Часть 12
27 июня 2020 г. в 02:00
Когда двое живут так близко, как Мия и Сиро, вполне естественно, что секреты долго не держатся.
Сиро ничуть не удивился, когда сведения о его стычке с двумя секирей и его действиях во время боя не сохранились в тайне даже недели. Также он не удивился, что выдали его в итоге Минато и его инопланетный гарем, и боже, Сиро никогда не думал, что сможет использовать фразу «инопланетный гарем» в серьезном разговоре.
– Вы не понимаете, – заявил Хомура, с неловкостью завершив отчет о действиях Сиро не присутствующим тогда собравшимся членам. Минато и все его девушки собрались в комнате Мацу, которую Сиро приучился достаточно часто подслушивать, когда исчезало заметное число его соседей по дому. – Он просто схватил клинок и согнул его одной голой рукой. Он не может быть человеком! Должно быть он какой-то секретный секирей или вроде того!
– Хм-м, – с сомнением протянула в ответ Мацу. – Ну, у MBI нет на него никакой информации помимо самых основ. Большая часть известного им о нем связана с Мией-тан.
– Думаю, он клон, – неразборчиво вставила Кадзехана, алкоголь сделал ее голос немного неясным. – Клон Мии с мужской ДНК. Вот почему им с Мией никогда нельзя иметь детей. Это было бы как инцест.
– Кадзехана, – вздохнул Минато, словно это было не первое услышанное от секирей ветра оправдание того, почему Сиро и Мии нельзя размножаться.
– О! О! Мусуби знает! – взбудоражено вмешалась оживленная первая секирей Минато. – Может быть, Сиро-сан робот из будущего, присланный защитить Тихо-тян от других роботов!
– Куу-тян полагает, что он бабочка! – не похоже было, что Куу и правда в это верила, скорее, просто хотела присоединиться к разговору.
– Ну, это все интересные теории, но им нет никаких доказательств, – указала Мацу. – Видео немного размыто, и большую часть боя не видно. Но он спас Удзуме-тян. – Хакер на мгновение приостановилась. – Что думает Мина-тан?
– Не знаю, – смущенно высказался Минато, когда к нему обратились. – Насколько известно, он какой-то волшебник-убийца, переживший еще какой-нибудь турнир, и ему нравится спасать людей, или вроде того.
Полирующий меч Сиро едва палец себе не отрезал, услышав беспокояще точную догадку Минато. Вау, подумал он. Хорошие инстинкты.
И лишь потому, что он зализывал большой палец, чтобы не закапать кровью татами в своей комнате, он на мгновение отвлекся. И лишь потому, что он отвлекся, ему удалось услышать в точности такой же разговор, ведущийся в комнате на втором этаже, но доносящийся из столовой. Сиро замер, немного послушав, прежде чем вздохнуть.
Встав, Сиро прошел в столовую. Нашел он там никого иную, как Мию, сидящую совершенно неподвижно, глядя на какое-то подслушивающее устройство в форме, как ни странно, утки.
– Как бы то ни было, – через помехи раздался из утки голос Кадзеханы, повторяя ведущийся наверху разговор для подслушивающих ушей домовладелицы. – Мия никогда не должна об этом узнать! Это разобьет ей сердце.
Сиро молча протянул руку мимо все столь же неподвижной Мии и отключил утку.
Позже, когда остальной дом лег, Мия и Сиро вместе сидели на веранде, глядя во двор Идзумо, с чайником чая между ними. Уже близилась середина лета, и где-то неподалеку выпустил свои семена хлопчатник, парящие белые комки беспорядочно дрейфовали в воздухе, словно феи или снег.
Ни один не знал, что сказать другому.
Сиро хотелось открыть рот и рассказать Мие правду, что он маг. Рассказать о Фуюки и о Войне Грааля. Рассказать о Часовой Башне и о контрактах, что он часто берет. Рассказать обо всех войнах и битвах, где он служил наемником или был посторонним. Хотел, чтобы она поняла, кто он и почему так поступает.
Но как ему это ей рассказать? Как объяснить, что все, что думала о нем Мия, как о доброй душе, которую превыше всего нужно защитить, было ошибочно? Что он может выйти в мир, призвать пропитанные кровью легендарные клинки, настолько окунувшись в насилие, что сам он порой становился не более чем мечом, что держит себя сам, а после вернуться и вести себя, как будто ничего этого и не происходило?
Что он искажен, испорчен так, что никогда не исцелить, и что он никогда не сможет быть всего лишь каким-то простым ремонтником, ведущим оседлую жизнь под защитой своей давней подруги.
У Мии тоже было что сказать. Ей хотелось спросить, почему, почему же Сиро никогда ни о чем этом не упоминал, почему он держал эту часть своей жизни в тайне от нее. Ей хотелось знать, правда ли, что он не был так невинен, как она всегда полагала, были ли другие события, когда он вмешивался в насилие. Ей хотелось знать, почему он лгал ей, пусть даже эта была ложь умолчанием.
Но она не могла говорить, потому что уже знала ответы.
В конце концов, разве не поступала она точно так же? Разве не дошло до того, что Сиро уже всегда знал, когда она хочет что-то от него скрыть, от чего она хотела его защитить? Что порой бывает такое, что просто не хочется, чтобы кто-то близкий вынужден был это терпеть, и даже если приходится ради этого обманывать их, все в порядке, пока они в безопасности? И разве не знала она уже, что порой бывают в жизни такие времена, когда ты становишься другим человеком, что ради того, чтобы была возможность мирно сидеть тихим вечером и потягивать чай, целые армии потеряли из-за тебя свои жизни, линкоры разваливались, не в состоянии выдержать твоей мощи?
И вот так они оба сидели, и тишина между ними становилась для обоих все более и более мучительной.
Наконец, Сиро вздохнул и шевельнулся, собираясь встать. Он приподнялся над землей всего на пару сантиметров, прежде чем остановиться.
Мия рядом с ним тихо протянула руку, пальцы легко вцепились в ткань брюк, как будто пытаясь не дать ему уйти. Лавандоволосая внимательно смотрела вперед, не в силах встретиться взглядом с рыжим другом. Тем не менее, Сиро был не так твердолоб, чтобы не понять сообщения.
Пожалуйста, не оставляй меня.
Сиро медленно уселся рядом с ней. Когда Мия так и не отпустила мягкой хватки на его одежде, он поколебался.
Наконец, медленно и крайне неловко, не совсем представляя, к чему приведут его действия, он поднял одну руку и нежно обнял ее за плечи.
Мия слегка напряглась при его прикосновении, прежде чем постепенно расслабиться. Так же медленно она придвинулась, пока расстояние между ними не исчезло, мягко прислонившись к его боку, когда она нерешительно прижалась своим телом к его. Когда ее голова, наконец, опустилась ему на грудь, а в ушах раздалось биение его сердца, она позволила глазам закрыться, чувствуя рядом с собой его тепло.
Они оба допоздна наблюдали за падающим хлопком, так и не заговорив. Но тишина больше не была болезненной.