Странный отдел

Я никогда не думал, что все так обернется. Моя собственная компания, мой собственный отец, мой высокий статус, все это разом было уничтожено одной бестией, которая теперь сидит рядом со мной в машине и дуется... Мне объявили бойкот! Надо же... после всего того, что мы друг другу сделали, она впервые на меня обиделась. Не просто прокляла меня или тихо возненавидела, а именно обиделась по всем правилам жанра, отвернувшись в другую сторону. Мы ехали уже больше пятнадцати минут по шоссе в абсолютном молчании: я был за рулем, Сакура пыхтела на соседнем сидении, а Обито давно спал сзади. За окном было уже темно, и я хотел как можно скорее развести эту компашку по домам. В планах было вначале завести Обито к брату, а уже потом заняться Сакурой - только в таком порядке, иначе все старания пойдут насмарку. В голове до сих пор мучительно металась мысль о том, что отец намеренно повысил именно Харуно, обрекая меня на унижения перед бывшими подчиненными. Как вообще можно было до такого дойти? Командор стал все больше и больше загоняться по поводу нашего с Итачи воспитания после своего развода с мамой. Итачи-то плевал с высокой колокольни своей собственной фирмы на все махинации родителя, а меня вот вечно прижимают судьбоносным словом "наследник"... Вчера, например, я как наследник раздавал флаеры в костюме гигантского блокнота, а во вторник я мыл полы на двадцать восьмом этаже своего наследства. И все благодаря этой бестии, что сидит в моей машине. Я повернул голову влево и заметил, что стекла немного запотели. По дурацкой привычке в голове сразу возникла мысль, что кто-то в машине пьяный, и я автоматически посмотрел на Сакуру, которая с тем же упорством продолжала глядеть в свое окно. - От твоей злой ауры уже окна запотели, - заметил я вслух. На мою реплику Сакура ничего не ответила и даже не обернулась, зато вдруг подняла левую руку и нарисовала на стекле неприличный жест. Бойкот все еще не закончился, понял я, сдерживая смех. Жаль, что Обито был в машине, иначе я давно бы уже крутанул руль так, чтоб она впечаталась в стекло, стирая свой рисунок. От происходящей ситуации хотелось смеяться, а тут даже и поулыбаться не получится, иначе бестия опять разозлится, как тогда, в кладовке. В голову сразу же бросились яркие картинки происходящего: вот Сакура пытается сорвать руку скелета с фаты, а потом бьет меня ею из-за того, что меня пробивает на хи-хи от подобного зрелища. А еще я ее поцеловал. Это я тоже постоянно вспоминаю, хотя было это меньше часа назад. Какая-то странная неловкость накрывает меня при взгляде на Харуно. Раньше я никогда не сожалел о сделанном: ни о поцелуях, ни о чем посерьезней. Бывали моменты, когда девушки сменялись как дни, точнее - как ночи, и ни разу я не хотел ударить по тормозам, но Эта меня настораживает. Я изучил ее, я знаю, что от нее можно ожидать чего угодно и уж тем более мести, но дело уже сделано, поздняк метаться.... Ну да ладно, все, что происходит в жизни - всегда к лучшему! Зря Сакура рассказала мне, зачем Командор повысил ее. Теперь я знаю, как решить эту розоволосую проблему, и все пока идет как по маслу. Слава Обито за то, что он так внезапно ворвался к нам в кладовку! После его дурацкой фразы про свадьбу, меня как молнией ударило этой идеей. Ведь если Сакуре можно издеваться надо мной, то она будет это делать пока есть возможность. Значит, мне придется убедить отца, что она больше не способна усложнять мне жизнь. Вот оно решение - мне нужно убедить Командора, что мы встречаемся! Гениально, неправда ли?! Отец всегда с сомнением смотрел на моих девушек, считая всех моих избранниц низшим сортом. А после сумасшедшей Карин он вообще запретил приводить кого-либо в наш дом, если только он сам не выберет подходящее мне сопровождение. Поэтому если и есть способ унизить какую-нибудь девушку в его глазах, это я сам! Да, у нашей семьи очень интересный кодекс поведения. Обито теперь обязательно расскажет Итачи о моей новой девушке, а брат, как самый послушный сын в мире, всегда докладывает отцу о моей непутевой жизни. Остается только ждать, когда моему племяннику приспичит поделиться со своим отцом о нас с Сакурой. Мое настроение взлетело до отметки "Шикарно", что было невероятно, учитывая последние события в моей жизни. Предвкушение предстоящей махинации будоражило мне кровь так, что я еле сдерживал улыбку, боясь быть заподозренным. Сакура всегда видела мой азартный взгляд, который появился у меня еще с тех времен, когда мы с моим другом детства играли в шиноби во дворе. Я всегда побеждал в сражениях и был лидером группы, что, наверное, наложило некий отпечаток. С тем другом мы давно разошлись, но он, как и Сакура, тоже видел, когда я что-то замышляю, так и говорил: "Чего это твои глазенки так загорелись, а? Харэ уже строить из себя великого комбинатора!" Внезапные воспоминания дополнили этот яркий вечер, окончательно запутав мои мысли чувством тоски по старым-добрым временам, когда я был молод и являлся важной персоной в песочнице под грибком. Сакура даже не представляет, что связалась с Крестным отцом нашего двора! Но ничего, ведь "Месть - это блюдо, которое подают холодным"! Проехав, наконец, шоссе, мы свернули на более узкую дорогу, освещенную огнями неоновых вывесок придорожных магазинов, клубов и ресторанов. Ночной Токио - это рай для меня, хотя я давно уже не вылезал из своей преисподней ни на одно из семи небес. Забегался что-то, закрутился, забодался... И это чувство стало уже таким родным, что про свою остальную жизнь я абсолютно забыл. Задумавшись в очередной раз о своей нелегкой судьбе, я срочно захотел выпить чего-нибудь двойного, и чтобы взболтать, но не смешивать. Из раздумий меня вывел глухой стук о дно машины, который шел то ли из-под сидения Сакуры, то ли Обито. Прислушаться в машине, где единственным звуком было сопение племянника, не составляло особенного труда, и шум со временем начал поигрывать моими нервами в боулинг. Срочно принявшись искать источник шума, я увидел дергавшуюся ногу Сакуры и рявкнул: - Перестань стучать! - Это не я, - медленно ответила Сакура, вслушиваясь в стук. - Это твоя нога, которая, видимо, не имеет к тебе никакого отношения, - я придавил правой рукой ее коленку, чтобы она прекратила стучать о одно машины, но стук не прекратился, а Сакура все неправильно поняла. - Да ты совсем оборзел, что ли? - взорвалась бестия, шлепнув меня по руке. Я действительно немного борз, конечно, но в данной ситуации был как нельзя невинен. Поэтому моя обруганная невинность начала ныть от такой несправедливости, и я, конечно, не смог промолчать. - А что такого ты нашла в моем простом действии? Фантазия у тебя явно где-то в женских романах затерялась. Сакура хотела еще что-то сказать, но я нервно на нее шикнул, прислушиваясь к стуку. Бестия тоже невольно распустила уши, отвлекаясь от нашей перепалки. "Тук-тук. Тук-Тук! Тук-тук. Тук-Тук!" Шум шел откуда-то сзади и снизу. Я подумал, что ни черта не шарю в автомобилях, поэтому, где моей машине настало "хана", я могу определить только методом "ткнуть пальцем туда, где стучит". Стучало под Обито. Обито спал и не подозревал, что место, где он спит, крайне нестабильно, по авторитетному мнению его дяди. Сакура, которая тоже поняла, откуда идет стук, видимо, пыталась включить рентгеновское зрение и упорно пялилась под кресло моего племянника. Потом она сделала круглые глаза и сильно ударила меня по руке, приказав немедленно остановиться. - Заднецентральное крепление расшаталось, - сказала Сакура таким голосом, что я сразу понял, что термин "хана" употребил правильно. Мне, конечно, ничего не прояснилось, но легче стало. Я уже давно заметил, что когда "хана" не определено, то оно от этого становится гораздо страшнее. Бывает, растянешь мышцу при беге и от этого хромаешь на ногу от боли. И пока тебе дядя-врач не скажет, что это всего лишь растяжение мышцы, а не перелом кости или гангрена и ампутировать ничего не надо, то не отпустит. - Надо его как-то закрепить тогда, - я включил логику, чтобы не казаться в растерянности. Тогда Сакура как-то подозрительно пристально на меня посмотрела и, сказав "Окей", вышла из машины. Я вышел следом и увидел, как она открыла багажник и практически в нем спряталась, то есть залезла и не вылезает - по крайней мере с моего ракурса все так и выглядело. Потом, правда, мне стало не так весело, когда я услышал, как обдирается обивка моей любимой мазды, и я рванул к Харуно. - Ты что творишь? - Пытаюсь закрепить заднецентральное крепление, - послышался мне голос из багажника. - Погоди, я почти достала... Потом снова послышался звук рвущейся ткани, и у меня начался небольшой тик, потому что обивка - не просто что-то там с китайского рынка, а спец заказ абсолютно черной, непромокаемой, непроницаемой, пуленепробиваемой, атомнонесшибаемой, рентгеноневыдавемой ткани... Ну или какие там у нее характеристики... Я не помню уже. Но за ту цену, что я отдал за отделку, все эти функции должны быть в ней по умолчанию. - Блин, я не достаю, надо полностью ободрать тут все! - в багажнике что-то не ладилось, и Сакура готовилась к крайним мерам. - А ну стой! - я полез в багажник разбираться, почему "хана" будет мне так дорого стоить. - Я не дам тебе снять скальп с моей машины! - Ты хочешь, чтобы машина развалилась, пока мы будем ехать? - задали мне вопрос, который намекал на то, что скальп - это лучший выход из положения, но при моей нынешней должности, я не смогу позволить себе эквивалентную замену, поэтому надо было найти компромисс. - А по-другому его никак нельзя закрепить? Под машиной, например? - я чувствовал себя блондинкой, и меня это дико нервировало. Понимая, что только что задал вопрос типа "Какая столица Африки", но только с автомобильной тематикой, я дал себе обещание, что стану заядлым механиком как только доберусь до интернета. Вечер становился все страннее и страннее, думал я, сидя с Сакурой в полуободранном багажнике моей машины. - Ладно, - сказала, наконец, Сакура. - По-другому закрепить нельзя, но, возможно, ты и так достанешь. Сакура вылезла из машины, пропуская меня к темной дыре в обивке. - Ляг на живот и засунь в дыру руку по локоть, - сказала мне Харуно, к которой я проникся чувством благодарности за то, что лоботомия мазды отменена. Я лег на живот, как мне и сказали. - А разве без инструментов я смогу закрепить эту хрень? - задал я вопрос, собирая начальную базу механика, запустив руку в дыру. Но как только конечность исчезла в дыре, я сразу же наткнулся на заднее сидении машины. И все. Больше за обивкой ничего не было, что, конечно же, логично, учитывая строение автомобилей. Потом до меня дошла мысль, что я не слышал никакого стука под сидением Обито с тех пор, как вышел из машины. А потом багажник захлопнулся. Твою-то мать, а! Заднецентральное крепление, блин... Тоже мне... *** Поначалу в багажнике было невероятно тесно, темно и душно, и я даже представлял себе, как через несколько часов здесь обнаружат задохнувшегося меня в позе йога, но со временем я приспособился и даже сделал себе подушечку из порванной обивки. Это, конечно, не первый класс, как я привык, но последние события моей жизни вообще не соответствуют тому, что для меня "нормально". Вот взять, например, мои отношения с противоположным полом - их давно не было. И не по моей инициативе, а просто сама Вселенная показывает мне неприличный жест, и всячески меня обламывает. Последний мой флирт был прерван дикими воплями какой-то полоумной в "Скрытом листе", и это, конечно, было и кульминацией и логической развязкой моих похождений. Подсчитывая свои одинокие дни, которые уже складывались в недели, я вспомнил свою последнюю ночь с девушкой. Тогда был Хэллоуин, и я, конечно же, оделся в Дракулу, заказав абсолютно черный атласный костюм. Сакура тоже не отходила от канона и закатывала глаза на мою любовь к черному. Вечеринка должна была проходить в "Кротосе", что на пятнадцатом этаже "Well sell", и за то, что над моим костюмом посмеялись, я отправил Сакуру украшать все помещение в свой выходной. Месть явилась в виде, а точнее - в запахе десятка связок чеснока, развешенных по всему периметру VIP комнаты. На входе была надпись "Зона свободная от вампиров. Чтобы зайти сюда, вы должны отражаться в зеркале", а рядом на веревочке висело зеркало переднего вида, кровожадно оторванное от машины с абсолютно черной покраской. Нехило перепугавшись, я рванул к мазде, чтобы удостовериться, что она цела. Так и было, но все же осадок остался. Потом я вернулся обратно в "Кротос" и там встретил девушку в розовом парике. Я тогда еще подумал "Ну что за дурацкий цвет? Кому такое может понравиться..." А утро мы с ней уже встретили вместе. Дурацкое воспоминание, но почему-то оно хорошо впечаталось мне в память. И вот в чем соль - ни имени, ни лица девушки я не помню, помню только ярко-розовый, невероятно раздражающий меня цвет ее парика, который я тогда по пьяни не разрешил ей снять. Под подобные мысли и неспешный ход машины я и уснул. Ну что сказать... в моей мазде я всегда чувствовал себя очень уютно... Даже в ее багажнике.