Долг меча

  Более года Сиро, Такехито и Мия знакомы были друг с другом. Чуть менее года они считали друг друга друзьями.   Для Сиро сформировавшееся странное товарищество было частью нормальности. Для него в этом было видение счастья, каким мог бы быть мир, стоит лишь попытаться. Видеть вместе Такехито и Мию было для него облегчением, знанием того, что и в самом деле бывают счастливые концы, и что даже если его такой не ждет, по крайней мере, он может помочь другим с поиском такового.   Для Мии все это было совершенно странно. Опять же, для Мии странным было все. Раньше у нее были лишь ее перышки. Их защита, поиск для них необходимой помощи, чтобы они смогли вырасти и расцвести, обеспечение их безопасности, даже если ради этого требовалось обратиться к MBI и этому Минаке. Присутствие рядом Сиро, который никак не связан был с ее прежней ответственностью, что была до того, как она отдала свой клинок и посвятила себя мужу, было своего рода способом оценить себя. В конце концов, Сиро был всего лишь обычным человеком. Ему, во всяком случае, насколько ей было известно, никогда не приходилось рисковать жизнью, сражаться за то, что казалось невозможным по-настоящему получить. Он был всего лишь незнакомцем, оказавшимся в нужное время в нужном месте. Для них обоих.   В конце концов, не окажись его там, когда ее муж сделал ей предложение, он бы никогда не получил ее меч, когда ей он больше не был нужен. Более того, не окажись его там в тот день, когда она пошла по магазинам, ей бы пришлось прибегнуть к просьбе – и на этой мысли она содрогалась – к просьбе Сео помочь ей с приготовлением.   Одного только избавления от вызываемого общением с этим мусором негодования было вполне достаточно, чтобы принять его присутствие. Но даже помимо этого Мие нравилась компания Сиро.   Он был столь доброй душой: столь мягкий, столь понимающий. Если бы не этот ужасный S-план, на котором в последнее время все больше и больше настаивал Минака, Мия могла бы попытаться познакомить его с некоторыми из начавших пробуждаться ста семи других представителей ее вида.   Учитывая связь Секирей с их Асикаби, Мия просто знала, что если кто-то из них выберет Сиро, это будет шансом на счастье для обоих в связанной паре. Однако по мере того, как Минака все больше и больше настаивал на своем глупом плане, Мия решила, что лучше будет избавить ее друга от бремени участия в чем-то столь опасном.   Он заслуживал шанса найти счастье, как у нее, без затаившегося на фоне чего-то зловещего.   Может быть, ей стоит обзавестись друзьями-людьми. В конце концов, так она вполне сможет поиграть в сваху!   Что касается Такехито, несмотря на раннее беспокойство насчет Сиро, он быстро с ним справился. Странный мастер на все руки быстро стал тем, чьи странности были уже не неудобством, но просто необычностью.   Ну и что, что Сиро хорошо готовил. Как только его уговорили рассказать о своем прошлом, это не удивляло. В конце концов, Сиро уже некоторое время жил сам по себе. Неудивительно, что с учетом этого он предпочел освоиться на кухне.   Ну и что, что он как будто всегда в точности знал, что винить, в тот самый момент, когда в новоназванном «Доме Идзумо» что-то шло не так? В конце концов, он был мастером. Честно говоря, не появись у Такехито сомнений касательно направления развития MBI, он бы решил пригласить Сиро в технический отдел.   Сиро был попросту слишком хорош, и Такехито мог навскидку припомнить с полдесятка раз, когда кто-то с такими навыками в ремонте мог бы сберечь десяток часов и, возможно, пару сотен тысяч иен, когда приходилось заняться починкой.   Кроме того, именно благодаря Сиро Такехито мог искренне ожидать тех блюд, что ждали его по возвращении домой к жене.   Как ни странно, таким развитием были вполне довольны все трое. Такехито потому, что он не только наслаждался вкусом приготовленного его женой, но и с нетерпением этого ожидал. Мия потому, что ей начали нравиться «радости женщины», о которых она столько раньше слышала. А Сиро не только потому, что он начал выплачивать долг Мии, но также и потому, что ему нравилось, когда кто-то наслаждался плодами его трудов, когда это касалось обучения кого-то его любимому времяпрепровождению.   Нельзя сказать, что проведенный ими тремя вместе год, с Сиро как другом Такехито и Мии, в то время как они оба, казалось, наслаждались бесконечным медовым месяцем, обошелся без проблем. Однако все трое готовы были закрывать глаза на разные мелочи, чтобы наслаждаться получившимся спокойствием.   Что с того, что порой Такехито исчезал на неделю-другую? В конце концов, у него была важная работа в MBI. Сиро просто продолжал обучать Мию кулинарии и порой занимался некоторым ремонтом, требовавшимся стремительно улучшающемуся Дому Идзумо. Не то чтобы Такехито занимался чем-то опасным, что устроило бы ему международные проблемы.   Что с того, что порой Сиро пропадал на примерно такой же срок? Скорее всего, он получал заказ вне города или, возможно, оказывался слишком занят работой, чтобы зайти на ужин. Не то чтобы Сиро брался за что-то опасное, вроде вмешательства в ситуации, которые могли бы привести к его смерти или вроде того.   И если как-то раз Такехито пригласил Сиро остаться на ночь, а затем попытался присоединиться к нему в ванной, что с того? В Японии вполне обычно было совместно мыться. Он ведь не знал, что Сиро, видимо, перенес какую-то серьезную хирургическую операцию, если судить по его шрамам. Вполне естественно, что Сиро, которому было заметно неудобно рассказывать о своем прошлом, впоследствии избегал его во время пользования ванной Дома Идзумо.   И что с того, если порой Такехито возвращался после долгого отсутствия усталым, измотанным и все более отчаявшимся? Сиро никогда не интересовался, чем занимается мужчина, но он понял достаточно, чтобы знать, что его работа, видимо, была весьма важна для довольно крупной компании. Работа на корпоративную Японию над весьма требовательной задачей, ну, явно была весьма сложна, и дни усталости должны быть вполне обыденны. Какой бы проект его ни беспокоил, Сиро был уверен, что если Такехито понадобится помощь, он будет знать, что может ее попросить.   И что с того, что Мия порой замечала, что у ее друга и мужа проблемы в их жизни? Она знала, что дело с MBI вполне может обернуться к худу, но была уверена, что если до такого дойдет, Такехито обратится к ней за помощью. Он уже поделился с ней своими тревогами, и порой они даже пытались придумать альтернативы, где кому-то из них потребуется сделать нечто разительное. По крайней мере, она знала, что Сиро будет в безопасности, даже если ей с Такехито может быть весьма непросто.   А со стороны Сиро, она знала, что он берет себе немало работы, чтобы суметь себя поддержать. С тех пор, как Сиро занялся ремонтом Идзумо, она с немалым восторгом наблюдала за ним, к тому же включившим в этот контракт Сео.   Боги, как же она недолюбливала другого друга своего мужа, ни на что не годного. Один только вид того, как он пытается жалобами уклониться от честного трудового дня, только чтобы его срезал сперва Такехито, а затем строгий Сиро, ах, это был лучший момент дня. Не помешает узнать, каково это, зарабатывать на жизнь!   Честно говоря? Ну почему же у ее мужа не может быть побольше друзей вроде Сиро?   И так прошел год. Не совсем они втроем вместе. Скорее, вместе были они двое плюс еще один. Сиро был счастлив дружить с блаженной парой. Пара была рада столь серьезному другу.   А затем пришел последний раз, когда Сиро видел Такехито.   Он работал, когда ему позвонили. Он хмыкнул, секунду игнорируя телефон, пытаясь подтянуть тот последний дюйм трубки, что он пытался подключить. Это оказалось бесплодным усилием. Он искренне полагал, что сможет закончить с сантехникой без приобретения еще больших запасов. Но даже «ремонтник-волшебник» порой мог ошибаться.   Так что, ругаясь под нос, покрытый грязной водой, он, наконец, решил прерваться на несколько минут и ответить на звонок.   – Что? – проворчал он, поднося трубку к уху.   – Такехито, – резко сказал другой голос, и Сиро застыл, заметив, что голос Сео совершенно не похож не вечно безответственного лентяя, которого он почти двенадцать месяцев назад взял под свое крыло. – Он ранен. Они… они не уверены…   Сео умолк, и, судя по его тону, Сиро мог понять, что все плохо.   Позже он заплатил клиентам за дверь, которую сломал на выходе. Честно говоря, Сиро никогда не считал дверь своей виной. Она оказалась достаточно глупа, чтобы встать на его пути, когда он нужен был своему другу. Как он мог позднее признать, дверная рама оказалась излишней жертвой, но, ну, она была близко к двери, а та должна была уйти.   Ему потребовалось больше времени, чем ему бы хотелось, чтобы добраться до учреждения MBI, где лечили Такехито. Он вынужден был взять себя в руки, разбираясь с бесконечной бюрократией, только чтобы доказать, что он вправе быть здесь.   Ему потребовалось куда больше терпения, чем он когда-либо готов был признать вслух, чтобы вытерпеть все это.   Когда он добрался, он нашел комнату, не слишком отличающуюся от любой другой больничной комнаты в стране. Там его ждали только двое. Сео расхаживал как тигр в клетке, встопорщивший шерсть и изливающий нервную энергию в рычание и бесконечную прогулку.   Мия была неподвижна.   Она сидела на неудобном на вид пластиковом стуле, склонившись над своими коленями, лавандовые волосы занавесом закрывали ее лицо. Сиро мог видеть только костяшки ее рук, побелевшие от того, как она вцепилась в хакама.   Сиро застыл, столь о многом желая спросить, но не зная, с чего начать. А затем, пока он еще пытался собраться с мыслями, все еще благоухая водопроводной водой, вошел врач.   – Мне жаль говорить… – сказал специалист в халате, когда Сиро уже понял, какими будут новости.   Сео впал в ярость, узнав о смерти друга. Он ревел, кидался стульями и кричал. Доктору пришлось вызвать санитара, чтобы сдержать разгневанного мужчину.   Сиро не обратил на это никакого внимания. Слишком занят был произошедшей с Мией переменой.   Существо, к которому он столь привык, изменилось. Ничего внешне заметного; она не выказала никаких видимых признаков случившегося с ней. Но Сиро чувствовал запах.   Ослабевший за столь долгий срок запах крови вернулся. И принес с собой нечто новое. Нечто резкое, кислое и горькое, от чего у Сиро запершило в горле. Каким бы он ни был странным и неправильным, Сиро понял, что может узнать этот запах.   Он навевал слишком часто испытываемое Сиро чувство: сожаление.   Не было никакого предупреждения, когда Мия, наконец, двинулась. Не будь Сиро настороже, он бы вполне мог это пропустить. В одно мгновение Мия была неподвижной статуей. В следующее она кричала, ее глаза покраснели, а по щекам текли слезы. Это было иррационально и неправильно, но у обезумевшего существа, должно быть, не было другой цели для ярости и горя. Может быть, были для нее и цели получше, возможно, и правда ответственные за произошедшее с ее мужем.   Ни одного из них здесь сейчас не было, так что Мия выбрала единственную доступную цель: доктора, что принес новости.   С ее стороны было неправильно нацеливаться на него. Он приложил все усилия и не заслуживал гнева существа. Так что Сиро встал между ней и бедной перепуганной душой.   Мия явно не узнала Сиро, когда ударила, ее руки вытянулись подобно когтям, в нападении на испуганного доктора. Первый ее удар попал Сиро по щеке, от уха и до самой челюсти. Через мгновение он схватил ее за руку, но даже при этом он почувствовал, как в новых ранах на лице выступила кровь. Он счел, что ему повезло, что слишком погрузился в себя, чтобы по-настоящему сосредоточиться. Следующий удар ему удалось перехватить без дальнейшего ущерба.   Она вырывалась из его рук, когда он прикладывал все силы, чтобы ее удержать. Было непросто, и ему пришлось при этом укрепить себя, но даже так все было на грани. Но сердце Мии к этому не лежало. Ее сердце было в соседней комнате, где ее мужа больше не было среди живых. Ее сердце покинуло ее.   Так что Сиро игнорировал сигналы тревоги беспокоящий шум вокруг него, не давая Мии сделать то, о чем она позже пожалеет, что только подпитает ощущаемую им перемену в ее силе. Через минуту рыдающая вдова, наконец, осела, и Сиро отпустил ее руки, когда она прижалась к нему. Он почувствовал, как слезы промочили его рубашку, как освобожденные конечности вцепились в его грудь и отчаянно сжались. Он почувствовал, как она дрожит, и обнял, насколько возможно успокаивая ее.   Он чувствовал, что царапины на щеке не заживут, несмотря на их поверхностный характер. Он понял, что его это не удивляет. В конце концов, он знал, что Мия была могущественна. Порой оставленные могущественными существами раны оставались даже несмотря на присутствие Авалона.   Чего он не чувствовал, так это своих слез, как бы ни плакала Мия, и что даже глаза Сео были не свободны от влаги.   «Это еще один, кого я не смог спасти», – только и мог сказать себе Сиро. Еще один в списке неудач, которые он мог записать на свое имя.   Тем не менее, пусть даже он уже не мог спасти Такехито, он, по меньшей мере, мог помочь Мие.   В конце концов, это было все, что он мог сделать.