пиздец как плохо, что совсем не мешает мне самому как следует отхуярить кулаками любого, кто хоть случайно её заденет. На физические бои без оружия выхожу уже я — сказывается тяжёлое детство и детская враждебная банда Большого Дада. По каким-то бредовым слухам тот был моим пятиюродным, троюродным, а то и просто кузеном — в гробу я видел таких родственников. Впрочем, его я и в самом деле видел в гробу, и не надо пиздеть, у меня была дюжина свидетелей, что я пил весь день в Вонючем Тролле когда его всё-таки пришпилили. По слухам, отшпилили тоже, но я не проверял. Разве что шпагой в жопу — этот урод был ещё тем извращенцем. А? Что? Мона и Вилли? Ну, бля, со мной они пили, конечно. Вилли, правда, с той беленькой девочкой развлекаться ходил наверх, в Мокрую-Русалку-номера-на-час. А вот этого не надо, девочка хорошая, и даже если она иногда видит то, чего нет, уж Вилли у себя между ног точно разглядела бы. Да и не на час он снял комнату, а на полдня. Ха, вы бы видели эту девочку и Вилли в конце того дня, не задавали бы тупых вопросов — они еле на ногах держались! Как мы с ней пересеклись? Да, даже и не знаю, она нас — то есть Вилли — сама находит. Вроде, с папой живёт в какой-то Пешке или Слоне, но я точно не в курсе. На физические бои с железными ковырялками выходит Вилли. Что со шпагой, что с короткими пырялками он неплох, не хуже легендарного Вилла О’Хары. Не был бы ещё таким взрывным и тупым иногда. Где он научился работать с хладным железом? А дементор его знает. Он не говорил, но я подозреваю его бабушку. Да, да — Гюсти-Пальцы-Когти Лонгботтом. Та самая старушка, что ещё семь лет назад подрабатывала мокрой заказухой, пока на боггарта не наткнулась и от инфаркта не откинулась. Да нет, обычные жала, просто очень хороший баланс, и чуть ли не мифрилом упрочнённые. Но это легенда. Да, точно, видел я их, когда Вилли помогал их из участка… хмм… забирать… Вот такие они — мои друзья. Но вот как заведутся оба — кошмар. У Вилли ещё в школе было не особо с мозгами и выдержкой — сразу бил, а Мона живёт боем с тех самых пор, как её и перестали звать полным именем. Всё-таки произносить Гермиона в бою — охуеть как медленно. И надо же было мне в то утро послать Вилли купить у ромал новую палатку с расширением пространства…***
Когда это всё началось? А хер его знает. Может, всё это началось, когда я послал Вилли за палаткой, или раньше, когда Мона решила пошалить, или когда сбилась наша компания, ещё в школе… Ну или когда мне в детстве расхуярили ебло этим шрамом. Но, сдаётся мне, всё это началось, когда охрана французского аврората на входе в Министерство магии Франции ближе к вечеру увидела прибывшую явно издалека компанию «Свидетелей Мерлина» — группу из четырёх курьёзно выглядящих типов, трёх белых и одного черномазого. Эти придурки были одеты в серые туники и пенулы, а их полностью выбритые головы и лица скрывались под глубокими капюшонами. Они покойно прошли через установленную Погибель Воров — после английской Первой Магической, обосравшиеся тузы забашляли гоблам и понаставили их на каждом углу. Трое заявили о приглашении в Отдел Нераспространяемых Исследований, четвёртый — о желании осмотреть Министерство магии. Сдали палочки на входе, и трое из них прошли к лифту. Последний, с тростью старомодного вида, остался осматривать фонтан. Секту эту, тесно обросшую родственными связями, не особо любили, но терпели — они были одними из лучших специалистов по пророчествам и артефактам, нередкими гостями в Отделе Нераспространяемых Исследований, да и одни из них там работали, а другие — навещали родичей. Вот и сейчас всё это выглядело как родственный визит. Из Аврорского протокола, показания Мишеля Дуадора: Группа, выглядевшая, как кузены моего сводного свояка, зашла в Отдел Нераспространяемых Исследований. Я сказал их впустить. Зайдя, они вытащили палочки и жезлы из-под одежды того, кто был очень похож на моего сводного свояка, угрозами оттеснили нас в сторону, набили грузовую сумку амулетами и потребовали… — Где пророчество, Миша-а? — удар жезлом по уху помощника главы Отдела, крайне похожего внешне на главу ОНИ, правда, сильно моложе. — Какое пророчество? — попытался отморозится глава ОНИ. — Пророчество? — удар. — О Тёмном, — удар, — Лорде! — удар. Ну я и отдал им пророчество. А что я мог сделать?! Они бы и так его забрали. Мой помощник знал где оно… А камень они и сами знали где… Далее было установлено, что группа вышла из здания, на входе к ним присоединился четвертый, по тревоге вырубивший тростью дежурных авроров, погрузилась в летающий грузовик с надписью «Хлеб» и улетела.***
Четверо сидящих готовились пересесть из летающего грузовика во вполне себе маггловский рейсовый автобус Париж-Лондон, проходящий под Ла-Маншем. Один из остающихся и не засветившийся начал их организовывать. — Держите, вот зелья роста волос, сменные мантии. А потом ты, Джонни, двигаешь в Лютный. Одна посылка для Булыжника. Вторая — пойдёт через Дага. И мешочек хоть к яйцам пристегивай, главное не потеряй. — Да знаю я. — Палочку отдай. — Нет. — Да ты с ней через границу не перейдёшь по любому. Там Погибель Воров и смешанный пост аврората и копов. — Ладно, — ломает палочку. — Вот держи визитку — Альбус-Удавлю-Бородой, возьмёшь у него себе новую. — Ладно. Третий же из этой компании всё никак не мог успокоиться, ёрзал, но, наконец, разродился ещё одним вопросом: — Слушайте, а почему его ещё зовут Альбус-Жрущий-Заклинания? — Потому что он жрёт заклинания, тупой ты недомаг! А ещё его зовут Альбус-Хрен-Попадёшь. Сам догадаешься почему — или тебе, грёбаный мудак, надо всё разжёвывать? — Он маг? — Он сквиб. — Всего лишь сквиб? — Всего лишь сквиб?! Ходят слухи, что когда-то он был охуеть каким мощным магом, но запомоился с магической клятвой и какого-то ребёнка то ли убил, то ли добил, то ли ещё что. Магии у него почти нихуя нет, но он пиздец какой злой и, по слухам, нихуя неубиваемый. Да он порвёт тебя, как тролль книжку, даже Вингардиум Левиоса сказать не успеешь, резкий как понос Снейпа-Зелье-Тебе-в-Жопу после уроков с близнецами Гонзалесами, вот он какой — Альбус-Хрен-Попадёшь! После такой отповеди даже этот мелкий пиздюк решил за лучшее промолчать. И молчал до самого Лондона, когда компания, выпив оборотку, наконец разбежалась.***
Непрослушанный никем диалог неопознанного лица и негра в чалме: — Альбус, пророчество украли и увезли в Лютный! И, до кучи, камень. Восемьдесят три карата философского камня! — В Лютный?! — В Лютный! — В Лютный? — Да, блять, в Лютный! Это там, где бомжи, шлюхи, Горбин-и-ебать-его-в-сраку-Бэнкс! В Лютный! — А пророчество то самое? — Да хуй его знает, но вроде то. Да хрен с ним, с тем пророчеством, там философский камень! Настоящий! Размером с мой кулак, Альбус! Я ему посоветовал тебя как поставщика палочек. А что, я тебе его ленточкой должен был перевязать и совой отправить? Сам разберёшься. Только, ради Грини, не делай всё сам! Найми кого-нибудь. И желательно не полных идиотов.***
Вопрос новой палатки назрел уже давно. Я бы даже сказал: назрел и перезрел уже давно — в той, которую мы спиздили на чемпионате по квиддичу, мы тупо не помещались. Да и жить в магазине Мона была не готова. Заявила, что жизнь в лавке краденых алхимических ингредиентов — это очень плохо для кожи. Спать в этой палатке ещё можно было. Принимать клиентов, желающих выставить меня, Вилли или Мону на бой — тоже. Но не одновременно. Да и постоянно выставлять из палатки Вилли, когда Мона была в настроении, тоже было неправильно. Тем более, у него и подружка появилась, а постоянно зависать в Мокрой Русалке — не дело, да и дорого это. Лучшими специалистами по артефактам со скрытым пространством были цыгане, и мне даже удалось с ними договориться. Но случилось сразу несколько досадных случайностей. Вилли, как проснулся, удрал из палатки, Мона была даже с утра слишком неуравновешенной, а я слишком усталым. И этот балбес какого-то хуя наведался к Жрущему Заклинания и потратил совсем нелишние деньги. — Вилли, это что за нахер?! — Это посох, Гарри, посох-накопитель. Для защиты. — От друидов-дрендофилов откупаться? Да? А нахера ты его сзади за пояс заткнул? Ещё бы в жопу себе засунул! — Посох из ёлки. Там автоматически встроено Пиро. — Пиро?! Да еловый посох у тебя, максимум, ступефай вытянет, ебанат, или Пиро будет таким, чтоб поджарить задницу исключительно у комара… Да и нахера он тяжёлый такой? Ты его уже через полчаса тягать заебёшься… — Тяжесть — это хорошо, Гарри! Тяжесть — это надёжно.***
Большезадый идиот припёрся к Альби с самого утра и сделал его день. Тому недавно привезли партию некондиционных ёлок — импорт из Бирюлёвского леса. Делать из них палочки — просто тратить ингредиенты, а вот как посох это дерево мало-мальски на что-то годилось, правда, в основном, на растопку. О чем знал любой мало-мальски вменяемый артефактор Лондона. — Значит ты, Вилли, хочешь купить у меня палочку? — Да, мистер Альбус. — Палочки — это ненадёжно. Посох! Только посох! Глянь! Даже если у тебя кончится магия — ты не останешься беззащитным. Посмотри, какой вес. — Тяжёлый… — Тяжесть — это хорошо, мой мальчик! Тяжесть — это надёжно. Даже если не получится что-то наколдовать, им всегда можно как следует уебать по голове!***
Я был готов ко многому: к тому, что Вилли вернётся от ромал пустым, к тому, что Мона перекалечит одну половину табора за оскорбление, и за ними будет гнаться вторая. Но к этой картине я готов не был. — Вилли! Вилли! Что за херня, гребаный ты мудак! Где палатка, какого хера ты выглядишь так, будто тебя всё-таки выебали твоим же посохом, откуда этот грёбаный дракончик, и какого хера Мона валяется в коляске без сознания?! — Это хороший дракончик, и я буду сам за ним следить. — Ладно, ладно! Я пока не прирежу этого грёбаного дракона, но, если он насрёт там, где не надо в нашей «Лавке Ритуалиста», ты уберёшь всё и будешь работать освежителем воздуха! Да не пердеть! Поработаешь магом-воздушником, и мне похер, что ты склонен к работе с землёй! — по ходу разговора, я всё-таки взял Мону на руки. — Между прочим, Гарри, драконье говно — лучшее удобрение даже для колдохуаны! Может всё-таки выкупим ту оранжерею? — Оранжерею? Да ты охуел, цветолюб-ботанофил?! Как ты её защищать-то собрался? Люци Насру-в-Твою-Вазу держит весь рынок магической травы. И очень не любит конкурентов. Можешь, конечно, пойти ему отсосать, но это ну нихуя не поможет! Я всё же задумался — загнать вагон колдохуаны раз в год было бы зачётно. — Ладно, потом подумаем. Что нам с Моной-то делать?! Расскажи-ка поподробнее. Выбитьтупомуублюдкумозги! Вдохнуть — выдохнуть. Вдохнуть — выдохнуть. Убивать плохо. Особенно плохо убивать Вилли. Почти брата. Который чуть тупо не убил, тупо подставив в тупой бой свою почти сестру Мону. Мою Мону. Которая собиралась как следует отоспаться после безумной ночи, но какого-то хера с утра решила съездить с Вилли. Которая, мотивируя: «У меня завтра бой и я должна быть довольна, Ри», — всю ночь не давала мне спать. Я посмотрел на Вилли и быстро перевёл обратно на Мону, гася бешенство. Процедил сквозь зубы: — Вилли — исчез! — и Вилли всё понял правильно, и исчез так быстро, будто бы у него, наконец, получилась аппарация. Всё так же держа девушку на руках, отнёс её в спальню и присел рядом. Погладил срезанные до короткого каре кудряшки и вздохнул. Кинул диагностику. Вроде, ничего страшного, но на ринг ей завтра не выйти. Поднял серию защитных заклинаний из книги какого-то «любителя горшков» и вышел. Надо выбить из ромал хоть какую-то компенсацию. Рассказ Вилли не отличался оригинальностью, но вот крайней тупостью отличался пиздец как сильно. Не ну это ж надо было так подставиться — сначала дать с-уизлить у себя кошелёк, а потом затеять магический бой без ограничений. — Ещё раз. Какого хуя ты просто не пошёл и не купил палатку? — Так не мог — эти уроды с-уизлили у меня кошелёк. Зачарованный гоблинами кошелёк драконьей кожи. А Мона заявила, что всё херня, и она тут всех отымеет в полный рост. А против неё выставили Джинна. — Да ну нах?! Где они его откопали?! И нахера им тогда наши галеоны? — Да не джина. Девицу так зовут. Младшую из Уизли. — Это, случайно, не та рыжая стерва, что на меня запала в пабе в той Кабаньей Топи… или Кузнице? — Она… — Ну, блядь, охуеть, как звёзды легли… Мона не сдержалась? Вилли грустно кивнул. — И она в отрубе. Длинном, как все волосы на теле Люци… Чтоб мне четыре раза охуеть и семь раз ебануться! Мне кого на бой у Вовы-Булыжника завтра ставить?!