Володя и его лавочка

      Володя сидел на лавочке и думал. Долго думал. Настолько долго, что даже забыл, о чём.       И сидел он так на лавочке, пытаясь вспомнить, о чём он всё-таки думал.       Вскоре во двор вышли его закадычные друзья и начали гонять волейбольный мяч по полю, пытаясь им забить в корзину.       — Ну ты и лох! Опять не попал!       — Сам покажи мастера, раз такой умный!       — А вот и покажу!       Жирик и показал. Как замахнулся он ногой, так и всадил мячом в лицо Димке, да так, что схватился тот за нос и согнулся пополам.       — Вот видишь — не промазал же!       А Володя всё сидел и сидел на лавочке, смотрел как один скулил от боли, а другой смеялся во всю и пытался подбодрить первого шутками.       — Да ладно тебе! У тебя и так нос кривой был, а я тебе его подравнял. Потом ещё спасибо скажешь!       Не выдержав таких слов, Дима вскочил, не отрывая рук от лица, и умчался в свой родной подъезд за перекисью. И слышно было только глухое «Я так не играю!» и «Я маме пожалуюсь!» из окон пятиэтажки. От такого зрелища у Володи всё меньше и меньше оставалось желания думать, а поникнувший Жирик всё пасовал и пасовал мяч сетке стадиона, испытывая её способности.       — Хм, а ты неплохо играешь, сеточка…       Долго ещё Володя смотрел на попытки сыграть матч с сеткой — до тех пор, пока у него не заболело седалище. Но не мог подняться с лавочки Володя. Совесть ему не позволяла. Что же будет с лавочкой, когда он поднимется? Он же её и красил, и гвозди из неё выдирал, и одну из досок менял… И не важно, что краска была гуашью, из гвоздей выселились из древесины только их шляпки, а новую доску он нашёл на помойке! Не важно! Главное — это была его работа. И проделана она была с любовью!       Теперь Володя нервно раздумывал, что же ему делать в такой неприятной ситуации. Осмотрелся вокруг — ничего интересного: забытый мяч лежал посередине растрескавшегося покрытия стадиона, старый цветущий тополь свисал над кривой синей советской горкой, то и дело присыпая пухом, четыре расколотые ножки торчали из земли там, где раньше стояла вторая, бо́льшая, ныне украденная, лавка, красный покосившийся навес стоял над полупустой песочницей… Ах, точно! Песок! Как же он раньше не додумался!       Володя почти тут же подорвался с места, но успел остановить себя, чтобы сорвать травы с газона и кинуть на нагретую доску, чтобы та не успела остыть. Теперь, когда лавка была в безопасности, можно и работу начинать.       Только забытый волейбольный мяч и соседка из соседнего подъезда видели, как Володя голыми пальцами отскребал засохший песок от стенок песочницы и маленькими горстками перетаскивал материал прямо на лавку, погребая под песчинками ранее положенную травку.       Через минут десять-двадцать на лавке лежала и просыпалась через трещины большая груда песка. Володя с гордостью смотрел на проделанную работу и вытирал руки об штаны.       Только Володя собрался уйти попить водички на четвёртый этаж, как промелькнула у него в голове мысль о том, что горка выглядит подозрительно. Подумал, подумал… И его осенило, что можно сделать из этой кучи песчаный замок! Как же он загорелся этой идеей!       Сгоняв к бабушке в соседний дом за тоненьким руководством по строительству песчаных замков, Володя принялся вникать и проектировать. Однако, как он не пытался сделать замок, у него получалась то ли изба, то ли шалаш, то ли палатка. Он так разозлился, что чуть не порвал бабушкину книжку.       Хотя Володя кое-как и успокоился, но обиду на руководство затаил он знатную. Оно выдвигает слишком высокие требования! Нет! Так не пойдёт!       Но что же делать? Отомстить хочется, а книжку портить нельзя — бабушка отругает. Снова задумался Володя, и снова в его голову стукнула гениальная мысль. Он усмехнулся. Каким же он умным оказался! На любую проблему находится решение!       Рука сама потянулась в глубокий карман за маркером…       И подрисовывал Володя замкам печные трубы и соломенные крыши, и закрашивал всякие украшательства в виде ракушек и флажков чёрными пятнами и ветками деревьев… И думал он в это время о том, что пока бабушка книжку не откроет, ничего и не заметит, а если и заметит, то всё можно будет сбросить на его друзей, которых он часто приглашал погостить… И всё ради искусства.       Посмотрел он на свою работу, и на первую, и на вторую…       Ахнул — неопровержимое сходство!       Теперь, уже будучи стопроцентно уверенным в своём замке, Володя отправился домой за водой и, дополнительно, за бутербродами — вся эта кутерьма его хорошо вымотала.       И получаса не прошло, как Володя выбежал из подъезда с бутылкой газировки и кучей бутербродов с колбасой и маслом в полиэтиленовом пакетике и приземлился на свою любимую лавочку, снося своей спиной почти весь песок с досок. И продолжил он сидеть на лавочке, но уже поедая бутерброды с газировкой и болтая ногами из стороны в сторону. И не волновали его ни песчаные кочки, на которых он сидел, ни зудящие лопатки с поясницей.       — А хорошо, всё-таки, сидеть! — сказал Володя с набитым ртом и хмыкнул.       И он был счастлив.