Она была странной...

Она была странной. Да и я не лучше. Она очень любила фантастику, и постоянно перестраивала свой разговор под эпический манер. Я старался ей подыгрывать. Сам я увлекался рисованием - посещал школьные курсы дизайна и состоял в школьном кружке художников. Разница между нами составляла один год, и этот временной промежуток не был большой преградой для взаимопонимания. Ей было 14, мне - 15. Мы учились в одной школе, буква моего класса была следующей после её, и то, что я задумывался даже о таких мелочах, прибавляло мне странности. Я любил видеть в мелочах нечто большее. Лист, упавший с дерева мне представлялся бескрайней землей с населяющими её микрожителями. Для неё он был похож на фантастическое средство передвижения по воздуху. Мы тогда гуляли по городскому парку, и этот жёлтый осиновый лист упал ей на голову. Я аккуратно смахнул его с её волос, а она тут же попыталась поймать его до того, как он упадёт на асфальт. Она аккуратно положила лист на ладонь и посмотрела на меня печальным жалобным взглядом. Казалось, у неё из глаз сейчас польются слёзы - она так же как и я видела в листе целый мир. Я взял её за руку, мы отправились в кафе, а она всё ещё держала тот листок меж своих тоненьких пальцев. Странные люди притягиваются. Меня долгое время не покидало чувство, будто она вовсе не такая, какой я её вижу. Чувство, будто она притворяется, а внутри неё сидит какой-то другой человек, которого я не знаю. Она с детской наивностью относилась ко всем своим делам. Она, казалось, шла по жизни вприпрыжку, смеясь и улыбаясь. Как же я ошибался... Шли годы, а мы всё ещё были неразлучной парой. Казалось, в нашем городе уже не осталось мест, где бы мы не побывали. И тогда она предложила начать обходить их с начала. Мы сидели на лавочке, моя рука лежала на её руке. И тут лицо её нахмурилось: она начала вспоминать первое место нашей встречи. Я помнил это место. Им был парк аттракционов. Однако лицо её было таким забавным и в то же время милым, что я решил не говорить ей, что знаю. Близилась зима. Встречи наши становились реже. На улице холодало, а учёба практически не оставляла нам свободного времени. Тем не менее, я часто звонил ей, и мы часами разговаривали на самые разные темы: делились своими необычными идеями, до смеха абсурдными мыслями и снами. Вечером мы оба садились за уроки. Я старался закончить с ними как можно раньше, чтобы позвонить ей как бы невзначай. Я знал, что у неё есть проблемы с учёбой, и старался помочь. По телефону я давал ей подсказки, для передачи слишком больших текстов и вычислений слал ей сообщения. И каждый раз я узнавал, когда моя помощь уже была не нужна по смайлу поцелуя, который она мне присылала. Начался декабрь. Морозы крепчали, всё сильнее разделяя нас. Каждое утро мы просыпались, и включали телевизоры в надежде узнать, есть ли актировка. После этого мы тотчас звонили друг другу, поздравляя, если актировка есть на оба наших класса, или успокаивая, если актировка была только у неё. Часто мы не могли друг другу дозвониться: звонили одновременно, отчего оператор по ошибке определял, что "абонент занят". Я старался дозвониться первым. Это было в конце декабря. На улице было -32, стоял жгучий мороз, за окном свистела вьюга. Я как всегда включил телевизор в надежде узнать, распространяется ли актированный день на мой класс. Похоже, сегодня "отдыхали" все. Я набрал её номер, но вместо традиционных "Абонент занят, перезвоните позже" услышал длинные гудки. Это меня насторожило. Я ждал, но никто не брал трубку. Я перезвонил, сердце начало тревожно биться. Волнение нарастало. Не помню, сколько раз я безуспешно пытался дозвониться до неё, но в один момент я кинул телефон на кресло, и рухнул на кровать. Я думал только о ней. На часах было уже 9 утра. Я решился пойти к ней. Она жила в другом конце города, но это меня не остановило. Я оделся так тепло, как только смог, и отправился в путь. Едва открыв дверь подъезда, я почувствовал своим лицом леденящий ветер, бьющий плотным потоком внутрь дома. Дверь открывалась тяжело - таким сильным был ветер. Я постарался как можно быстро выйти, и быстрым шагом отправился к её двору. Автобусы ходили редко, и я решил пойти пешком. Из-за метели и низкой температуры всё в радиусе ста метров было устлано белым туманом. Небо застилала белая пелена. Ориентироваться приходилось по горящим вдали фонарным столбам. Меня не беспокоил холод - голова была полна бредовыми навязчивыми мыслями. И все они были про неё... Дорога заняла больше часа, и вот, я вошёл в подъезд её дома. Я был частично истощён, но изо всех сил бежал по лестнице на 7 этаж - там была её квартира. Я вынул из кармана замерзшую руку, пальцы на которой разгибались с большим трудом. Я приложил онемевший от холода указательный палец к кнопке звонка. После нажатия на неё с другой стороны двери раздался звонок, но никто не открыл. Я начал беспорядочно стучать по двери замерзшими ладонями. Боли я не чувствовал, оттого бил по двери, не жалея рук. Вскоре руки начали оттаивать, и я почувствовал сильную боль и усталость в кистях. Вскоре я отчаялся, оперся на стену, и скатился на пол. Беспокойство не давало покоя, но здравый ум подсказывал - я более ничего не могу сделать. Нужно возвращаться. Просидев на холодном полу около десяти минут, я немного согрел руки, и постепенно начал спускаться вниз по лестнице. Предчувствие подсказывало, что она находилась у себя дома. Но почему же она не открыла дверь? Я достал из кармана не успевший согреться телефон, и написал ей сообщение, в надежде, что она ответит. Ответа не последовало... Я пришёл домой. Весь день меня не покидало волнение. Я ждал её ответа. Он пришёл на следующий день. Это было сообщение с одним лишь словом - "Приезжай". И я приехал.