С прискорбием сообщаю...

«Вайолет Эвергаден! С прискорбием сообщаю, вчера наша с Гилбертом мать покинула этот мир. Последние месяцы она постоянно путалась в годах и воспоминаниях, но, в редкие светлые моменты, с теплом вспоминала вашу беседу. Не могу сказать, что это было мне приятно, но я благодарен за то, что ты смогла облегчить ее боль. За неделю до смерти, я помог ей посадить на могиле Гилберта куст фиалок и дал обещание, что эти цветы всегда будут рядом с ним. Поверь, ни для кого другого я бы не согласился оставить рядом столь тяжелое и неприятное напоминание о прошлом. Но сейчас я пишу это письмо глядя на эти цветы, они прижились и тянутся к солнцу после недавних дождей, и мне впервые не хочется ни проклинать тебя, ни сердиться с такой болью, как прежде. Я знаю, ты вправду не слушаешь больше приказов, я вижу твои письма, что попадают в открытый доступ и одна часть меня порой рвется наружу, бессильно требуя вырвать из жизни ту, что не сберегла моего брата. Вырвать себя вместе с тобой, ведь так отвратительно тяжело признавать, что это все моя вина не меньше, чем твоя. В первые дни я желал, чтоб куст засох, прежде я желал никогда не видеть тебя. Но есть вещи, которые не изменить, но есть вещи, которые меняют нас. И я хочу, чтоб ты услышала это, Вайолет Эвергарден, прежде я долго думал, что понимаю ход вещей и он прост, если его не затмевают эмоции. После я был во власти гнева и не знаю, прекратится ли однажды огонь внутри. Но сейчас, глядя на тронутые росой лепестки, я спрашиваю себя, если руки, отнявшие столько жизней, холодные и жестокие, теперь созидают, а не губят бездумно, возможно, и мне стоит идти дальше? И сражаться дальше уже за то, чтоб письма, которые ты пишешь, спокойно находили адресатов. И еще за то, чтоб детей, таких, каким была и ты, хоть я долго отказывался это признавать, не превращали в оружие. Не отвечай на это письмо, просто знай, что рядом с Гилбертом всегда будут фиалки. Пусть отныне огонь будет устремлен на защиту, а не на самоуничтожение. Я надеюсь, брат бы одобрил то, что происходит с нами. Дитфрид Бугенвиллея.»