Где кончается круг

Единственным звуком во тьме, пока он поднимался по старой лестнице, был только хруст пыли и песка под ногами. Позади были дюжины этажей – он потерял счёт после двадцатого, но в его движениях не было нетерпения. Не было в них и усталости. Возможно, раньше он не мог дождаться того, что ждало его впереди, но теперь он не испытывал подобных эмоций. Но даже без них, он ощущал нечто, походившее на тревогу. Сегодняшний день был особенным, пришёл час расплаты. Конец очередного эксперимента, результатом которого станет выживание или смерть всего мира. В глубинах давно забытого небоскрёба не было ветра, что унёс бы пыль, поднятую его движениями. Лишь прерывистый едва заметный грохот, подобный далёкому грому, разбавлял его медленный подъём. Сейчас, однако же, сверху он слышал тихий свист ветра, дующего через не до конца закрытый выход. Он не сдержал вздоха. Лестница уже начинала ему надоедать. Казалось, он шёл уже несколько часов, и смена окружения не повредит. После последних долгих минут, он, наконец, достиг источника шума – тяжёлой металлической немного приоткрытой двери, означающую конец его пути. Через небольшую щель проходил слабый свет, дающий знать, что снаружи всё ещё день. Он, конечно, предпочитал ночь, но, к сожалению, актёры не оказались настолько любезны, чтобы изменить время своего выступления, так что у него не было выбора. Ведь иначе он пропустит всё представление. От лёгкого толчка дверь двинулась вперёд с громким скрипом. И всё же сначала остановилась на мгновение, перед тем как полностью проржавевшие петли поддались. Хоть он по привычке захотел уклониться от мягко-серого вечернего света, вместо этого он вышел на крышу, прикрывая глаза рукой. Свет был… неприятным, но не губительным. Стоять под прямыми лучами солнца опасно и для вампира его силы, но ему ничего не угрожало. Подняв голову, он увидел, что, как и всегда, бесконечное полотно серо-стальных облаков закрывало небо. Оно не давало свету луны достигнуть его ночью, но и не позволяло лучам солнца навредить ему днём. Находиться под небом вечерами всё ещё было неприятно, но не как века назад. Подойдя к краю крыши, стоя на высоте сотен этажей, он взглянул на пустошь вокруг. Единственное, что там было, - коричнево-серая мозаика, тянущаяся в вечность. Хоть он и выбрал самую высокую башню, что мог найти, его окружали здания ненамного меньших размеров, каждое из них настолько же тёмное и тихое, как и то, на которое он взобрался. Дома рядом тянулись к небесам, те, что были дальше жались к земле, ещё дальше лежала невыразительная пустыня. Всё шептало ему одни и те же слова. Мы были. Когда-то они были частью процветающего города, великой нации, культуры, чьи достижения жили тысячи лет. Теперь же они просто стояли тихие и покинутые; зрители, которые лишь думают: финал ли это? Они были везунчиками. Оторвав взгляд от тихих монументов, он вновь перевёл его на небо. Представление скоро начнётся. Хоть он и страстно ждал заключения, ему просто хотелось… его перенести. Отложить неизбежный конец. Далёкое гудение самолёта, однако, сообщало ему и его тихим компаньонам, что это желание не сбудется. Он считал, что не совсем честно называть это началом. В конце концов население планеты – едва ли их можно назвать их людьми – сражалось почти семь дней. Но несмотря на все их усилия, время кончалось. Если им не удастся быстро закончить сражение, они проиграют, и хотя это лишь одна битва в войне, она скорее всего являлась самой важной и отчаянной до сих пор. Победа означала, что они проживут ещё день. Поражение – конец всего сопротивления по всему миру. Для него, правда, она значила не так уж много. Не важно победят они или погибнут: его судьба давно предрешена. Наблюдение за битвой для него всего лишь развлечение. После нескольких мгновений созерцания пейзажа его слух уловил тихие шаги. Честно говоря, ему стало стыдно, что он не обнаружил преследователя, но на тесной лестнице, держась на достаточном расстоянии, догадаться о слежке было невозможно. И всё же, пока шаги приближались, стало понятно, что их источник не пытается скрываться. Он мысленно пожал плечами. Из-за своей халатности он не понял, что его преследуют, но даже, если бы он знал, то ничего не стал бы делать по этому поводу. Дверь вновь скрипнула, выражая своё недовольство, и второй посетитель за века ступил на крышу. Он повернулся, чтобы поприветствовать новоприбывшего, и улыбка застыла у него не лице. После недолгого удивления он нарушил тишину. – О, неужели это Элесия. Выглядишь… изменившейся. – Как мило, что ты заметил. – с её стороны пришёл сухой ответ. Возможно из-за имени или его комментария. А возможно оба этих фактора сыграли свою роль. – А ты всё тот же, Роа. – Ну, как никак, мой обычный облик мне идёт, не думаешь? Легко хмыкнув, девушка – или ему стоит называть её женщиной? – встала рядом и посмотрела на мёртвый город. Она не проявляла сильной враждебности, но он всё же приготовился к бою. Она больше не была для него угрозой, больше нет, но это не останавливало её в прошлом. Сейчас же, она не выглядела счастливой от встречи, в её поведении не было агрессии. Она точно была вооружена, но даже когда она стояла в метре от него, он не мог ощутить от неё желания драться. Но что больше всего выбивало из колеи так это её вид. Её одежда изменилась: теперь одеяниям Церкви тысячелетней давности она предпочитала нечто более подходящее для выживания в пустоши, но больше всего удивляло её лицо. Оно выглядело… старше. Женщина, чей облик не менялся с того момента как ей стало шестнадцать, за тысячу лет стала другой. Она всё ещё была юна, около двадцати лет, но сам факт того, что она вообще состарилась, приводил к страшным выводам. – Похоже, это и правда конец мира, – усмехнулся Роа. Будто в подтверждение его слов, несколько полос чёрного дыма упали с неба на пустой город. Звук самолёта, упавшего на покинутые дома наполнил воздух. – Поэтому ты здесь? – сказала женщина далёким и уставшим голосом. – Вообще да, – ответил он ухмыльнувшись. – Я подумал, что коль уж сегодня – последний день остатков человечества, то кто-то моего возраста точно должен присутствовать. Отправить их в последний путь. – С кем они сражаются на этот раз? – в её голосе почти не было интереса. Она подняла взгляд на стену из облаков, будто надеясь увидеть битву, происходящую за ними. – Понятия не имею. – пожал плечами он – Точно не Юпитер, Меркурий или Плутон. Сатурн вряд ли бы атаковал напрямую. – Значит Венера, Марс, Уран или Нептун? Даже кажется, что человечество побеждает. – Ну, если не обращать внимания на то, что человечество сейчас всего лишь дюжина личностей. – рассмеялся он - Но, серьёзно, кто ведёт счёт. - Я думала, что ты. – услышал он снисходительный ответ, больше напоминающий Элесию тысячелетней давности, – Ведь это твою еду истребляют. - Обо мне не беспокойся. – последовал ответ. – У меня всё ещё достаточно крови, даже если человечество исчезнет. „Но запасы быстро исчерпываются“ – добавил про себя. Он говорил спокойно, но продолжал наблюдать за ней одним глазом. Хоть вела она себя спокойно, он не мог расслабиться. Их прошлое было слишком… кровавым. Возможно, это плохая метафора. -Что ж, – продолжил он. – мы знаем почему я здесь. Ну а ты? Хоть он и не видел лица, он точно почувствовал, что она закатила глаза. – Очевидно, чтобы убить тебя. – ответ прозвучал внезапно саркастично, учитывая, как сильно она старалась сделать это в прошлом. – Тогда тебе пора начинать. – ответил Роа смеясь, пока очередной самолёт падал с неба. – Если не поторопишься, то мы оба можем умереть. Она с удивлением повернулась к нему. – Ты на самом деле можешь умереть? – Конечно. – ухмыльнулся он. – Я уверен, что установил рекорд по количеству смертей на одного человека. Увидев выражение её лица он рассмеялся перед тем как дать серьёзный ответ. – Теоретически, нет, но если не останется тех, кто может рожать детей, то реинкарнация довольно затруднительна, не так ли? – Подумать только, Змей Акаши встретит такой скучный конец. – слова прозвучали с поддельной жалостью, а взгляд говоривший вновь устремился к облакам. – Это так. – он тоже посмотрел на них. – Мне придётся провернуть что-то совсем из ряда вон, чтобы выжить. Тишина вновь взяла своё, когда очередной самолёт летел навстречу своей гибели. Всё взаправду было похоже на конец. Хоть у них и было семь дней форы, они так и не смогли выстроить подходящую линию обороны. Какой позор. Очередной взгляд на лицо его компаньона не дал ему ничего нового. Она была всё так же нечитаемой, он даже не увидел интереса к происходящей битве. Или к её личному врагу. Похоже изменилась она не только внешне. Как будто она сдалась. – Ты скучаешь по ней? - долгая тишина вновь была нарушена. Вопрос застал его врасплох, и Роа повернулся к опустошённому городу в своих размышлениях. Скучал ли он по ней? Очевидно, лишь одна личность подразумевалась под „ей“. И хоть они особо и не проводили время вместе с того самого момента, он всегда мог рассчитывать, что она найдёт его. Везде и всегда. Но не в этот раз. Его нынешняя инкарнация бродила по миру десятилетиями. После того, как он подчинил один город, он объявил войну всем вокруг. Никогда ранее не вёл он себя настолько нагло, призывая своих врагов, чтобы сражаться, становиться сильнее и… предоставлять носителя для следующей инкарнации. Его они не разочаровывали, но… конца всё не было. Она так и не пришла остановить его, как и дюжины раз до этого. Хоть он и понимал, но старался об этом не думать. Земле конец. Мир погиб. А вместе с ним ушла и она. Она отдала ему ключи от вечности, и она стала тем, что он желал кроме бессмертия. Но эти чувства давно угасли. С каждой реинкарнацией он всё больше отдалялся… от Роа, которого волновала она. В каком-то смысле он был благодарен за это. – Нет. Потому что теперь он мог честно ответить на этот вопрос. Он мог оплакивать её конец и не чувствовать боли. – Нет. Ей было больше нечего дать мне. Я благодарен за её дар, но сейчас она всего лишь призрак прошлого. Цепляться за её мираж было бы отвратительно. Девушка фыркнула. – Беру свои слова назад, Роа. Ты изменился. Ты всё ещё та же личность? Он ответил на эти слова с лёгкой ухмылкой. – Конечно нет. Роа, которого ты знала давно умер. – он посмотрел на облака и заговорил торжественным тоном. – И всё же есть вероятность, что она не полностью ушла. Возможно, частичка её живёт над этими облаками, ждёт открытия небес, чтобы спуститься и положить конец всему на этой пустой планете. – Так вот почему ты перестал нападать на человечество, да? Не для того чтобы было, что есть. Ты хотел, чтобы они прожили достаточное время и посмотреть осталось ли хоть что-то от неё в Луне. Роа в ответ лишь пожал плечами. Как и было сказано, Роа понял, что она не придёт и не положит ему конец, потому и приостановил покорение человечества. После прибытия Аристотелей, он даже оказывал людям помощь в борьбе против неминуемой погибели. Его легион мертвецов был уничтожен и отложил смерти людей поблизости лишь на несколько месяцев. Но учитывая кем был его противник, такой исход можно назвать потрясающим. Разумеется его не волновали люди, которых он смог или не смог спасти. Ведь всё это лишь очередная попытка продолжить игру, и дать Луне спуститься. И хотя он не чувствовал к ней привязанности, но если есть даже самый малый шанс того, что от неё остался даже мельчайший осколок, он обязан его найти. Он хотел его найти. – Поэтому ты и не пытался убить меня? – спросила она. – Я не убил тебя лишь потому, что ничего не получу от этого. – прозвучал сухой ответ. – К тому же, убийство столь давнего друга испортит момент. Такие спектакли скучно смотреть одному. – Даже если я могу убить тебя перед тем как ты вновь её встретишь? Роа засмеялся. – О, а ты действительно можешь убить меня? – её горькое выражение лица открыло ему ответ на этот вопрос. Она, конечно, могла серьёзно его ранить, как в принципе и любой человек. Её магия, коль она решит к ней прибегнуть, будет опасным оружием. Но без Писаний Церкви, цикл реинкарнаций не может быть разорван. И без защищающего её влияния Мира, она не переживёт битвы с кем-то, кто превосходит её как в физическом, так и магическом плане. Используя Писания и Таинства Церкви, она могла бы положить конец его вечности. У неё точно было более чем достаточно времени, чтобы тренироваться, и в навыках она превосходила его, кому приходилось начинать сначала каждые двадцать лет после каждой смерти. Но после краха Церкви концептуальная сила Писаний исчезла. У неё более не было инструментов, что могли сделать нечто большее, чем просто доставить ему неудобство. Она тоже об этом знала. Поэтому, наверное, и не атаковала сразу. – Если ты не можешь убить меня, то зачем ты здесь? В этот раз уже она пожала плечами. – Хотела бы я знать. Я потратила всю свою жизнь, пытаясь убить тебя, но сейчас это бессмысленно, не так ли? Роа перевёл свой взгляд на неё. Он ошибался. Он считал что причина её безразличного поведения — отчаяние, что она сдалась. Но в её голосе не было отчаяния. В пустом выражении лица не было ни намёка на безнадёжность, ни единого намёка, что она смирилась с судьбой. Вместо этого там было нечто... похожее на него. Будто она уже победила. – Я так и не спросил, – заговорил Роа, пока то что осталось от последних самолётов падало на город с небес. – Почему ты так сильно хотела меня убить? Я всегда считал это местью, но если это так, то тебя бы здесь не было. После недолгого мгновения, будто решая стоит ли говорить правду, она ответила. – Частично я хотела отомстить. Но что более важно, сама мысль о вечной жизни… мягко сказать была неприятной. Особенно после того, что я… что ты сделал. Я не могла умереть, пока жив ты, тот кто забрал всю мою жизнь. Охотой на тебя я убивала двух зайцев одним выстрелом. Она получила,что хотела. Столетия притупили её ярость и сделали месть невозможной. Но сейчас она могла умереть вне зависимости от его существования. А потому у неё не было причины сражаться. – Я умру со всем человечеством. – сказала она после долгой тишины. – А когда погибнет оно, исчезнешь и ты. В конце концов мы умрём вместе. Есть в этом что-то поэтичное. Несмотря на отвращение от этой фразы, в каком-то смысле она была права. Те, кто однажды были одним целым исчезнут вместе. – Прости, но я не собираюсь исчезать вместе с тобой. Элесия моргнула несколько раз, будто в недоумении. – И как же ты собираешься жить без еды или вместилищ для реинкарнации? Её голос был скорее непонимающим, чем вызывающим. Она не сомневалась в его словах, просто не понимала причину такой уверенности. Украдкой взглянув на стену из облаков, он начал слушать. Ветер донёс до него звук двигателя самолёта. Он был слабым, а значит их осталось немного, два или три. Может быть даже один. Но они всё ещё были там. – Давным давно, перед тем как снова меня убить она спросила: «Где кончается круг, Роа?» Паразит вроде тебя не может выживать вечно. Тебе нужно вместилище. Где же кончается круг? Собираешься цепляться до последнего, пока не умрёшь от голода? Уже тогда она знала, что ждёт человечество. Или же догадывалась, учитывая прошлое состояние планеты. – Разумеется, она задала вопрос, чтобы испугать меня, чтобы я пересмотрел свои цели. Но он разбудил моё любопытство. На первый взгляд это может быть глупым, но мне, как искателю вечности, вопрос показался идеальным. К сожалению, она убила меня до того как я пришёл к удовлетворительному ответу, но я запомнил вопрос и продолжил размышлять. Он не помнил как давно это произошло, но это не важно. Его компаньон всё ещё смотрела на него с пустым выражением, как и всегда. – В следующую нашу встречу, я тоже не нашёл ответа. Действительно, вопрос казался парадоксальным, но если бы я это признал, то также бы признал, что вечность, к которой я стремлюсь не что иное, как парадокс. Поэтому я задал ей тот же вопрос. Хоть её и нельзя было назвать учёной, но в её же вопросе правильно узнать её же мнение, - Хоть и воспоминания были расплывчатыми, он не мог не засмеяться, когда вспомнил ответ. – Она сказала: «Там, где я его разорву». – Похоже на неё, – улыбнулась Элесия. – Хотя её ответу не хватало серьёзности, он подходил. Даже символ бесконечности, даже круг закончится, если его разорвать. Но всё же этот ответ не разрешал парадокс, не так ли? А потому следующие несколько жизней я продолжал размышлять. После долгих раздумий, он пришёл к выводу, что ответа не было. Круг закончится, если его разорвать. В этом и смысл бытия кругом. Задолго до того, как прозвучал вопрос он понял, что его вечность не является истинной. Даже если он переживёт человечество, вечность в одиночестве не особо отличалась от смерти. Если человечество погибнет, он не желал следовать за ним. Конец был всё ближе, и он вновь задумался. Можно ли жить вне человечества. Может в этом и не будет смысла, но возможно ли это? Такие размышления и заставили его вспомнить тот старый вопрос. Где кончается круг? Однако в этот раз он понял свою ошибку. Он решал эту задачу как маг, как философ и учёный. Он искал ответ в логике и фактах. В реальности. Но реальность заключалась в том, что вопрос был невозможным. А потому, если существует ответ на этот вопрос, то он сам должен быть довольно эзотерическим. Рассмотрев вопрос с такой стороны, он с лёгкостью нашёл ответ. Будто он всё время был у него перед глазами, ожидая своего часа. А когда он нашёл ответ, всё изменилось. Ему понадобилась ещё одна инкарнация, последняя, которой „она“ положила конец перед тем как исчезнуть, чтобы найти решение. После же ему, наконец удалось. В очередное мгновение поэтического правосудия, когда Элесия отбросила свою ложную вечность и достигла своей цели — смертности. В тот самый момент, когда она нашла ответ на вопрос, коей была её жизнь, он проделал то же самое. Ответив на один вопрос, истинная вечность оказалась в его руках. Нечеловеческий рык внезапно разорвал воздух. Будто сам звук обладал физической силой, ветер, подобный урагану, ударил в пару на вершине небоскрёба, сбивая их с ног и роняя на спину. После удара, они, сопротивляясь ветру, встали на колени и перевели взгляд на небо. Облака пыли и песка летали вокруг, будто на город внезапно нашла песчаная буря, но на их высоте ничто не мешало им видеть небо. После нескольких мгновений рык затих, как и ветер, сопровождавший его. Занавес из песка и пыли не давал рассмотреть город внизу, будто остановленный во времени. Оба смотрели с тихим изумлением на разорвавшиеся над ними небеса. Фигура, что была больше, чем они могли себе представить, сравнимая по размерам с городом, падала как в замедленной съёмке. Всё ещё обернутую в облака, её было трудно разглядеть, за исключением пары огромных крыльев, каждое из которых заметно превосходило размерами небоскрёб, на котором они стояли. Фигура медленно падала в дюжинах километров от них. После, казалось бы, вечности, но на самом деле нескольких секунд, она обрушилась на землю. Когда звук удара дошёл до них, ударная волна прошлась по городу. Хоть она была и не столь сильной, как ветер в первые мгновения, облака пыли сдвинулись с своих мест над городом, подобно тому как свет отгоняет тень. В то же время землетрясение, вызванное сущностью, едва не заставило их вновь упасть, пока более неустойчивые и дряхлые здания начали рушиться, поднимая лишь больше пыли в воздух, которую уносила ударная волна. Каким-то чудом, их небоскрёб всё ещё стоял, волна прошла, а земля перестала трястись. Они медленно поднялись на ноги, смотря на упавшее существо. Оно приземлилось чуть за чертой города, разрушив близкие постройки. Поднятое падением, облако пыли не давало рассмотреть детали, но они видели достаточно, чтобы понять, чем оно было. Это был Аристотель И он был мёртв. – ...У них получилось? Элесия первой нарушила тишину. Роа засмеялся, закинув голову назад. – У них и правда получилось! Они успели в самое последнее мгновение, но они смогли победить ещё одного! Не скажу, что ожидал такого исхода, но я точно впечатлён! Вот, что бывает, когда недооцениваешь человечество! Хоть он и убедил себя, что в этой битве не было предпочтительного исхода, радость от победы человечества показала, насколько это суждение было неверным. Даже Элесия могла лишь с неверием смотреть на истину перед ней. Едва не потерпев поражения, люди каким-то образом смогли победить. И они оба смогли это лицезреть. – Итого три. – неверие всё ещё слышалось в её голосе. – Три Аристотеля были повержены. – И всё благодаря людям подобным тебе. – сказал Роа с покровительствующим тоном. Победа действительно была беспрецедентной. В худшем случае этот Аристотель забрал сотни жизней. По сравнению с сотнями миллионов, забранными Типом Юпитер, битва прошла почти без потерь. Будто у человечества действительно был шанс победить в войне. Разумеется, никто из них такого не скажет. Без сомнений остатки человечества будут очень рады новостям о победе, но не стоило пренебрегать печальными фактами. Три Аристотеля погибло. Один вырезал целый континент в предсмертных судорогах. Другой был уничтожен до входа в атмосферу, но забрал с собой сильнейшую защиту человечества. А этот умер за несколько минут до того как достиг земли, за несколько минут, которые означали конец всему. За каждую победу человечество платило ужасную цену. Уже после двух, потери были невообразимы, третий же показал насколько они близки к поражению. А было ещё шесть. Может человечество и сможет продержаться ещё чуть-чуть, но победить? Наивно так считать. Но даже когда угроза отчаяния нависла над человечеством, двух существ она совсем не волновала. Та, кто искала свою смерть больше тысячи лет и тот, кто придумал, как её обмануть. Дальнейшее существование человечества ничего для них не значило. – Итак? Ты сказал мне её ответ, но какой же у тебя? Где кончается круг? – О, всё очень просто. – Ответил Роа с улыбкой, всё ещё чувствуя восхищение от представления, которое ему посчастливилось увидеть. Если подумать, то они оба первые на планете видели смерть Аристотеля и выжили после этого. Если в теории не учитывать того, кто его убил. – Мне даже стыдно, что я так долго не видел ответа. Отломав кусок бетона от края крыши, он подошёл к двери, через которую попал сюда. Не было нужды объяснять всё с такими подробностями, но настроение было хорошим. Закрыв её до конца, он использовал кусок бетона, чтобы вырезать круг на её поверхности. Медленно, но верно он рисовал круг настолько большой, насколько позволяла поверхность. Прошло несколько секунд и линия пришла в своё начало, формируя круг. Повернувшись лицом к Элесии, которая, следуя за ним, подошла к двери, он триумфально улыбнулся и показал на вершину круга, туда, где закончил его. – Где кончается круг? Там же, где начинается. Смерть Аристотеля заставила её безэмоциональную маску треснуть и он смог увидеть, как она понимает сказанное им. Сначала поднятая бровь из-за простоты ответа. Затем смятение от сказанных слов. И наконец шок, когда она увидела ответ, скрывающийся за ответом. – Подожди, не… как ты… но что...-- Раз за разом она пыталась возразить, но сама же отвечала себе, до того как успевала озвучить свои мысли. – Просто, не правда ли? Я нашёл решение две тысячи лет назад и даже не понял этого! – Ты переносишь свою душу в Исток, пока ждёшь реинкарнации. Но Исток существует вне времени, поэтому тебе просто нужно воплотиться в прошлом. Иными словами, путешествие во времени! – Вот где сокрыта истинная вечность. Бесконечная вечность невозможна. Личность не может бесконечно существовать, так как со временем достигнет своего „конца“. Тогда необходимо искать конечную вечность, иначе говоря петлю. В размышлениях Элесия приложила руку ко лбу. Он видел в её глазах осознание гениальности его решения. Не глядя на него, она озвучила вопрос, на который не смогла ответить. – Если ты можешь выбирать вместилище после того как оказался в Акаше, то в этом есть смысл. Но если ты отправишься назад во времени, то разве не рискуешь вызвать парадокс? А в этом случае ты будешь уничтожен. Забудь о Силе Противодействия, сама реальность сокрушит тебя. – Ни в коем случае. – Куском бетона он нарисовал стрелку, указывающую на точку, где он начал и закончил круг. – Разумеется, если я заменю чью-то душу в прошлом, то могу вызвать парадокс. Но, что если я заменю свою же душу. С точки зрения Истока ничего не изменится. Конечно, качество души Михаэля Роа Вальдамиона поменяется, но сама её сущность будет той же. А потому парадокса не возникнет. В тот момент когда Элесия казалось, может рухнуть из-за откровения, она бросилась вперед. Быстрее, чем он мог среагировать, в ее руках появилось два чёрных ключа, пробившие его левое плечо и правую руку, прижав его к стене. Со стоном, скорее от неожиданности нежели от боли, он насмешливо посмотрел на нее. Черные ключи старой Церкви потеряли свою концептуальную силу, но всё ещё были острыми. Они не были для него препятствием, но он считал, что оружия лучше у неё просто нет. Поняв, что у нее нет возможности навредить ему, он решил пока не принимать ответные меры. Это выражение лица он не видел много сотен лет. Оно не было безэмоциональным, как раньше. В нем не было гнева или ярости. Эмоция на нём была гораздо приятнее. Паника. – Нет ... ты не можешь! Я не позволю! Я не позволю тебе сделать всё снова! – Она чуть не закричала, давя всем телом на клинки, пытаясь удержать его, хотя он и не сопротивлялся. Но он мог бы. Мог бы, взмахнув рукой, раздавить ее череп и, наконец, убить ее. Но разве это интересно? – О, не волнуйся, - сказал он с усмешкой, - всё будет не так как раньше. Нет, на этот раз я буду умнее, буду знать больше, буду знать все свои ошибки, прежде чем я их совершу, и смогу исправить их, прежде чем они произойдут. И хотя мне придется ждать восемьсот лет, я не забуду тщательно позаботиться о твоём теле. Умереть так рано, когда я был тобой, – настоящее расточительство. Да ещё с таким потенциалом! Нет, на этот раз я воспользуюсь всеми возможностями. – Как будто я позволю тебе! – Теперь, когда угроза была личной, к страху прибавилась ярость. Но обе ее руки были заняты тем, что прижимали его к стене, она мало что могла сделать, чтобы навредить ему. Так он думал. Не прерываясь и смотря ему в глаза, она начала читать арию. Арию, которую он знал слишком хорошо, она выучила это заклинание, просматривая его память. Роа вновь закинул голову, смеясь. Она почти никогда не использовала магию, особенно против него. Вот значит, насколько она в отчаянии. Если бы только она могла понять, насколько это бесполезно. – Не беспокойся, Элесия. – успел он сказать, прежде чем молния прошла по всему телу, сжигая одежду и обугливая кожу. На этот раз было очень больно. После крика и нескольких глубоких вздохов, он продолжил, прежде чем она повторила заклинание. – Ты ничего не можешь сделать. Даже если убьёшь меня, это ни на то не повлияет. Но ты не способна на это в любом случае. – Посмотрим! – прорычала она, когда молния прошлась по его лицу, сжигая глаз и большую часть носа. В тот раз не заметил, чтобы она использовала словесную формулу. За последнюю тысячу лет она выучила магию, о которой он не знал? – О, моя бедная Элесия, причина не в недостатке силы. – Он чувствовал, что его тело становится легче. Он улыбнулся, когда понял, что она узнала этот трюк. – Двойник?! Когда его тело начало растворяться, она отпустила один из черных ключей и ударила рукой в его грудь, словно пытаясь схватить сердце. Хотя человек не мог навредить его телу по причине излишней прочности, для ослабленного двойника усилий потребовалось не больше чем для мокрой бумаги. Разумеется, по этой же причине того, что она искала там не было. – Боюсь, ты не успеешь найти меня, до своей смерти. – продолжил он, пока она отчаянно пыталась отследить местоположение его настоящего. – Но мы встретимся снова. Ты, конечно, не будешь помнить меня. Но не волнуйся… Оставшийся черный ключ выпал из ее руки, когда его тело превратилось в пыль, Мертвый Апостол, которого он контролировал, распадался, поскольку сознание Роа покинуло его. – ... Я очень хорошо тебя запомню. Ты всегда была моей любимицей! Когда его тело утратило свою форму, а пыль, в которую оно превратилось, унесло сильным ветром с вершины небоскреба, его смех эхом разнесся по крыше. В отчаянии, которое она едва могла понять, она упала на колени под тяжестью такого поражения. Элесия подняла взгляд на круг, нарисованный Роа. Где кончается круг? Для Михаэля Роа Вальдамиона нигде.