Его душа будет моей

Кто-то с шумом влетает во входную дверь, которая предусмотрительно оказывается не заперта расслабленно попивающей чай хозяйкой квартиры. Сама хозяйка же как раз готовилась ко сну — уже нацепила большую белую рубашку, умылась и заботливо насыпала корм кошке, чтобы та не вздумала надсадно мяукать часов этак в 5 утра. На удивление, Анджела Додсон даже бровью не повела в ответ на неожиданный и беспощадный грохот в ночи — результат встречи двери со стеной (отчего, наверняка, там осталась приличная вмятина), в сопровождении чертыхающегося гостя. Визитёр же, продолжая грязно ругаться, спотнулся о её лежащие на коврике ботинки, пытаясь ещё и на ходу стряхнуть огонь с горящего плаща. Где-то донёсся писк кота, решившегося тут же скрыться в спальне хозяйки квартиры, и ничуть об этом не пожалев. Прошлая встреча с Джоном Константином ему отчего-то не понравилась, да и сейчас от экзорциста тащило каким-то трупным запахом, а дробовик так вообще не внушал пушистому доверия. В отличие от девушки в кресле, которая задумчиво стучала ложечкой по краю фарфора и явно не беспокоилась об устроенном шуме. В два шага пересёкши гостиную, Джон Константин упал на диван в грязном, заляпанном кровью пальто и, смерив колючим взглядом Анджелу (та лишь скорчила вопросительное выражение лица в ответ), почти зашипел: — Итак? Анджела же только моргнула в ответ. Она-то ожидала, что он начнёт её тут же, как минимум, отчитывать, но тот просто молча источал негатив и тихо скрипел зубами. Не то, чтобы это что-то необычное для него (даже, скорее, нормальное состояние), но сегодня, похоже, день совсем не задался. Или дни. Если быть точнее, то они не виделись около недели после последней встречи, но она знала, чем он все это время занимается, если уж быть совсем честной. Украдкой оглядев его потрёпанный костюм и синяки под глазами девушка лишь убедилась, что неожиданный гость едва держится на ногах (что как-то не помешало ему едва не разнести её входную дверь в щепки, чудом не перебудив всех соседей), и медленно отхлебнула горячий чай. Джон же только слегка ослабил неизменный чёрный галстук, глядя будто сквозь неё, и находясь мыслями всё ещё не здесь. Ладно, за испорченный светлый диван она выскажет ему потом. Сейчас нужно как-то нарушить эту напряжённую паузу. — Чаю? Первое, что приходит в голову и, похоже, это неверная фраза, которая и оказывается последней каплей для вымотанного экзорциста. Он закрывает глаза, из-за чего тени под глазами становятся ещё чётче, глубоко вздыхает и с силой сжимает дробовик, отчего Додсон кажется, что у него просто перестали разгибаться пальцы и она с трудом подавляет желание помочь (да он же её пристрелит, даже если она слишком громко вздохнёт!) — Итак, здесь никто не умирает. Даже не этот чёртов кот. Придется тебя расстроить, Додсон, но мне некогда распивать чаи и устраивать задушевные посиделки. Моя работа находится на другом конце города, а не в этой блаженной квартирке, куда мне пришлось добираться больше получаса и это через ад. — Блаженной? — удивлённо отзывается Анджела, поднимая брови и отставляя чашку на кофейный столик. Конечно, здесь не так мрачно и безжизненно, как у Джона в его берлоге, но иконы по стеночкам не висят, а по столам вообще разбросаны дела о различных жутких убийствах, которые она на данный момент расследует. Анджела неторопливо откидывается на спинку кресла, поджимает ногу под себя, скрещивает руки на груди и неодобрительно кривит губы. Джон не упускает возможности дать ей понять, что она не дотягивает до его демонического мирка, в котором он как рыба в воде, а её в это самое тёмное болото так, ветром ненадолго как занесло, так и унесло. Да и похоже он прекрасно знает, что её это задевает! — К следующему твоему приходу понаставлю черепушек по углам. И не забудь принести пару демонических кишок в качестве рождественского подарка, украшу ёлку. Она замечает, как уголок губ Джона слегка дёргается, но лицо тут же снова приобретает недовольный вид, он смеряет её снисходительным взглядом, и медленно встаёт с дивана. А оружие он так и не выпустил из рук. Анджела заметила, что тот был весь в крови, как и некогда белая рубашка Джона. — Раз все живы и спокойно упиваются ромашкой, то я, чёрт побери, ухожу. Но Анджела тут же вскакивает. Внезапно весь её напускной расслабленный вид как ветром сдувает, что приводит Джона в лёгкое замешательство и он останавливается. Мисс Додсон немедленно хочется схватить лежащий пистолет на кофейном столике и, если не пристрелить недружелюбного гостя, то хотя бы хорошенько приложить рукояткой пистолета по его неуёмной голове. — Ты где, твою мать, был грёбанную неделю?! В ответ ей лишь достаётся слегка озадаченное выражение лица экзорциста, застывшего напротив неё — то ли его удивил её интерес к его жизни, то ли неожиданные для девушки ругательства, которые он никогда ранее не слышал из её уст. Анджела же в полной тишине отсчитывает секунды, с которыми падают капли крови с дробовика на её чистый пол, каким когда-то был диван, но не отводит разъяренного взгляда с виновника испорченных вещей, хотя и продолжает усиленно сдерживаться, чтобы не взять свой Смит и Вессон в руки и не пустить его в ход. — И что теперь? Похоже, они поменялись ролями и Константину это сильно не нравится. Но ей всё равно. Анджела не собирается отступать и неотрывно следит своим взглядом за тёмными глазами Джона, который продолжал взирать на неё, словно также раздумывая, не пустить ли дробовик в ход, освободив дорогу к выходу. Вот была бы картина. Двое бодающихся взрослых, с направленных друг на друга оружием, пытаются выяснить кто из них более зол на данный момент. Несколько секунд они играют в гляделки, пока экзорцист не нарушает тишину. — Так я должен отчитаться? — изумился Джон, — Или ты заделалась моей мамочкой? Анджела болезненно щурится, всё ещё не готовая сдаться под его холодным напором. Да что с него взять, пора привыкнуть, что у них не те взаимоотношения, которые выходят за рамки редкого, но полезного сотрудничества. А уж Джон со своим колючим характером вообще не позволяет хоть как-то сблизиться даже в дружеских рамках. — Так значит, всё-таки никакого «вопроса жизни и смерти» нет, — с сарказмом продолжает он, и Анджела уже готова свернуть ему шею голыми руками, но доносится только скрип её зубов. — Судя по всему, мы его как раз решаем. Ей хотелось, чтобы это прозвучало не измученно, а также язвительно, как это легко выходило у него, но для этого Анджеле требовалось больше душевных сил после напряжённого рабочего дня, который весь прошёл за бумажной работой, и которую она терпеть не могла. И ещё это постоянное беспокойство из-за пропажи Джона, мать его, Константина, совсем её расстроило. — Я звонила и писала несколько раз, Джон! — В аду плохо ловит, — пожал он плечами. — В следующий раз попрошу Люцифера поставить вышку, — Додсон заметила, что он по привычке начал искать по карманам сигареты, но нашёл только смятую пачку жвачки и, поморщившись, сунул её обратно. Потом нахмурился. Да-а, этот парень никогда не забывает сделать мрачное выражение лица. — Но это не означает, что нужно слать мне сообщения о том, что произошло что-то ужасное. Даже если даме просто стало скучно. Последнюю фразу он бросил настолько едко и с такой неприятной усмешкой, что Анджела подавилась заготовленными словами и издала только нечленораздельные звуки, явно означавшие удивление (хотя, возможно, это была уже всё-таки угроза удушения), и красноречиво всплеснула руками, не находя слов. Джон напряжённо потёр лоб и сжал пальцами переносицу. Он чертовски устал. Неделя на ногах по трущобам ада любого сделают агрессивным и щедро измазанным демонической кровью и дерьмом. Так долго он ещё там не задерживался. До чего же увертливая шайка ему попалась! Хотя тут он не мог не воздать им должное за такую прыть. Но игра в кошки-мышки изрядно утомила его, и он в кои-то веки мечтал рухнуть лицом вниз и проспать пару дней, чего обычно не случалось довольно часто из-за ночного образа жизни и периодически мучавшей его бессонницы. А ещё безобразно хотелось помыться. Он ощущал, как буквально источает трупный дух. Вон кот даже не высовывается. — Джон, — он внезапно чувствует, как Анджела слегка касается его запястья и переводит на неё взгляд, — Душ. Стиральная машина. Диван. И можешь его даже себе потом забрать, — бурчит она под нос, отводя взгляд и заправляя прядь за ухо. — Не нужно, — он высвобождает рукав из её пальцев и направляется к двери, волоча дробовик и оставляя кровавый след на паркете. — Джон, — прорычала Анджела, подскакивая и перекрывая ему дорогу, — Ты не должен этого делать. Остановись, это ни к чему не приведёт! — Что? — экзорцист резко обернулся, едва не воткнувшись в девушку и смерил ту яростным взглядом. Похоже злость вернулась к нему с удвоенной силой. — И что это, чёрт возьми, означает? — Это означает, что тебе нужно немедленно прекратить на меня орать и пойти помыться. Как минимум, — пытается выкрутиться она, пятясь назад к дивану. Где-то жалобно мяукнул кот и тут Анджела была с ним согласна. Сейчас Джон и сам был похож на демона — наступающий и возвышающийся над ней, с заросшей щетиной и лицом невыспавшегося убийцы, да ещё и явно жаждущий перегрызть ей горло. В принципе, она морально готовилась к такому, но практика показала, что недостаточно хорошо. — Так что ты хотела сказать? — медленно и со усилием повторяет он, почти шипя. Да, характер у него становится всё более невыносимым с каждой их встречей. Возможно, дело в воздержании от курения? Наверное, таких злить не стоит. — Ладно, — сдаётся она, упираясь спиной в стену. — Убери только оружие, ради всего святого… — Не увиливай, — рявкает Джон, но отбрасывает оружие от греха подальше, потому что руки всё ещё чешутся кого-нибудь прибить. Дробовик падает на испорченный диван. Ну да, хуже ему уже точно не будет. — Говори. Анджела вздыхает. Бежать некуда, сама нарвалась. Но может тогда она сможет его уговорить прекратить это безумие? Джон же изображает крайний интерес на лице и слегка склоняет голову, всем своим видом готовый слушать. — Проигнорировав мои звонки и сообщения, пришлось мне тебя разыскивать. В конце концов, после недели отсутствия уже точно можно начинать розыск, — ворчит она, откидывая прядь темных волос с лица и скрещивая руки на груди. «Пропавший» только закатывает глаза, ответив на это лишь насмешливым хмыканьем. Он ещё смеет ухмыляться? Скотина. — В общем, узнала я чем ты занимаешься и решила помочь. Ну, немного, — неохотно добавляет девушка, замечая предупреждающий взгляд Джона. Она ожидала, что ему это не понравится. «Ну и кто тут у нас самоубийца, а?» — Ты что, была в аду? — тихо и прищурившись, интересуется он, подступая ближе. — Мы же договаривались… — М-м-м, я всё равно не смогла тебя там найти, — Анджела поджимает губы, ощущая себя неуютно под пристальным взглядом экзорциста. — Пришлось прибегнуть к некоторым штучкам медиума. А у тебя как раз нашлось немало книжек на тему… — Была ещё и в моей квартире? — он также тихо и яростно продолжает сверлить её взглядом, отчего Додсон почти вростает в стену, а Джон уже буквально нависает над ней. Анджела, ощущая сильную неловкость, потирает шею и прикусывает губу. — М-м-м, я их верну. Позже. — И как же ты узнала где меня искать? — Как и любой полицейский. Пообщалась с твоими знакомыми… — Вот он трепло, — закатывает глаза Джон, внезапно успокаиваясь, резко отстраняясь от неё и снова падая на измученный диван. Анджела выдыхает и понимает, что всё это время задерживала дыхание. И уж явно не от страха. — Он подсказал, где таких психов как ты искать, за что ему благодарности, — она отводит взгляд от сонного Джона, который, наконец, отшвырнул подальше грязное пальто, но заслужил этим лишь лёгкий укоризненный вздох хозяйки квартиры. — Так я хотя бы смогла отправить тебе сообщение. — Значит, я зря купался в этой зловонной яме неделю, выслеживая этих тварей, и упустив их из-за ваших махинаций, — он закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. — Потрясающе. Чувствую себя идиотом. — Предлагаю чувствовать себя им в душе, — Анджела достаёт вещи из ящика и кидает одной стопкой ему в лицо полотенце, халат и одноразовую зубную щётку. — Раз всё равно уже пришёл, так сделай доброе дело, прекрати вонять серой и трупами в моей квартире. Джон стаскивает с лица полотенце и с трудом разлепляет покрасневшие от пыли ада глаза. Конечно, такая безудержная гонка и неадекватно долгое пребывание в аду до добра точно не доведёт, но ему было плевать. Становилось чуть легче с каждым убитым демоном, которые вопили от боли, когда Джон со всей ненавистью всаживал пули в этих тварей. Вероятно, он чуть увлёкся и не заметил, как пробыл в аду почти неделю. Пока в очередной раз не решил отдохнуть и не заметил, как задремал. И услышал у себя в голове обеспокоенный голос Анджелы Додсон, которая срочно просила ей помочь, что это вопрос жизни и смерти. Некоторое время он молча изучал белоснежный потолок, ощущая дикую ломоту в теле и понимая, что вернуться в ад сейчас у него уже не получится. Но стоит ли оставаться здесь? Джон поморщился, встал и медленно побрёл в ванную, не говоря ни слова. Анджела хмуро смотрела вслед гостю, который явно решил довести себя до полного изнеможения, если не до очередного самоубийства. Ей казалось, что то, что произошло тогда с Маммоном — дело пройденное, хотя и немало напрягла та его фраза на крыше, когда он сообщил, что «собирается заняться чисткой». Некоторое время всё было достаточно спокойно, они даже умудрялись периодически работать вместе (хоть она и не посещала ад по запрету Джона), и она вздохнула с облегчением. И без того работа у этого экзорциста непростая, не хватало, чтобы он снова обратил на себя внимание высших демонов. Видимо, она ошиблась и зря потеряла бдительность — он неожиданно пропал, ничего ей не сказав, и даже не оставив записки. Да ему бы даже в голову не пришло! Спустя несколько минут Джон вышел из душа и сразу же оказался вознаграждён тарелкой наспех сделанных бутербродов и кружкой кофе, которые Анджела молча всучила ему в руки. Джон в ответ удивлённо приподнял бровь, но спорить не стал, учитывая зверский голод и нехилый такой упадок сил. На одной воде и крендельках в аду тяжеловато, ничего не поделать. Но зато голод придаёт больше злости, а это неплохо помогает, когда тебя пытаются сожрать черти преисподней. Джон жевал бутерброд, совершенно не ощущая ингредиентов. Во рту всё ещё был привкус серы (не смотря на безобразно долгую чистку зубов), который намертво прилип к нему после этого небольшого путешествия, а усталость не давала сосредоточиться на таком простом действии, как еда. Кажется, это бутерброд с ветчиной и помидорами, приправленный соусом из песков ада. Он снова упал на диван, продолжая полулёжа и с закрытыми глазами есть бутерброд и краем уха слыша, как садится на стоящее рядом кресло Анджела. Приоткрыл глаза. Девушка казалась озабоченной его состоянием. Этого ещё не хватало. Снова закрыл глаза. Так лучше. Он зря не ушёл и уже довольно сильно жалел об этом. Анджела молчала и открыто изучала взглядом гостя, неодобрительно поджав губы. Он хоть и выглядел чище и пах уже мятным шампунем, а не мертвечиной, но морщинка между бровей словно залегла там насовсем, а его отчуждённый вид её не обманывал. Пока Джон был в ванной, она кое-как сумела привести испорченный диван в более-менее приличный вид и застелить его простынёй. Смыла кровь с пола и поселила окровавленный дробовик в пустое ведро, чтобы тот прекратил портить паркет. Но, кажется, Джон этого даже не заметил. Конечно было бы лучше, если бы она также просто могла сделать что-то лично для него… Тут вряд ли пары бутербродов будет достаточно. Но упёртый Джон к себе за метр не подпускает, хоть она уже и считала неким достижением увидеть этого недружелюбного экзорциста в её квартире, да еще в халате. В белом домашнем халате. — Тебе стало легче? — вдруг спросила она, сцепив пальцы рук на коленях. Джон медленно разлепил глаза. — Я имею в виду после… «чистки». — Я действительно должен обсуждать это за еду и душ? — Нет, — вспыхнула девушка, снова ощущая клокочущую злость внутри, и с усилием подавляя её. Боже, дай терпения с этим невыносимым засранцем! — Мне просто не всё равно. — Не нужно, — снова бросает небрежно он, нахмурившись и потирая синяк на скуле. — Ладно, всё это очень мило, но мне пора. — Твоя одежда в стирке, — едко отзывается она, насмешливо глядя на него и встречая гневный взгляд. Да когда она только успела? Похоже, он совсем на грани усталости, хотя сон всё равно не идёт. Джон ощущал беспокойство от нахождения в этой квартире — словно своим присутствием как-то запятнал это место (и речь не об испорченном диване, он о нём точно не задумывался). Такое неудобство он ощущал каждый раз, приходя сюда, когда ему доводилось работать с ней над каким-нибудь общим делом. Да и в его квартире Анджела также смотрелась чужеродно. В итоге Джон стал видеться с ней на нейтральной территории, хоть встречи и были редкие, но так было спокойнее. Анджела продолжала с лёгкой насмешкой взирать на него, словно понимая, что никуда он не денется без одежды (если только не догадается голышом пробежаться через ад, но вряд ли у него остались силы хотя бы встать). — Ладно, победа за тобой, Додсон. Я непростительно потерял бдительность, — лёгкая усмешка появляется на его губах, но почти сразу исчезает после её последующих слов. — Что неудивительно, — негромко отзывается она, тяжело вздыхая и также тихо добавляя. — Джон, это ведь не вернёт Чеса. Она замечает, как экзорцист крепко сжимает зубы, отчего и без того острые скулы начинают выступать ещё сильнее. Почти пожалев о своих словах, девушка морально приготовилась отбивать словесные атаки, но Джон, как ни странно, молчал, и она рискнула продолжить. — Миднайт помог мне. Хоть и постоянно твердил о нейтралитете, — закатив глаза к потолку, продолжила она. — Но, узнав, что случилось с Чесом… — Прекрати это, — грубо перебивает он её, отставляя тарелку, но её это не останавливает. — Не могу. Ты забываешь, что мы теперь в одной лодке, хочешь ты или нет. Я переживаю. Джон сжимает пальцы в кулаки и подаётся вперёд. Анджела только склоняет голову набок и слегка улыбается, ничуть не страшась. «Джон, меня ты своим рычанием не запугаешь». — И я жалею об этой глупости каждый день. О, да, но Джон умеет делать больно по-другому. Хотя она уже многое начинала понимать и теперь его грубые попытки её оттолкнуть внезапно перестали оказывать должный эффект. — Ты волнуешься за меня, — произносит она, странно глядя на него, и продолжая улыбаться. Анджела понимала это и ранее, но то, как Джон себя всегда с ней вёл, сбивало с толку и оставляло её в растерянности. Но она не ошибается, нет. — Не… — начинает он, но осекается, замечая ехидный взгляд Анджелы, который словно говорил — Джон-ты-прибежал-сюда-опасаясь-что-со-мной-что-то-случилось и замолк. Джон Константин почувствовал себя неуютно. На него давила усталость, квартира, Анджела со своим тёплым взглядом, да ещё в одной рубашке… Неосознанно он уставился на эту рубашку. Похожа на ту, что он тогда дал ей, когда они впервые отправлялись в ад, а по возвращению сломали ванну и все вещи Анджелы промокли. Она поняла, что он это заметил, когда поднял взгляд. Сердце вдруг побежало галопом. Да, Джон. Он же запустил длинные пальцы в свои чёрные и ещё влажные волосы, и отвёл глаза в сторону стены. Какое отвратительное и незнакомое ощущение уязвимости. Он избегал этого много лет, вероятно, сразу после того, как отец отправил его в психушку и навсегда забыл о нём, как будто Джона Константина больше не существовало. Не то, чтобы он скучал по своему тирану-отцу, который любил помахать кулаками, но с тех пор Джон отказался иметь хоть какое-то подобие душевной близости с кем-либо. Ради себя и остальных. В любом случае, в его профессии так лучше. Анджела кажется ловила каждое изменение его настроения, хоть и на его холодном и сдержанном лице редко выступали эмоции. Она скорее неуловимо ощущала их, словно настроившись на нужную волну… дело ли в вернувшихся способностях медиума после знакомства с Джоном и их путешествием в ад или желание узнать его лучше — она не знала. Знала, что хочет подойти к нему и… Мысль так и осталась висеть незаконченной в мозгу, но Анджела всё-таки решилась приблизиться к нему и села рядом. Он продолжал смотреть куда-то в сторону, игнорируя её присутствие. Как ни странно, это обнадёживало. Девушка оглядела его руки — костяшки были беспощадно содраны от кастета, но она аккуратно коснулась длинных пальцев, отчего он напрягся, но всё-таки заставил себя на неё посмотреть. — Джон, — тихо произнесла Анджела, мягко касаясь его побитых костяшек, — Ты мне нужен. И даже не говори, что тебе всё равно. Он словно хотел что-то сказать, но был слишком изумлён и понятия не имел, как верно отреагировать. Душа разрывалась надвое от того, что это было неправильно и правильно одновременно. Он должен… — Даже не пытайся, — предупредила его Додсон, слегка сжав его пальцы, — Эта тактика больше не работает. Джон смотрел в её невероятно красивые глаза, излучавшие нежность и тепло, и не мог оторваться. Он ей нужен. Не как друг, не как защитник, не как помощник в совместной работе, не как наставник в делишках ада и рая. Он понимал это только по одному её взгляду, который умышленно игнорировал с самого начала и не давал возможности стать чем-то большим, как бы не хотелось. Не мог позволить ей стать очередной жертвой демонов. Как все его друзья. Как Чес. — Я всё равно буду продолжать этим заниматься. С тобой или без тебя, — продолжала говорить она, неотрывно глядя на него. — Пути назад нет. Мысли что ли читает? Джон невесело ухмыльнулся. Ну, кто из нас упрямей, детектив Доудсон? — Не думаю, что нам по пути, — сухо отозвался он, высвобождая руку. — Ты явно любимица Всевышнего, чего не скажешь обо мне. Так что не стоит портить мне репутацию. — Не говори ерунды, Джон. Ты не пойдёшь на корм Люциферу. Он лишь красноречиво поднимает брови, не понимая, почему вообще продолжает этот бессмысленный разговор. Всё уже решено, он не всемогущий, чтобы постоянно противостоять главному демону ада, который задался целью заполучить душу Джона Константина себе. Со стороны Боженьки он пока подвижек в свою сторону ни разу не наблюдал и понимал, что тот явно не примет его к себе, как бы тот из кожи вон не лез, сколько бы тварей не убил. Не то, чтобы он перестанет пытаться. Но вот Анджеле могут не понравиться его способы обойти систему. — Как ты тогда спас нас? От Маммона, — вдруг интересуется она, прищурившись. — Ты никогда не рассказывал. — И не собираюсь. Ну вот снова. Снова залез в свой панцирь и выпустил когти. Похоже, его неслабо задел разговор о рае и аде. Хотя конечно, это же его любимая тема… — Я не буду тебя осуждать, — да она явно как-то забралась в его мозги! Нужно будет ему попрятать все книги в своей квартире. Джон с трудом сдерживает порыв вскочить и решительно уйти. Останавливает только полное отсутствие сил… и, возможно, лёгкий халат. Впрочем, он был уже почти готов бежать в нём до самого дома. Подумав об этом, морщится и устало смотрит на дотошного детектива Додсон. — Хватит вопросов. — Мне нужно знать. А впрочем… узнав всё, она разочаруется в нём и, наконец, проблема будет решена. Как же он сразу не подумал? Из-за усталости совсем голова еле соображает. «Теряешь хватку, Джон». — Так и быть, — выдыхает он, поднимает глаза к потолку и продолжает, — Я тогда совершил очередной грех в виде самоубийства, благо, опыт имеется. За мной пришёл Люцифер и я сообщил о том, что творит Габриэль в соседней комнате, — Джон кривит губы, вспоминая, как Габриэль нависал над Анджелой с кинжалом Судьбы, намереваясь распороть ей живот. — Люцифер был безгранично благодарен, что я не позволил нарушить его договор с Небесами и предложил выполнить любое моё желание. — И ты попросил отпустить Изабель в рай, — тихо произносит девушка, кивая. — Верно, — его бровь слегка дёргается вверх, и он замолкает. — И как ты выжил? — хмурится Анджела, чувствуя, что Джон не горит желанием продолжать рассказ. Ну уж нет, только не сейчас. Но он молчит, только взгляд резко холодеет, а уголки губ опускаются вниз. Вот сейчас… — Ты принёс себя в жертву… Она догадалась. Конечно догадалась, она же умная детектив Додсон. Но так даже лучше, говорить об этом было ему почему-то нелегко, а Джон явно не хотел её осуждения, но теперь зато она поймёт, что он за человек и перестанет обманываться. Как оказалось просто. — И Люцифер не мог допустить этого, — заключает она. Ему хотелось добавить — «И таким образом, у меня был шанс попасть на небеса, которым я умышленно воспользовался», но было и так ясно, она не могла не знать. Наступает тишина. Джон открыто смотрел на неё, приподняв брови, и явно ожидая предсказуемой реакции. Конечно, он и раньше понимал, что это случится, что она узнает правду. Просто надеялся, что не так скоро. — Что ж, это было очень умно, — он слышит в её голосе улыбку, и его взгляд становится недоверчивым. Это что, шутка? Она что, не отшатнулась с отвращением? Это благочестивая Додсон-то? Он продолжал взирать на неё так, словно у девушки отросла вторая голова, на что Анджела в итоге вопросительно поднимает брови и слегка пожимает плечами. — Прекрати, это оскорбительно. — Оскорбительно? — пробормотал в недоумении Джон, быстро моргая в удивлении. Похоже, он потерял связь с реальностью. Конечно, он мог наконец уснуть и не заметить… — Да, даже хуже, чем твоя обычная грубость. Ты так смотришь, как будто я не смогу понять. Я же человек, Джон. Ты слишком слишком хорошо думаешь обо мне и слишком плохо о себе. — Я думал, ты будешь вещать мне об искреннем раскаянии, как Габриэль, или просто сразу пристрелишь, — саркастически отзывается Джон, откидывая на спинку дивана и внезапно чувствуя себя лучше — тугая пружина в груди слегка ослабла. — Я же воспользовался ситуацией и… — Я похожа на Габриэль? — возмущается она, тяжело вздыхая. И это всё, что её волнует? Но вид расслабившегося Джона её радует в душе. Она ещё никогда его таким не видела, даже морщинка между бровей практически исчезла. Неужели он думает, что она начнёт его порицать? Джону и без того всю жизнь приходилось несладко, он никогда не чувствовал себя нормальным со своими способностями, отец же просто кинул его, сбагрив в психушку после попытки суицида, а за его душой радостно прибегал лишь Люцифер со своими приспешниками. Неудивительно, что он искал любой способ избежать ада. Но при всём при этом оставался неплохим человеком (как бы тот не старался показать обратное своим «очаровательным» характером, который он явно приобрёл для защиты окружающих) и она готова была поклясться, что не только из-за страха гореть в аду. — В любом случае, даже если это случилось бы, то ты сумел бы выкрутиться, Джон, — произносит она усмехаясь, а Константин продолжал бросать на неё недоумённные взгляды, словно ожидая, что она передумает. — Да и я не позволила бы этому случиться, — добавляет Анджела, пожав плечами, чем совсем добивает экзорциста, который и так сидел в крайне растрёпанных чувствах с таким непривычно растерянным выражением лица, что она не сдерживается, подаётся вперёд, и с лёгким смешком почти неощутимо касается губами его синяка на скуле. Она совсем не ожидает, что Джон тут же схватит её и повалит на диван, оказавшись сверху. Анджела закусывает губу, утонув в его тёмных, как бездна, глазах, и несколько секунд они неотрывно смотрят друг на друга, пока Джон не припадает к её мягким губам, которые манили его ещё с первой встречи. Божественно — только так могла описать свои ощущения Анджела, чувствуя от этого некую иронию, но с наслаждением целуя его и запуская пальцы в тёмные волосы. Она так мечтала дотронуться до него, показать, как он дорог ей, но Джон не давал даже шанса. Ощущая одержанную победу, Анджела улыбается и её пальцы оказываются под халатом экзорциста. Джон выдыхает, ощутив, как её руки нежно проводят по его торсу и, не отрываясь от губ девушки, с трудом справляется с пуговицами на рубашке Анджелы. Он до сих пор испытывал странное чувство, осознавая, что Анджела всё это время спала в его рубашке. До конца у него так и не получалось описать эту эмоцию, но на душе становилось теплее, словно медленно оттаивал кусок льда, и он уже не мог это остановить, даже если бы захотел. Его пальцы касались нежной кожи Додсон под рубашкой, а губы исследовали шею, она же в ответ на это издаёт тихий стон, который просто сводит его с ума. Джон слегка отстраняется, окидывает взглядом очаровательно растрёпанную Анджелу и ловит её затуманенный страстью взгляд. Словно ощутив его сомнение, она касается щеки Джона и едва слышно произносит: — Ты правда нужен мне. Он делает глубокий вздох, подхватывает девушку на руки и несёт в её спальню, следуя указаниям Анджелы. Рай, ад… Чёрта с два она им позволит. Душа Джона Константина всегда будет принадлежать ей.