Wait for me to come home

When tomorrow comes I'll be on my own, feeling frightened of the things that I don't know. When tomorrow comes, tomorrow comes, tomorrow comes…

Той ночью Серхио сидел на крыльце дома и смотрел в даль моря. Была тёмная, но звёздная ночь; тусклая лампочка над входной дверью едва светилась, а лёгкий ветер раскачивал пальмы. Он сидел без футболки, наслаждаясь бокалом белого вина, как вдруг на него нахлынули волны адреналина и эйфории после минувших дней. Он станет отцом. Серхио Маркина, социальный изгой, который никогда не представлял, что сможет влюбиться, жить вместе со своей половинкой, что уж там говорить про семью, станет отцом. Через пару месяцев на свет появится крошечный человечек, который будет во многом от него зависеть: от банальных прогулок до более сложных вещей, например, объяснения жизненных ценностей. Это пугало его. Каково это — быть отцом? Что он должен делать? Он вспомнил своего отца, который фактически отдал за него жизнь перед дверями банка, совершая очередное ограбление, чтобы оплатить лекарства для сына. Сможет ли он отдать жизнь за своего ребёнка? Как далеко он готов зайти, чтобы обеспечить их безопасность и сделать счастливыми? Уже сейчас он защищал его маму от опасностей, скрывающихся в Мадриде, но было ли это хорошим началом? Что ещё ему нужно делать? У него закружилась голова из-за смеси выпитого алкоголя и тревоги. Он тяжело вздохнул, проводя рукой по волосам и допивая остатки вина. — Эй. — Он услышал её приятный шёпот. Не разворачиваясь, чтобы посмотреть на неё, он улыбнулся, и улыбка стала ещё шире, когда всё же взглянул на неё: она стояла босая, с влажными волосами, в одной из его белых футболок, которая выглядела на ней просто огромной — она свисала чуть ли не до колен, а рукава заканчивались на локтях. — Прости, что взяла твою одежду, — она улыбнулась. — У меня всё осталось в отеле, а я так хотела принять душ. — Она села рядом с ним, вздыхая от облегчения. Это был долгий день. Он улыбнулся ей в ответ. — Ракель... Ты же знаешь, что весь этот план с Сингапуром — лишь небольшой отвлекающий манёвр для полиции, да? Они быстро догадаются, что ты осталась на Палаване. — Я знаю, — это всё, что могла сказать Ракель. Она знала это, знала, что это лишь попытка запутать, но у неё действительно не было сил вернуться туда снова. Они замолчали. — Это восхитительное место, и твой дом тоже очень красивый, — она нарушила тишину. — Ты права, — согласился он. — Ты... ты, — она прочистила горло, — ты живёшь один, да? Серхио растерялся, услышав её вопрос. — Да, а что? — Нет, ничего. Я просто заметила вторую спальню, — ответила Ракель, пытаясь сделать голос равнодушным, но лёгкая дрожь в нём выдавала её, такой дом не может быть рассчитан только на одно человека. — А, ты про это, — он сделал паузу, — я планировал жить здесь ещё кое с кем после ограбления. Не женщиной! — уточнил он, когда заметил выражение лица Ракель. — С моим сводным братом, мы хотели жить вместе, но этого не произошло. — Могу ли я спросить, кем был твой брат? — неуверенно спросила она. — Фонойоса. Андрес де Фонойоса — мой сводный брат... мой брат, — ответил он, его взгляд затерялся где-то в море. Ракель помнила его, конечно, эту циничность и пассивную агрессию было трудно забыть. Но она также помнила его тело, которое выносили из монетного двора в чёрном пластиковом мешке после конца ограбления. Она могла лишь представлять, как трудно должно было ему потерять брата. — Мне жаль, — пробормотала она, кладя руку на его колено. Он чуть заметно улыбнулся. — Ракель, — сказал он, — я знаю, что сейчас есть намного более важные дела, которые предстоит решить, но... Я думаю, нам надо поговорить кое о чём очень важном. — Он поправил очки указательным и большим пальцами. Мимолётный взгляд Серхио на её живот не остался незамеченным. — И о чём же ты хочешь поговорить? — смущённо спросила она, подсознательно обнимая свой живот. — Обо всём, — ответил он, пожимая плечами. — Как ты себя чувствуешь, как малыш? Ракель почувствовала, как ком подкатил к горлу, но она улыбнулась и выдохнула: — Ребёнок в порядке: здоровый, развивается должным образом, ему двадцать шесть, почти двадцать семь, недель. — Ты уверена? — настоял он, не скрывая своих переживаний. Как-никак сам он был болезненным ребёнком и доставлял проблемы маме ещё до рождения. — Я уверена, — убедила она его. — Я сдала все возможные тесты, чтобы удостовериться в его здоровье. — А ты? Как ты себя чувствуешь? — Ну, я... Я в порядке, учитывая то, что я расту и набираю вес с каждой минутой. — Они рассмеялись. — Ты выглядишь потрясающе, — сказал он без раздумий. Ракель улыбнулась и заправила прядь за ухо. — В целом, беременность проходит весьма гладко, не считая первого триместра. Постоянные тошнота и головокружения не давали мне покоя, но сейчас всё намного лучше, не считая Паулу. Я чувствовала себя как в аду в то время. — И... И что сказала Паула? Она знает, что я... отец? — Я не знаю, я ей не рассказывала, кто отец, она никогда и не спрашивала. Но она очень умная, так что я уверена, что она предполагает, что отец ты. — И что она сказала по поводу того, что станет старшей сестрой? — О, она в восторге! — воскликнула Ракель, вспоминая, как она сообщила дочери такую новость. — Кстати говоря, она убеждена, что это будет девочка. Серхио удивился: — Правда?! Ты всё ещё не знаешь пол? — Нет. Я... Я хотела тебе сказать, что это должен быть сюрприз, но на самом деле это не так, — её голос задрожал. — Я не выяснила этого, потому что хотела сделать это вместе с тобой. — Серхио сохранял молчание, но его глаза говорили за него. Он горевал, что не был с ней с самого начала. — Иногда энтузиазм Паулы передаётся мне, и я начинаю думать, что это будет девочка. Но в ужасные дни, например, когда меня весь день тошнит, и я ожидаю самых отвратительных вещей, я начинаю думать, что это будет мальчик. Потому что только мальчик может принести столько неприятностей. Серхио громко засмеялся, закидывая голову назад, его тело буквально тряслось от смеха. Ракель не могла отвести взгляд от него: она смотрела на губы, шею, оголённую грудь, спускаясь всё ниже. Она бессознательно облизнула и прикусила губу, сердце забилось быстрее, и вдруг волна холода распространилась по её телу. Она вздрогнула. — Ты замёрзла?! — испугался Серхио. Её губы шевелились без слов. — Я... Я не замёрзла, нет, — заикалась Ракель. — Я не замёрзла, я... «Я хочу, чтобы ты прижал меня к стене», — думала она. Он медленно кивнул, всё ещё хмурясь. — Это что-то, связанное с беременностью? — Да, да! Это беременность, все эти изменения из-за неё. Я иногда веду себя как последняя стерва, ты не захочешь такое увидеть. — Насколько как стерва? — О, ты даже и представить не можешь! Серхио не знал, как на это реагировать. Всё это было так ново, отношения сами по себе были непривычны для него, что уж говорить об отцовстве. — А сейчас, как ты себя чувствуешь? — Прямо сейчас? Крайне измотанно, но если ты хочешь это исправить... — Она положила ноги на его колени и посмеялась. — Ты можешь сделать мне массаж ступней. Мне кажется, они вот-вот взорвутся, в любой момент. — Как пожелаешь, — улыбнулся он. Его умелые руки скользили по её коже и массировали в тех местах, где она больше всего нуждалась. При каждом движении мышцы его предплечий напрягались, и это её заводило. Ракель отклонилась назад, опираясь на локти. Она запрокинула голову и закрыла глаза, наслаждаясь массажем и звуками моря, возбуждаясь всё больше и больше. Его пальцы скользили по пальцам ног, пяткам, лодыжкам, поднимаясь к икрам. Чем выше он поднимался, тем быстрее билось её сердце. Она больше не могла держаться на локтях, и тогда она легла спиной на деревянный пол, получая удовольствие от каждого его движения. Когда он прикоснулся к подколенной ямочке, она хихикнула, отодвигая ногу. — Прости, щекотно. — Она смеялась, чтобы не застонать и не выдать своего возбуждения. — М-м-м... Когда вы стали такой чувствительной, Инспектор? — посмеялся он. — Заткнись и продолжай! — Она слегка толкнула его пяткой в грудь. Следуя её приказам, Серхио продолжил выполнять свою задачу. Но вместо того, чтобы вернуться к ступням, он поднимался к внутренней поверхности бедра, к тому месту, где она нуждалась в нём больше всего. — Серхио! — воскликнула она и сдвинула ноги, при этом выпуская стон, который пыталась сдержать, когда его рука оказалась между её бёдер. Ракель сделала глубокий вдох, задумавшись на пару секунд. Наверное, сейчас было не самое подходящее время: ей надо было решить много вопросов, связанных с Паулой, мамой, с ней самой. Она понимала, что заслужила это — заслужила несколько минут не думать ни о ком, кроме себя. И сейчас она больше всего нуждалась в нём, его руках, его поцелуях, ощущения его в ней. Никто не знал, что случится завтра. В прошлый раз она не успела попрощаться, теперь она не позволит этому повториться. Он привстал и навис над ней, оперевшись на локти, чтобы не навредить будущему малышу, его лицо практически вплотную приблизилось к ее, так что теперь он в любую секунду мог слиться с ней в поцелуе, но не торопился делать этого, лаская лицо Ракель своим теплым дыханием. Казалось, его борода была повсюду, щекоча ее лоб, подбородок и губы. Он уже собирался отступить, но она остановила его, запуская пальцы в его волосы и гипнотизируя пронзительным взглядом. Он опустил свою руку вниз, очерчивая пальцем дорожку от колена до внутренней стороны её бедра, где кожа на ощупь была нежнее шёлка. — Инспектор, вы не носите нижнее бельё? — поддразнил он ее, заметив, что под белой футболкой не было ничего. Только её идеальное обнажённое тело. — И какая часть этого открытия тебя удивляет? Лучше заткнись и продолжи начатое, — она ахнула, выпалив последнюю фразу слишком быстро, потому что он уже находился между ее ног. Не теряя времени даром, она резким движением толкнула его на песок, заставляя лечь на спину, и вскоре вскарабкалась на него, наклонившись вперед и обхватив его голову обеими руками. Ее длинные каштановые волосы рассыпались, словно водопад. — Пойдём в дом, — тяжело выдохнул Серхио. — Нет, нет, нет, здесь! — запротестовала она. Она хотела его, и хотела прямо сейчас. Ракель чувствовала, как его возбуждение растёт под ней, что только больше заводило. Она помогла ему избавиться от штанов, сняла с него очки, он успел стащить с неё футболку. Всё это время они дарили друг другу слегка неуклюжие поцелуи. Впившись пальцами в нежную кожу её бёдер, он подтолкнул её поближе к себе, помогая достигнуть нужного места. Она немного поерзала и, как только нашла то, что искала, тут же направила его в себя. Не в силах сдержаться, оба издали громкий гортанный стон, когда Серхио вошёл в неё. Это ощущалось слишком хорошо. Это было то, чего им обоим не хватало всё это время, то, в чём оба нуждались. Ракель замерла на несколько секунд, просто наслаждаясь ощущением наполненности им, но вскоре этого стало мало. Приподняв бедра, она стала двигаться. Сначала медленно, но почувствовав, что этого недостаточно, она ускорилась, положив руки на его грудь. Он шипел каждый раз, когда она дергала волосы на его груди от интенсивности толчков, но даже понимая, что, возможно, причиняет ему боль, просто не могла остановиться. В это время он провел руками от ее бедер к талии, затем направил гуляющие пальцы по изгибу живота к заметно округлившейся груди. Ее тело не сильно изменилось с их последней ночи, если не считать выпирающего живота, но это делало в глазах Серхио её ещё более сексуальной, чем раньше. Она была настоящим чудом. Они продолжали двигаться в едином ритме, ее стенки стали еще плотнее обхватывать его, а ногти продолжали оставлять следы в форме полумесяца на его груди. Чем громче становились ее стоны, тем агрессивнее становилась она, напоминая какое-то опасное тропическое животное. Оба были на грани и уже вскоре пришли к финишу. Схватив её за волосы, он зарычал, а Ракель с криком приземлилась на его грудь, уткнувшись лицом в грубую мужскую шею, оставляя на ней нежный поцелуй. Серхио обнял её, скользя кончиками пальцев по обнаженной спине. Разгорячённые тела сплелись воедино. Собрав прилипшие пряди её волос в руку, он чмокнул её в макушку, говоря тем самым, что очень ждал её прибытия. Она не осталась в стороне и тут же прикоснулась губами к его груди, признаваясь в том, что тоже чертовски скучала по нему. Они растянулись на деревянном полу, на крыльце маленького бунгало. Их обволакивала темнота, на небе светились лишь несколько ярких пятен; морской ветер оставлял солоноватый привкус на губах и насвистывал в ушах. Впервые за последние месяцы они почувствовали умиротворение, прошлое было стёрто, и не существовало завтра, было лишь сегодня и сейчас, только они и никого больше. Серхио открыл глаза, и тут же зажмурился из-за яркого света в спальне, затем он медленно открыл их снова. Мужчина лежал абсолютно голый, лишь белая простыня прикрывала его ниже пояса. События прошлого вечера начали всплывать в голове, и он просто улыбался им. Серхио взял очки с тумбочки и надел, затем развернулся и увидел оголённую спину Ракель. Он любовался ею, рисовал непонятные узоры указательным пальцем на её нежной коже, соединяя родинки, как будто создавая созвездия. Она слегка вздрогнула и нежно застонала. Он остановился и положил руку на нижнюю часть её талии, а потом повёл дальше, по округлённому животу. Ракель было приятно ощущать его руку там, где рос плод их любви. Он гладил её мягкую кожу большим пальцем и притягивал девушку ближе к себе, пока её спина не прижалась к его груди. Она пробудилась и накрыла его руку своей, всё ещё лежа с закрытыми глазами. — Доброе утро, — прошептал он ей в шею. Его борода щекотала её кожу, а глубина его голоса заставила Ракель вздрогнуть. Она обернулась, её лицо буквально сияло от счастья. Серхио приподнялся на локтях, чтобы было удобнее любоваться ею. — Как спалось? — поинтересовался он, наклоняя голову, чтобы поцеловать её в плечо. — Потрясающе, — ответила она. Их глаза были прикованы друг к другу. — О, похоже, кто-то ещё проснулся. — Ракель взяла руку Серхио и переложила её на другую сторону живота, прямо к тому месту, где пинался малыш. — Ты чувствуешь это? — спросила она с неподдельным интересом — хотелось узнать, как он отреагирует. Серхио замер на несколько секунд, ощущая абсолютно всё кончиками пальцев. Это было неописуемое чувство. Он прильнул к её губам, углубил поцелуй, и только когда им стало не хватать воздуха, они отпрянули друг от друга, не говоря ни слова. Они вновь устроились на кровати: Серхио лежал на спине, а Ракель на его груди. Она делала то же самое, что и он с её спиной несколько минут назад, вырисовывая узоры рукой на его груди. Ракель глубоко вздохнула. — Я бы провела с тобой так весь день. — Я и не против, — ответил Серхио. — Сегодня, — напомнила она после нескольких секунд тишины. — Что? — Мадрид, сегодня. Вот так два слова разрушили их сказку, которой они жили последние несколько часов. Возможно, это был последний день, когда она его видела, а возможно, это только начало её мечты, их мечты, кто знает...