Темный менестрель. Арка про Маркарт.

Глава 11. Люди, добрые люди. (Маркарт) Ого, какие умные разбойники пошли -- стоило появиться на горизонте двум одиноким путникам, как грабители тут же сиганули в кусты и.. и остались там сидеть, пока мы вновь не удалились от них на расстояние, равное двум полетам стрелы. Решили не связываться? Повозок с товаром у нас нет, да и я выгляжу весьма грозно, хотя я рассчитывал, что местные тати попробуют напасть на нас просто в приступе патриотизма. По крайней мере, на востоке Скайрима грабители при виде иноземцев поступили бы именно так, а в Пределе и вовсе аналог дунландцев водится, особой осторожностью не отличающихся в принципе. Ну, вот и ущелье через которое мы должны пройти, врагов до сих пор не видно, но это наверное уже из-за стражи -- чуть дальше по дороге есть таверна, на карте она указана под названием "Старый Хролдан", которая уже сотни лет стоит неизменной аки Йоррваскр. Если не ошибаюсь, она -- это все, что осталось от одноименного населенного пункта, некогда освобожденного от гнета дикарей Предела самим Тайбером Септимом и его дружиной, еще в бытность того простым воеводой. Это была самая первая битва будущего Императора Тамриэля, отмеченная в истории. Но заведение так же известно тем, что иногда тут видят призраков, по счастью, вполне безобидных. Разумеется я решил проверить это и заодно пополнить запасы более экзотической кухней -- в разных холдах ассортимент подаваемых блюд и напитков довольно разнообразен. Стоило нам свернуть с главной дороги и подняться по едва различимой в густой траве тропинке вверх по холму, как мы заметили нордского мальчонку, трудящегося у рубочной колоды. Мальчуган, услышав лошадиное ржание, тут же отбросил топор в сторону и поспешил к нам. -- Здравствуйте, это таверна "Старый Хролдан". -- Мальчик махнул рукой на вход. -- Заходите, не стесняйтесь, Эйдис уже приготовила наше фирменное блюдо, а я только что сам перестелил постельное белье. -- За лошадьми присмотреть можешь? -- Спросил я. -- Конечно, легион часто заглядывает к нам, да и других всадников хватает. Только плата за это отдельная, но зато вы можете быть уверены, что дикие звери и конокрады к вашим лошадям и близко не подойдут. -- Сказал парнишка и принял невозможно важный вид, расправив плечи и гордо подняв подбородок. Строит из себя взрослого, понятно. -- Держи. -- Я дал мальчишке пять септимов и взялся за привязывание лошадей к специальному столбу, стоящему у корыта с водой и кучей отсыревшего и заплесневевшего сена. Такое даже трансфигурированная лошадь есть не будет, хорошо, что я заранее наших коников покормил, их еще бы почистить да причесать, но малец с этим явно не справится да и Вереск не дастся. Стоило нам пересечь порог таверны, как я действительно заметил присутствие призрака, не агрессивного и довольно старого. Это дух, не завершивший при жизни какое-то важное для него дело. Он довольно безобиден, полагаю, это именно его порой видели местные жители. Хм, пока что визуально различимого образа у него нет, его сила вплетена в стены таверны и сейчас он слишком слаб, чтобы показаться, ну или он просто стесняется -- в период созвездия Мага, Ученика, Ритуала, или же того знака, под которым родился или погиб тот, чей дух ныне обитает в таверне, изливаемая сила Этериуса придала бы призраку достаточно сил, чтобы обрести форму. -- О, добрый день, вы наши первые посетители за сегодня. -- Обратилась к нам молодая женщина, стоявшая за прилавком и протирающая тряпкой одну из многочисленных глиняных тарелок. -- И вам доброго дня. Что же это за фирменное блюдо, о котором говорил тот парнишка на улице? -- Эх, Скали всегда все наперед знает. -- Улыбнулась мне трактирщица. -- Да, я недавно приготовила удивительно вкусное жаркое. К нему хорошо идет мед и вино "Алто". -- Жаркое? Хорошо, несите. От бутылки молодого вина я тоже не откажусь, но возьму его с собой. Майрон? -- Обратился я к дракониду. -- У вас есть "Кровь Аргонии"? -- Спросил ящер, садясь за стол недалеко от очага. Снова. Какой теплолюбивый. -- Да, была пара бутылок. -- Дайте одну и к ней кубок, если есть. -- Коне.. Ой! -- Испуганно вздохнула Эйдис и выронила из своих рук тарелку, которая звонко разбилась при ударе об пол. Повернув голову вправо, я увидел призрака, занявшего место за нашим столом. Высокий рост, крепкое телосложение, какая-то громоздкая броня и борода весьма запущенного вида. Сумел все же воплотиться? Наверно, из-за испускаемой мною некротической энергии. Сущие крохи, но видно призраку этого хватило. -- А я все думал, когда же ты удостоишь меня своим вниманием. -- Проговорил я. -- Ну, и? Как тебя зовут? -- ..Я не знаю. -- Ответил мне полупрозрачный образ воина, после некоторой паузы. -- Хм, а почему ты здесь? -- Я.. жду. -- Поясни. -- Я жду Хьялти. Когда мы брали Хролдан, он обещал, что мы станем названными братьями. И я ждал. Даже когда стрелы врагов пробили мою грудь, а их молоты сокрушили мои кости, я ждал... -- Хьялти.. звучит знакомо, у него не было другого прозвища? -- Было, мы называли его Хьялти Раннебородый. -- Талос? -- Спросил я на всякий случай. Вдруг ошибся? -- Ты знаешь его? -- Спросил призрак с затаенной надеждой. Не ошибся. -- Многие знают. Но откуда его знаешь Ты? -- Я знаю его с детства, мы вместе тренировались под началом мастеров меча Алькаира и потом вместе сражались. Мы прошли две войны и он не раз спасал мне жизнь. Потом мы вместе отбивали Предел у дикарей по приказу короля Кахлекейна из Фолкрита. Сражались с ним плечом к плечу... Хьялти тогда был великолепен, сама Буря короновала его! Она пришла в наш лагерь ночью, незадолго до атаки на Старый Хролдан и заговорила с ним, а поутру ни один стрелок из защитников Хролдана не мог попасть в Хьялти -- ветер окруживший его подобно плащу, сбивал стрелы прямо в полете! Мы быстро разбили оборону города и уже занялись грабежом, когда враги решили забрать меня с собой. Но я уверен, мы победили, иначе не могло быть! Хм, "Талос" с нордского, буквально означает "коронованый бурей", теперь понятно почему. Но Алькаир, это разве не в Хай Роке? А я думал Тайбер Септим родом из Атморы... Бретонец, значит. А ведь норды этот народ не слишком уважают из-за крови меров и из-за отличающейся культуры, вобравшей в себя многое от айлейдов и алессианцев. Да и Хролдан, выходит, Тайбер Септим вовсе не отбивал у варваров, а наоборот, грабил по приказу короля Коловианских Общин Сиродила, позже известного в истории как Император Ноль, занявшего Рубиновый трон силой нордо-бретонских войск. Я услышал хихиканье со стороны Майрона. Тоже дошло? Истории пишут победители, это мне понятно, но чтобы так все переписать... Я вновь посмотрел на безымянного призрака. Хьялти он уже не дождется, если конечно, Девятый Бог лично не выйдет из Этериуса, дабы торжественно наречь своим братом эту душу, в чем я сильно сомневаюсь. Талос, это не Хьялти. Уже не Хьялти. От смертного в этом Аэдра может быть разве что скупой набор воспоминаний, Аэдра вообще образ, мягко сказать, собирательный, их природа и характер во многом зависят от веры и восприятия их почитателей. Эйдис уже отошла от испуга и с восхищением стала разглядывать призрака: -- Я не ослышалась? Вы действительно один из солдат Тайбера Септима? Призрак нахмурив брови под рогатым шлемом, посмотрел в сторону хозяйки заведения: -- Тайбер? Не знаю никакого Тайбера. Что это вообще за имя такое? -- Госпожа Эйдис, наш друг смутно осознает происходящее и мало что помнит о себе. -- Произнес я, вставая из-за стола. -- Его путь был прерван еще во Второй эре, он навечно заперт в том времени, даже не пытайтесь объяснить ему что-то новое, он просто не сможет этого осмыслить. Он живет надеждой на то, что вряд ли когда-нибудь произойдет, так что милостливее было бы позволить ему наконец, покинуть этот мир. Хотя вынужден предупредить: таверна потеряет ту долговечность, которой она знаменита, ее нетленность поддерживает именно этот дух. -- Эм-м, а нельзя сделать так, чтобы призрак остался? Он ведь столько лет тут был... -- Фамильное привидение? Ну, он безобидный, так что оставить можно, но через несколько сотен лет он потеряет еще больше воспоминаний и тогда, кто знает? -- Эх, тогда пусть уходит. -- Махнула рукой Эйдис. -- Надеюсь, таверна сразу мне на голову не рухнет? -- Не рухнет, просто теперь придется как и все, иногда думать о ремонте. -- Улыбнулся я и посмотрел в сторону призрака, пытающегося поднять со стола кубок и вроде, у него даже начало что-то получаться. Я послал Зов, даже не облекая его в слова, и призрак тут же истаял, а присутствие в таверне чего-то потустороннего, пропало. Дезинсектор привидений к вашим услугам, в Магическом Мире эта работенка казалась мне весьма забавной, но бесполезной, кто же знал, что в итоге она подойдет мне больше, чем Аврорат? -- Исчез. Надо же. -- Глупо похлопала глазами Эйдис. -- Даже и не знаю, не почудилось ли мне все это? Мы промолчали, а хозяйка заведения больше ничего не сказав, сосредоточила все свое внимание на сборе осколков тарелки. Ни истерик, ни бессмысленных и глупых вопросов. Занятная женщина. По утру, она скорее всего, действительно сочтет все это странным видением. Что же, нам же лучше -- незачем заклятие Забвения лишний раз накладывать. *** -- Похоже, что все, кто носит название "гном", питает излишнюю любовь к геометрии и минимализму. -- Произнес я, осматривая виднеющиеся среди скал прямоугольные башни Маркарта. -- И к гигантским уродливым статуям. -- Поделился своей оценкой ящер. -- Ой, кто бы говорил. У твоего Создателя вообще в какую крепость ни загляни -- сплошь готическая жуть. Я спешился и повел Вереска до местной конюшни. Надеюсь, Майрону не приспичит внезапно отгрызть что-нибудь от городских ворот, а то на вид, они целиком отлиты из этого загадочного двемерита. Насколько известно общественности, Маркарт был построен на развалинах древнего двемерского города Нчуанд-Зел. И современные жители всячески старались сохранить стиль, присущий двемерам и их подземным крепостям. Но в отличие от двемерских городов и крепостей, расположенных в Морровинде, города двемеров Скайрима были построены не целиком из металла, а большей частью из камня. Маркартская крепость расположена в ущелье, врезающемся в восточные склоны гор Друадак, очерчивающих западную границу Скайрима. Поток воды, вытекающий из Маркарта и некогда образовавший само ущелье, является левым притоком реки Карт. Маркарт разделен на две части большим утесом. Та часть, где протекает широкая река, называется Речной стороной, а другая -- Сухой стороной. Основное население Речной стороны -- рабочие. На Сухой же проживает местная знать. На входе в город расположен рынок, где торгуют едой и ювелирными украшениями. Храм Дибеллы стоит на вершине утеса в центре. Так же есть своеобразный малый город-дворец, находящийся непосредственно внутри горы за водопадом -- Подкаменная крепость. В ней живет ярл Маркарта -- Игмунд, его личный кузнец и повар. Там же располагается Зал мертвых и Музей двемеров, а так же вход на нижние уровни Нчуанд-Зела, где до сих пор проводятся раскопки. В городе есть плавильня и серебряный рудник -- шахта Сидна, находящийся во владении клана Серебряная Кровь -- самого влиятельного в Маркарте. На добычу серебра в рудник обычно отправляют заключенных, никто не желает просто так кормить убийц и прочих нарушителей закона, но не всем же голову рубить? Так что, хочешь есть -- бери кирку. Стоит отметить, что Маркарт -- единственный город в Скайриме в котором используется подобный каторжный труд. Вот бы везде так, уверен, бандитов на дороге от этого стало бы гораздо меньше! И город оказался действительно хорош, настоящий памятник двемерской архитектуры, но существование такого места как "Муравейник", говорило о слабости или неэффективности местных властей. В этих, никогда не видевших солнечного света, катакомбах, живут все самые больные, старые, да и просто самые бедные или бесполезные люди. Пыльный город и Неприкасаемые Орзаммара, вот что мне напоминает это место, а не какой-то там квартал для бедняков. Но бедность оказалась лишь одной из многочисленных проблем этого города. Я вновь бросил скептический взгляд на кусок мяса. Мне вот интересно: так по всему Скайриму заведено или это я такой особенный? Я, конечно, люблю кулинарные эксперименты, а в плане культурной терпимости и вовсе дам фору многим из своих соотечественников, но.. по моему, это уже извращение. Каннибал торгующий мясом. И ладно тот босмер в Вайтране, он охотник да и лучше этого народа в дичи действительно никто разбирается, но свою "традиционную кухню" они несведущим в чужих странах не предлагают, а тут... Захотел мяса для Вереска взять, специально у псаря поинтересовался и вот, пожалуйста: "Самая кровавая говядина в Пределе!" Тьфу! Исходя из своих эстетических и религиозных соображений, я проклял мясника. Насмерть, разумеется. Лучше в Маркарте вообще ничего из еды не брать, мало ли? -- А-а-а!!! Что за визги? Я быстро развернулся в сторону ювелирной лавки и увидел довольно недвусмысленную картину. Женщина оседала на землю в объятиях какого-то человека. Убийца быстро вынул из спины жертвы нож и крича что-то вроде: "Предел для Изгоев!", набросился на подоспевшего стражника. Я было дернулся на помощь, но как оказалось, мое вмешательство было не столь уж необходимым -- убийцу едва не располовинило ударом секиры стражника и бьющая фонтаном кровь уже начала окрашивать собой каменную плитку рыночной площади. Что вызвало еще больше паники среди людей, ну, по крайней мере среди женщин -- мужчины же схватились за оружие. Я посмотрел на тело мертвой имперки, удар в сердце со спины. Ловко. Кто же этот умелец? Одет как шахтер, внешне похож на бретонца... -- Всем разойтись! Стража Маркарта наводит порядок. Никаких Изгоев здесь нет! -- Крикнул стражник собравшейся толпе. -- Мы тут сами разберемся. Идите своей дорогой. -- Обратились уже ко мне и еще к паре вооруженных людей, прибывшие на помощь сослуживцу, стражники. Нам не оставалось ничего иного, кроме как покинуть место происшествия. Прислушиваясь к гомону толпы, я узнал, что подобное убийство тут происходит не в первый раз. Сочувствующих ричменам в Маркарте хватает и Изгоев иногда пускают в город, чтобы они могли работать, например, в той же плавильне, откуда этот шахтер-убийца и прибежал. Естественно, подобные инциденты портят отношения между жителями Маркарта и Изгоями еще больше, хотя куда уж больше? Сезон охоты на Изгоев уже открыт и это при том, что Маркарт верен Империи. Если Предел в ходе гражданской войны достанется Братьям Бури, то процесс истребления пойдет гораздо быстрее. Но если война затянется и норды ослабнут, ричмены наверняка этим воспользуются и вновь попробуют отбить Маркарт и что-то подсказывает, что после подобного с собой обращения они более не будут никого щадить. -- Боги! На женщину напали прямо на улице, у всех на глазах! С тобой все в порядке? -- Обратился к Майрону кто-то из прибежавших на крик горожан. -- Что там произошло? -- Убийство. По моему, это вполне очевидно. -- Ответил ящер молодому бретонцу со странными багровыми рисунками на лице. -- Ой, у тебя из кармана что-то выпало. Какая-то записка. -- Бретонец протянул ящеру сложенный пополам листок, который Майрон брать в руки отказался. -- У меня нет карманов, ты, верно, ошибся. -- Эм-м, возможно... -- Неуверенно произнес человек и быстро упрятал записку за пояс. -- Прими совет, Элтрис -- не лезь в это дело, иначе твое еще нерожденное дитя станет сиротой, а жена -- вдовой. -- На грани слышимости вдруг произнес ящер, вспыхнув пылающими очами. -- Ты.. ты что-то знаешь об этом? -- Удивленно вскинул брови человек, делая шаг ближе. -- М-м? О чем это ты? -- Изобразил непонимание Майрон. -- Ты сказал, что... -- Я ничего не говорил. Должно быть, тебе показалось. -- Махнув на прощание хвостом растерявшемуся смертному, ящер направился ко мне. -- И что это было? -- Спросил я на Квенья. -- Простое предупреждение, думал, ты оценишь. -- На мою вопрошающе вскинутую бровь, драконид ответил: -- Дело в том, что все эти убийства, кражи и клевета, происходят тут не просто так. Элтрис давно это заметил, но есть и те, кто знает точно, но в целях спасения собственных жизней предпочитают молчать. -- Ящер довольно щуря глаза, махнул рукой на мрачные серые стены двемерской крепости. -- Не ярл управляет этим городом, не Империя и даже не Талмор. Кланом Серебряная Кровь куплено все -- имущество, свобода, жизнь и верность городской стражи. Убивать неугодных им не менее выгодно, чем просто отправлять их на каторгу, особенно, если делать это руками Изгоев. -- Мафия средневековая. -- Пробурчал я. -- И как же норды сумели подрядить на это ричменов? Они же друг друга терпеть не могут. -- Ну, Изгои искренне верят, что борются за свой народ и его независимость, выполняя анонимные приказы, исходящие от их предводителя, заточенного в местной тюрьме. Но на деле они лишь исполняют волю своих злейших врагов. Может быть, они догадываются обо всем, но тем не менее, остаются верны... Продолжают ждать и надеяться. Серебряная Кровь играет с огнем -- гнев королей очень страшен, даже если король стар, немощен и одет в лохмотья. Гнев королей... каких еще королей? Изгоев? Так у них всего один был. Стоп, что? -- Маданах? Да ладно? -- Я недоверчиво посмотрел на ящера. -- Два десятка лет прошло с момента его казни! -- Ну, казнь действительно была проведена, вот только головы лишился другой дикарь. В Маркарте даже сам ярл не всегда знает о том, кто и за что попадает в городскую тюрьму. -- С усмешкой произнес Майрон. -- У меня даже слов нет, чтобы описать всю эту... это... Уф, ладно, пойдем.. поищем этого Колсельмо. -- Я решительно направился к главной жилой улице. От нее нам до дворца по крутым лестницам и высоким арочным мосткам подниматься надо будет. Видимо, местные "гномы" тоже не имели понятия о том, что такое перила. Вот же клоаку в Маркарте развели... Что же в Рифтене или Виндхельме, в таком случае, творится? Колоссальный апофеоз тупости и идиотии, но попробуешь влезть -- и против тебя тут же ополчатся все власть имущие. Мирного и законного выхода из ситуации я не вижу -- ярл Маркарта слишком молод и не имеет достаточного политического веса чтобы повлиять на что-то, если вдруг взять, да и раскрыть ему правду. То же касается и прочих дворян, которых не подкупили или которым не угрожают расправой. Разве что в будущем главный конунг, то есть, Верховный Король Скайрима мог бы полюбопытствовать, но такое положение вещей выгодно как нордам, так и Империи. Кто для них бретонцы и ричмены, умирающие на этих улицах и горных просторах? Исторические враги, дикари и еретики. К тому же, во все времена ричмены так или иначе поддерживали эльфов, в том числе и своих бывших хозяев, и ничто не гарантирует, что Изгои не помогут эльфам и в этот раз. Поэтому местные, как минимум, будут стремиться к тому, чтобы все оставалось как есть, то есть мерно шло к полному истреблению этого народа. *** -- Хэй! Ты здесь живешь? -- Обратился какой-то человек в довольно странном одеянии, к подпирающему колонну, норду. Капюшон, оплечье, плащ какой-то, еще и кусок светло-синей ткани свисающей с плеча и опоясывающей тело на манер тоги, как это бывает у городской стражи -- этакое сюрко. В основном, одежда была сделана из кожи с вытесненными на ней узорами и странными знаками, источающими магическую энергию. На мантии учеников Коллегии Магов чем-то похоже, Школа Восстановления, если быть точным. Правда, этот смертный вооружен булавой, но кто сказал, что маги не могут заодно владеть и холодным оружием? -- Ну, допустим, живу. -- Басом ответил весьма угрожающего вида мужик, явно недовольный тем, что его потревожили. -- Тебе что-нибудь известно об этом доме? -- Человек указал на дом позади себя, ничем не отличающийся от десятка точно таких же, стоящих вдоль улицы. -- Я знаю только то, что он заброшен и всегда таким был. -- Сказал воин отлипая от камня и явно намереваясь уйти подальше от надоедливого собеседника. -- А ты видел, чтобы кто-то входил или выходил? Какие-нибудь странные огни или необычный шум? -- Нет, не видел! -- Гаркнул норд и впредь игнорируя дальнейшие распросы, направился вниз по улице. -- А вы? Вы что-нибудь знаете об этом доме? Видели кого-нибудь? -- Обратились уже к нам. -- Для начала, позвольте поинтересоваться, кто вы такой? -- Спросил я человека. -- Я? Я Туран -- дозорный Стендарра. -- Ответил мужчина, чуть приосанившись. -- До нашего храма дошли слухи, что в этом доме собираются даэдрапоклонники. Проводят ритуалы и прочее. Меня направили сюда, чтобы выяснить: правда это или нет. Я ответил на твой вопрос? Прекрасно. Теперь говорите, вы что-то знаете или нет? -- Я и мой друг, до сего дня ни разу не были в Маркарте, а значит и об этом доме мы ничего знать не можем. -- Проклятье. -- Зло выдохнул Туран и посмотрел на прохожих, которые после распросов дозорного, начали соблюдать приличную дистанцию и обходить человека по широкой дуге, а то и вовсе избегать этого участка улицы. -- Эти ничего не знают, а у остальных будто память отшибло. Придется зайти внутрь и самому все узнать. -- Человек бросил сомневающийся взгляд на дверь, а потом вновь посмотрел на меня. -- Было бы неплохо, если бы кто-нибудь прикрывал мне спину. С культистами я и в одиночку управлюсь, но если им удастся кого-нибудь призвать, то мне потребуется некоторое время на прочтение подходящего заклинания. Я посмотрел на прямоугольную дверь из двемерита. Какое давящее чувство: в доме определенно что-то было -- нечто холодное и злое, на данный момент, затаившееся в ожидании незваных гостей. Ощущение не слишком сильное, признаков жизни или не-жизни не было, но чужая воля присутствовала и источник ее находился не совсем в Нирне. Интересно: нечто подобное было и в Вайтране. -- Хорошо, мы согласны оказать вам помощь, но разве сперва не стоит уведомить стражу? -- Спросил я. -- Не думаю, что вторгаться в чужое жилище, даже если оно пустует, законно. -- Предотвращение угроз исходящих из Обливиона -- главная задача нашего ордена и не простым обывателям нас судить. Но если вас это так интересует, то у Дозорных Стендарра есть разрешение на проведение обысков по всей территории Тамриэля. Так мы идем или нет? -- Не дожидаясь ответа, Туран взялся за ручку двери, нащупывая в поясной сумке отмычку, но дверь чуть скрипнула и гостеприимно приоткрылась. -- Странно. Я думал, она будет заперта... -- Дозорный снял с пояса булаву и полностью открыл дверь, входя внутрь. Интерьер открывшегося нам помещения поражал своей аскетичностью. Каменный пол, каменный стол, каменный стул, каменная кровать и еще все то же самое, но уже из двемерита... Кажется, я понял откуда в Маркарте столько больных подагрой, немудрено -- постоянно с холодными предметами контактировать. Двемеры, наугрим и орзаммарские гномы, это понятно -- геотермальная энергия, а то и вовсе потоки раскаленного камня, но в Маркарте помимо обычных очагов и жаровень, иного отопления нет. Людям что, совсем себя не жалко? -- Свежая пища, нет пыли на мебели. Тут кто-то был. Недавно. Но те, кого я спрашивал, говорят, что никто не входит и не выходит... -- Произнес дозорный осматривая внутреннее убранство дома. Кланг. Шурх. -- Постойте. Вы слышите? По моему, звук был оттуда... -- Туран крадучись прошел до другого конца комнаты и выглянул за поворот. Странные звуки повторились. -- Вот оно что. В доме действительно кто-то есть. Значит, мы приближаемся к истине... Выходи! Мы знаем, что ты здесь! -- Крикнул дозорный, вставая во весь свой рост. ..И это я плохо отзывался о храмовниках? Да они просто эталон разумения по сравнению с этим умалишенным болваном! -- Здесь еще одна дверь. На сей раз заперто. -- Дозорный выразительно подергал ручку двери, из под которой веяло сыростью, плесенью и землей. -- Сейчас открою, прикройте меня. Но только дозорный успел ковырнуть замок, как в помещении через которое мы ранее прошли, что-то грохнуло, да так, что даже каменный пол содрогнулся. Туран тут же поспешил обратно в прихожую, в поисках источника звука. Это так шкаф упал? Стоило мне подумать об элементах домашнего интерьера, как оные тут же взлетели в воздух и понеслись в нашу сторону. -- Стендарр милостливый! -- Пискнул дозорный, выставляя магический оберег и ловя на него летающий стул. Оберег исчез. Мда, таких хилых чар я с третьего курса не видел. Только мой собственный, вовремя возведенный щит, не позволил этой волне хлама похоронить нас под собой. Ножи и вилки, как стая разозленных пчел закружили вокруг сферы, а двемеритовый стол, скрипя по камню ножками, начал изображать таран, вызывая расходящиеся концентрические круги на поверхности магического купола. И это не говоря о полусотне иных предметов обихода, самых разных форм и размеров, пытающихся пробиться к нам через искрящуюся молниями преграду. Попытка выйти за пределы чар была равносильна самоубийству, не будь мною заранее проведена разведка, я бы подумал, что все происходящее дело рук полтергейста или мага-телекинетика, но это явно было нечто иное. -- На выход, быстрее! -- Туран ринулся в сторону входной двери и дернул за ручку, но ничего этим не добился. -- Дверь заперта! Проклятие. -- Дрожащими руками дозорный взялся было за набор отмычек, но внезапно застыл каменным изваянием, услышав голос, будто доносящийся со всех сторон сразу, хотя на самом деле, он звучал лишь в его голове. "Слабы... Они слабы. Ты силен. Сокруши их!" До меня отголоски чужих мыслей едва доходили, Майрон же наоборот с любопытством к ним прислушивался, а вот человек был готов умереть на месте от страха. -- Прочь из моей головы, даэдра! -- Крикнул Туран и вновь начал ковыряться в замке, обливаясь холодным потом. Долго он так не выдержит -- человеческий разум слаб по сравнению с волей подобных существ. Чуть поразмыслив, я запустил в человека заклинанием, лишая его сознания -- очередного сражения с рабом чужой воли мне не нужно. Как ни странно, но Алахомора запертую двемеритовую дверь не взяла, дело явно было не в замке, да и не в металле. Возможно, тварь эта мешает -- ее суть насквозь пропитала дом, подобно тому призраку из таверны. Ладно, поступим более изящно. Одно волевое усилие -- и металлическую дверь просто вышибло на улицу вместе с петлями, коробкой и куском стены. Странно, что никого не прибило, да и на раздавшийся грохот никто не прибежал. Тварь, сидящая в доме, определенно знала как отвлекать от себя внимание и не будь ей зачем-то нужен смертный, то дозорный бы наверняка, как и все местные жители, тоже не нашел бы в этом доме ничего интересного и вскоре позабыл бы о нем. Отлевитировав дозорного подальше, я бросил недовольный взгляд обратно на дом, в котором, казалось бы, уже все утихло. Ни летающей мебели, ни жуткого голоса, даже чужое присутствие почти не ощущается. Тишь да гладь, да благодать. Ненадолго, конечно. Майрон торопливо припрятал выбитую дверь в свой пространственный карман, а ведь внутри дома его вторая такая же ждет... Что-то подсказывало, что после нас в этом доме не останется ни крупицы двемерита. Я вновь возвел защитные чары и переступил порог. Хм, пока что мебель не спешила покушаться на наши жизни, тогда идем дальше. "Снова гости? Так скоро?" -- Из ниоткуда вновь послышался странный голос, стоило ящеру начать плавить замок. Вроде мужской, но с даэдра никогда не угадаешь. -- "Что вы ищете здесь, ничтожества?.. Молчите?.. Какое поразительное неуважение." Депулсо посильнее -- и обе створки двери бьют о стены следующего помещения. Хм, эта комната явно использовалась как кладовая. Объемные мешки с зерном и овощами, разнообразный садовый инвентарь, примитивное шахтерское оборудование, а так же куча валунов, некогда бывших стеной -- все это было разбросано по полу и разумеется, все это тут же полетело в нас. "В упорстве вам не занимать. Вы сильны, мне нравится." -- Довольно зарокотал голос бестии. -- "Пусть ваши мысли сокрыты от меня, но вы пришли вместе со слугой презренного Стендарра, а значит, как и он, вы мои враги и к сожалению... Должны умереть. Ха-ха-ха!" -- И эта гнида устроила небольшой обвал в том туннеле, по которому мы шли в поисках источника всего этого мракобесия. Кто-то тут специально взялся за лопату, чтобы вырыть кривой ход через заброшенные руины. Копали весьма целеустремленно, словно точно знали, что нужно искать. Судя по витой резьбе на попадающихся нам колоннах, это явно были руины древних нордов, а не двемеров. Скорее всего это сделано еще во времена Короля Геллира, он как раз тогда штурмом двемерских городов занимался. Пережив еще пару довольно сильных обвалов и разобрав завалы, мы все же добрались до цели. Ну, теперь понятно почему даэдрическое присутствие здесь было на порядок сильнее, чем в Вайтране. Нашему взору открылся невысокий постамент, выточенный не то из черного камня, не то из металла, отдающего в свете Люмоса синим, а кое-где и зеленым отливом. Покрытая шипами и острыми гранями колонна, перерастала в многоугольную чашу изнутри покрытую коричневой коркой. Над чашей нависал рогатый острозубый череп с раскрытой пастью, являющийся частью этой конструкции. А непосредственно же над центром чаши, левитировала насквозь проржавевшая стальная булава, аналогичного дизайна -- угловатая и покрытая шипами, с четырьмя гранями и рельефными изображениями все того же рогатого черепа. Перед самим постаментом в полу была большая круглая плита или скорее, специальная платформа, сделанная из того же темного материала. Это был алтарь, принимающий жертву крови в комплекте с ритуальным оружием, хотя вряд ли дело ограничивалось только кровью. Этот жертвенник принадлежал Молагу Балу -- Даэдрическому Принцу, Лорду Порабощения и по совместительству, Отцу Вампиров. "Святилища" штука опасная, но на счастье местных жителей, алтарь пусть и был найден, но сила в нем практически иссякла с древних времен и вновь воспользоваться жертвенником не успели.. по назначению, по крайней мере. Запах мочевины и куча дерьма, наваленная прямо в центр жертвенной платформы, на некоторое время вполне оправданно вызвали у меня недоумение. Нет, частенько от жертв кровавых ритуалов остаются следы и похуже, но тут явно специально старались. Судя по атрибутике: огарки свечей, изогнутый эбонитовый кинжал и книга с описанием ритуалов Боэтии; осквернил алтарь очевидный поклонник этого Предтечи, в свою очередь Молага Бала недолюбливающего. Силы в алтаре мало, так что в принципе, все можно оставить как есть, но... Месть! Да и не только она. Не знаю, как насчет Майрона, но лично мне будет просто эстетически приятно это ломать, да и в целом, этот Даэдра проповедует садизм и разного рода насилие над телом, душой и разумом живых существ. Подобное положительных чувств у меня не вызывает и раз уж выдалась такая прекрасная возможность напакостить Отцу Вампиров, то я не стану ее упускать. -- Я не смогу это поглотить. -- Сказал ящер, кивая на алтарь и поднимая с земли эбонитовый кинжал, чтобы тут же скрыть его. Ну, обгаженную вещь я бы на его месте тоже в рот тянуть не стал, но Майрон явно имел ввиду чужую силу, пропитавшую алтарь. -- А просто разрушить? -- Пока не знаю. Но суть этого даэдра уязвима перед некоторыми аспектами нашей силы. "Вы смеете называть меня слабым?! Смеете бросать мне вызов?! Мне?!" -- Слова сопровождались нехилым таким ментальным ударом, должным вызвать чувство панического ужаса. Силен, гад, на присутствие Балрога чем-то похоже -- тьма, ужас и ярость, разве что, вместо огня -- холод. Впрочем, судя по изображениям на алтаре и булаве, они с морийским демоном на одну рожу пошиты, да и тактика по борьбе примерно та же -- бить противоположной стихией. Что ж, попробуем! Перейдя в форму духа, я приблизился к чаше, как вдруг мое бестелесное тело пронзила какая-то гигантская, шипастая конструкция, выскочившая прямо из-под земли. Больно конечно, но ничего катастрофичного. Продравшись через это препятствие и оставив на нем клочья своего зеленого эфирного пламени, я с интересом осмотрел фиговину, которая меня пронзила. Что интересно, она оказалась не одна -- четыре толстых изогнутых столба, с острыми неровными гранями и шипами по бокам, стояли по краям круглой платформы и смыкались на вершине, аккурат над ее центром, тем самым образуя клетку в которой иначе как стоя навытяжку, находиться было нельзя. Чудесный "корсет", это в ней ритуальную жертву забивали насмерть булавой? Фыркнув, я подлетел к алтарю, попутно испуская Свет -- на источаемый мною холод этой сущности оказалось плевать, как и на некрос. Я на пробу ухватил череп за рога и стал напитывать их энергией, результат появился довольно быстро -- темный материал начал трескаться и распадаться на частицы. Леветирующая булава тут же с гулким звуком рухнула на дно чаши. Осторожно взяв ее за рукоять, я стал добиваться ее полного испарения, подключив к делу еще и Магию. Проклятое пламя тоже не пришлось Даэдра по вкусу -- ящер приступил к уничтожению платформы-клетки, взявшись накаливать пастью и объятыми огнем руками, один из шипов, не успевший вновь скрыться под землю в момент опасности. "Я уничтожу вас за это! Ваши души будут валяться в моих ногах и молить о пощаде!" Игнорируя голос Даэдра, как и прежде, я положил ладонь на лоб его изображению. Материал по контуру ладони засветился голубым будто накаливаясь и вскоре, светлое пятно начало разрастаться по всей площади монолита, в некоторых местах даже образуя трещины. Вливая все больше и больше сил, я добился того, что вскоре этим сиянием был охвачен весь монструозный лик Даэдра и даже часть чаши. Убрав ладонь, я некоторое время полюбовался делом рук своих, а затем, призвав в свою руку столь же прозрачный кузнечный молот, ударил со всей дури Великолепным Даром по сияющему белизной, отпечатку моей ладони на черепе. Получившаяся световая вспышка озарила изогнутый туннель и скорее всего, достигла даже внутренних комнат заброшенного дома. "АААРРР! Вы, слуги Стендарра! Свет и Пламя!!! Я найду вас! Знайте об этом! Знайте и трепещите!" -- И после сказанного, присутствие в доме Даэдра окончательно исчезло и долбящийся в магический щит мусор, с грохотом упал на землю. После вспышки, от алтаря осталось одно основание да обломки чаши. Взятый мною в руки кусок черного материала, распался на частицы без особых усилий с моей стороны. Ха! Похоже, Даэдра мы все-таки изгнали, вернее он сам ушел. В таком случае, нам остается только избавиться от остатков и немного прибрать за собой. *** Когда мы вышли из туннеля, мы обнаружили в доме кучу людей. Очевидно, с исчезновением присутствия Даэдра, его отвлекающие чары тоже рухнули. Стражи пока никто звать не спешил и понятно почему -- вечерний обход еще не начался и люди решили по мелочи заняться самообогащением. Разумеется, мы им в этом помешали -- я поставил на входе барьер и занялся корректировкой воспоминаний посредством Обливейта, ящер под невидимостью занимался тем же самым, но на улице -- ловил всех тех, кто стоял на стреме. Выгнать всю эту толпу из дома тоже проблем не составило, там я и обнаружил ранее оставленного нами, бессознательного дозорного Стендарра, которого тоже уже вовсю грабили. Сняли плащ, изъяли кошелек, оружие, сумку и уже снимали с шеи медный амулет в виде некоего "рога изобилия", как тут объявились мы и убедили пройдох из "Муравейника", вернуть награбленное владельцу. Дальше я занялся корректировкой памяти уже Турану, в то время как Майрон занимался сбором трофеев под защитой уже моих отвлекающих чар. Дабы не мучить ни себя, ни разум Турана, я просто стер ему память о том, что он вообще встречался с нами, а тем более заходил в проклятый дом. Когда он вновь возьмется за свое задание, то найдет не самую сильную иллюзию, скрывающую полуразрушенный дом, несущий на себе следы погрома, а так же множество признаков того, что в доме недавно проводили ритуалы Боэтии. Что до отсутствия в доме двемерита... Так кто знает, на что способны призванные существа? Перевернутая мебель и следы чьих-то остроконечных зубов на граните, вряд ли наведут кого-нибудь на мысли о простых вандалах. Словом о наших находках, оказалось, что двемерит -- это какой-то особо хитромудрый сплав меди и чего-то еще, добавленного в весьма незначительном количестве. Некий аналог бронзы, но не латунь, он же орихалк -- на это весьма недвусмысленно намекает цвет металла, его свойства и масса. Теперь понятно, почему меднорудные месторождения так редко встречаются в Тамриэле -- "гномы" их все давно на дело пустили. Эта добавка к меди никак нами не идентифицировалась, пусть многим и была похожа на бериллий. В Нирне или Арде мы эту добавку еще не встречали, хотя она могла быть создана искусственно методом алхимических и трансмутационных превращений, или и вовсе, исходить из какого-нибудь плана Обливиона. Во всяком случае, я пока назвал про себя этот элемент анаптаниумом (недостаниум), так как он являлся единственной причиной того, почему столь "универсальный" и простой в обработке металл, как двемерит, никто так и не смог воссоздать. Хотя честно, было бы кому. Люди начали заниматься изучением двемерских технологий относительно недавно, саму идею, ясное дело, всем подал Тайбер Септим и его Нумидиум, наведший шороху по всему Тамриэлю. Император всегда восхищался "гномами" и даже пошел за знаниями к их давним соседям -- данмерам. Даже сейчас больше всех в двемерах разбираются именно они, хотя политика некоторых Домов, отчасти запрещает им это делать. Оркам же всегда была важна только прочность, босмеров металл и вовсе никогда не интересовал, а о зверорасах не стоит даже заикаться. Альтмеры же заинтересовались двемерами, получив сокрушительный удар по гордости от "низшей расы" и их двемерской железяки -- если бы не она, войны в Саммерсете никогда не было бы, ну или она прошла бы совсем иначе. Со стороны людей о каких-то значительных прорывах в металлургии и кузнечном ремесле давно ничего не слышно, в этом деле они давно уступают оркам. Небесная кузница позволяет создавать небесную сталь, но много ли Серая Грива выкует клинков работая в одиночку, еще и при учете, что все выходящее из огня той кузницы принадлежит исключительно "Соратникам"? То, что сейчас в Империи знают о кузнечном деле, во многом заслуга цаэски, но ту же катану имперцы создать не могут. Редгарды, некогда жители затонувшей Йокуды и то знают больше. То, что тут называют даэдрическим оружием, требует при работе с эбонитом (и не только им) использования столь необычных ингридиентов, как части тела свежеубитых жителей Обливиона, желательно, состоящих из плоти и крови (последняя имеет наибольшее значение). Понятное дело, что обычные кузнецы подобными экспериментами не занимаются. О секретах же создания эльфийского снаряжения Доминиона, люди узнали от эльфов-предателей, недовольных политикой Талмора, тем самым короткоживущие открыли для себя знание о том, что можно сплавлять воедино не только металлы, но еще и добавлять к ним некоторые минералы и кристаллы. Альтмеры (как и айлейды), в основном используют не-металлические материалы, как при строительстве зданий, так и при постройке судов и разного рода оборудования. Золото ими применяется в декоративных целях и в качестве защиты от коррозии. Красиво жить не запретишь и не будь золото в Средиземье отравлено, крыши наших домов тоже бы сверкали теплыми солнечными бликами, как это принято в Амане. *** Источником света в Подкаменной крепости служили немногочисленные жаровни и факела, а потому дальше двадцати шагов не было видно абсолютно ничего. Во время войн все тут хорошенько раздолбали -- несколько несущих колонн отсутствовало напрочь, удивительно, как тут еще потолок не обвалился? Везение или все же плод работы гениальных зодчих? Но так пострадали только верхние уровни Нчуанд-Зела и что там: под Маркартом, еще неизвестно -- норды там еще не бывали. В очередной раз подавив в себе эльдарский инстинкт, требующий немедля вернуться обратно под открытое небо и солнечный свет, я, как это бывало уже не раз, вновь сделал шаг на встречу мраку огромных "гномьих" подземелий. Так, а вот и первая проблема -- тут какой-то перекресток, а карты, разумеется, нам никто не выдал, впрочем, с нюансами местного законодательства нас тоже никто не знакомил. Впиявив взгляд в типичного стража правопорядка, подпирающего спиной стену недалеко от входа, я спросил: -- Вы не подскажете, как нам пройти к Музею Двемеров? -- Музей временно закрыт для посещения, как и Зал Мертвых. -- Гнусаво ответил стражник. -- Понятно. А где мы, в таком случае, можем найти придворного чародея? -- Вы кто? -- Да, вежливость -- не самая сильная сторона этих людей. -- Келебримбор и Майрон, охотники за нечистью. -- Коротко ответил я, стараясь сделать лицо попроще. -- Вы за Нимхе, да? Хорошо. Колсельмо сейчас в своей лаборатории, идите по этому коридору пока не дойдете до большой пещеры. -- Стражник махнул рукой в левый проход. Что еще за "Нимхе"? Хотел я спросить, но лишь благодарно качнул головой и пошел, куда указали. Ящер естественно поцокал коготками за мной. -- Понаехали тут. Айкантар, Ондолемар, теперь еще и Келе-ри-бор какой-то. -- Тихо забурчал стражник в маску шлема, стоило нам отойти на некоторое расстояние. -- Язык сломаешь, пока выговоришь. Нисколько не обидевшись, я лишь улыбнулся, что есть, то есть -- имена и вправду зубодробительные, что ж, примем к сведению информацию о том, что в Маркарте обитают эльфы с подобными именами. Правда, еще не факт, что стражник произнес их правильно. На выходе из-под каменной арки, нас ожидал довольно впечатляющий вид на большую пещеру и перекинутый над подземной рекой, каменный мост, а так же лестницу, ведущую к огромным запертым бронзовым дверям. Особое внимание привлекали к себе две колонны с гуманоидными машинами, стоящими на вершине будто в подражание античным статуям. У этих механизмов была вполне узнаваемая голова, имелось туловище и две верхние конечности: к левой руке был приделан арбалет, а к правой -- выдвижной меч. Так же имелся намек на ноги, но ниже колен две трубы на шарнирах переходили в большую, полую сферическую конструкцию, которая, как я подозревал, имела гироскопический эффект и была способна к передвижению. Ну, а это что за свалка? По правую сторону от моста, практически весь берег занимали завалы разнообразного двемерского железа. Подойдя ближе, я разглядел за этими кучами несколько столов и шкафов с инструментами, чертежами, а так же алхимическими принадлежностями. Судя по натуженному кряхтению, в этих "горах" еще и обитало какое-то живое существо. Вероятно, это тот, кого мы ищем. -- Можно вас? -- Спросил я у чьей-то спины, склонившейся над одним из рабочих столов. Фигура была укутана в темно-синюю мантию с капюшоном и подробностей, помимо роста и примерного телосложения, выведать не удалось, но это явно альтмер. -- Я занят исследованием. Что такое? -- Недовольно спросил мой собеседник, чуть приподняв голову, но не отрываясь от работы. -- Прошу прощения, вы придворный чародей Колсельмо? -- Допустим. -- Маг нехотя отвлекся от ковыряния какого-то двемерского кандибобера и посмотрел на нас. Колсельмо выглядел практически так, как большинство людей представляет себе альтмеров, разве что у этого экземпляра, помимо желтой кожи, наличествовала седая борода и морщины. -- Но что вы тут делаете? Раскопки временно закрыты и мне больше не нужны ни рабочие, ни охрана. -- Мы не по этому поводу беспокоим вас, нам нужно поговорить с вами о предмете ваших исследований. -- Музей закрыт. Раскопки -- тоже. Вам недостаточно этой информации? И почему меня вечно отвлекают, когда я пытаюсь работать? -- Альтмер выпрямился и раздраженно уперев руки в боки, презрительно посмотрел сперва на Майрона, потом на меня. -- Бестолочи. Вы хоть знаете, кто я?! Самый признанный исследователь двемеров на всем Тамриэле! А мне покоя никто не дает! Я молча уставился на мага. Это и есть печально известный альтмерский характер или мы просто зашли не вовремя?.. А у этого чародея неплохая защита сознания, вернее, неплохая осведомленность о том, что твориться внутри его черепной коробки. Начнем ломиться -- и эльф это заметит. Это видовая особенность, особые ментальные практики или просто возраст? На вскидку, ему три-четыре века, многое узнать можно... Уловив что-то такое.. нехорошее в наших пронизывающих взглядах, эльф глубоко вздохнул и шумно выдохнул. -- Я.. прошу прощения... Что-то я разволновался. -- Колсельмо устало коснулся лба рукой. -- Понимаете, я тут в разгаре очень.. напряженной работы, мне не следовало орать. Итак, попробуем еще раз. Что вам нужно? -- Нас интересуют двемеры. -- Коротко пояснил я. -- Вас интересуют выставочные экспонаты или ознакомительная литература? -- Уточнил маг. -- Мы были бы не против увидеть и то, и другое. -- Ознакомительная, так ознакомительная -- хоть что-то, все равно ни черта не знаем. Как и Фаренгар, к своим исследованиям этот маг никого просто так не подпустит, а нам, увы, пока нечего предложить Колсельмо. -- Хорошо, я дам вам разрешение на посещение музея, но только, если вы кое что для меня сделаете. Кто бы сомневался?.. Снова нужно что-то где-то раздобыть? -- Мы слушаем. -- Не знаю, слышали ли вы о Нимхе, но это огромная ядовитая паучиха, поселившаяся в Нчуанд-Зеле рядом с местом проведения раскопок и полюбившая охотиться на моих рабочих. Из-за нее раскопки пришлось закрыть, наемная охрана и стража Маркарта уже пыталась что-то с этим сделать, но назад никто из них так и не вернулся. И теперь мне не остается ничего иного, кроме как прибегнуть к помощи голово.. профессионалов. -- Вы хотите чтобы мы пошли в зону раскопок и убили паучиху? -- Именно. Но должен предупредить, Нимхе там достаточно давно и есть вероятность, что она там уже не одна. К тому же, раскопки -- весьма опасное место, многие охранные механизмы двемеров могут работать до сих пор, пусть большинство из них мне удалось отключить. -- Паучье гнездо и ловушки? Не в первый раз уже, мы согласны. -- Энтузиазм? -- Эльф удивленно вскинул брови. -- Отлично. Идите за мной -- я пущу вас в зону раскопок и да, -- Колсельмо выразительно поискрил молниями на пальцах, -- не пытайтесь вынести из руин что-то втайне от меня. Надеюсь, мы поняли друг друга? -- Об этом можете не волноваться. -- Заявил Майрон -- существо с пространственным карманом и бездонным желудком. Надо будет проследить, чтобы он по крайней мере, безвозвратно ничего не уничтожил, а то выйдет как с золотым ключом от Ветреного пика, но на сей раз не будет никакой гарантии, что с двемерской техникой мы сладим так же просто. Кивнув, маг достал откуда-то из внутренних карманов своего одеяния ключ и вставил его в замочную скважину. Провернул. Причем несколько раз, то в одну сторону, то в другую, добившись наконец, открытия замка. Стоило нам пройти через двери, как маг тут же закрыл их за нами и вновь запер. -- Я.. ну, или мой племянник, выпустим вас после того, как работа будет закончена. Если что, стучите! -- Крикнули нам из-за дверей. -- ...С каждым мгновением я люблю этот чудный город все больше и больше. -- В энный раз за сегодняшний день, я поразился доброте жителей Маркарта и засветив над нами огонек Люмоса, шагнул во мрак. Глава 12. От солнца, неба, деревьев и рек. Загнал нас в ущелье и мглу человек. (Падший народ) Азотная кислота.. азотная кислота! Помимо того, что эта тварь сама по себе размером с лошадь и носит на плечах броню толщиною в три сантиметра, так она еще и ядом плюется! Теперь я понимаю отчего этот вид пауков называют морозными! На мое счастье, мифрил имеет с серебром столько же сходства, сколько графит с алмазом -- химсостав тот же, но структура иная, а посему вместо того, чтобы покрыться коркой льда и развалиться на части, мой доспех отделался лишь небольшими цветными пятнами от случайно попавших на него брызг. В следующий раз буду бить внимательнее, но у этих арахнидов такие огромные железы, что не попасть по ним заклинанием, практически невозможно. Лучше вообще никогда не снимать щита и тем более не наступать в дымящиеся лужи! Первой мыслью было спалить все дотла, но под покровом паутины нами была замечена куча макулатуры, что могла содержать полезные сведения, отчего было решено сменить тактику и зачищать гнездо едва ли не вручную, ну и разумеется, всю грязную работу выполнял именно я. В итоге, обезвоженные трупики маленьких паучков устлали собой пол коридора подобно белому бархатному ковру, а пауки побольше, в том числе и сама Нимхе, скончались от целого града заклятий, проклятий и иных чар, среди которых, от щедрости души, разок мелькнула и Бомбарда -- очень опрометчивое действие, еще больше попортившее местный и без того малопривлекательный интерьер. Но, миссия выполнена. Теперь осталось только осмотреть коконы на наличие ценностей, после чего ящеру можно будет заняться сожжением гнезда. Раздраженно отлепив подошву от паутины, я внимательно изучил ряд подвешенных под потолком, коконов. Судя по размеру и очертаниям, в большинстве из них находились гуманоидные существа, но была еще пара тушек злокрысов (местный грызун, превышающий размером кошку) и даже одного весьма крупного арахнида, полагаю, это "жених" Нимхе, не успевший сбежать после брачной ночи. Заклинанием срезав пряди удерживающие коконы, я добился их падения на землю. Раздался лязг, кое-где даже хруст, но один из коконов выразительно булькнул и расплескал свое отвратительное содержимое в разные стороны. Фу, ну и вонь... Свежачок? Откуда? Уже полтора месяца как раскопки закрыты... А, это наверное один из тех, кто пытался прикончить Нимхе по просьбе Колсельмо -- окислившийся шлем стражника как бы намекал на это. -- В Нчуанд-Зел, еще до закрытия раскопок, была отправлена экспедиция. -- Произнес Майрон, указывая на какой-то клочок бумаги, избежавший попадания разных жидкостей лишь благодаря толстому слою паутины. -- Альтмер об этом ничего не говорил... -- Может, он забыл, а может, судьба конкурентов его не интересует. -- Ящер равнодушно повел плечом. -- Это частные исследователи и студенты Синода, вернуться они должны были еще неделю назад, но так и не вернулись. Или они на обратном пути стали жертвой пауков, или сейчас находятся где-то в руинах. -- Может, мы их еще встретим?.. Хотя, я сомневаюсь, что они живы. Карты, заметки, пара книг с пустыми страницами и такие же свитки, плюс уголь и какая-то разбитая колба двемерского происхождения со странной, тускло светящейся жидкостью оставшейся на дне. Наверно, эта штука играет роль осветительного прибора и должна помещаться на те конструкции, торчащие из стен и свисающие с потолка. Найденная карта меня разочаровала, она была весьма запутанной и непонятной, от заметок пользы тоже было мало, ясно лишь, что в подземный город пошли люди мало подготовленные для подобной работы. Но влекомые звонкой монетой и возможностью получить то самое Знание, некогда поставившее расу "гномов" выше прочих, они все же решили рискнуть. Режущими заклинаниями я рассек паутину, закрывающую собой двери за которыми, если верить карте, был небольшой коридор с ловушками, ведущий в большую пещеру естественного происхождения. Судя по шуму в трубах, техника двемеров до сих пор работала. Поразительно. Запустив вперед Люмос, я тут же замер на пороге, абсолютно случайно уловив в темноте, какое-то движение. -- Что-то не так? -- Спросил Майрон, встав позади меня. -- Тихо! -- Буркнул я и молча указал пальцем в сторону чьей-то сгорбленной фигуры, сидящей на самом краешке длинного каменного моста, переброшенного через пропасть до какой-то маленькой обзорной башни. Существо повернуло голову на звук и свет озарил его лицо.. если, конечно, это можно назвать таковым. Первое, что бросалось в глаза, это провал узкого носа, отсутствие какой-либо растительности на голове, ну и практически полная атрофия глаз -- глазные яблоки наличествовали, но были закрыты сросшимися веками. Картину дополняли острые уши в растопырку, длинная узкая челюсть и рот, полный мелких острых зубов, едва видимых из-под чуть приоткрытых, узких губ. Существо определенно было слепо, но явно не глухо, насчет обоняния я не был уверен и сосредоточившись, возвел вокруг нас помимо заглушающих чар, еще и скрывающие запах. И что это такое? Какой-то подземный житель? Не дай Валар, если это какой-то местный искаженец! Но помимо внешнего уродства, чего-то выбивающегося за рамки обыденного, мною обнаружено не было -- ни диссонанса, ни инородной силы. Обычная душа разумного существа, вопрос только, насколько разумного? Все же до людей и меров в Тамриэле обитали великаны и разного рода гоблиноиды, не шибко блещущие умом и за все эти тысячелетия, ничего так и не добившиеся. Однако, если не обращать внимания на то, что существо было тощим и скрюченным, оно было достаточно высоким и практически равно альтмеру. Пропорции черепа и строение лицевых костей даже без оглядки на острые уши, указывали, что это какой-то родственник меров. Кожа была сморщенной и полностью лишенной пигментации, даже не приглядываясь, под ней можно было отчетливо разглядеть синюшные вены. Тварь носила на себе набедренную повязку и наручи из хитина, в правой руке было зажато нечто, смутно напоминающее шипастую конечность гигантского насекомого, а в левой был крабий панцирь, очевидно, выполняющий роль щита. -- Обычный дикарь, чьи мысли не отличаются особой глубиной и разнообразием. -- Тихо проговорил Майрон. -- Но он тут не один, в руинах живет целое племя этих жалких созданий. К гостям с поверхности они относятся весьма враждебно, хотя считают их весьма приятными на вкус. Это Майрон хотел таким образом сказать, что членов экспедиции уже убили и съели? Оглянувшись на ход, ведущий в ныне сожженное паучье логово, я намеренно активировал одну из двемерских ловушек, что вновь привлекло внимание слепого существа. Исторгая из глотки хрипы и вой, дитя подземелий ринулось в атаку на ревущее пламя, но почувствовав нестерпимый жар, с визгом отскочило подальше. Чуть потоптавшись на месте и даже пару раз попрыгав от досады, существо развернулось и что-то громко шипя, побежало по мосту до башни, после чего скрылось во тьме. Находясь под защитой чар, мы принялись ждать, что будет дальше. Тварь вернулась и не одна, а в компании четырех подобных ей существ, разве что обвешанных хитином по самое не могу и сопровождавших самку, отличительной чертой которой было не только наличие груди. У самки на голове были волосы, длинные, белые, слегка испачканные в грязи и пыли, но волосы. Перекашливаясь -- именно так их непонятный язык звучал со стороны, существа стали медленно приближаться к огню и нам пришлось аккуратно протиснуться между ними, чтобы и впредь оставаться незамеченными. Самцы выставили вперед щиты, ну а самка, вытянув вперед руки, стала скапливать в них энергию, отдающую холодным голубоватым светом и вскоре на горящее пламя обрушился ледяной поток, вызвав клубы пара и громкое шипение испаряющейся влаги. Дождавшись момента, когда пламя окончательно погаснет (не без помощи с моей стороны), существа стали кидать в сторону коридора камни, не один раз попав по плитам, которые должны были активировать ловушки. Я переглянулся с ящером, что же, не настолько эти твари тупые, определенно умнее рядовых чернокровых, а в магическом плане и вовсе подающие довольно большие надежды. Убедившись в том, что дорога безопасна, существа осторожно пошли вдоль стен, простукивая орудиями и касаясь своими паучьими пальцами едва ли не всего, что попадалось им на пути. Вскоре они достигли двери ведущей в паучье логово. Я нахмурился, пара дверей, это все что отделяет жителей Маркарта от этих существ и не думаю, что их внезапная встреча закончится чем-то хорошим. Пусть я и испытывал большие сомнения по поводу того, что эти создания с ходу сумеют открыть двемерский замок, я все же решил установить на их пути преграду, попросту замуровав проход. От звука грохочущих камней, выстраивающихся в толстую монолитную стену, существа подняли визг и спешно начали отступление, прикрывая собой самку и выпуская вперед яростно шипящего чахлика в набедренной повязке, воинственный запал которого иссяк на том моменте, как существо поняло, что сражается с холодным и полностью равнодушным к его потугам, камнем. Вновь пару раз ударив своим орудием по гладкой поверхности и ничего этим не добившись, существо вновь на обезьяний манер побежало за своими собратьями. Стоит заметить, ни разу не споткнувшись и не столкнувшись с препятствиями вроде нагромождения камней. Вернувшийся отряд аборигенов, какое-то время поизучав стену и даже на пробу, испытав ее прочность магией, решил покинуть этот коридор и вернуться к своим делам, оставив чахлика и дальше охранять эту странную территорию. Заинтересованные бытом этих существ и все еще движимые желанием увидеть "гномий" город, мы последовали за самкой и ее почетным эскортом дальше по мосту. Огоньки Люмоса, запущенные в воздух и прилепленные к разным углам, внимания слепых существ не привлекали, зато они позволили нам как следует осмотреть пещеру. И посмотреть было на что -- потолок пещеры был усыпан поблескивающими в темноте вкраплениями кристаллов, от корунда, до его родственников в виде сапфиров и рубинов, и что самое интересное, огромным количеством белых камней душ. Дно пещеры было затоплено: где-то метра на четыре, а где-то и больше. Обломки огромных труб и прочей арматуры внушали мысли о том, что так было не всегда, просевшие каменные башни с круглыми куполами и уходящие вглубь мостки, только подтверждали это. А башен тут было три, по крайней мере целых, так же в пещере располагалось множество помпезно обустроенных ходов с парадными дверьми, ведущих в разные части подземного города. Пройдя через распахнутые настежь двери верхнего яруса, мы попали в жилую секцию. Один взгляд на окружающую обстановку, дал мне ответ на многие вопросы. Во первых, двемеры не были карликами, размер кроватей и стульев ясно на это указывал, как и размер столовых приборов, рассчитанных на руку вполне обычного размера. Так же они носили бороды, причем в каком-то вавилонском или шумеро-аккатском стиле, об этом говорила куча найденных клипс и колец, а так же сами лики двемеров, выточенные из камня или отлитые из двемерита. Если к спальным помещениям я отнесся весьма спокойно -- от того, что я видел в Маркарте тут мало что отличалось, то вот одно такое место, как столовая и кухня, вызывало вопросы, ибо последнюю скорее можно было принять за пыточную. Каменный разделочный стол с креплениями для рук и выстреливающими из потолка пиками, а так же установленная в комнате дыба, наводили на мысли о том, что тут растягивали явно не оленя. Дополнял все нетронутый дикарями посудный шкаф со столовыми приборами и пыточными инструментами. Вряд ли той ложкой с щипцами формировали шарики для мороженого или ловили оливки, скорее уж, глазные яблоки. Быть может, как и босмеры, двемеры были не прочь разнообразить свой стол каким-нибудь "хомо-сапиенс", если не другим мером? Или же просто бывшие жильцы этого подгорного дворца были обычными садистами, а нам удалось найти их тайник? Особое внимание привлекало дерево, напрочь лишенное листвы, но все еще живое и украшающее собой небольшое помещение, обставленное вокруг лавочками и стульями. Зона отдыха или место для медитаций, решил я. Аборигены тоже облюбовали это место, как мне сообщил Майрон: им понравился источаемый деревом запах. Самки у этих дикарей занимали довольно почетное место, они следили за детенышами, занимались алхимией, да и просто руководили этим поселением. Дикари создавали свои жилища, примитивные ловушки и доспехи из хитина довольно необычного насекомого, проходящего за свою жизнь несколько метаморфоз. Начиная с вылупившейся из яйца четырехлапой таракашки с очень сильными жвалами и способной плеваться ядом, достигающей в итоге размеров собаки, вплоть до превращения оной в куколку из которой на свет появлялась далеко не бабочка, а какой-то огромный богомол-стрекоза, способный летать и не утративший способности поражать врага ядом на расстоянии. И этих инсектоидов держали в качестве домашних животных! Разнообразие питомцев пополнялось молодыми самцами морозных пауков, а так же злокрысами. То, чем питались сами дикари, сводилось ко всему, что могло считаться хотя бы условно-съедобным. Как и босмеры, павших эти дикари не хоронили, а поедали, то же правило распространялось и на своих соплеменников, но на специально обустроенных грядках и в теплицах росло множество подземных растений. Что-то шло на ингридиенты, а что-то употреблялось в пищу, и мои чары говорили мне, что половина из этого было весьма вредоносно, в том числе и для самих дикарей. Дети подземелий явились в этот подгорный город через туннели, сообщающиеся с огромной сетью рукотворных и естественных пещер, этакие Глубинные тропы, но сейчас их большую часть затопило из-за неполадки в двемерских насосах и обратный путь из Нчуанд-Зела дикарям был отрезан. Не имея иного выхода, существа стали искать другой путь, постоянно поднимаясь все выше и выше. Вскоре они и вовсе выйдут на поверхность -- один из созданных ими путей вел куда-то в район шахты Сидна, куда существ, вероятно, привлек шум рудокопов, а другой выходил в горы, чуть выше Маркарта. Тварюшки абсолютно дикие и агрессивные, плюс довольно голодные, так что встреча с жителями поверхности пройдет весьма предсказуемо. Хотелось бы узнать, что они такое, возможно, археологи или шахтеры с ними уже сталкивались? Вдоволь наизучавшись существ, мы продолжили свое путешествие по двемерскому городу, стараясь быть предельно осторожными и незаметными. Вскоре мы наткнулись на первый работающий самоходный механизм или как это принято тут называть -- автоматон, ну, или анимункул. Это был ремонтно-охранный механизм, внешним видом напоминавший паука, разве что размером он был под стать своему морозному тезке. Мы начали слежку за этим самоходным механизмом и вскоре выяснили, что ориентировалась в пространстве эта штука за счет красного камня в гироскопе, установленном непосредственно на верхушке этой конструкции. Приводился в движение механизм за счет паровой тяги, только все было куда сложнее чем в паровозе, на воссоздание двигателя которого, мною и эллери было потрачено около пяти лет. Воду, необходимую для поддержания пара и давления, механизм брал из специальных устройств, вмонтированных прямо в стены помещений, но основным источником энергии служил белый камень душ. Подобная весть меня не сильно удивила и скорее даже несколько разочаровала, но по крайней мере, стало ясно, что большее внимание нам стоит уделять именно гироскопу и вставленному в него алому камню, это и было "мозгом" машины. Нам удалось обезвредить механизм абсолютно не повредив его, попросту высосав посохом Майрона энергию из камня душ и особым заклинанием испарив в баке всю воду. Сейчас я занимался извлечением гироскопа и не будь я волшебником, я бы замучился подбирать подходящий инструмент, чтобы что-то там поддеть и отвинтить, и не получить при этом в глаз пружиной. Камень в гироскопе имел довольно странную огранку, многим похожую на обычную каплевидную. Внешне походил на рубин, но на деле являлся измененным призматическим кристаллом биксбитом и относился к бериллам, иными словами, это был так называемый "красный изумруд". Но скорее всего, здесь такие кристаллы создавались искусственно и в достаточно больших масштабах. В этот полупрозрачный красный камень был заключен "разум" в то время как энергия живого существа, находилась в обычном белом камне душ и питала "тело". Просветив биксбит с разных сторон, меняя интенсивность освещения и спектр, удалось получить изображение, бросаемое на стены темного коридора. Ну и навертели тут: непонятные линии, точки, что-то соединяется, что-то разделяется.. я в последний раз видел такое, когда Дадли разобрал свой тетрис. В общем, с ходу не разберешься как, что, куда и зачем. Другим свойством кристалла было то, что он являлся магическим проводником и накопителем, и позволял в какой-то мере, использовать магию, извлекаемую из камня душ, а так же брать ее откуда-то еще или передавать чему-то. Паук с помощью этой нехитрой системы мог подзаряжать себя или другие механизмы необходимой энергией, если находящийся внутри них камень душ при этом не был разрушен. Так же алый самоцвет резонировал и создавал звуковые волны, иными словами, тут была и эхолокация, и связь с другими кристаллами, о точной природе которой мне пока судить сложно. Вскоре наши загребущие ручки добрались и до арсенала, тот находился под охраной еще одной разновидности самоходных механизмов, тех самых, что изображали статуи на входе в зону раскопок. Вот только я не знал, что эти железные воины еще и в шарик полуметром в диаметре складываться умеют. Полагаю, это из-за них в Нчуанд-Зеле практически отсутствуют ступеньки и пороги -- штуковины эти ездят довольно быстро, но любая лестница станет для них непреодолимым препятствием. Единственная сложность, что могла бы возникнуть у мага при борьбе с этими машинами, это практически полное игнорирование с их стороны атак на основе стихий. Начальная школа Разрушения двемерит не возьмет, а что-то выше среднего уровня, потребует массу времени, за которое мага успеют напичкать арбалетными болтами или просто пронзить мечом. Самый простой способ -- телекинез, невосприимчивости к магическому воздействию, как у сильверита, у этого металла нет, так что можно смело швыряться в эти железяки чем-то тяжелым или просто поотрывать машинам конечности, сделав их практически безобидными. В этих "неваляшках" обнаружился подобный набор кристаллов: камень душ, разве что чуть большего размера и гироскоп с самоцветом, расположенным под толстым слоем брони, а не снаружи, как это было у "паука". После изучения самоцвета, выяснилось, что машина-паук была на порядок сложнее, наверно оттого, что и задач она выполняла гораздо больше. В городском арсенале, пусть и довольно скромном, обнаружилось много всякой всячины, в основном -- оружие и броня, из двемерита разумеется, и потому невыносимо тяжелая. Если двемеры и вправду таскали все это на себе, то звание "гномов" лично в моих глазах, они честно заслужили. Что-то было вполне человеческих габаритов, что-то могло налезть разве что на босмера, но сомневаюсь, что последний сумел бы оторвать от земли бронзовый боевой молот или как следует замахнуться двемерской секирой. Оные кстати, обнаружились на месте рук очередной двемерской машины, по счастью, уже отключенной. Бандура под четыре метра ростом, внешне похожая на великана с огромными наплечниками и выделяющимся гребнем на шлеме. Как и у "неваляшки" позвоночник у механизма был прямой и представлял собой трубу, позволяющую вращаться вокруг своей оси верхней части туловища. Сразу видно, что машина боевая -- никаких торчащих наружу гироскопов или иных хрупких частей, все прикрыто, все защищено. Огромная сила, толстая броня и грозный вид. Машина стояла в большой металлической арке на специальной платформе и соединялась со всей этой конструкцией множеством труб, подающих в нее воду и масло. Вскрытие показало, что внутри механизма находилось почти все тоже самое, что и в других автоматонах, но с поправкой на еще большие размеры и энергозатраты. Камень душ представлял собой друзу высотой в пятнадцать сантиметров, а гироскоп мало того, что дублировался, так один из них имел в себе биксбит круглой огранки, что был размером с яблоко и сокрыт глубоко в теле за несколькими слоями металла. Похоже, такая машина могла работать довольно долго и явно годилась не только для охраны коридоров, но и для открытого применения на поле боя. Невольно мысли перескочили на Нумидиума Тайбера Септима: если столько энергии потребляет один четырехметровый анимункул, то сколько нужно было ресурсов для исправной работы того медного гиганта?.. *** -- Неплохо, жаль, что так мало. -- Произнес Майрон, задумчиво ковыряясь когтем в зубах. От услышанного у меня глаза стали в пол-лица как у самого драконида. Сожрать полтонны меди и припрятать еще десять, это по его мнению мало?! Я ему и так весь ненужный металлолом пожертвовал, оставив себе лишь автоматонов и арсенал, а это соотношение четыре к одному в пользу ящера!.. Наверно, Майрон недоволен тем, что я не позволил ему окончательно тут все разграбить, но если бы мы взялись за демонтаж труб и разбор двигателей, это привело бы к окончательному затоплению Нчуанд-Зела. Вновь замуровав за собой проход, я прошел через сожженное паучье логово и выйдя из зоны раскопок, достиг запертых дверей. Мы пропали аж на три дня, так что нас вполне могли счесть мертвыми, а потому, я не церемонясь стал долбить в дверь кулаком, желая привлечь внимание находящихся по ту сторону людей, эльфов и прочих. По ту сторону что-то затопало, зашуршало и чей-то голос спросил: -- Вы кто? -- Наемники, которым маг Колсельмо приказал избавиться от огромной ядовитой паучихи. Что-то заскреблось в замочную скважину. -- Фух, вы живы, а то я уже начал волноваться. -- Подобной фразой поприветствовал нас какой-то молодой альтмер. Теперь я верю, что передо мной эльф -- такой же высокий, стройный и женовидный. Мантия была такого же типа, что и у Колсельмо, разве что рукава не были перепачканы в машинном масле и угле, да еще сумка с ингридиентами на поясе висела. -- Могу я узнать, как вас зовут? -- Обратился я к альтмеру. -- Конечно, я Айкантар, племянник Колсельмо, -- с улыбкой представился эльф, -- помогаю ему в лаборатории и еще делаю всякое разное по мелочи, а ведь раньше я старался даже близко не подходить к этим странным машинам. Чуть что не так тронь, так оно сразу попробует тебя убить или просто сломается! -- Неприятный личный опыт? -- К счастью нет. В ином случае дядя Колсельмо уже отправил бы меня обратно домой. Кхм, что-то я отвлекся. -- Эльф рассеянно потеребил край рукава. -- Прошу проследовать за мной -- мой дядя наверняка захочет с вами поговорить. Айкантар запер за нами двери и повел нас к горам металлолома, заметно уменьшившимся в объеме за время нашего отсутствия. -- Дядя.. -- Что? Неужели не видишь, что я пытаюсь сосредоточиться?.. -- Возмущенно спросил маг, поднимая взгляд от какой-то ветхой книги. -- А, это вы... Как там дела? Айкантар сказал, что вас не было слишком долго.. возникли сложности или вы просто любовались видами и набивали карманы? -- Убивали пауков и строили магическую стену, чтобы в Подкаменную крепость не пробрались подземные дикари. -- Какие еще дикари, какую стену?.. -- Удивленно вскинул брови маг, откладывая книгу подальше и обращая все свое внимание на нас. -- Ну-ка, давайте поподробнее. -- Стоит начать с того, что мы маги и стать невидимым или выстроить каменную стену без инструментов, для нас так же просто, как для вас поискрить пальцами. -- Я демонстративно повторил тот же трюк, что и Колсельмо недавно. -- С Нимхе и ее выводком мы разобрались довольно быстро, но из найденных в гнезде бумаг, мы узнали, что в Нчуанд-Зел была отправлена экспедиция. -- Я передал Колсельмо документ. -- ... А, так вот что случилось со Стобином. Трагично, но я его предупреждал, что он ведет людей на убой. К несчастью, порой камень учености строится на фундаменте смерти. Вы не обнаружили больше никаких следов его отряда? -- Спросил маг, на что я отрицательно покачал головой. -- В таком случае, я извещу их родственников об этом происшествии. Но это еще не все, ведь так? Вы что-то говорили про стену... -- Действительно. Стоило нам покинуть зону раскопок и войти в сам город, как обнаружилось, что он полузатоплен и буквально кишит странными слепыми существами. Я бы счел их гоблиноидами, но они слишком сильно отличаются от них, по крайней мере внешне. Нам удалось выяснить, что существа прибыли в Нчуанд-Зел через подземные ходы, ныне погруженные под воду, похоже, что им просто некуда было идти, кроме как пробираться наверх и постепенно заселять руины. Чтобы существа не воспользовались входом на раскопки, нам пришлось замуровать проход, но вряд ли это остановит их от поиска иных путей. -- Хм, видимо насосы и охранные системы Нчуанд-Зела вышли из строя, раз пропустили их так глубоко в город. -- Пробормотал Колсельмо и бросил взгляд в сторону пещерной реки. -- Затопление... Ну, это бы объяснило, почему уровень воды так сильно поднялся за последний год. -- Вы знаете, что это за существа? -- Я с интересом посмотрел на мага. -- Разумеется знаю. -- С искренним возмущением произнес альтмер. -- Я две человеческие жизни потратил на изучение двемеров и могу сказать, что эти слепые существа тесно связаны с ними... Конечно, в первое время, я, как и многие скептики, считал их гоблиноидами или одичавшими и деградировавшими потомками двемеров, но чем больше я углублялся в историю, тем все более ужасные и шокирующие знания мне открывались. Ух, так, пойдемте-ка за мной -- у меня как раз есть пара книг в музее, посвященных этой теме моими коллегами! Айкантар, тебе я тоже настоятельно рекомендую ознакомиться с ними. И Колсельмо едва ли не бегом направился прочь из пещеры обратно к перекрестку. -- Началось.. -- Уныло произнес молодой эльф и поспешил нагнать своего родственника, явно вошедшего в профессиональный раж. Пройдя по правому коридору от входа в Подкаменную крепость, мы поднялись по широкой лестнице, ведущей ко входу в залы, специально обустроенные под музей. Мой наметанный глаз с ходу определил, что многие ловушки тут были установлены двемерами изначально, просто кто-то решил их не демонтировать или отключать, а продолжать использовать по назначению. -- О, вот. Пройдите сюда, пожалуйста, и ознакомьтесь повнимательнее с этими прекрасными экземплярами. Колсельмо вытащил из стеклянной витрины пару книг, название одной из которых, гласило: "Фалмеры: Падение Снежного принца". *** Война нордов со снежными эльфами увенчалась успехом, об этом известно многим. После смерти Исграмора, во время правления короля Харальда, снежные эльфы оказались изгнаны из Скайрима на остров Солстхейм, где эльфы проиграли решающую битву при горе Моэсринг. Никто не знал откуда на стороне фалмеров появился странный светоносный эльф, восседавший на белоснежном жеребце. Он не был похож ни на кого из своих сородичей, но с его появлением снежные эльфы воодушевились и радостно закричали, летописцы нордов поняли эти слова и содрогнулись от их значения: "Пришел Снежный Принц! Рок близок!" Величественный эльф появился в тот день, чтобы принести смерть своим врагам. И он принес ее. По зову эльфа поднялась вьюга и под ее покровом эльф убил неисчислимое множество нордов своим копьем. Не известно, получилось бы у Принца переломить исход боя в пользу фалмеров, но Судьба распорядилась так, что эльф встретил свою смерть в той битве, и при том весьма неожиданно. "Финна, дочь Джофриор, девчонка двенадцати лет и оруженосец своей матери, видела, как Снежный Принц сразил ее единственного родителя. В ярости и скорби Финна подняла меч Джофриор и швырнула его в убийцу своей матери. Когда сверкающее копье эльфа прекратило свой смертельный танец, поле брани замерло, все глаза обратились на Снежного Принца. Никто не был более удивлен открывшимся зрелищем, чем он сам. Ибо он все еще сидел на своем великом коне с мечом Джофриор, торчащим из его груди по самую рукоять. Затем он пал, с лошади, из битвы, и из жизни. Снежный Принц был мертв, убит ребенком". Несмотря на "позорную смерть" и традицию нордов сжигать трупы своих врагов, к телу Принца отнеслись с почтением и похоронили как знатного представителя своего народа. Тело Снежного Принца обернули блестящими шелками и положили в свежевыкопанный курган. Его по прежнему ярко сияющие доспехи и копье были уложены на пьедестал чести, а его могила была украшена драгоценностями, достойными короля. Однако, норды не стали погружать тело эльфа в колдовской не тающий лед (сталгрим) и позволили ему истлеть. "Пусть наши Боги чтут его после смерти, и пусть мы никогда не встретим подобного ему в жизни". С поражением Снежного Принца боевой дух фалмеров был окончательно сломлен и большая их часть пала в начавшейся кровавой резне. Но небольшая часть эльфов бежала с поля боя и постаралась найти приют у своих дальних сородичей -- двемеров. Но всерьез опасаясь за раскрытие своих секретов, или просто в силу своей жестокости и расчетливости, двемеры согласились приютить фалмеров, но при выполнении с их стороны ряда условий. Одно из которых гласило, что снежные эльфы должны были соблюдать особую диету -- употреблять в пищу некий ядовитый гриб, растущий глубоко под землей, который должен был лишить эльфов зрения. Снежные эльфы согласились на это, возможно, не имея иного выбора. Не сразу, но яд содержащийся в пище стал отравлять снежных эльфов и лишать их зрения, делая их абсолютно беспомощными перед своими новыми хозяевами. Двемеры сделали гриб необходимой частью рациона своих слуг, что обеспечивало бы сохранность мутации и для будущих поколений. Рабство фалмеров продолжалось столетиями, но однажды, фалмеры созрели и подняли восстание против своих угнетателей. Окончилась бы затея успехом или нет, уже не важно, ведь в какой-то момент войны, раса двемеров полностью исчезла и фалмеры остались абсолютно одни в подземных городах. Слепые, агрессивные, пристрастившиеся питаться ядовитыми грибами и забывшие о своей цели вернуться на поверхность, фалмеры просто расселились на опустевших руинах и принялись осваивать подземелья, где их деградация продолжалась, затрагивая уже не только зрение, но и весь внешний облик эльфов и возможно, даже их рассудок. Нордов меч сердце Снежного Принца пронзил, Солнце жизни его закатилось. В этот миг все, чем снежный народ дорожил, Разлетелось, распалось, разбилось. Свежий ветер, что лица ласкал им, забыт, Он утих в вихре огненной пыли. И утратили эльфы и гордость, и стыд, Даже имя свое позабыли. Их изгнали из царства мороза и льда В бездну, полную тьмы бесконечной. В этой тьме разум эльфов угас навсегда, И глаза потускнели навечно. И спасения нет, гаснет солнечный свет, Иссякают последние силы. И вовеки веков им не сбросить оков Безумья, что их охватило. *** -- Вот, как-то так. -- Закончил свой рассказ Колсельмо. -- Печально, конечно. Двемеры очень яростно охраняли свои секреты, они ставили свои цели выше родства и отрекались от чужих законов и морали. Что до фалмеров.. эта цивилизация давно стерта с лица Нирна и то, что обитает в старых руинах, является всего-лишь дикарем, которому еще предстоит начать свой великий путь в этом мире. К сожалению, в данный момент фалмеры несут угрозу для цивилизованных народов и слава Восьми, что эти дикари могут жить лишь там, где способен произрастать отравляющий их гриб. Ему требуется особый микроклимат -- темнота, влажность, температура воздуха.. все это значительно ограничивает ареал обитания фалмеров. -- Но это не ограничивает их подземельями, -- поправил я мага, -- достаточно лишь построить теплицу. Что до температуры, то в их распоряжении до сих пор находится магия мороза, которой фалмеры каким-то чудом до сих пор не разучились пользоваться. В будущем фалмеры станут глобальной проблемой, это понятно, но есть ли идеи, как предотвратить угрозу вторжения хотя бы в Маркарте? Месяц-два и они найдут способ покинуть Нчуанд-Зел. -- Ну, можно заручиться поддержкой стражи, хотя, если они с пауком управиться не смогли... Можно еще попробовать включить охранные механизмы и понадеяться, что хотя бы часть из них все еще работает. Думаю, мне стоит сообщить обо всем этом ярлу. Эх, а ведь в следующем году я хотел вновь лично поучаствовать в научной экспедиции. Видимо, придется еще подождать... Дипломатия даже не рассматривается, да? Впрочем, могу его понять, с ричменами сейчас тоже переговоров никто не ведет. -- Что ж, я пока оставлю вас, почитайте мои работы, они представлены вон там. -- Маг махнул рукой в сторону шкафа. -- И запомните: выносить книги и экспонаты за пределы музея -- запрещено. Айкантар, проследи. -- Да, дядя Колсельмо. *** О двемерах книг у Колсельмо действительно было много, да только времени читать их прямо тут, у нас не было, эйдетизм или нет. Пришлось копировать для себя книги попутно используя иллюзии, чтобы Айкантар и охрана ничего не заметили. -- Вы тот мер, который обнаружил фалмерскую угрозу? -- Спросил чей-то голос, специально растягивающий гласные при произношении. Драко? А, нет -- всего-лишь талморская инквизиция, хотя, это столь же поганая ассоциация. -- Это так. -- Подтвердил я. Этот эльф со своим отрядом специально нас на выходе из музея караулил? Глупый вопрос. Итак, что же мы имеем? Две женщины в золоченой броне, двое мужчин в тяжелых латах со вставками из кристаллов, и непосредственно, сам инквизитор в строгой мантии из черной кожи, украшенной узором из тонких золотых линий. Высокие сапоги, перчатки по локоть, капюшон. Оружия не видно, но это не делает эльфа безобидным, "видишь альтмера -- видишь мага", в девяти из десяти случаев это оказывается именно так. -- Аргонианин. Весьма.. необычный выбор компании. -- Прокомментировал эльф, тоже закончив осмотр со своей стороны. -- Не менее необычный, чем говорящие кошки. -- Ответил ящер, явно намекая на союз альтмеров с каджитами. Эльф манерно приподнял бровь и вопросительно перевел взгляд на меня. Видимо, задаваясь вопросом, с каких это пор представитель расы рабов смеет подавать голос в присутствии высокорожденных? -- Могу я узнать, кто вы? -- Спросил я. Если этот тип начнет докапываться до Духа кольца, то Маркарт имеет риск стать свидетелем нового прихода дракона Акатоша, призванного в очередной раз покарать эльфийские народы. -- Тебе выпала честь вести разговор с членом Талмора. Цени. -- Высокомерно ответил эльф. И всеми милостями природы я обласкан, только с тобой я не говорил. Вот профессионалов в Скайрим прислали -- он всего пару фраз сказал, а мне его уже удавить хочется. -- Что до имени, я Ондолемар, юстициар второго ранга, присланный представлять интересы Талмора в этом уголке Скайрима. -- И что же члену Талмора нужно от меня? -- Решил я перейти сразу к делу. -- Ответь, тебе известна цель существования Альдмерского Доминиона? -- Доказать превосходство меров над людьми? -- Формулировка на уровне уличной шпаны, но что взять с простого наемника? -- Не нужно ничего доказывать, это непреложная истина. -- Строго произнес эльф. Ондолемар вновь вгляделся в мое лицо, будто пытаясь найти в нем что-то. -- Скажи, откуда ты родом? Ты манмер, но благородной крови альтмеров в тебе не видно. Квартерон босмера? Может, маормер? Змеи и прочие ящеры их любимцы. Какая прелесть, меня с полукровки опустили до квартерона, а горящие глаза и габариты у меня наверно от бабушки-дреморы, да? Не сомневаюсь, передо мной сейчас стоял чистокровный мер, иных все равно в юстициары не возьмут, но честно сказать, лицом этот тип не вышел. Маска брезгливости навечно приросла к его лицу, да и альтмеры в целом, не показались мне особо красивыми, больше напоминая облик какой-то хищной птицы и этому очень способствовали их впалые щеки, узкий подбородок и острый нос. Хм, уж не поэтому ли Золотой Орел являлся символом Доминиона? Впрочем, не будем придираться к мелочам, у самого фасад не лучше -- говорила мне мама рожи зеркалу не корчить и вот -- злодейский изгиб бровей делает из меня маньяка при любом выражении лица! -- Действительно, со змеями я не раз замечал некую таинственную связь. -- Улыбнулся я. -- Но кто именно я из меров.. откуда мне знать? Ни об одном из этих народов мне практически ничего не известно, но я стремлюсь это исправить. -- Досадно слышать это. Воспитанник людей и возможный полукровный враг. Интересно только, чей? -- Эльф вопросительно посмотрел на меня, но напоровшись на как и прежде, абсолютно безмятежную улыбку, продолжил: -- Я дам тебе задание, простое, результат выполнения которого ответит на этот вопрос. -- И в чем же заключается суть этого задания? -- Ты поставил стену, преградившую фалмерам путь в Маркарт. Убери ее. Пусть люди докажут свое превосходство, сразившись с теми, кто когда-то был одним из нас. -- А если город падет? -- Победа -- победителю. Все просто. -- Холодно ответил эльф. -- Это в очередной раз покажет миру, насколько люди слабы перед нами. Прощай, надеюсь в скором времени увидеть результаты.. или их отсутствие, Келебримбор. Инквизиция узнала мое имя, отчего же я этому не рад? Превосходство эльфов... Юстициар такая же принципиальная сволочь, как и я, вот только плевать он хотел на фалмеров, Талмор лишь заинтересован в том, чтобы город не достался никому из людей. Маркарт -- противовес Виндхельму, более могучей крепости в Скайриме не найти, Солитьюд даже рядом не стоит. Из-за того, что Изгои временно выведены из игры, юстициар решил сделать ставку на других дикарей? Но фалмеров потом просто перебьют, если они все же захватят Маркарт и сделают это норды, имперцы, Изгои или уже сам Доминион. Кто из них будет возиться с дикарями? Я встретился со всезнающим взглядом Майрона, и фыркнул вслух. Действительно, кроме нас -- никто. А ведь ситуация и впрямь весьма неординарная.. тем и интересная. Пожалуй, стоит влезть в эту клоаку и хотя бы в целях эксперимента попробовать провернуть тот же трюк, что и в Брессилиане -- изолировать территорию, набрать союзников и вновь попытаться вылепить из обезьяны эльфа. А получится или нет, посмотрим. Во всяком случае, такие физиологические недостатки, как слепота и уродство, исправить еще можно, но что насчет всего остального? Культура, мораль, религия? От исконных фалмеров в дикарях действительно ничего не осталось -- племя каннибалов и все. Хотя еще не известно, что представляли собой сами снежные эльфы -- в Нирне половина разумных рас не прочь лишний раз сожрать кого-нибудь и эльфы отнюдь не исключение. Это явно не Арда, но это и хорошо: за попытку придать уруку эльфийские черты, меня бы сожгли на костре свои же -- не доросли еще эльдар до подобных взглядов, что поделать? -- Ты случаем, не знаешь, где именно держат Маданаха? -- Менторским тоном спросил я у ящера. Попробуем сперва с местным Бешеным Клыком договориться, Изгои ведь хотят независимости Предела? Глава 13. Сижу за решеткой в темнице сырой... (Король в лохмотьях) Попасть в шахту Сидна особого труда не составило, всего-то и нужно, что просочился сквозь толщу камня. Холодом повеяло сразу, а потому мне пришлось спешно материализоваться и прикрыться иллюзией. Скайримские тюрьмы на магов не рассчитаны, в Первую и Вторую эры еще были талантливые колдуны и зачарователи, но сейчас... Поэтому маги бегут, если штрафом отделаться не получилось, ведь в ином случае их гарантированно ждет казнь ибо средств, чтобы содержать их, в Скайриме нет, да и местный варварский контингент магов недолюбливает. А бегут маги в Предел, среди ричменов одаренных много и грамотные пользователи у них весьма ценятся, правда, еще нужно постараться приучиться жить по их диким правилам, а на это не каждый готов пойти. Серебро, серебро.. везде серебро. Действительно, шахта Сидна -- источник едва ли не половины всего серебра Империи и один из главных ресурсов Скайрима. Если ранее я еще раздумывал над тем, стоит ли мне захватывать город или просто перенести фалмеров в иное место, то теперь все сомнения отпали. Такой источник ценного металла, помноженный на хорошую крепость и доступ к двемерским технологиям, людям однозначно оставлять не стоит, а вот насчет содержимого казны надо бы еще подумать. Частная охрана шахты, подконтрольная непосредственно клану Серебряная Кровь, приходит в шахту раз в неделю, чтобы руду забрать, трупы вынести и еду принести. Гигиенические процедуры ограничиваются выливанием ведер воды надсмотрщиками на голову заключенных, нужник тут заменяет ведро -- у каждого свое, еще небось и именное. А это не оно случаем? А, не, это как раз-таки еда -- чан с баландой крайне неаппетитного цвета, запаха и консистенции, плюс заплесневелые корки хлеба... Не густо, я рассчитывал на большее -- каторжан должны кормить лучше, чем обычных сидельцев, дабы у них были силы на работу в шахте. Но тут, видимо, норды стремятся к тому, чтобы всяк сюда загремевший побыстрее издох, ну или к концу своей ссылки оказался максимально недееспособен. Брезгливо наморщив нос, я отошел подальше от заключенного, который с превеликим удовольствием прихлебывал эту бурду. Жить захочешь -- и не такое слопаешь, в этом вопросе я с ним солидарен. Странно, что обычную "дурь" тут есть кому раздобыть, хотя, в этом тоже есть некий смысл. Лишний стимул добывать руду помимо угрозы голодной смерти, плюс, если кому-то понадобится чтобы в Сидне кто-то умер, то лучше всего обратиться к какому-нибудь торчку -- он за флакончик скумы устроит летальный исход кому угодно, без оглядки на совесть. А это что за Урук-хай? Давненько я таких мордоворотов не видел, кунари не в счет. Наверно, это и есть тот орсимер, про которого говорил Майрон. Боркул Зверь, телохранитель Маданаха. Местные орки создания грозные, тоже берсерки и уважают исключительно грубую физическую силу, но по уровню интеллекта они ничем не уступают человеку и их поведение просто зависит от воспитания. Орки живут в крепостях и как правило, одно племя -- одна крепость, но законы у них общие для всего народа. Главным является вожак и все женщины принадлежат ему одному, будучи его женами, сестрами или дочерьми. Другие мужчины, даже сыновья, обязаны трудиться на благо племени и впоследствии либо убить вождя в бою, законно заняв его место, либо покинуть крепость раз и навсегда и попробовать создать уже свое собственное поселение. Иногда орсимеры, как тот орк-бард из Морфала, начинают жить по чужим законам, уходя в другие поселения. С тех пор, как орки стали частью Империи, они, покидая крепость, часто уходят на службу в Орочий Легион, становясь незаменимыми воинами и кузнецами Империи. Хотя намного чаще известны случаи, когда орки просто сколачивают разбойничьи банды и начинают заниматься обычным грабежом. За подобное орков в Тамриэле одновременно и уважают, и презирают, хотя по своей свирепости они все же уступают Изгоям. Боркул был типичным орком -- зеленокожий, с ярко выраженными нижними клыками, почти бивнями, с заостренными ушами и костяными наростами на лбу в виде коротких шипов. Судя по мышечной массе орка, можно заключить, что Боркул тут относительно недавно.. или он нашел чем, вернее, кем, разнообразить свой рацион. Фамильным именам орков предшествует префикс, зависящий от пола: "гро-" для мужчин и "гра-" для женщин. У мужчин префикс предшествует имени отца, а у женщин -- матери, хотя так бывает не всегда, к примеру, если имя одного из родителей неизвестно, ребенок получает себе имя единственного родителя независимо от своего пола. Некоторые орки берут второе имя от названия крепости, в которой родились, поэтому особым разнообразием имен орки похвастать не могут, зато они прекрасно знают свою генеалогию. Телохранитель Маданаха не обладает типично-орочьим именем, хотя брать псевдонимы свойственно многим жителям Скайрима. Конфудус -- и орк отошел от двери, будучи убежденным в том, что ему срочно нужно отлучиться по нужде. Заклинанием отперев замок и пройдя через дверь, я направился к апартаментам местного криминального авторитета, хотя последним так же стоит считать Тонара -- второго по старшинству наследника клана Серебряная Кровь, передававшего Маданаху заказы на убийство. Хм, а это что за насыпь? Правая ветвь туннеля обвалилась, что ли? Просочившись сквозь эту преграду, я нашел явственные следы подготовки к побегу. Случайно или точно зная что делая, кто-то прорезался через двадцать метров камня и земли, и открыл тем самым путь из шахты прямиком в двемерские руины. Судя по следам на земле, кто-то не раз обследовал эти коридоры, вероятно, в поисках выхода на поверхность. Развернувшись, я вернулся в основной туннель и продолжил путь. А вот и наш грозный старче. Да у него тут целый офис, и снеди всякой хватает -- все просто завалено бутылками дешевого вина. Кровать, стол, стул, лампа масляная и одинокая чернильница, стоящая посреди нагромождения разнообразной макулатуры. Не знаю, сколько живут ричмены, но выглядел этот тип на пятьдесят, а то и больше, все же два десятка лет тюрьмы сказались на этом мужчине весьма пагубно, хотя и не так сильно как я ожидал. Запавшие глаза постоянно щурятся и окружены большими синяками, лицо желтоватого оттенка и измазано в грязи, а на шее отчетливо видно каждую жилку. Неровная щетина, длинные белые усы и местами облезший колтун на голове. Кожа Маданаха позабыла тепло и свет солнца, налицо все признаки авитаминоза, но атрофии нет. На руках, практически лишенных ногтей, весьма характерные мозоли, а ноги, обмотанные тряпками, покрыты грязью и волдырями. Смею предположить, что путь к двемерским руинам прорыл именно он, чужих следов там не было. -- Приветствую. -- Я снял с себя иллюзию и лениво прислонился к стене туннеля, перекрывая ричмену единственный выход из своего обиталища. Маданах резко повернул голову в мою сторону, оторвавшись от шкрябания пером по бумаге. В его левой руке блеснуло что-то острое. Немая сцена продлилась недолго и после того, как суть увиденного и услышанного, наконец, дошла до ричмена, тот напряженно вздохнув, встал из-за стола и отложив в сторону перо, приветственно кивнул мне. Самодельное оружие, однако, все еще было зажато в кулаке мужчины. -- В ближайшее время я не ожидал гостей. -- Хриплый голос со скрежетом вырывался из глотки старика, минуя желтые, а местами и вовсе, до черноты гнилые зубы. -- На заключенного вы не похожи, к тому же, вам удалось пройти мимо моей охраны не поднимая шума... Вы эльф, недавно прибывший в Маркарт в компании аргонианина, ведь так? Могу я поинтересоваться причиной вашего появления в моей скромной обители? -- А вы, для простого заключенного, слишком хорошо осведомлены о том, что творится во внешнем мире. Ваши люди хорошо выполняют свою работу. Что до причины почему я здесь.. все просто, даже тривиально и нет, я не пришел вас убивать, хотя не сомневаюсь, есть за что. Я еще раз окинул взглядом ричмена. Этот тип вызывал что угодно, но только не жалость. Уважение? С таким лучше по честному, но если не впечатлит, то Обливейт все исправит. Внимательно следя за реакцией старика, я чуть ослабил контроль за своей иллюминацией и магией. Ощущение незабываемое: мне хорошо, всем остальным -- плохо. -- Понимаете, гости из иных миров -- народ неприятный, у них свой собственный взгляд на жизнь, своя точка зрения, которую они стараются навязать остальным и что самое печальное, у них есть сила и возможности, что помогает им добиваться желаемого. И на беду Нирна, мне довелось быть одним из таких гостей. -- Намекаете, что являетесь одним из даэдра? -- Дедок если и удивлен, то не сильно. -- А может, вы просто эльфийский маг, вроде этих, как их там.. Пси-жи... Простите, не помню названия. -- Орден Псиджиков? Вряд ли. Я не имею никакого отношения ни к Мундусу, ни к Этериусу, ни к Обливиону. Я просто гость, который симпатизирует эльфам, и то больше в силу внешнего видового сходства. Но кроме этого я ценю магический дар, развитый ум и силу воли.. Доминиону моя помощь не слишком нужна, Талмор и вовсе не вызывает у меня симпатии и все же, я намерен подарить им возможность приобрести нового союзника в лице жителей Предела. Я прибыл сюда для того, чтобы просить вас, как предводителя своего народа, о заключении союза с эльфами и говоря это, я имею ввиду не представителей Доминиона или Империи. Здесь -- под Маркартом, живут потомки исконных владык Скайрима, так же как и вы, лишенных своими недругами того, что принадлежит им по праву. Да, сейчас они мало что из себя представляют, но смею надеяться, что мое вмешательство это исправит. -- Что это будет за раса? -- Вопросил я. -- Мне самому еще предстоит это узнать, но они будут столь же открыты и уязвимы для всего, как и любой другой молодой народ. Их потенциал будет велик, но в первое время им понадобится помощь и защита. Я планирую избавить Маркарт от его жителей и оградить его от внешнего мира, установив непроницаемые барьеры. Я вовсе не намерен убивать тех, кто сейчас занимает эту крепость, скорее изгнать и если понадобиться -- насильно. Я знаю, что вы желаете получить эту крепость в свое распоряжение, но именно тут будет зарождаться новая раса, именно это место станет их новым домом. Если вы согласитесь хотя бы не мешать мне, то вы тоже получите пользу, в конце концов, мне так или иначе придется избавить Предел от влияния Империи и нордов. Сейчас же я просто ставлю вас об этом в известность и чаю надежду на возникновение в будущем, крепкого союза между вашими народами. -- ... Интересно.. а что же будет, если мы решим отказаться от столь щедрого предложения? -- Сдержанно спросил Маданах, переварив этот поток словоблудия. -- Понимаю. Каждая Империя считала своим долгом навязать коренным жителям Предела свои законы и порядки, вы всегда яростно сопротивлялись и более никого не потерпите над собой. Ни Империю, ни Братьев Бури, ни Доминион. Но я говорю не о порабощении, а о союзе, договоре о взаимопомощи: торговый, военный... Конечно, с тем же успехом вы можете свободно игнорировать друг друга, как делаете это с орками Душник-Йала, но так не будет вечно, особенно учитывая грядущие войны. Ну, а если ваш ответ на появление в Пределе "чужаков", будет столь же яростен как и всегда, то я предвижу лишь один вариант событий -- эльфы, рано или поздно, займут Предел по праву силы и вы, в лучшем случае, составите нордам компанию в их изгнании. Я удовлетворил ваше любопытство? -- Погасив подсветку, поинтересовался я у старика. -- Вполне. -- Упрямо смотря мне в глаза, произнес лидер Изгоев. -- Я же говорил, народ мы неприятный. Крайне. Сам не в восторге от подобного, но что поделать. -- Я чуть пожал плечами, бряцнув наплечниками. -- И так как я весьма заинтересован в возможности увидеть вас за столом переговоров, то в качестве жеста доброй воли, я даю вам шанс покинуть это весьма неприятное место. Хотя, судя по туннелю, ведущему в двемерские руины, вы уже давно подготовились к побегу..? -- Я был бы не прочь выйти из этой дыры как можно раньше, но у меня еще есть неоконченные дела -- обязательства перед теми, кого я зову здесь своими друзьями. -- Пояснил старик. -- Мы должны были бежать все вместе и я не имею права уйти один, оставив их здесь. Так же есть еще те, кому я обещал отомстить... Но разум говорит мне, что это будет уже не столь важно в преддверии вашей атаки на город. Хах! Верность ричменов своему делу, действительно не знает границ. Уж это всяко лучше пустых слов о доблести и чести! Месть.. тут подразумевается не просто убийство, а причинение страданий своему врагу, лишение его всего, что он ценит и любит. Статус, богатство, семья... Нет, такое не по мне, уж лучше простой бой. Хватит ума бежать -- пусть бегут, хватит храбрости сразиться -- пусть сражаются, погибнут конечно, но зато это будет их выбор. -- Массовый побег. Если вам нужно просто покинуть тюрьму, то я могу это устроить, но если вы желаете сделать это по своему, используя туннели, то дело будет сопряжено с немалым риском погибнуть. А без вас Изгои станут простыми бандитами, вести переговоры с которыми я просто не вижу смысла. -- Не собираюсь я бегать за каждой ворожеей ради призрачной возможности на подписание мирного договора. -- Довольно угроз. Я достаточно наслушался их за свою жизнь. -- Вновь сурово глянул на меня старик, заслужив от меня очередную усмешку. -- Но я согласен уйти тихо, раз уж появилась такая возможность. -- Хорошо, в таком случае, все что потребуется от вас, это просто собраться всем в одном месте и я перенесу нас в холмы на подходе к Маркарту. Думаю, вы знакомы с заклинаниями призыва и изгнания? Эффект будет чем-то похож. -- Мне понадобится время на подготовку и передачу последних распоряжений... Вы можете прийти сюда через три дня? -- Могу. -- Тогда наш разговор можно считать завершенным. -- Ответил Маданах и обмакнув драное перо в чернильницу, принялся что-то строчить на куске пергамента, абстрагировавшись от окружающего мира и впредь игнорируя мое присутствие. Какой наглый тип, хотя, с чего бы ему передо мной расшаркиваться? Я намерен изгнать людей из их собственных домов лишь затем, чтобы сделать из крепости питомник для мутантов, которые в будущем, вполне могут стать территориальными конкурентами ричменов. Кого в здравом уме обрадует эта новость? Но при выборе между продавшимися викингами, самим роющим себе могилу, и созданием новой магически-одаренной расы, столь многим похожей на наш народ, я выберу последних. "Получаешь власть -- теряешь сердце". Довольно простая истина. Отлипнув от стены, я стал Духом и исчез в изумрудной вспышке, все же заставив старика вздрогнуть напоследок. *** Последние распоряжения, да? Вся ричменская прислуга стала потихоньку сваливать из Маркарта, уходя обратно в дебри Предела. Маданах решил уберечь своих? Подобные действия вызвали подозрение со стороны клана Серебряная Кровь, да и не только его -- имперские шпионы и талморцы тоже зашевелились и уже начали втайне друг от друга интересоваться причиной миграции. Нами тоже интересовались, еще бы, мы за все дни пребывания в городе, ни разу не воспользовались таверной, ни в поисках отдыха, ни с целью подкрепиться, все это мы делали за воротами Маркарта, выгуливая лошадей. Срок моего ожидания уже вышел, пора исполнять уговор и вытаскивать из Сидны Маданаха. Майрон уже вывел коней в поле и будет ждать нас на холмах. Появился я вновь на входе в апартаменты ричмена, старик был занят тем, что сжигал в пламени свои писульки, но мое внезапное появление, сопровождавшееся волной холода, заставило пламя в лампе угаснуть и тем самым, привлечь внимание старика. -- Я уже начал сомневаться в своем здравомыслии, но все же, ты пришел... -- Я стараюсь не давать обещаний, которые не могу исполнить. Кстати.. у вас тут только что, кто-то умер. -- Внезапно произнес я, вглядываясь куда-то сквозь стену. -- А?.. -- Старик сперва непонимающе посмотрел на меня, но вскоре на него снизошло озарение. -- Все в порядке, скорее всего, Боркул и Брейг только что исполнили одно мое поручение. -- На немой вопрос в моих глазах, Маданах пояснил: -- Грисвар Невезучий, человек под стать имени. Неудачник, а притом еще воришка и стукач. Когда-то от него была польза, но небольшая и.. была. Разумеется взять его с собой мы не могли, как и оставить тут, поэтому пришлось от него избавиться. -- Воля ваша. -- Пожал я плечами. -- Вы готовы отправляться? И да, вам есть куда потом пойти? -- Все поля и овраги Предела в нашем распоряжении, -- усмехнулся ричмен, -- но все же подходящий дом, где нас примут, есть. Я пойду -- соберу остальных, они раскопают насыпь и когда наше отсутствие заметят, стражники сперва подумают, что мы ушли через туннели. Я кивнул и отошел в сторону, освобождая проход. Подождав минуту, я услышал, как скрипнула решетка, отгораживающая Его Драное Величество от прочего немытого сброда. Еще через несколько минут, решетка скрипнула вновь и в сторону королевской опочивальни поспешили чьи-то ноги. Итого, в комнату вошли четыре рыла не включая самого Маданаха. -- Так это и есть тот даэдра? Я конечно знал, что Изгои совсем без страха, но чтоб настолько! -- Дал оценку моей персоне какой-то нарколыга. -- Слышите, а че он так на эльфа-то похож? -- Гнусаво и с недоверием вопросил орк. -- А ты хоть одного даэдра в жизни видел? Может он эльфом притворяется, а сам с клыками, рогами... -- Замолкните и не тратьте время попусту! Сегодня орчиха на смене, а она на диво бдительная бестия, не то что прочие. -- Маданах протиснулся мимо собравшихся заключенных и посмотрел на меня. -- Когда начнешь свой ритуал? -- Сейчас. Итак, слушайте меня. -- Обратился я к заключенным. -- Хватайтесь друг за друга и держитесь крепче, нето часть вас навсегда останется в Сидне. -- Да я тут уже все свое здоровье и последние зубы оставил, -- сказал какой-то ричмен самого запаршивевшего вида, -- чего мне там еще теря-а-а-А-А-А!!! Я успел перенести всех до того, как осознание увиденного, сподвигло бы смертных на бессмысленные вопли и трепыхания, наверняка бы окончившиеся членовредительством. *** Да-а, таких выражений эта земля еще не знала, ну, или я просто неправильно все понял -- языковой барьер порой доставляет массу неудобств. Может, все эти эмоции и впечатления вылившиеся в слова, описывают радость заключенных от того, что они вновь видят открытое небо, чувствуют дуновение ветерка и ароматы диких трав... Хотя, вряд ли расползающиеся мокрые пятна на штанах и рвотные позывы, являются следствием выражения восторга и облегчения, пусть определенная доля последнего тут все же присутствует. -- Лучше бы и впрямь рога с клыками, чем эта!.. Это!.. Ху-у-ух. -- Старик махнул одной рукой, другой держась за грудь и просто расслабленно падая на траву. Но только заслышав приближающийся стук копыт, все "досрочно освобожденные" мигом расползлись по ближайшим укрытиям, будь то кусты или валуны. -- Спокойно, это свои. -- Сказал я, выходя вперед и встречая Майрона. Народ расслабился, но отнесся с недоверием. Забавно это, наверно, выглядело -- два всадника и бегущие рядом холуи, ведь как выяснилось, верхом из этих бродяг никто ездить не умеет, а то, по каким буеракам мы пошли, сводило на нет любую возможность воспользоваться телегой. -- Вот оно. Оплот Друадах. У меня несколько месяцев, если не лет уйдет на то, чтобы вновь сплотить между собою племена, но по крайней мере в верности Этих людей, сомневаться не приходится. -- Маданах указал рукой в сторону показавшегося на горизонте лагеря, разбитого рядом с какими-то пещерами. -- Но вы справитесь? -- Да, это просто вопрос времени. Если Маркарт действительно падет.. это многих вдохновит, но вместе с тем, Предел приобретет множество врагов. Нам нужно будет подготовиться, чтобы избежать прошлых ошибок. -- Такова цена независимости. -- Ответил я. Из-за перекрытых границ, Скайрим теперь может рассчитывать лишь на свои скудные ресурсы и то, что ему дает Имперский Легион. Но Предел богат на металлы и драгоценные камни, климат здесь так же значительно мягче, да и земля местами плодородна. Предел вполне самодостаточен, немногие холды могут этим похвастать. -- Я могу защитить Предел от вторжения, по крайней мере, от обычных людей, но это сильно ограничит вас во взаимодействии с другими землями. -- Мы готовы пойти на это, но вы потребуете что-то взамен, да? -- Спросил Маданах. -- Не обязательно, все же у меня в этом есть свой интерес. -- Подписание мирного договора с новой расой, -- кивнул Маданах, -- но я пока не могу ничего обещать. -- Тогда пока отложим этот разговор. -- Сказал я, и дальнейший путь мы продолжили в молчании. Оленьи головы на пиках, бивни мамонтов торчащие из земли, прочие тотемы, порой содержащие части тел далеко не животных и деревянный частокол, огораживающий лагерь. Чумазые и нестерпимо воняющие потом, кровью и мокрой шерстью люди, ведущие себя примерно так же, как и любое другое племя дикарей. Напоминает первых людей, которых эльдар встретили в Средиземье. Мрак и ужас, честное слово. Тут в Меретическую эру ситуация была чем-то похожа, разве что местные эльфы были не столь дружелюбны и взялись воспитывать людей лишь для того, чтобы использовать их как прислугу или животных. Как только радостная встреча туземцев с их вождем закончилась и Изгои начали приготовление к празднеству, я взялся расспрашивать Маданаха о культуре ричменов. Король в лохмотьях стал отвечать, пусть весьма неохотно и многое утаивая. Когда-то ричмены были более-менее цивилизованными, да, были все те же сомнительные ритуалы с жертвоприношениями и плясками голышом вокруг костра, но в рядах ричменов царил хоть какой-то порядок. С тех пор как они ушли жить в горы, они представляют собой кучку разрозненных племен, которых объединяет только жажда мести и надежда на то, что они все же получат собственные, ни от кого не зависимые земли. А мечтают они об этом аккурат со времен вторжения Алессианской и Нордской Империй, так что, да -- достаточно давно, но каким-то чудом им удалось сохранить свои давние традиции практически в первозданном виде. Если кто ныне и обладает магией времен Первой эры, то это они. Маданах потому и пользуется огромным влиянием на ричменов, ведь он единственный, кому удалось претворить давнюю мечту Изгоев в жизнь. Правил Маданах недолго, но все же правил, а это для Изгоев значит очень много. Изгои Предела существовали всегда, пусть и не в таком виде, в каком они существуют именно сейчас. Легенда о Красном Орле, не просто легенда, она описывает события, произошедшие в Пределе во времена вторжения Империи Юга -- алессианцев, а так же очередное пророчество, которому, как верят жители Предела, еще предстоит сбыться. Тактика предпринимаемая Изгоями сейчас, соответствует тому, что делали их предки стоя под предводительством Фаолана Красного Орла, ричмена, которому почти удалось объединить разрозненные королевства Предела под единым знаменем еще в Первую эру. Но ему помешала Хестра -- Императрица Юга, желавшая присоединить к своим землям, земли Предела. Один за другим навстречу ей поднимались короли Предела, один за другим они падали, преклонив колено в переговорах с Империей или погибнув на поле боя. Ее легионы пришли и в Расколотые холмы, дом Фаолана, и посланцы Империи отправились вести переговоры о сдаче. Фаолан отказался уступить свободу своего народа, но напуганные старейшины изгнали его из его же собственного племени и приняли имперское иго. Но Красный Орел не сдался, он собрал вокруг себя преданных людей Предела, верных старым устоям и искавших свободы, и создал новый народ. Сообща они нападали в ночи на захватчиков и предателей, поутру исчезая среди скал и пещер, и оставались неуловимы. Но этого было недостаточно, чтобы противостоять силам Юга. И однажды ночью, к лагерю Фаолана пришла ворожея. Сгорбленная старуха, чье уродство сложно описать словами, некогда женщина, променявшая свою красоту и дар материнства на магическую силу и знания, дарованные самими Старыми Богами. Уважение к этим женщинам среди народа Предела всегда было безмерным, ибо не каждый осмелится встретиться с демоническими ликами и оплатить цену. Ворожея посулила Фаолану могущество, но не безвозмездно, ричмен согласился и был заключен договор. Ведьма забрала себе сердце и волю Фаолана, его человеческую сущность. С той поры он стал духом Мщения, не знающим ни жалости, ни пощады. Никто не мог устоять против него. В дни борьбы в очах Фаолана играл холодный огонь, в этих черных опалах отражался разум, что не вполне ему принадлежал. И спустя два года, почти всех чужеземцев изгнали из Предела. Но ненадолго -- Империя прислала новые войска, более могучие, чем прежде. Две недели военачальники Хестры осаждали крепость Красного Орла, пока тот сам не вышел на битву, один и облаченный лишь в свою праведную ярость. Тысяча чужаков пала под его пламенеющим мечом, и враг обратился вспять. Но когда на землю пал мрак, пал и он, и в ту последнюю для него ночь, очи Фаолана вновь прояснились, и прежде чем умереть, он из последних сил вручил свой меч своему народу и дал клятву: они должны продолжить борьбу и, когда Предел снова станет свободным, возвратить его клинок -- и тогда Красный Орел восстанет и вновь будет ими предводительствовать. После этого, тело Красного Орла отнесли в приготовленное для него место -- гробницу, скрытую в глубине скалы. Изгой Вересковое сердце, ну или Воин Вереска, как говорят сами Изгои. Фаолан был первым из них, конечно, нигде в легенде не описывается, что его сердце буквально было вырвано, а потом заменено "луковицей" заколдованного цветка, но определенное сходство было. Вызвав у Маданаха ступор, я начал расспрашивать короля об особенностях ритуала, на что тот лишь ответил, что мне стоит говорить об этом с ворожеями, а это.. весьма склочные женщины и попытка выведать у них подобные секреты, сравни самоубийству. Но да, сердце действительно извлекается и Изгой умирает, а затем возвращается к жизни, пусть сердце более не качает кровь по жилам, а воина теперь не заботит ничего, помимо мести. Наверно это не столько некромантия, сколько форма проклятия души, убить Воина Вереска можно лишь нанеся критические повреждения его телу или уничтожив его вересковое сердце. Интересно, а после этого, проклятие с души спадает или она отправляется на службу к тем, с кем ворожея сама заключала договор? Изгои верны Старым Богам, а это всяческие даэдра и местные духи, так что ничего страшного ричмены в этом не видят. Для них главное то, чего ты добился в жизни, а не то, куда ты в итоге попал после нее, у большинства нордов диаметрально противоположная точка зрения, основное их внимание как раз уделяется жизни после смерти. Чтобы помочь мне, Маданах по памяти стал рисовать на услужливо предоставленном мною куске пергамента, карту. Как Маркарта, вернее его внутреннего строения, так и стратегическую карту самого Предела. За два года своего правления, Маданах неплохо изучил город, да и шпионы его весьма исправно выполняли свою работу, доставляя ему сведения о каждом шаге нордских вельмож и имперских полководцев. Скорее всего, Маданах планировал ослабить крепость изнутри, отравив и перерезав с помощью прислуги всех, до кого руки дотянутся. Ну, это гораздо лучше, чем тот неорганизованный мятеж, который он устроил при первом захвате Маркарта. Захватить -- одно, а вот удержать... Неужели он и впрямь думал, что вернувшиеся с войны норды, не отобьют свою крепость обратно? Маданах конечно писал прошение Императору, но менталитет нордов не позволил бы им оставить подобное действие безнаказанным. Выяснилось, что помимо захвата самого Маркарта, мне так же предстоит заняться фортом Сангард, расположенном на юге холда, и придорожной деревенькой Картвастен, находящейся севернее самого Маркарта и расположенной на левом берегу реки. И это не говоря уже о мелких лагерях, находящихся внутри холда и на границах с другими владениями, а их было ровно четыре и все эти холды, на данный момент, принадлежали Империи. На западе и юге, пролегает граница с Хай Роком и Хаммерфеллом, что тоже нельзя оставлять без внимания, хотя вряд ли какой отряд сумеет преодолеть горный хребет, дороги там отродясь не было. Маданах обещал установить слежку за лагерями, так как свое месторасположение они постоянно меняют, но о лагерях самих Изгоев он не сказал ни слова, пусть и указал на кое-какие руины, некогда принадлежавшие нордам и двемерам, и которые можно рассматривать как потенциальные жилища или укрытия на случай войны. -- Это все? -- Спросил я, сворачивая карту. -- Да, если моим братьям и сестрам удастся узнать что-нибудь еще, я сообщу. -- Отлично, тогда я прибуду сюда после того, как закончу с Маркартом. Надеюсь, в ближайшие месяц лагерь никуда не снимется? -- Нет, но если меня в нем не будет, просто спросите Кейе, она будет знать, что делать. Всего хорошего и да хранят вас Старые Боги. Я лучше как-нибудь без них обойдусь. Покинув лагерь, я кивнул Майрону и перенес нас с лошадьми обратно на тракт. Работы мне предстоит непочатый край и ведь сложность не в том, чтобы выкурить людей из Маркарта, а в том, чтобы правильно настроить магический барьер. Тут такие мудреные Законы, что у меня прямо мозги кипят, придется учитывать защиту не только от жителей одного мира, но и от соседних измерений. Так что вряд ли под куполом подобных чар, удастся кого-нибудь призвать, но нужно сделать еще и так, чтобы дух умершего в этих стенах, не застрял в них навечно. Изгоям я разумеется предложу стандартный вариант чар, с которыми в этом мире вполне сможет справиться и обычный маг, если, конечно, ему хватит на это мозгов и силы, что с учетом камней душ и поддержки из Обливиона, вполне осуществимо. *** Хм, а двемеры знали, что делали, скармливая фалмерам эту дрянь. Я посмотрел на образцы, лежащие на дне стеклянных колб. Светящийся голубой гриб, "гниль Намиры", кровь фалмера и для сравнения, кровь иных меров, в том числе и альтмеров -- самая редкая в Тамриэле, но не в Маркарте. Вопреки ожиданиям, какой-либо сопротивляемости к воздействию магии у альтмеров не обнаружилось, но резерв и скорость восстановления значительно превосходили возможности Фаренгара или Фалиона. Что касается души, то связь с Этериусом у них была куда сильнее, чем у людей, это же объясняло и магическую одаренность. Имунная система и вовсе кардинально отличалась от человеческой, но каждому народу свойственны свои болезни, вряд ли бы Принц Даэдра Периайт, повелевающий чумой и прочими хворями, обошел бы кого-нибудь своим вниманием. Кстати, по этой причине, смерть от болезни, особенно от Мора, на примере все того же Велюнда Секиры, норды считают позором, ведь велика вероятность, что душа воина из-за влияния Даэдра не достигнет Совнгарда или что еще хуже, отправится в его царство Обливиона. Фалмеры тоже болели, но так -- по мелочи, куда больше проблем им доставлял голод, ловушки, враги и передозировка токсинами этих треклятых грибов. Пожалуй, эти дикари одни из тех редких существ до которых даэдра трудно достучаться. Наверно, фалмеры по их меркам недостаточно разумны и потому не восприимчивы для влияния, хотя эти заморыши о даэдра совсем ничего не знают и находятся вдали от их святилищ или артефактов -- двемеры эт'Ада никоим образом не почитали, хотя, несомненно, принимали в расчет их силу. Фалмеры утратили многое из того, что делало их снежными эльфами на биологическом уровне, но все же кое-что спящее осталось, ибо было привязано не только к крови, но и к магии. Именно она позволила переселенцам с Альдмериса как можно лучше приспособиться к окружающим их, неблагоприятным климатическим условиям. Та же жаропрочность данмеров вполне объясняется этим, а не только причудой Богов. Снежные эльфы были невосприимчивы к холоду, их кровь, кожа и магия ставили их едва ли не на уровень элементалей. Окуни огненную саламандру в магму, та только порадуется, со снежными эльфами практически то же самое, но в разумных пределах -- в жидком азоте не искупаешь, но на вершине Карадраса им было бы весьма уютно. Мне достаточно пробудить эту кровь и наполнить ее эссенцией стихии -- она даст необходимое сродство с элементом, в Нирне она проявляется в виде разного рода солей и живых воплощений стихий, но можно использовать и такие вещи как сталгрим. Тедасские кристаллы тоже могли бы подойти, но в силу разницы миров, результат может оказаться совсем не таким, каким ожидаешь, то же касается и использования ингридиентов, исходящих из планов Обливиона. Что до грибной зависимости, то изменение или уничтожение отравляющего гриба, может привести к нарушению экосистемы подземелий и лишит фалмеров одного из основных источников пропитания, да и гербология мне так же близка, как гадание. За всем этим "станем травой и кустами, станем водой и цветами" нужно обращаться к сильванам, если не к хоббитам с их аграрным землекопством. Мне проще просто привить фалмерам иммунитет к этой дряни, сделав для них гриб просто съедобным. Звучит легко.. на словах, в теории. Еще вопрос: стоит ограничиваться племенем Нчуанд-Зела или попробовать воздействовать на Всех и Каждого, посредством Песни?.. Нет, сперва стоит потренироваться с помощью более привычных зелий и ритуалов, да и насильственное превращение сродни проклятию, больше шанс, что все пойдет наперекосяк. А значит, мне сперва нужно добиться согласия подопытного. Я устало вздохнул, поправив перевязь с новым клинком Рингэ -- "Холод" на Квенья, являющимся эстоком и временно заменяющим мой Хроарист. Причина перевооружения была проста -- не всякого же под руку попавшегося, мне в Бездну отправлять? Хотя, как по мне, то многие жители Маркарта именно этого и заслуживали. Ну а сейчас мне придется идти на переговоры с дикарями, не знающими общепринятого языка и слепыми от рождения, а значит, воспринимающими мир несколько иначе. Сюда бы Финрода, ну или хотя бы Хэлкара, первый бы мгновенно симпатии добился, а второй вломил как следует, получив от этих туземцев почет и уважение. Майрон же отказался давать мне советы, хотя у его Создателя по этой части опыт не меньший, чем у вышеперечисленных "миротворцев". Мне же поговорить с этими тварюшками можно будет только посредством осанве. Я в восторге. Диком. Примитивные народы, они такие.. впечатлительные, вот начнут эти аборигены верить в "рыца на коне" и будут веками ждать его второго пришествия. Хотя, подобный герой у фалмеров есть, ну или был... Невольно поверишь в великий Замысел, столько сходства: Свет, Власть над холодом, остроухость и конь под задницей. Без копья, правда, но для маскарада это и не важно. Возвращение самого Снежного Принца из могилы или его реинкарнация, чем не повод для возвращения фалмеров в мир? Для местного замкнутого круговорота душ, перерождение не является чем-то необычным, особенно если вспомнить Довакинов и неких данмерских Нереваринов, которые вроде и реинкарнация, а вроде и хрен их знает, как там все на самом деле -- от Предтечей правды не допросишься. Глава 14. Не поможет вам оружие -- не из крови моя плоть! (Кровь и Серебро) Я ударил кулаком по трубе. И еще раз, и еще. Достаточно громко, чтобы привлечь внимание тех, кто большую часть жизни полагается только на слух. Ящер рядом переступил с ноги на ногу -- тоже ждет: прибежит кто-нибудь на звук или нам дальше в пещеру углубляться придется? Не пришлось -- на звук прискакал наш знакомый чахлик, видимо, с прошлого раза, когда я у него кровь брал, он ничему не научился. Фалмер выскочил из темноты и тут же набросился на источник звука, едва успел его обезоружить и Левиликорпусом поймать, вот теперь это чудо в воздухе висит, хрипит да дергается. Что же, попробуем "поговорить" с этим деградантом. Погружение в чужое "я", чувство само по себе неприятное, но особое отвращение вызывают случаи, когда собеседник абсолютно не контролирует свои эмоции, а тут налицо откровенная паника. У фалмера визуальных образов связанных с какой-нибудь мыслью не было, но все это сторицей компенсировалось памятью о тактильных ощущениях, а так же разнообразных запахах и звуках. Чтобы перевести все это, пришлось поднапрячь собственное воображение, но вроде бы, кое-что понять мне удалось. Фалмер подумал, что в очередной раз угодил в гнездо хищника и боялся, что на сей раз он маленьким укусом не отделается, вот и вырывается. Похоже, что когда я для сбора анализов чахлика веревками связал и кинжалом руку порезал, фалмер принял все это за атаку животного -- паука или змеи. "Тихо, успокойся. Я не причиню тебе вреда." -- Попробовал я передать эмоции и мысли не обличая их в слова или изображения. Тварюшка на мгновение замерла, а затем стала вырываться еще сильнее, зовя на помощь своих собратьев. Подавив волну легкого раздражения и досады, я вновь обратился к существу, направив в его сторону волну спокойствия, демонстративно отпуская хватку заклинания. Фалмер перестал вопить и рванулся к выходу, я не стал ему препятствовать. -- Ты его напугал. -- Констатировал ящер. -- Что теперь будешь делать? -- Буду торчать тут, пока в фалмерах не взыграет любопытство. Ну или пока мне не наскучит эта затея. -- Ответил я, начиная обустраивать временный лагерь. -- А ты рассматривал возможность отказа с их стороны? -- Вновь задал вопрос ящер. -- От предложения силы и новых возможностей не так просто отказаться. Но если не согласятся, так невелика потеря -- кто-нибудь другой да согласится. Племя Нчуанд-Зела так или иначе будет вынуждено выбраться на поверхность, защищенные земли при крепости им в любом случае не помешают, а значит, я продолжу делать то, что планировал, просто с небольшими корректировками. -- Хм, поразительная настойчивость, а ведь всего-то суть: острые уши да убогость. -- Ящер с удовольствием уселся на наколдованный мною стул. -- Даже жаль, что твой мятежный дух нашел свое пристанище в эльфийском теле. Страх быть отверженным во многом останавливает тебя, каких бы высот достиг тот народ, шефство над которым бы ты взял, если бы не боялся осуждения с их стороны. -- Все претензии к Илуватару, это он мне в "аусвайс" написал, что я эльф. -- Отмахнулся я. Все эти разговоры по поводу моих комплексов и маний, мне уже изрядно поднадоели. Я захотел новой жизни -- я ее получил, не червь -- и на том спасибо. А все эти предрассудки эльдар по поводу того, что допустимо, а что нет, с каждым новым поколением становятся все меньше и меньше. -- То есть, родись ты кем-нибудь иным, был шанс, что ты бы стал врагом квенди? -- Майрон не упустил моего излишне легкого отношения к тому, что мне была предоставлена великая честь стать представителем этого бессмертного народа. -- Ну, если учесть боевой настрой Нолдор в Первую эпоху, заносчивость Синдар и мои собственные расовые предрассудки.. вполне может быть. -- На вопросительный наклон головы ящера, я пояснил: -- Для людей Земли, в том числе и магов, подобные.. существа, всегда несли опасность. С виду красивые и кажущиеся добрыми создания, но люди всегда были для них ничем иным, как источником развлечения, рабского труда и пропитания. И как ты наверное заметил, в этом мире дела обстоят именно так. -- И несмотря на это, ты желаешь выступить на стороне меров. -- Была бы у ящера бровь, он бы ее издевательски вскинул. -- Надо же, сколь многое решает окружение и расовая принадлежность... Я ничего на это не ответил, смысла не вижу. Чувство сопричастности -- штука мощная, каким бы индивидуалистом я себя не считал. Моя позиция по отношению к собственному народу предельно ясна -- "любить вопреки". Я могу либо оказывать помощь эльфам, либо игнорировать происходящее и не вмешиваться. Главное, что ни в коем случае я не должен вредить им. Хотя, это уже зависит исключительно от обстоятельств и то, что я не прирезал кого-нибудь из гнева или жалости в Первую Эпоху -- лишь счастливая случайность. -- Быстро он вернулся, еще и с подкреплением. -- Снова подал я голос, почувствовав нарушение периметра охранных чар. Четыре бронированные мужские особи, наш задохлик и самка. Стандартный развед-отряд? Пока фалмеры не успели броситься, учуяв нас, я обезоружил и скрутил воинов, перекрыв выход позади них и оставив самку свободной. Услышав возмущенные вопли и кряхтение собратьев, беловолосая фалмерка бросилась прочь, но наткнувшись на непредвиденную преграду, решила атаковать обидчиков, то есть нас, используя магию и чей-то старый стальной нож. "Успокойся, мы не причиним вам вреда. Мы просто хотим поговорить." Не верит, конечно не верит. Но хотя бы понимает, уже хорошо. Судя по ничего не выражающему взгляду ящера, мои дипломатические навыки он оценивает не слишком высоко. Да, наверно, не лучшую тактику я выбрал, но это единственная, которую я знаю, как наиболее эффективную. Около десяти минут фалмерка бросалась на нас под вопли сородичей, пока не заработала себе магическое, физическое и что более вероятно, еще и психическое истощение. Находясь в полуобморочном состоянии, фалмерка все же решилась пойти на контакт. Язык у фалмеров оказался труднопроизносим и примитивен, но все же это был язык, а не беспорядочный набор звуков. Расшифровка ассоциативного ряда заняла какое-то время, но по эмоциям можно было догадаться, что фалмерка боялась всего происходящего и не знала, что делать. Она спросила кто мы и я ответил, что мы пришли с поверхности. -- Те, что приходят сверху -- слабы. Мое племя вас убьет и съест ваши тела! -- Сказала фалмерка к моему вящему удивлению. Эти слова не передали всей гаммы эмоций, да и мимика у подземных жителей отсутствовала как таковая, но все сказанное сопровождалось соответствующими воспоминаниями... Теперь я знаю, какова местная человечина на вкус, по крайней мере, с точки зрения фалмеров. Вот за это я и ненавижу осанве -- есть нешуточный риск превратить свою голову в помойку! Переборов омерзение, я вновь обратил все свое внимание на фалмерку, фенотип орочий и характер тоже, да? Фалмеры почувствовали себя хозяевами подземелий и ни во что не ставят жителей поверхности. Это станет первой причиной их гибели, если они не вспомнят об осторожности. "Глупость." -- Ударом хлыста прошлось по чужому сознанию. Я не скупился на силу мыслей и они легко заглушили любое возмущение фалмерки. -- "Кучка убитых членов племени с поверхности, не доказывает того, что вы сильнее! Именно поэтому сейчас вы наша добыча, а не наоборот!" Придя в себя после оплеухи, фалмерка не стала валяться у меня в ногах, не стала просить пощады, а попросила нас убить ее и ее собратьев за свершенную ошибку или же отпустить, раз уж мы не голодны. С едой не играют. Примерно так она аргументировала это. У фалмеров есть свои этические нормы и гордость? Интересно. "Отпустим. Но мы можем сделать большее -- помочь. Такое редко, но бывает. Вспомни случаи, когда враг или добыча были слишком сильны, чтобы справиться одним и тогда вы помогали друг другу -- объединялись. Мы тоже хотим помочь. Вы голодные, вы умираете, ищете новое место подальше от воды, мы знаем об этом." Недовольно посопев какое-то время, фалмерка вновь потребовала освобождения своих соплеменников. Я убрал заклинание, удерживающее фалмеров в воздухе и те с грохотом упали наземь, чтобы тут же нащупать оружие и ринуться в нашу сторону. Но услышав шипение фалмерки, воины нерешительно остановились. -- Нет! Они отпускают нас. Они сильные и хотят помочь. Все решает Старая, нужно рассказать о них Старой. -- Похоже, у фалмеров действительно сложился какой-то матриархат. "Идите, скажите Старой. Мы будем ждать здесь." -- Сказал я фалмерке и убрал барьер, позволяя ей и ее сопровождению уйти в темноту пещеры. Или с нами будут говорить, или вновь попытаются убить. Целых два варианта, мне можно собой гордиться. Я привык общаться с простой челядью и обычными задницами, то есть, с представителями благородных кровей или теми, кто себя таковыми считает. Но шанс наладить первый контакт с аборигенами, мне выпадает крайне редко. Первыми были орки Мории, вторыми долийцы, теперь вот.. забавное сочетание и тех, и других. *** И все же любопытство победило. Нас пригласили в двемерский город и мы послушно направились туда, куда нам указывала фалмерка, не обращая внимания на собравшуюся в зале толпу из дикарей, пытающихся на слух и запах определить степень нашей угрозы. Удары кованных сапог и когтей о камень, шелест кольчуги и чешуи. Не часто тут слышат подобные звуки, они пугают и настораживают. Но никто не сумел подойти к нам, не лишившись части собственной амуниции, дикари поняли это и потому держались на почтительном расстоянии. -- Подойдите. -- Произнесла фалмерка на своем кряхтящем языке. Старая, таково ее имя, но сколько ей лет? Я не могу определить, но во всяком случае, ее телу было гораздо больше -- она износила свой организм многочисленными родами и ядом грибов. -- Стойте там. Не двигайтесь. Я хочу вас увидеть. Увидеть? Скорее уж облапать, даже не хочу знать, что она минуту назад делала этими руками. Фалмерка подошла ко мне и тут же взялась за дело. Пришлось мне на время снять чары от воров, иначе Старая имела шанс лишиться если не жизни, то рук. Бархатная ткань, ножны для меча, молот, оскаленная пасть Рога Охоты, колчан, лук, рукояти кинжалов... Две косы тоже подверглись тщательному "осмотру", но интерес фалмерки к ним на удивление быстро иссяк и моя "эльфийская гордость" осталась и дальше болтаться двумя дохлыми змеями на груди. А вот когда паучьи пальцы потянулись к вороту, я инстинктивно чуть отодвинулся назад, не желая, чтобы кто-нибудь касался моего лица. -- Не двигаться. -- Повторила фалмерка и вновь потянула руки к моему лицу. Я нахмурился и направил магию в чары на обруче, создавая щит. "Топография" моего лица из-за этого вышла весьма смазанной, но можно сказать, что меня "разглядели". Перед внутренним взором фалмерки я предстал как некая ожившая статуя из хладного металла, ведь ни тепла кожи, ни пульса крови обнаружить ей так и не удалось, а мое дыхание вовсе не доказывало, что я являюсь живым существом. Жители поверхности, носящие подобные доспехи, этому племени еще не попадались и единственными доступными им для сравнения аналогами, были самоходные двемерские механизмы и разнообразные инсектоиды. Фалмерка чуть отступила назад и ее ладони засветились голубоватым огнем, а воздухе повеяло холодом. Я отправил Старой через осанве предупреждение, что если она намеренно или случайно, причинит мне вред, она заплатит вдвойне. Старая дикарка лишь издала какой-то клацающий звук, эквивалентное "цыц", по обращению к несмышленым детям и продолжила творить свое черное дело. Я моргнул в недоумении. Что? Майрон рядом прыснул. Ничего, скоро эта ведьма кашлатая и до тебя доберется! Кстати, а что она делает? Старая фалмерка воспроизвела какие-то чары и направила поток магии в мою сторону. Какое-то заклинание обнаружения? Скорее всего, так как фалмерка перед своим внутренним взором увидела и ощутила мутное облако того, что никак не может принадлежать живому существу. Но прежде чем поднять панику, фалмерка наткнулась на нечто иное. Яркое и живое. Хм, занятно. Видимо, для местных заклинаний я являюсь одновременно как нежитью, так и живым существом. Результат осмотра ящера оказался столь же спорным, ведь Дух его, мало того что находился отнюдь не в теле, так еще и принадлежал элементалю. Тут подобное строение духа называют анимусом и ученые используют этот термин преимущественно по отношению к даэдра. -- Можно двигаться. Все увидела. -- Сказала Старая, чуть отходя от нас. Увидела, но вряд ли поняла. Чувствую ее страх и недоверие. -- Говорите, что нужно? Зачем пришли? "Мы уже сказали члену вашего племени, что хотим помочь. Вы.. нравитесь нам, нам вас жаль." -- Передал я мысли. Слова просты для меня, но ассоциации с этими словами у фалмерки всего три: забота о слабом детеныше, уход за ранеными и.. питомцем. В какой категории для меня фалмеры? Старая увидела все три версии и сделала правильный вывод по поводу того, кем я их считаю. -- Помочь.. как? -- После недолгого молчания, спросила Старая. Она не оскорблена? "Мы дадим вам новый дом, уберем врагов из поселения на поверхности. То, что было их, станет вашим. Но там все будет по другому. Мало стен, нет потолка, другая еда, другой воздух. Много новых опасностей -- зной, холод, новые враги. Мы хотим, чтобы вы жили. Но если вы хотите жить так, как жили прежде -- живите, но тогда вы будете слабы." -- Я вывел в мыслях Старой, ее воспоминания о выброшенной на берег рыбе и вынутом из недр земли, черве. -- "Вы не готовы, вы слабы, но можно сделать вас сильнее." -- Последнее слово я сопроводил памятью самой фалмерки о том, как она, будучи еще совсем маленькой, решила вблизи понаблюдать за трансформацией коруса (именно так зовется фалмерская сторожевая таракашка) в коруса-охотника. А это во сто крат эффектнее появления на свет какой-то паршивой бабочки. Фалмеры очень почитают своих питомцев и сравнение с ними весьма уважительно для них. Какой примитивный народец не мечтал когда-то сравниться в силе с быком или медведем? Фалмерка промолчала, обдумывая предложение. -- Вы не умеете говорить как мы, поэтому вы говорите с нами нашими же мыслями? Воспоминаниями? "Да." -- А она не столь глупа. -- А мы можем услышать ваши? "Да, но это будет весьма.. необычно. Что вы хотите услышать?" -- Расскажите о месте, откуда вы пришли. -- Старая хочет побольше узнать о Поверхности, прежде чем принимать решение? Что же, это ее выбор, я расскажу. Как умею. Как представить в полном мраке, То, что для других обычно? Ведь покрыто черной тайной, То, что для других привычно. Мир без света и без солнца, Жизнь на ощупь пальцев рук, Но о том, как мир прекрасен Все расскажет лучший друг... Может, зря я это делаю? Когда-то, в начале Эпох, Валар показали эльдар Свет Валинора, чтобы они начали переселение из глубин Средиземья в Благословенный Край. Эльфы никогда более не сумели забыть того, о чем рассказал им Ороме и воочию увидели их вожди. Примерно то же произошло и с музыкой Морей, которую Вала Ульмо продемонстрировал напуганным морскими глубинами эльфам, из-за чего телери теперь от моря буквально не оторвать. "Ложь Мелькора" несла в себе похожий смысл, разжигая в квенди тягу к свободе, вскоре обернувшуюся банальной жаждой власти. И сейчас, зная все это, я совершал нечто подобное. Не принуждение, не обман. Простой соблазн. Колдовская песня была впечатляющей, не стоит удивляться тому, что я потряс фалмеров до глубины души. Я разжег в них нетерпение, яркое желание самим увидеть всю эту Красоту и заслуга в этом принадлежала не мне, а самому Скайриму. Все прошло удачно. Согласие я получил, но победа оставила горький привкус во рту, довольный вид ящера сделал ситуацию еще хуже. Уподобляться Айнур и в этом... Дожил. Темнота... Кромешный мрак... В пустоту глядят глаза. Пусть их веки неподвижны, Слышу -- как течет слеза. *** Созвездие покровитель этого месяца -- Маг, все рожденные под этим знаком, в будущем имеют неплохой шанс стать весьма талантливыми чародеями и учеными. Магические ритуалы и заклинания в этот период так же усиливаются, что весьма положительно скажется на работе защитных чар города, систему которых я скромно назвал "Авалон". Значительную помощь в изучении Барьера Акатоша мне оказали знания Фалиона, особенно то, что касалось "сигильских камней". Эти штуки, внешним видом напоминают палантиры -- тоже кристаллическая сфера размером с шар для боулинга и с вращающимися частицами энергии внутри, разве что в довесок этот шар покрыт даэдрическими рунами -- сигилами, отсюда и название. Подобные камни являются ключом к открытию врат Обливиона, происхождение их весьма спорно -- секрет их создания мог равноценно принадлежать как айлейдам, так и даэдра, но сейчас эти камни иногда встречаются и во владении обычных колдунов. Трофеи после Кризиса Обливиона, скорее всего. Вряд ли кто-нибудь в нынешние времена мог бы создать подобный артефакт, а если бы и мог, то вряд ли стал бы этим хвастаться. Поэтому все, что мне оставалось, это жалкая память о некогда прочитанной книжонке, содержащей в себе только поверхностные сведения и кучу домыслов. Так что, не будь у меня знаний иного мира и собственного опыта, попытка создать подобную конструкцию с нуля, используя лишь доступные в этом мире сведения, заняла бы у меня годы. Что же, теперь можно, наконец, заняться освобождением жилплощади от прежних хозяев. О тактике особо задумываться не нужно -- гномы, Мория, Балрог. Тут практически все то же самое, однако, по моей просьбе Майрон занялся подрывной деятельностью -- заварил двери в маркартский арсенал, спустил с привязи всех лошадей в конюшне, а сейчас он должен будет поставить на уши весь Маркарт, затрубив в сигнальный рог, оповещающий жителей об атаке неприятеля. Я же направился к Скорбному трону, чтобы поговорить с восседающим на нем ярлом, однако.. к своему удивлению, я не обнаружил в приемной зале никого, кроме двух стражников и псин. Ни советника, ни телохранителя, ни самого ярла. Ладно, тогда поступим более дерзко, все же мне нужно вызвать конфликт. И открыто заявить о своих намерениях. -- Стой, туда нельзя. -- Обратился ко мне стражник, заметив, что я иду прямо по направлению к этому каменному монстру. -- Эй, эльф! Я к тебе обращаюсь! -- Я не остановился и лишь когда преодолел уже половину ступеней, оба стражника обнажили оружие. -- Ты что себе позволяешь? Ату его! Услышав команду, волкодавы сорвались с места, но стоило им приблизиться, как что-то заставило их поджать хвосты и со скулением ринуться прочь. Да, эти шавки явно не Мабари, Гарму вот, был абсолютно безразличен мой магический фон. Я же к этому времени уже примостил свой зад на трон и вальяжно откинулся на спинку. Для полного удобства пришлось отозвать лук и колчан, все равно в ближайшее время Урфаэль мне не понадобится. Костеря псов на чем свет стоит, стражники решили силой спихнуть меня с ярловой табуретки, да вот беда -- пол ушел у них из-под ног и бравые воины кубарем покатились по наклонной плоскости до самого начала лестницы. Вроде ничего себе не сломали. Жаль. -- Торван, стой, тут явно скамповщина какая-то. -- Один из стражников ухватил за руку сослуживца, собирающегося вновь броситься в мою сторону. -- Смотри, как светит весь... Лучше иди, позови подмогу. Не знаю, пьян он или еще что, но этот ушастый уже дважды заработал себе смертный приговор. Глухо рыкнув, вышеупомянутый Торван согласно кивнул и помчался прочь. Сигнальные рога у дворцовой стражи не предусмотрены? Что же, их упущение. Оставшийся стражник решил не спускать с меня глаз, встав в проеме и подняв круглый щит, дабы укрыться на случай дистанционной атаки с моей стороны. Я призвал в руку меч и стал любоваться игрой света на узком клинке. Эсток преимущественно колющее оружие -- запасное оружие кавалериста, хотя и в пешем бою от него есть немалый прок -- доспехи оно прошивает насквозь. Ледяное зачарование этого малого двуручника немногим отличимо от Айглоса: оружие так же способно обратить врага в сосульку, но степень урона контролируется уже мною лично. Через некоторое время я услышал топот множества ног и возмущенные голоса. -- Мой ярл, прошу, будьте осторожнее! Позвольте сперва мне поговорить с ним... -- Ничего не желаю слушать, Фалин! Этот наемник посмел занять трон Маркарта и я хочу знать: почему! В проем вошла безликая охрана из четырех человек, какая-то редгардка и непосредственно, сам ярл Игмунд со своим советником. Снаружи приемной залы, позади выстроившейся стены щитов стражников, встал Тонгвор -- старший наследник клана Серебряная Кровь со своими наемниками, а так же легат Эммануэль Адман. Такая толпа, высоко же они меня оценивают, вернее не меня, а просто саму перспективу буйства эльфийского мага в самом сердце крепости. Думаю, вскоре и талморцы сюда подтянутся -- такой гвалт трудно не услышать. -- Эльф.. как там тебя, это же ты убил Нимхе? Да? Зачем ты устроил этот балаган? -- Спросил у меня ярл. Норд с серой бородой и короткой стрижкой, молодой, даром что седовласый. Чело же украшал медный обруч, столь же массивный как и все прочие украшения, что носил на себе ярл. Одежда вновь подбита мехом, но уже просто в декоративных целях, дорогие ткани, яркие краски... Сразу видно, что вельможа, а не варвар какой-нибудь. -- Я желал привлечь ваше внимание и мне это удалось. Ярл Игмунд, от лица подземного народа я требую, чтобы жители Маркарта в ближайшее время освободили крепость от своего присутствия. -- Сказал я это твердым голосом и с достаточно серьезным выражением лица, чтобы заставить слушателей на мгновение опешить. Когда суть требования достигла разума ярла, он сперва уставился на меня как на идиота, а затем что-то фыркнув про "безумцев Шеогората", Игмунд повернулся к страже и повелительно махнул рукой в мою сторону. Не знаю точно, что это должно значить, может, арестовать, а может, сразу убить, но чутье на неприятности и звук натягивания тетивы луков подсказали, что живьем меня брать не собираются. Я радостно улыбнулся, поудобнее перехватывая меч и вставая с трона. Шаг, второй, одна ступень, другая... С каждым моим шагом в зале становилось все темнее и холоднее, а исходящий от меня свет, становился все ярче. Не дрогнувшие от подобной картины стражники, с боевым кличем бросились в бой, желая изрубить меня на куски и нашпиговать стрелами. Грохот, щелчки, крики, и вот -- к подножью лестницы падают насквозь промороженные тела людей и отколовшиеся от них куски мяса. -- Обливион его побери! Криомант! -- Неверяще произнес Игмунд, но посмотрев на застывшую стражу, он отмер и рявкнул: -- Что встали, идиоты? Стреляйте! -- Держите его на расстоянии, не позволяйте ему коснуться вас! -- В то же время крикнул Тонгвор Серебряная Кровь. -- Рано или поздно он устанет. И кто-нибудь, сбегайте -- позовите чародеев! Плевать кого, жрецов или ушастых! Вдруг в воздухе раздался гулкий звук, дрожью отдавшийся в костях всех находящихся в Маркате. -- Нападение? -- Вслух спросил кто-то. -- Пекло, это спланированная атака! -- Ярл с ненавистью уставился на меня, после чего крикнул воинам: -- Ладно, вы -- идите за мной, нужно узнать кто напал на город! Фалин и остальные -- займитесь магом и лучше ему быть мертвым к моему возвращению! -- Не сдерживая эмоций гаркнул норд и побежал с частью дворцовой стражи в сторону выхода. Они пускали в полет стрелы, бессмысленно бросались в атаку, пытались теснить меня щитами, но любой человек, приблизившийся ко мне на расстояние удара, спустя мгновение падал на землю холодной глыбой льда. Сообразив, что они проигрывают, хускарл отдала страже приказ о смене позиции -- меня решили выманить на открытое пространство и окружить со всех сторон. Эсток не секира, для боя с несколькими врагами одновременно это оружие не предназначено, редгардка поняла это, но вряд ли подобная тактика поможет людям одолеть Меня. По коридорам пронесся мощный поток холодного ветра, загасивший по пути все факела и жаровни. Подкаменная крепость погрузилась в темноту, где единственным источником света был я -- чистейшая подавляющая мощь во плоти. Громко рассмеявшись, я обратился призраком и призвав Вереска, резво вскочил в седло. Конь не был доволен внезапным перемещением и начал брыкаться, беспорядочно взмахивая крыльями. Я лишь встал в стременах и натянул одной рукой поводья, указывая острием меча на своих врагов, храбрость которых, от вида подобной картины, таяла буквально на глазах. *** Юстицар второго ранга и почтенный представитель Талмора в провинции Скайрим, чародей, с отличием закончивший Институт Магии, Ондолемар Алинорский.. никогда в жизни так быстро не бегал. И не совсем понятно от чего он бежал, да и куда, знал только, что он был не единственным участником этого грандиозного забега. Вот, в свете магического огня мелькнуло золотое перо шлема его телохранителя, вот -- рядом прошелестела мантия придворного чародея, отчего-то несущего на своем плече хускарла ярла, что просто поразительно для альтмера его лет. Справа же раздался лязг стальной брони легионера и стражников, так же позабывших о всяком долге и чести. Позади же бесновался ледяной ветер, хотя казалось бы, откуда подобному сквозняку взяться в пещерах, где не то что окон, дверей нет, единственные и те -- парадные, ведущие на выход. Туда талморец инстинктивно и направлялся, подгоняемый развернувшимся за спиной кошмаром. Робкая мысль остановиться и подумать: в чем же дело? Отчего его в такую рань буквально выбросило из постели и заставило бежать, позабыв об одежде и секретной документации, -- была тут же задавлена волной неописуемого ужаса. "Беги быстрее и не оглядывайся! Остановишься -- умрешь!" Где-то позади слышался чей-то лихой смех, перемежаемый какими-то серенадами и ужасным воем, принадлежавшим не то ветру, не то дикому зверю. Темный взгляд безумных глаз И в руке клинок -- убийца! Вам судьбой дарован шанс С чистым Ужасом сразиться! Нет того, кто б встать посмел Поперек моей дороги! Будь ты даже трижды смел, Шансов помешать немного! Мне открыты все пути, Где не Страх, там сталь поможет! Ни укрыться, ни уйти От меня никто не сможет! *** Чудесно: из Подкаменной крепости я всех выкурил, а это значит, что пора сбавлять обороты пока дети заиками не стали и старики на месте от инфарктов не померли. Это не Аура Ужаса, не Облако Страха или местное заклинание Истерии, но какая разница, если независимо от названия и способа применения, результат все равно тот же? Нашлись, конечно, храбрецы, сумевшие противостоять моей Песне, но их было немного. А вот прибывший Колсельмо сумел меня удивить -- он умудрился как-то обратить свою кожу эбонитом и зарядить в меня огненным штормом. Правда, лишь для того, чтобы вырубить хускарла-редгардку, схватить ее в охапку и дать деру вместе с остальными, с успехом затерявшись в густых облаках пара. Такое могло меня задержать, но ни в коем случае -- остановить. Помпезно выехав через парадные двери дворца и запечатав их за собой, я осмотрел так называемую, Сухую сторону Маркарта -- место проживания знати. Пора переходить ко второй фазе плана. По моему приказу темные тучи полностью сокрыли небо и каменная чаша города, разделенная по центру большим утесом, вскоре оказалась полностью погружена в тень. Река мгновенно замерзла, а убегающих людей, холодный горный ветер стал раздевать едва ли не до костей. Подготовиться к атаке времени ни у кого не было, все кто заслышал сигнал тревоги или по домам попрятались, или наоборот -- на улицу выбежали, дабы вооружиться и встать на защиту родного дома. Особое скопление живых душ было у городских ворот, через которые ломились все те, кто еще не отошел от Песни. Они разнесут весть во все уголки Скайрима, если, конечно, покинут Предел до моего прихода и не столкнуться по пути с Изгоями. Так же много людей было у дозорных башен и казармы -- там был арсенал, но так как двери были заварены, с вооружением у людей возникли некоторые сложности. Я перевел взгляд на храм, там тоже людей хватало с избытком, но в таком месте могли прятаться лишь самые слабые и беззащитные -- дети, женщины и трусы. -- Вижу, ты неплохо справился со своей задачей. -- Произнес Майрон, появившись рядом со мной и тоже взявшись любоваться учиненным нами бедламом. -- А ты со своей. Можно сказать, полдела сделано. Я продолжу, присоединяйся, если что. -- Кивнув ящеру, я подстегнул Вереска, заставив его подняться в небо и стремительно нырнуть в толпу стражников, которые заметив мой выход, ощетинились всем, что при них было. -- Стой, хватит! Остановись! Слышишь?! -- Крикнул кто-то со стороны смотровой башни недалеко от меня. Я отвлекся от сечи и нашел взглядом того, кто кричал. Что я вижу? Всякий сброд, каждый -- тот еще урод. Тонар Серебряная Кровь стоял за двемерской баллистой, собрав позади себя целое воинство, большая часть которого являлась надсмотрщиками в шахте Сидна. -- Кто тебя послал?! Братья Бури? -- Спросил норд, силясь перекричать вой ветра. -- Талмор? Прекрати творить это бесчинство и даю слово, Маркарт сложит оружие! Я заплачу, если нужно! -- "Кровь и Серебро", таков ваш девиз? -- Спросил я у Тонара. -- Мне нравится, я тоже неравнодушен к этому металлу да и кровь я ценю превыше золота, которое, к вашему сведению, находится в сокровищнице. -- Я усмехнулся, что в облике Духа казалось жутким оскалом. -- Вряд ли вы сможете унести все с собой, так что свое я возьму, не беспокойтесь. Я намерен избавить город от его жителей и я сделаю это, что бы мне не предложил ваш клан, ярл или Империя. -- Р-р-р! Паршивый пес! -- Тонар с досадой дернул за рычаг, выпустив болт, беспрепятственно прошедший сквозь меня и угодивший в какого-то беднягу позади. Увидев это, Тонар тут же скрылся из поля зрения. Думаешь, я тебя вот так просто отпущу? Маданах обидится, если узнает -- у него на Серебряную Кровь зуб размером с мумачий бивень, да и у норда этого такие связи, что даже без своих сокровищ он еще сумеет попортить окружающим немало крови. А значит, мне стоит лично им заняться. Выражение крайней степени удивления застыло на лице норда, когда его живот пронзил эфирный клинок, пройдя вместе с рукой сквозь толщу камня башни. Наверно, он до последнего отказывался верить в то, что я призрак. Ну, или ему в поднявшейся суматохе об этом сообщить не удосужились. Вновь направив коня в небо, я перескочил на Речную сторону Маркарта, причина проста -- Майрону необходимо вывести из храма людей (уговорами или гипнозом), и мне лучше находиться подальше, чтобы не вызвать паники и толчеи, а то слишком много народу на рынке собралось, того гляди задавят кого-нибудь. Пока что люди кричат и рыдают от страха, потом наступит время ярости и горя. Вдовы, сироты, калеки, голод да нищета. Все это мне еще аукнется, так что на скуку в моей вечной жизни можно уже не жаловаться. О, Эру. Да бегите вы уже! Чего стоите, остолопы? Ворота открыты, оружия у вас нет да и помирать вы явно не хотите. Рог трубит -- город сдан, так что: брысь! -- Магический пендель от Депульсо придал необходимое ускорение и направление окаменевшим от страха, мужикам. Это не поле боя, это уже детская площадка какая-то, они даже отступать нормально не могут. Ну конечно, одно дело передел власти, при котором шума больше, чем крови (верхи меняются, низы все те же) и совсем другое, вот такой Кризис Обливиона в миниатюре. Последние из тех, кто до этого толкался на рыночной площади, выбежали за ворота, и я погнал всю эту толпу как можно дальше отсюда, не забыв заклинанием запереть за собой двемеритовые створки. В целом, крепость захвачена и мне осталось лишь установить защиту и избавиться от трупов. Конечно, вечно голодные фалмеры только обрадовались бы этим полуфабрикатам, но я еще чаю надежду на то, что мне удастся отучить их от этой дурацкой привычки. По крайней мере, я уверен, что после превращения, друг друга и других меров они есть не будут, и все благодаря имеющимся в моем распоряжении образцам эльфийской крови. "Лучший способ подружиться с хищником -- быть отвратительным на вкус", авось и ричмены с бретонцами покажутся фалмерам столь же неудобоваримыми. *** "Что значит, мы потеряли Маркарт?" Этот вопрос, в разных его вариациях, сейчас задавали в достаточно многих местах, но в данный момент речь шла о кабинете генерала Туллия, так как Солитьюд был именно тем местом, куда после нескольких бессонных ночей в придорожных тавернах, устремился ярл и его двор. Игмунд желал скорейшего возвращения крепости в свое владение и потому, обратился за помощью к своему союзнику -- Империи, которую в Скайриме представлял генерал Имперского Легиона, к глубочайшему огорчению последнего. Но все, что генерал мог сейчас сделать, это установить за крепостью наблюдение. У Легиона было недостаточно информации о враге, а сбор необходимых сведений мог занять некоторое время, поэтому откладывать это дело в долгий ящик имперец не стал, тут же взявшись за опрос свидетелей нападения и то, что он обнаружил, его не порадовало. -- Сперва Изгои и Ульфрик Буревестник со своими нелепыми восстаниями, потом невесть откуда взявшиеся драконы, а теперь вот -- призраки объявились! -- Имперец раздраженно отбросил в сторону отчет, наспех накаляканный маркартским легатом и взялся ходить из стороны в сторону, в попытке привести свои эмоции в порядок. Эммануэль настороженно следил за этими телодвижениями, стоя навытяжку рядом с письменным столом. После встречи с призраком эльфа, легат не поседел лишь потому, что к тому времени он уже был абсолютно лыс и ныне свидетельством встречи с живым мертвецом было лишь несколько белых волосков в бородке, ночные кошмары, да иногда проявляющийся легкий тремор в руках. -- Что вы можете сказать об этом эльфе? Кто-нибудь вообще, удосужился поинтересоваться хотя бы его именем? Почему я не вижу его упоминания в отчете? -- Туллий вновь подошел к столу и обвинительно ткнул пальцем в листок бумаги, требовательно воззрившись на подчиненного. -- Имя труднопроизносимо.. оно альтмерское, по крайней мере, я так думаю. Но сам эльф манмер, об этом говорит его внешность -- высокий, но крепкий, может, кто-то из этих северных народов был его родителем? -- Сам себя спросил легат, роясь в памяти, упорно подкидывающей дикие образы скалящегося умертвия. -- Латы серебряные носит и обруч на голове, волосы длинные, черные, кожа бледная, глаза яркие. Сперва голубые, а потом.. зелеными стали, неестественными такими, страшными... -- Совсем тихим голосом закончил легат и робко спросил: -- А может, он и не эльф вовсе? -- Мы не знам всех возможностей того, на что способна эльфийская магия. Крылатая лошадь, говоришь? -- Генерал вновь уткнулся взглядом в отчет. -- Или снова какая-то разновидность алинорских грифонов, или наш враг, помимо того, что является латником, криомантом и превосходным иллюзионистом, еще и призывами балуется. Так, "объекты представились как охотники за нечистью, выполнили заказ на зачистку паучьего гнезда"... У эльфа был спутник? -- Туллий вновь поднял взгляд на собеседника. -- Да, ящер из Чернотопья, тоже необычный -- агацеф с золотой чешуей. Зовут Майрон. Скорее всего, он способствовал атаке -- запер двери арсенала, распугал лошадей, поднял тревогу... -- Агацефы мирные и не покидают своих болот, кроме как в случае войны. -- Генерал бросил сомневающийся взгляд на политическую карту Тамриэля, в частности, на Аргонию и Морровинд. Эльфийская провинция все еще считалась частью Империи, но лишь на бумаге да и то, скорее всего, ненадолго. -- Надеюсь, это не то, о чем я думаю. Хотя, если учесть то, как с ящерами обращаются в Виндхельме, вариант с местью, хотя бы личной, все же отметать не стоит... Хм, ладно, продолжим. В отчете написано, что перед нападением эльф успел перекинуться парой слов с ярлом. Тебе известно, о чем именно они говорили? -- Ярл Игмунд, возможно, помнит лучше, но, кажется, эльф потребовал, цитирую: "освобождения Маркарта от лица подземного народа". Вероятно, имелись в виду так называемые фалмеры. Если верить словам придворного чародея, это какие-то одичавшие потомки снежных эльфов Скайрима, истребленных нордами еще в Меретическую эру. Их поселение эльф и ящер случайно обнаружили во время выполнения своего заказа в руинах под городом. -- Выходит, или наш приятель -- маг, тронувшийся умом на почве чрезмерного сочувствия своим собратьям, или это все какая-то ширма... Я бы больше поверил во второе, не будь это Скайрим. -- Пробормотал Туллий и отложив отчет в сторону. -- Это все, что тебе известно? -- Да, генерал. -- Тогда свободен, если вспомнишь что-нибудь еще, сообщи мне или легату Рикке. -- Генерал взмахом руки, отослал имперца прочь. Эльф продемонстрировал заклинания уровня Архимага, а этому на улице не научишься, а значит, он мог быть связан с какой-нибудь гильдией, орденом, школой или простой сектой. Однако, если этот манмер из Алинора, концов Империя найти не сможет, даже если бы ресурсы и полномочия самого Туллия не были столь ограничены. Придется прибегнуть к помощи леди Эленвен, как бы у генерала не болели зубы, от одного лишь упоминания этого талморского эмиссара. Даже если вся эта катавасия, какой-то хитроумный план Талмора, хоть что-то же альтмеры должны предоставить? Даже простая ложь, в целях отвести от себя подозрения, могла бы рассказать о многом. С недовольным вздохом, Туллий подтянул к себе карту провинции, снимая алый флажок с изображения Маркарта. Глава 15. Сколько б не давил нас прогресс, ведьма будет и есть! (Картспайр и Храм Небесной Гавани) Уборка территории от снега, льда и трупов, опись захваченного имущества, его распределение на полезное/бесполезное для фалмеров, Изгоев и нас; гашение всех огней, решение проблемы с затоплением и утечкой газа, отключение работающих механизмов в крепости и на ферме. В общем, все это было раз в пять муторнее, чем захват самого города. Имперское золото в таких количествах Маркарту ни к чему, но наверняка Маданах будет знать, как им распорядиться, покуда оно не потеряло свою ценность в Пределе, да и вообще в Скайриме. Знамена и храмовую атрибутику: алтари, статуи, молитвенники и прочие безделушки, было решено уничтожить. К чему фалмерам Имперский Пантеон? А вот всю снедь, алхимические ингридиенты, арсенал, годные для ковки ценные металлы и не портящиеся товары купцов, было решено оставить в крепости до лучших времен. Может, еще обучу фалмеров тому, как всем этим пользоваться, когда буду отвечать на их две тысячи "почему?" Но пока мне удалось научить их лишь основам, например, как не потеряться за пределами крепости, как не перетравиться местной флорой, куда ходить по нужде и как пользоваться руническими камнями, поддерживающими барьер. Рунические камни находились в разных точках Маркарта и имели разную степень защиты и доступность. Выглядят они, как металлические шары, состоящие из укрепленных, магически проводимых сплавов, хаотично утыканные разнообразными самоцветами, как бородавками. Один экземпляр находился на всеобщем обозрении -- прямо на крыше ныне пустующей башни на утесе, в самом центре Маркарта и в специальном держателе из драконьей кости, изображающем четырехпалую когтистую лапу. Выглядит все это весьма гротескно, зато камни исправно работают и для простых обывателей земли Маркарта кажутся окутанными клочьями непроглядного тумана -- путающие и отпугивающие чары, но разумеется, одними ими дело не ограничивалось. Как гласит народная мудрость: чем ближе соседи, тем выше заборы, "Авалон" действительно изолировал как саму крепость, так и весьма приличный кусок земель от влияния магии исходящей извне, особенно исходящей из соседних измерений. Но защита эта не абсолютная и что-то действительно мощное способно ее пересилить или обойти. Чары вышли весьма качественными и если какой-нибудь благословленный Даэдра индивид или же сам даэдра, каким-то чудом попадет на территорию Маркарта, он будет сильно ослаблен, а если он умудрится умереть в месяцы зенита таких созвездий как Маг, Ученик и Атронах, то его дух рискует до Обливиона и вовсе не долететь -- растворится в Этериусе или угодит в Пустоту. В свою очередь именно на энергии Этериуса -- магии, получаемой через магически насыщенную кровь местных обитателей и звездный свет, работает сам "Авалон". Бездне же противостоять бессмысленно, хотя и это теоретически возможно, но подобное действие по идее превратит смертный план в какой-нибудь божественный или даэдрический. Как и у долийцев, у фалмеров есть свои сложившиеся законы и традиции, которые могут помешать этим дикарям наладить контакты с представителями иных, более цивилизованных рас. Может, Доминион и проявит толерантность, но сам Талмор вызывает сомнения. И все же, как говорится: надежда умирает последней. Возможно, иные дикари -- ричмены, великаны, ну или хотя бы орки Предела, сумеют найти некие точки соприкосновения -- жить-то им с этих пор, придется на одной земле. Кстати о дикарских традициях: фалмеры чтят своих великих предков и народных героев -- дух умершего может придти на помощь в час нужды и так далее. Разумеется, этими почитаемыми личностями были те, кто воевал с двемерами, их механизмами да и просто принес много пользы племени, если не всему народу фалмеров. Старая уже прославилась в своих рядах тем, что породила и воспитала множество хороших воинов и не позволила племени погибнуть в незнакомых пещерах. После смерти она станет весьма почитаемой фигурой и послужит хорошим примером будущим поколениям. Что касается отношения фалмеров непосредственно к нашим персонам, ну.. после дарственной на двемерскую крепость в нашу честь соорудили тотем побольше и покрасивше, поставив его аккурат посреди рыночной площади в знак "вечной памяти". Так же нам поступило щедрое предложение разделить ложе с воспитанницами матриарха и самой Старой... На что мы ответили вежливым отказом, как только отошли от потрясения. Хм. Может, они еще и поэтому.. такие? Живут-то они почитай как крысы, ну или уруки. Разумный биологический вид в подземельях все равно один, а близость родства для фалмеров никакой роли не играет. В общем, появился повод рассказать фалмерам обо угрозе вырождения и кровосмешения. То ли специфика моей профессии во мне тогда заговорила, а может и маго-эльдарское воспитание? Но от активного выражения своего недовольства я все же удержался и просто очень доходчиво им все объяснил. Настолько доходчиво, что со стороны это казалось не обучением, а дрессировкой. Пока племя осваивало новые территории и проходило акклиматизацию, Старая подошла ко мне с вопросом, мол, когда же она станет "прекрасной бабочкой"? Я ответил, что скоро. Основа для зелья сварена, ритуал пробуждения крови адаптировать под местные условия особого труда не составило, время и место нужное для начала самого процесса, я тоже уже подобрал. Все должно проходить под влиянием созвездия Мага, но в особый промежуток времени, когда влияние Богов-планет и лун на Нирн наиболее слабое. Их силы могут помешать Моим во время ритуалов, так что лучше обойтись без чьих-нибудь "благословений", исключение -- звезды, но не солнце -- оно слишком сильное для столь тонкой работы. Еще одна сложность -- подбор подходящего ингридиента, который должен отвечать за связь с элементом. Морозную соль, найденную в лавке алхимика, использовать не стоит -- слишком много в ней посторонней силы: ингридиент или ранее подвергался магической обработке, или его стрясли с какого-то призванного атронаха. Зато в моем распоряжении была эссенция ледяного привидения и обычный снег с горных вершин. Сталгрима у меня не было, его, если где и искать, то в древне-нордских могильниках на Солстхейме, а для этого нужно пересечь весь Скайрим, плюс море и имперо-данмерскую таможню. Столько времени у меня нет, даже если разбить ритуал перерождения на несколько этапов, что весьма нежелательно. Да и не факт, что этот плод чужого волшебства будет полезен, природный элемент всяко лучше. По крайней мере, этой мыслью я постоянно себя успокаивал. Сейчас я наводил порядок в обители Колсельмо. У этого мага жилплощадь занимала около четверти всего пространства Подкаменной крепости, плюс башня, и все это было сплошь утыкано разнообразными ловушками в самых лучших традициях магов-параноиков. Найденные в личной лаборатории альтмера, экспонаты, были необычайно редки и толком не изучены. Как например, в хлам раздолбанный ящик, который, тем не менее, альтмер старательно пытался собрать обратно и ему это почти удалось. Я посмотрел на исписанный листок бумаги, лежащий рядом с экспонатом, вскользь описывающим, что же это такое. Конвектор. Вещь, которая преобразует свет звезд в энергию и передает ее особым кристаллам, тем самым меняя их структуру и свойства под необходимые стандарты. Гироскопические камни, жидкость-осветитель и черт знает, что еще, возможно, что и камни душ заряжались не посредством убийства, а при помощи конвекторов. В общем, выяснилось, что паровая тяга, двемерит и автоматоны, это еще не все достижения двемеров. Обсерватории, машины по контролю над погодными условиями, даже создание карманных измерений, все это у "гномов" было. Многие двемерские кланы разрабатывали свои собственные технологии, но довольно широкое распространение получило использование звуковых волн, природных газов, а так же энергии звездного света подобно айлейдам. Хотя тут еще вопрос, кто из меров додумался до этого первым. Так же, в одной из книг упоминался некий этерий -- найденное в Скайриме кристаллическое вещество, источающее голубое эфирное сияние и обладающее сильной магической аурой, но чрезвычайно прочное и не поддающееся какой-либо обработке. И все же двемеры как-то сумели сладить с этерием, создав для этого особую кузницу. Результаты поразили многих и в борьбе за обладание кузницей и этерием, четыре участвовавших в проекте двемерских клана, начали между собой войну. Именно эта война, ослабившая двемеров Скайрима, даровала победу нордскому королю Геллиру, ненадолго конечно, но сам факт имел место быть. К сожалению, сейчас о том, откуда добывался этерий -- не известно, но известно предположительное местонахождение самой кузницы. Возможно, этерий, это кристализованная магия, вроде лириума? Метеорит прямиком из Этериуса или просто остатки силы Магнуса в Нирне? Я сделал пометку на карте, достоверны сведения или нет, но взглянуть стоит. Вскоре секция музея посвященная двемерам, закончилась, и следующими на очереди оказались фалмеры. Экспотанов было крайне мало и в основном, они принадлежали двемерским рабам, а не культуре исконных снежных эльфов, но кое-что интересное все же нашлось. Каменная плита с фалмерской письменностью. Корни альдмерского языка легко проглядываются, так как множество символов было схоже с теми, что использовали такие расы, как айлейды и двемеры, ну и разумеется, современные альтмеры. То есть, перевести все это на общедоступный язык еще можно. Полезная вещь, конечно, местная методика создания заклинаний не предполагает использования языковой привязки, но рун никто не отменял. Да и опять же, у дикарей появится хоть что-то свое, способное заодно помочь им разобраться с наследием предков, попадись им какие-нибудь чудом уцелевшие реликты. Правда, сейчас фалмерам мог бы помочь лишь какой-нибудь шрифт Брайля, а не вот эти вот, непонятные загогулины. Хм, надо будет гонца инкогнито нанять, чтобы заколдованный мешок с книгами и журналами, Колсельмо вернуть. В благодарность за труды -- маг же не виноват в том, что эта гномья крепость привлекла "дракона"? *** -- Маркарт захвачен, а великие герои-норды обращены в позорное бегство. -- С довольной улыбкой произнес Король Изгоев, салютуя деревянной чашей с какой-то брагой лежащей на столе отрубленной голове Тонара, которая уже начала немного подтекать. Маданах вознамерился сделать из черепа своего давнего врага какое-то украшение и кто я такой, чтобы ему препятствовать? -- Это стоит отдельной главы в истории. Жаль конечно, что нордов погибло так мало, но и от этого будет польза -- все эти голодные рты побегут к своим соседям, доставив им немало хлопот. -- Уже что-нибудь известно о Легионе? -- Спросил я. -- Помимо того, что они сейчас заняты разбором произошедшего? Есть кое что, но дело не совсем в Империи. Недавно "Медведь" раздобыл в каком-то склепе Зубчатую корону, видимо, в надежде на то, что этот горшок как-то поможет ему занять трон Скайрима. Зубчатая корона? Я покопался в памяти в поисках информации об этом артефакте, в книгах Фаренгара что-то такое было. А, ну да: С синего неба, твердой рукой Драконам погибель несет он и боль, Как снежную бурю, как дождь ледяной, В короне зубчатой Верховный Король. Главный атрибут власти всех Верховных Королей Скайрима, сделанный из драконьих костей и клыков, еще во времена Войны драконов. Правда, после смерти вероотступника Боргаса об этом артефакте никто ничего не слышал. Драконы, Языки, война с эльфами, теперь вот, еще и корона нашлась... Скайрим всерьез решил вернуться к тому, с чего начинал? Не заметив того, что я чуть отвлекся, Маданах продолжил свою речь: -- Разумеется, для ярла Вайтрана этого оказалось недостаточно чтобы выйти из нейтралитета и теперь Ульфрик готовится к войне с ним. Похоже, для того, чтобы вызвать на поединок мальчишку-короля, ему смелости хватило, а для дуэли с Балгруфом кишка тонка. -- С явным презрением в голосе произнес ричмен. -- Захват Маркарта только уверил Братьев Бури в правильности подобного действия, ведь Империя вновь показала свою несостоятельность в качестве защитника Скайрима, а слухи о том, что виновник всему -- эльф, только подлили масла в огонь. -- Хм, вряд ли Вайтран справится с Братьями Бури в одиночку. Укрепления там неплохие, запасы провизии тоже, так что непродолжительную осаду они выдержат, но это и все. -- Балгруфу ничто не мешает попросить помощи у соседних холдов или у самой Империи, и тогда Легиону придется выделить для него войска, ослабляя при этом контроль над другими союзными территориями. Вот только атаки на Маркарт в ближайшее время никто не предвидел, это может значительно повлиять на картину войны. Я мысленно согласился с этим заявлением. Действительно, ведь кто знает, что для Империи окажется важнее? Возвращение под свой контроль Предела или защита и как следствие: получение в свое распоряжение всей центральной части Скайрима? Оба эти холда богаты и имеют не последнее стратегическое значение. Но войны на два фронта Империя не выдержит и ей придется выбирать за кого вступать в бой в первую очередь. Потеряв Предел, Империя, помимо рудников, лишится еще и южной дороги к Фолкриту, и перебрасывать провизию и войска этим путем уже не выйдет. К тому же, Предел -- камень преткновения для обеих сторон. Здесь началась вся эта канитель с гражданской войной и Талмором, и упустить этот кусок земли во второй раз было бы весьма обидно. Так что в ход вступает гордость, а так же внешняя и внутренняя политика. Но если Ульфрик займет Вайтран, Фолкрит будет отрезан от своих союзников, а так как этот город по сути -- деревня, в которой даже высокие стены не предусмотрены, долго Фолкрит против Буревестника не выстоит. У Ульфрика много воинов, большинство нордов со всех концов Скайрима встали под его знамя, а Вайтран славен своими полями и фермами, а так же Небесной кузницей и "Соратниками", так что заняв его, Буревестник приобретет массу преимуществ, от обеспечения, до вооружения войск всем лучшим, из имеющегося в Скайриме. -- Вот что недавно раздобыли мои люди. -- Маданах отставил кубок в сторону и вытянул из сундука набор карт. -- В форте Сангард все практически без изменений, но в шахтерской деревеньке Карвастен собралось очень много беженцев, как из Маркарта, так и со всей округи. Поэтому войска Легиона из ближайших лагерей прибыли туда для их охраны и поддержания порядка. Я взглянул на примерный состав вражеского войска. Основной костяк, как и во всех других гарнизонах, тут составляли нордско-бретонские ополченцы, разбавленные нормальными легионерами Империи. Разве что в конкретно этом случае, была еще парочка боевых магов и целителей. Ничего, мы и этот гуманитарий разгоним -- сомневаюсь, что эти магуйчики способны сделать такой же финт ушами, что и Колсельмо, но.. кто знает? Будем соблюдать осторожность. -- Но это еще не все, что я хотел тебе сообщить. -- Произнес ричмен и я поднял взгляд от бумаг, ожидая продолжения. -- Падение Маркарта произвело неизгладимое впечатление не только на Империю и нордов. Вскоре в Картспайре -- одном из наших поселений, произойдет некое.. собрание, и я настоятельно рекомендую тебе там появиться. Вынужден предупредить: вожди и ворожеи, как и любые Изгои, сочтут необходимым убить на месте такого чужака как ты, но все пройдет гладко, если ты появишься там вместе со мной. Не буду скрывать, для меня это тоже будет чрезвычайно важным моментом и твое присутствие на собрании может обернуться для меня как удачей, так и позором. Ну так что? Собрание. Это Маданах так культурно обычный шабаш назвал? Слет ведьм, ворожей, шаманов.. меня там только не хватало в качестве главной нечисти. Я посверлил взглядом стоическую морду старика и мысленно вздохнул. -- Хорошо, я приду, если это так важно, но не один. Аргонианин, вы знаете его, пойдет со мной. -- Не одному же мне страдать? Пусть ящер тоже полюбуется на эти пляски с бубном. -- Агацеф с золотой чешуей? Хм, разве что только он. -- Маданах кивнул в знак согласия. -- Отлично, а теперь, будьте добры, объясните мне: где находится этот Картспайр? -- О, все просто: так называется гора, расположенная совсем недалеко от главной дороги, практически напротив входа в Маркарт. -- Маданах ткнул пальцем в остров, огибаемый рекой на карте. -- Местность скалистая, труднодоступная, зато есть большая пещера, которую легко охранять. Правда, изначальной целью постройки лагеря был храм, расположенный внутри горы и на ее вершине, но войти внутрь никому так и не удалось. Ворожеи говорят: кровь не та. -- А что за храм? Памятник культуры ваших предков или снова какая-то нордская постройка? -- Имперская. -- Ответил ричмен чуть скривившись. -- По крайней мере, так говорят, вот только не люди ее строили, а змеи с чешуей того же цвета, что и у твоего друга. -- Цаэски. -- Констатировал я. -- Да. -- Кивнул старый ричмен. -- Когда-то об этом храме знал каждый в Скайриме, Вторая Империя использовала его как главную крепость при охоте на драконов и подавления мелких восстаний, но сейчас храм заброшен и о его существовании мало кто знает. -- Маданах пожал плечами и вернулся к теме собрания. -- Через два дня, вечером, мои люди встретят тебя и твоего друга на мосту, ведущем в земли Маркарта. Все равно ближе они подойти не смогут, если я правильно понял значение того тумана. Это будут знакомые тебе Изгои, они и проводят вас к лагерю у подножья горы. -- Хорошо, тогда встретимся через два дня. -- Я быстро cвернул в трубочку разведывательные документы и поспешил покинуть Оплот Друадах. Шабаш, так шабаш. Зато хотя бы появиться возможность посмотреть на змеиный храм. *** Вы ведь это не серьезно, да? Я посмотрел на набор шкур и костей, которые мне предложили в качестве парадного костюма, якобы без него, меня на шабаш не пустят. Э-э, так: вот эта шкура, либо обматывает торс и плечи, либо висит как юбка аля шотландский килт, и исподнего, разумеется, к ней не предусмотрено. Эти вот кроличьи шкурки с веревками из жил, служат защитой рук или обматываются вокруг стопы и голени. Картину довершает рогатый череп, который по идее должен одеваться на голову, наверняка в дань почтения Хирсину. Плюс комплект ожерелий, четок и еще Моргот знает чего, вырезанного из костей нордов. Как я это определил? По размеру и форме черепов -- их тут аж три штуки на веревке висит. Нет, напяливать это на себя я не стану, пойду в своей броне и точка. Да знаю я, что это будет неуважением и оскорблением ваших Богов! Будто мне до них есть какое-то дело! Я собираюсь идти на этот вертеп старух, лишь для того, чтобы Маданах приобрел больше влияния среди всей той голытьбы, которую тут политкорректно именуют коренными жителями Амер.. Предела. После нескольких минут бессмысленных пререканий, нас все же повели к лагерю. О, уже вижу типичные сооружения времен Красного Орла -- высокие каменные столбы с фигурным изображением голов этой хищной птицы. Сейчас вся эта помпезность разбавлялась какими-то вигвамами и странными, угрожающими конструкциями из костей и отрубленных оленьих голов, над которыми уже вовсю летали мухи. Куча чадящих костров, большое скопление обряженных в шкуры людей, мерный стук бубнов и барабанов. Перед началом собрания предусмотрена какая-то развлекательная программа? Я заметил множество разнообразных зверушек на привязи, судя по их "боевой раскраске" и тому, как их обкуривают какими-то травами, они должны будут стать частью какого-то ритуала. О, времена, о, нравы. Что же, остается надеяться, что хотя бы людей при мне в жертву приносить не будут. Реакция местного диковатого контингента на появление нашей разношерстной компании, была вполне ожидаемой. Кто за меч схватился, кто за лук, а кто и вовсе заклинание приготовил, но атаковать нас все же не решились, по крайней мере, не получив сопутствующего приказа. О, а это что за птицы? Нос крючком, волосы на голове практически отсутствуют, конечности слишком длинные, руки напоминают сложенные птичьи крылья, а ноги и вовсе принадлежат явно не человеку. Тут и там торчат черные вороньи перья, ну а качество маникюра может поконкурировать в своей остроте с хорошим кинжалом. Дайте угадаю, это и есть ворожеи? Согласно легендам, не все из них были похожи именно на птиц, тем более на ворон, но видимо, у местных ворожей покровитель из Обливиона общий. -- А вот и вы, рад, что вы все же пришли. -- Нам на встречу вышел Маданах в сопровождении своих соплеменников и того орка из Сидны. -- Идемте, я проведу вас к остальным, многим было интересно увидеть вас, так не будем их разочаровывать. И ни слова по поводу отсутствия традиционного тряпья. Чудесно. Маданах повел нас непосредственно к ворожеям и их немногочисленной, но весьма внушительной охране. Заколдованные медведи и волки, а так же воины вереска. Последние от прочих ричменов, внешне ничем не отличались, разве что на груди у них имелся весьма характерный шрам. Но если посмотреть в глаза, можно увидеть больше. Целеустремленность, можно даже сказать, некая одержимость определенной идеей, а главная цель воина вереска -- перебить за отпущенный ему срок, как можно больше иноземцев. Засветив зелеными очами, я взялся за разглядывание духа. А оный в теле воина определенно был, правда, не совсем один. Я проследил взглядом за нитью, частично растворяющейся с окружающим фоном и ведущей к одной из ворожей. Видимо, это и дает воину ту самую легендарную связь с природой -- воин вереска чувствует врагов за милю, через ветер, траву, землю и животных. Сами ворожеи обладают чем-то похожим, но гораздо более сильным, да и с Обливионом они связаны крепче и их души уже не спасти, это уже не люди. Согласно строению души, ворожеи уже частично даэдра, вероятно, это и повлекло за собой смену внешности, так как каких-то там несоответствий, являющихся признаками внешнего воздействия (проклятия), я не заметил. Я вновь обратил свое внимание на воина вереска. Вся суть воина была сконцентрирована вокруг вересковой луковицы, как в камне душ, вполне достаточно для оживления тела и дальнейшего существования. Нет трупного окоченения, нет отмирания тканей. Пульса действительно нет, но тело теплое и даже мозговая деятельность присутствует, так что боль он чувствует, но вряд ли обращает на нее внимание. Живым это существо можно назвать лишь на биологическом уровне, а так.. сердца у него нет, во всех смыслах. Простой раб чужой воли, которому дают свободы чуть больше, чем обычно. И воин добровольно взял на себя это проклятие? Даже не знаю, сочувствовать ему, корить за глупость или поражаться его решимости? -- О, вы посмотрите, какой красавец! -- Чисто выбрит, высок, светлоглаз, ну просто девичья мечта! Весь мой мыслительный процесс остановился в этот момент с грацией сходящего с рельс поезда. И поразило меня не само содержание сказанного, а то, от кого эти слова исходили. Ворожеи. Я недоверчиво уставил свои зенки на этих общипанных гарпий, которые в ответ начали лукаво стрелять в меня черными бусинками глаз. -- И самое главное, он силен! -- Добавила какая-то белоперая ворожея. -- Эльф-всадник, что не жив и не мертв, одним своим видом обращающий в бегство храбрых мужей и чей голос подобен реву гибельных ветров! -- А я слышала, что его нельзя даже коснуться! -- Скрипящим голосом произнесла третья полу-птица, отличающаяся от прочих ведьм копной волос мышиного цвета. И, наверно, чтобы проверить вышесказанное, ворожея быстро подскочила ко мне и попыталась меня то ли потрогать, то ли схватить. Не совершая никаких телодвижений, я просто выставил щит, на который и пришелся мощный удар загнутых когтей. Издав нечто похожее на птичий клекот, полный недовольства и разочарования, ворожея в один прыжок присоединилась к прочим ведьмам, взявшимся вслух обсуждать мою персону, вскоре перейдя на Майрона, а позже и на прочих впервые появившихся на этом шабаше, мужчин. Мда, похоже, утрата этими ведьмами женского облика, нисколько не сказалось на их женской сущности, а значит, нужно быть максимально осторожным и по возможности, держать дистанцию. При этом не обидев столь мстительных и чрезвычайно коварных созданий. -- Сестры, ну что же вы? Нужно быть вежливыми с нашими гостями. -- Мягко пожурила своих товарок белоперая ворожея, добившись от них лишь ложно-извиняющихся взглядов. -- Я Глецина, а эту бескультурную бестию зовут Сантрой. -- Ворожея плавно махнула облезлым крылом в сторону седоволосой ворожеи, недовольно оскалившейся на подобное к себе обращение. Следом Глецина представила и прочих ведьм. Как выяснилось, они были девами из разных племен Изгоев, наследующих тайное знание от своих наставниц. Эти матриархи часто встречаются друг с другом на подобных собраниях и нередко контактируют с другими ворожеями, не являющимися Изгоями. К таким ворожеям относятся ведьмы восточного Скайрима, Солстхейма и даже члены Гленморильского ковена. -- А кто ты? Слухи-слухами, но услышать правду тоже было бы неплохо. -- Спросила Глецина, по птичьи склонив голову набок и переступив с ноги на ногу. -- Такого понятия как правда, не существует, леди Глецина, -- не замедлил поправить я, -- есть лишь чья-то точка зрения, чье-то мнение и не более. Могу лишь сказать, что то описание, которое мне дали вы и ваши сестры, во многом верно. -- Вот как? Маданах рассказывал нам, как он встретил тебя, сказал, что ты гость из иного мира, -- Сантра немигающе уставилась на меня, -- эти слова легко проверить. Может, разум и силу смертных легко обмануть, но есть создания, стоящие намного выше нас. Они будут знать наверняка. Сегодня мы спросим их о будущем и о тебе. -- Что же, спрашивайте, но независимо от того, что вы от них узнаете, неизменным останется тот факт, что Маркарт ныне мой. -- А призрак я там, еще какой Дух, или маг иномирный, по сути-то это и не важно. -- А что дало тебе право отбирать у нас дом? -- Вклинился в разговор кто-то из собравшегося на шабаш, отребья. -- Предел для Изгоев! И Маркарт, наш по праву! -- Я взял крепость по праву силы и только будучи сильней меня, вы сможете вернуть ее в свое владение. -- Спокойно ответил я на это заявление. Скайрим для Нордов, Предел для Изгоев. Оригинальные лозунги у противоборствующих сторон. -- Неужто ты так уверен в своих силах, что желаешь объявить мне войну? -- Ты!.. -- Ричмен схватился за меч. Черный, к моему удивлению, но не данмерского дизайна. -- Тихо! Знай свое место, воин! -- Прикрикнула ворожея на, очевидно, своего подчиненного. -- Уважаемая Глецина, не будьте с ним так суровы. -- Произнес Маданах спокойным, чуть хриплым голосом, не предвещающим ничего хорошего. -- Если Харун чем-то недоволен, пусть бросит вызов нашему гостю, а не лает попусту как брехливая псина. Вышеупомянутый Харун, с ненавистью в глазах посмотрел на Маданаха, но промолчал. Старый ричмен чуть улыбнулся и кивнул. -- Что и требовалось доказать. Ты громок на слова, Харун, но удивительно скромен на действия. Невольно задумаешься, а по праву ли ты носишь Огненный клинок? -- К чему ты ведешь, старик? -- Я бросаю тебе вызов, Харун. -- Вышел вперед Маданах, обнажая трофейный двемерский меч. -- Вызываю тебя на бой за право владеть клинком Кровавого Орла, чтобы с честью продолжить его дело. Так как ты, очевидно, не достоин этой ноши. Я подавил тяжелый вздох. Понятно: то сильмарилы достань, то короны да клинки древние. Все в лучших традициях средневековья мол, без них ты не Король Артур, а обычный нищеброд вроде Берена и Арагорна. Не размениваясь более на слова, два ричмена сцепились друг с другом прямо перед нами. И не скажешь, что между ними разница лет в двадцать да и килограмм, наверно, в столько же. Скачут оба вполне резво, на стороне Харуна молодость и сила, а на стороне Маданаха опыт и решимость. Как ни странно, собравшаяся толпа была необычайно тихой: ни криков радости, ни воя разочарования. Они никого не подбадривали, а просто терпеливо ждали, что же будет. Кажется, они уже определили победителя, да и я тоже. Я вновь выставил перед собой щит, на сей раз, чтобы закрыться от волны огня, вырвавшейся за границы импровизированной арены. Маданах добился цели поединка -- получил свой заветный меч. А то, что при этом он убил своего врага, задействовав магию, уже никакой роли не играет. По традиции Изгоев, все решается лишь тем, на что ты готов пойти ради достижения своей цели. Мужчины Изгоев становятся воинами вереска или ступают на Путь Зверя и множество женщин становятся ворожеями и слугами даэдра, чтобы помочь племени своей силой. Люди готовые пойти на подобное, действительно опаснее всяких там орков или бандитов. Это безумцы. Норды так их и называют -- Безумцы Предела, и обычные "культурные" методы ведения войны, к ним неприменимы. Под культурными методами имеется в виду неприкосновенность слабых и целителей, перерывы во время боев, позволяющие забрать раненых с поля боя и дающие возможность начать переговоры или принять поражение, дабы обойтись без дальнейшего кровопролития. А так: никто никого не щадит и война не прекращается до тех пор, пока враг не будет разбит или полностью уничтожен. *** Тайны обрядов уходят в века, Их унесла временная река. В памяти смутные пламени блики, Еле слышны иступленные крики, Стонут деревья, внимая ударам, Тени стволов скачут в такт барабанам, Небо моргает звездами глаз, Глядя, как люди впадают в экстаз. Рыжий костер режет полости мглы, Дышат угли в лица паром смолы. Сознанье дурманится дымным угаром, В танце тела пышут огненным жаром. Жгучее пламя болезни иссушит, Излечатся раны, очистятся души, Под дикие ритмы, в горячей волне, Невзгоды сгорают в кипящем огне. От бешеных плясок воздух искрится, Туша оленя на сучьях дымится. Племя в себя силу зверя вбирает, Духи лесные протяжно вздыхают. Жертвенных животных убивали каким-то особым образом, ловя их жизненную силу, но не заточая ее в камни душ, а напрямую передавая ее членам племени. Чем больше и сильнее жертва, тем лучше результат. Я спросил рядом сидящего Маданаха, на котором прямо на глазах исцелялись ожоги, по поводу человеческих жертв. На что он ответил, что подобной жертвы достойны лишь Вышестоящие, а смертные не в силах принять в себя даже кусочка. Те манипуляции с духовной энергией, что во время обряда демонстрируют ворожеи, являются частью дарованных им во время своего превращения, сил, и мало какой колдун способен повторить подобное. Услышав это, Майрон и я стали более внимательно наблюдать за последующими ритуалами. Подозреваю, что именно поэтому воина вереска, способна создать лишь ворожея, чья методика использования магии значительно отличается от общепринятой авторства Псиджиков и делящейся на Школы. О, каким испытанием моему терпению были попытки поддержать вежливую беседу с ворожеями! Не знаю, чего им там нашептали духи, явившиеся на зов ведьм, но гарпий это впечатлило столь сильно, что они внезапно начали интересоваться как мной, так и ящером. И если Майрону хватило всего пары слов, то мне подобным образом послать ведьм куда подальше, воспитание не позволило. И ведь малой жертвой вроде жидкого комплимента по поводу красоты от ворожей отделаться не удалось, пришлось врубать фантазию и перечислять иные весьма сомнительные достоинства этих дам. Не знаю, как так вышло, но такой абсурдной темой, как уход за перьями и когтями, ведьмы увлеклись чрезвычайно сильно. На вопрос, откуда у меня такие познания в птичьей косметологии, я сослался на прекрасных вейл, переключив все внимание ведьм на особенность данных существ прикрывать свой истинный облик иллюзиями и завлекать мужчин феромонами. Не говорить же им, что просто в детстве у меня сова была?.. За все время этих бессмысленных разговоров, вдохновляющих ведьм на новые свершения и открытия, я практически ничего не ел и не пил. В первую очередь, мне нельзя было позволить ведьмам добавить что-нибудь в мою еду. И второе, но не менее важное -- нельзя было позволить им получить мои волосы, кровь и все прочее, что потенциально могло стать частью какого-нибудь мерзкого варева. Легкие дурманы я спустил на тормозах, но кровь вервольфа, добавленная в мой напиток, под моим искрящимся взором просто выкипела из предложенной мне чаши и опрометчивый донор этой самой крови, сейчас загибался где-то на окраине лагеря. Я тоже в проклятиях кое чего могу, а учитывая тот забористый набор трав, который ворожеи набросали в костер для своего ритуала "вызова духов", до утра о бедняге никто вспомнит. Оскорблен ли я подобным к себе обращением? Скорее даже польщен. Лишний раз появляется возможность испытать себя на бдительность. Смертельных ядов все равно не использовали, ведь это будет полноценным покушением и ни о каких союзах речи тогда уже идти не будет. Вскоре вся эта дикая свистопляска вокруг костров закончилась и дикари стали укладываться спать прямо там, где лихо отплясывали минуту назад. О безопасности лагеря можно было не волноваться: сторожевое зверье на месте, а воины вереска во сне и отдыхе практически не нуждались. И все же не зря мы мучились -- Маданах явно приобрел все, чего хотел и, может быть, даже капельку больше. Может они и Безумцы, но Кризиса Обливиона здесь тоже боялись и за связями с потусторонними существами следили очень бдительно, поэтому союз Маданаха с неизвестно чем в моем лице, мог сказаться на репутации старика не лучшим образом. Но все же, выдворять иноземцев заграницу -- это священный долг Изгоев. Делая на этом особый акцент, ворожеи велели своим ричменам принять участие в начатом мной блицкриге, дабы чужаки вспомнили, Кого им стоит по настоящему бояться. *** -- Это здесь? -- Я осмотрел внутреннее убранство пещеры, слишком уж тут все цело выглядит. -- Да, старая магия, сильная. -- Подтвердила Глецина. -- Крови требует, но какую бы мы не предлагали, ни одна не подошла. Ничто не берет эти стены: ни железо, ни магия, ни время. Вынужден признать, цаэски были неплохими камнерезами и в Магии Крови неплохо соображали, но от кровососов меньшего ожидать не стоило. Я взялся изучать желоба на полу, кольцами расходившиеся от каменной плиты, являющейся центром какого-то поросшего травой, рисунка. Вариантов не так уж много, искать подходящую кровь пустая трата времени, куда проще попытаться как-то обойти эти чары или просто сломать их. Я взглянул на ящера и приглашающе махнул ему рукой на кровавую печать. Сперва попробуем обман, а то вдруг с обрушением чар храм последует за ними? На наше счастье, чары давно не обновлялись, а потому, аккумулированной силы меня и Духа Кольца они не выдержали и сдались. Об успехе наглядно демонстрировало поднявшееся вверх каменное лицо, перегораживающее проход и выполняющее функции внутренних врат. Нам удалось на время подчинить чары себе, но для закрепления эффекта нам требовалось напитать печать иной кровью -- так сказать, поменять ключ, дабы впредь не пользоваться отмычкой. Так как мне и Маданаху нужно было компенсировать утрату Маркарта, дабы успокоить недовольных Изгоев было решено передать этот храм во владение ричменам. Маданах лично порезал себе ладонь, чтобы окропить ричменской кровью печать, тем самым, еще и негласно заявляя свои права на крепость. Вот только эти чары теперь будет обойти гораздо легче. Для проникновения достаточно облить печать кровью любого ричмена или смешать воедино кровь разных меров и людей. Эти чары не способны различить кровь рода, но чувствуют магию, характерную для какой-либо расы, так что подобрать необходимый состав довольно просто. Чью же в таком случае, кровь, использовали цаэски? Не свою ли, случаем? А может, драконью? Тогда все эти сложности по подбору верного ключа вполне оправданы. Внутрь мы вошли первыми, вежливо попросив Изгоев подождать снаружи, пока мы с ящером обшариваем храм. Стоящие на стойках доспехи говорили о Драконьей Страже и Клинках, и своим дизайном они исходили из разных эпох -- от Первой до Третьей эры. Сюда не захаживали действительно очень давно -- вся мебель практически истлела, низкокачественная сталь Клинков проржавела и годна лишь на переплавку, а вот акавирские мечи и доспехи были практически целы -- то ли низкоуглеродная сталь так хороша, то ли чары помогли. У доспехов цаэски отсутствовала защита ног, по вполне понятным причинам, зато дизайн шлема с наносником говорил о том, что хотя бы голова у цаэски была вполне человеческой формы и размера. Но об архиве и кладовой лучше промолчать, воистину мед вечен, но сейчас он больше похож на мутный кусок янтаря. Куча изображений драконов и змей, иногда встречались люди, особое внимание им было уделено на какой-то огромной фреске, гордо занимающей всю стену главного зала. Слева были изображены драконы сжигающие города и противостоящие им люди. Центральная часть тоже имела на себе изображение дракона, но ниже него, справа и слева, располагались воины, использующие на этом драконе ту'ум. Под самим изображением окутанного силой Криков дракона, был изображен типичный длиннобородый маг в мантии, он будто произносил какое-то заклинание, возводя руки к небу, ну или, к самому дракону. Может, эти люди были Языками, а может и Драконорожденными. Правая часть фрески удивляла больше всего, так как содержала в себе элементы того, что произошло в Третью и Четвертую эпохи. Верхнюю часть занимало изображение Нумидиума Тайбера Септима и даэдрическая сигила, часто отождествляемая с царством Обливиона. На заднем плане было изображено какое-то завихрение, напоминающее струящиеся потоки дыма или магии, вероятно, это отсылки на Кризис Обливиона и извержение Красной Горы. Еще одну часть занимала картина схождения в бою двух одинаковых воинств, обозначающая гражданскую войну, ниже было изображено несколько Клинков. Довершал картину дракон, тот же самый, что был изображен в начале и в середине фрески, он поглощал души павших и с ним сражался какой-то человек при поддержке Клинков. -- Выглядит знакомо, не находишь? -- Сухо прокомментировал Майрон. -- Об этом давно воспевают норды, об этом знали цаэски, об этом знали телохранители Императора. Странно, что никто не попытался предотвратить свершение пророчества, или хотя бы, как следует подготовиться к последствиям. -- Клинков перебил Доминион. -- Сказал ящер. -- Орден должен был хранить тайну о возвращении драконов и подготовить все для боя с ними. К тому же, восстания и войны в Скайриме, явление не столь уж редкое, чтобы придавать этому какое-то особое значение. Нужна была последовательность определенных событий для начала исполнения пророчества. В песнях нордов об этом говорится довольно мало, подробно им известно только о начале гражданской войны в Скайриме. Люди прошлого просто не знали как им стоит трактовать эти знаки. -- Ящер махнул рукой в сторону изображения Нумидиума и даэдрическй сигилы. Эта информация конечно важна жителям Нирна и очень хорошо, что мы ее обнаружили, но, возможно, уже слишком поздно. О том, что драконы вернулись, сейчас не знает только ленивый, а о том, что вернулся Алдуин, драконы вскоре сами всех оповестят. Я вновь изучил взглядом поглощающего души, дракона. Похоже, что возвращение Пожирателя Мира не такой уж и бред, вот только Мирмулнир сказал, что драконы жаждут мести и желают вновь править людьми, а норды пророчат Алдуину уничтожение мира, поэтому так страшатся его. В пророчестве сообщается только о возвращении дракона и его битве с Драконорожденным, но ни слова о том, что будет после нее: Когда воцарятся беспорядки в восьми частях света, Когда Медная Башня пойдет и Время преобразится, Когда Триблагие падут и Красная Башня содрогнется, Когда Драконорожденный Государь утратит свой престол и Белая Башня падет, Когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие, Проснется Пожиратель Мира, и Колесо повернется на Последнем Драконорожденном. Колесо.. Имперский Пантеон? Все же именно Богов Алессианской Империи называли спицами в колесе мироздания. Ладно, у нас еще будет время поразмышлять об этом, а сейчас надо проверить другие помещения. Вскоре мы взошли по одной из двух лестниц, опоясывающих внутренний зал храма и нашли вторые ворота, на сей раз более стандартного -- двустворчатого вида. Нашему взору открылось небольшое плато на вершине горы. Наверняка это место использовалось как пункт наблюдения за окрестностями Картспайра -- отсюда виделась большая часть территорий Предела, в том числе и окутанные непроглядным туманом, а так же частично скрытые скалами земли Маркарта на западе. -- Посмотри туда. -- Ящер указал когтистым пальцем на северо-запад, где над горами была движущаяся точка, едва заметная на таком расстоянии. Учитывая то, что Вереск остался в Маркарте, а иных крупных крылатых в Скайриме не водится, это мог быть только дракон. Хм, надо бы нам с ним парой слов перекинуться, пока он не улетел или кто-нибудь не убил его до нашего прихода. Вряд ли Глецина и ричмены сильно расстроятся, если мы покинем их чуть раньше срока. Глава 16. Выспались, братцы? Время подняться, В небо и взять свое! (О драконах) К тому моменту как мы прибыли к этой горе, дракон уже не парил в небе, он куда-то приземлился и нам требовалось его найти. Что довольно просто, так как все живое в округе или спаслось бегством, или умерло, так что я и ящер направились в сторону единственного источника жизни. Хм, запах тот же, что и на шабаше -- жженый волос, паленая плоть и дикие травы, которые в одном месте произрастать не могут. Дракон подпалил один из лагерей Изгоев? Видимо, как и самих ричменов, его тоже привлекли руины -- некогда тут была какая-то древне-нордская постройка, форт, возможно, или город. К тому же, согласно информации с драконьего камня, где-то в этих окрестностях драконьи жрецы оборудовали одну из могил для своих павших владык. А вот и дракон, на земле сидит, сложил крылья вдоль тела и изучает какую-то надпись на древне-нордском мемориале. Выглядит дов-ра внушительно, этот явно помассивнее Мирмулнира будет. Крепкая чешуя бронзового цвета, большие крылья с белыми полосками, четыре загнутых назад черных рога на голове и мощные зубастые челюсти. Дов-ра заметил наше приближение и повернул голову в нашу сторону. -- Йорре? (Смертные?) -- Спросил дракон, даже как-то воодушевленно, что ли? -- Дрем йол лок! -- Выдал Майрон стандартное драконье приветствие, ударив потоком огня в сторону дов-ра. -- Фад! (Тепло!) -- Оценил дракон. -- Йорре дрэх ваза вотх зу? (Смертные смеют заговорить со мной?) Пруза, низ ваза волан, зу'у риник балок! -- Сказал дов-ра, прищурив глаза и приподняв верхнюю губу, еще больше обнажая и так выпирающие наружу клыки, каждый из которых был длиной с мою ладонь. Очаровательная улыбка. -- Мой драконий оставляет желать лучшего, что последнее он сказал? -- Я поинтересовался у Майрона на Квенья. -- Он согласен поговорить с нами, но скорее всего, потом он собирается нас съесть. -- Вполне обыденно ответил ящер. -- ..Ты говоришь на тамриэлике? -- Обратился я к дракону после секундной паузы. -- Гех, фалил. (Да, эльф.) Я говорю на этом убогом и нескладном языке, рожденном устами ваших рабов. -- Сие дракон произнес с ноткой презрения. -- Это позор, что я вынужден говорить с вами на нем. Понимаю его обиду, самый распространенный язык Тамриэля -- язык алессианцев -- восставших рабов айлейдов, а вот про адаптированную для людей речь драконов ныне все позабыли. -- Как зовут вас? -- Спросил я. -- Зу'у Зофас-райн, Страшный рык. -- Гордо произнес дракон. -- Внушительное имя, я же Ке... -- Ваши жалкие смертные имена мне не интересны, -- прервал меня дракон, -- они пусты и ничего не значат. Вы -- йорре, и это все, что имеет значение. Спрашивайте, что хотели, и поживее. Ах, типичное высокомерие "самых-самых", иного ожидать не стоило. -- Прошу, простите наше неуважение, но я и мой друг прибыли в эти края весьма недавно и до этого, никогда не видели драконов. Все говорят, что вы исчезли тысячелетия назад, но теперь вернулись и объявили войну... -- Это так, фалил мей (глупый эльф), -- весело скалясь, произнес дракон, -- мы вернулись и наша победа лишь вопрос времени, скоро Кайзаль (Скайрим) вновь станет принадлежать нам, а потом мы покорим Тазокан (Тамриэль) и весь Вус! Выходит, насчет программы-максимум Мирмулнир не набрехал. -- Покорить весь Нирн? Думаете, у вас получится? Вас ведь осталось так мало... -- Ты смеешь сомневаться?! -- Зеленые глаза дракона, вспыхнули огнем. -- Сила нашего Зуль (Голоса) велика! Наш Тури -- повелитель, вернул меня к жизни, вскоре он призовет и других моих братьев, павших в битвах! -- Как? -- Спросил я, не особо надеясь получить ответ. Но то ли дракон был необычайно хвастлив, то ли тайной это не было, но дов-ра заговорил: -- Потому что Голос может найти любого, где бы он ни был. Время и смерть ему не преграда! Наши имена, это Фик -- отражение нашей Ри -- бессмертной сущности. Достаточно просто позвать нас -- и мы услышим! -- А если сущность уничтожена? Говорят, что Довакины пожирают души драконов, делая их частью себя... -- Не семей произносить имя этого Бэйн тародис арк тофир! (презренного предателя и вора!) Р-Р-А-А-А! -- Внезапно взревел дракон с такой силой, что с вершины скалы осыпалось несколько камней. Видимо, довакины для драконов это больная тема. -- Йол-Тор... -- Зофасрайн раскрыл пасть пошире. Что будет дальше я уже знаю. Наверно, спокойных и мирных разговоров для драконов не существует -- чуть что, так сразу огнем плюются. Новой драки с дов-ра я не хочу, тем более в Пределе, поэтому придется прибегнуть к реализации плана "Гуливер и лилипуты" до которого Мирмулнир, к сожалению, не дожил. Когда огненный поток затих, а дракон закрыл пасть, чтобы оценить результат, появившиеся из клубов дыма металлические цепи мгновенно опутали морду дов-ра. Прежде чем дракон решил предпринять попытку к бегству или попробовать снять с себя намордник с помощью когтей, я наколдовал новые цепи. Несколько из них обвилось вокруг шеи и тела рептилии, и зацепились за выстрелившие из земли каменные столбы, в итоге прочно зафиксировав получившуюся вязанку. -- Как насчет продолжения беседы? -- Насмешливо спросил я дракона. Дракон задергался, заворчал, начал яростно бить хвостом, упираться и рыть землю задними лапами, но вскоре поняв, что самому из оков ему не вырваться, дов-ра чуть успокоился и выжидательно уставился на нас. А глаза у него хоть и маленькие, но довольно выразительные, зеленые и полные ненависти. После минутной паузы, Зофасрайн что-то пророкотал глядя на меня и мне пришлось чуть ослабить хватку цепей на морде, чтобы слова дракона стали мне хоть чуточку понятны. -- Стин зу, ко! (Отпусти меня, маг!) Не то... -- Не то, что? -- Спросил я дов-ра. Ответом мне стала новая волна оглушительного рычания, заставившая горы дрогнуть в очередной раз. У меня даже сердечный ритм на мгновение сбился -- такая волна сильная. От такого рыка, люди, небось, мрут как мухи. -- Впечатляет. -- Кивнул я. -- Имя свое ты действительно носишь не зря. Рык твой, воистину ужасен, но сейчас это умение тебе ничем не поможет. -- Сказал я дракону, который уже вновь собирался проверить на прочность мой слух. -- Я не отпущу тебя, по крайней мере до тех пор, пока ты не дашь клятву, что... -- Нид. (Нет.) -- Твердо прорычал дракон. -- Ри -- йорре! (Вы -- смертные!) Клясться вам, нет худшего позора для дова! -- Без обещания того, что ты перестанешь нападать на жителей Предела, мы не отпустим тебя. -- Не! (Никогда!) Пруза динок! (Лучше смерть!) -- Рыкнул дракон, вновь забившись в своих оковах. -- Если ты так хочешь. -- Я кивнул Зофасрайну, но прежде чем я убью дракона, я должен узнать от него больше. Обнажив Рингэ и встретившись с рептилией взглядом, я предпринял попытку вторжения в разум. -- Яа ха, ни ло! Дукан! (Читать мысли, это обман! Бесчестно!) -- Возмутился Зофасрайн и попытался зажмуриться или хотя бы отвести взгляд в сторону. Не вышло. Сопротивление дов-ра оказывал вполне достойное и появился риск сломить чью-то волю, так как ни я, ни он, просто так отступать не собирались. Дракон уже и сам знает, что противостоять он мне не в силах, но все равно всем своим существом стоит на своем, решив защищать свои знания до последнего, не желая становиться предателем. Стальная воля, действительно. Что же, хорошо, дов-ра победил. Я приготовился сделать выпад клинком, метя в глаз дракону, как: "Ash nazg durbatui'k..." -- Зазвучало где-то рядом и я как ошпаренный понесся прочь из разума дракона, чью суть начал заполнять знакомый мне напев. -- Ты... -- Я хотел что-то сказать, но умолк, не выдержав пустого взгляда дракона, расслабленно повисшего в цепях. Уже?.. -- Да. -- Ответил ящер, возможно, сразу на оба вопроса. Услышав звук наших голосов, Зофасрайн будто очнулся и лениво размял шею, после чего, осмотрев нас, с какой-то долей восхищения уставился на ящера. Вернее на кольцо, находящееся на его когтистом пальце и блестящее на солнце даже ярче, чем золотая чешуя Майрона. -- Я хотел его просто убить... -- Я стиснул зубы и шумно вложил эсток обратно в ножны. Но Майрон и вовсе его уничтожил! Нет -- Зофасрайн жив, дышит, помнит.. Знает, что произошло. Просто более он не придает этому никакого значения. Если я убью его и если Алдуин возродит его.. верность Зофасрайна все равно будет принадлежать лишь Кольцу. Отвратительно, но исправить ничего нельзя и у меня только два выбора -- оставить все как есть, либо подарить этого раба Кольца Пустоте в надежде на то, что дов-ра в ней не исчезнет бесследно. Зарычав от ярости не хуже дракона, я обрушил на ящера град проклятий, вбив, не ожидавшую такого подвоха долговязую тушку агацефа, в стоящую неподалеку Стену Слов. Процедуры электорфорец, согласно магловской медицине, неплохо психов усмиряют, в прошлый раз вроде действительно помогло, может, и сейчас поможет? Не ящеру, разумеется, а мне -- приятно смотреть на эти корчи, хотя и сам я из-за условий нашего договора, страдаю едва ли не больше, чем сам Майрон. -- Фус-Ро-Да!!! -- Услышал я незадолго до того, как мое тело на бешеной скорости влетело в какую-то груду камней -- все что осталось от древне-нордской башни. Моя спина-а.. Цела, как и череп с мозгами, что не может не радовать. Но, судя по по спертому дыханию, привкусу крови и желчи во рту -- без ушиба или разрыва внутренних органов дело не обошлось. Диагноз: ушиб всего котенка. Перевернувшись на бок и выплюнув этот неприятный сгусток, я попытался сфокусировать взгляд на проплывающих в небе облаках. Вот только мне казалось, что двигались они в разных направлениях. -- Йол... Да, захлопнись ты уже! Силенцио! Про тебя забыл вообще. Уф, а как это у него вышло? Цепь же на месте.. неужели для Крика хватило и этого невнятного рычания? Ладно, неважно. Я стиснул зубы и встал на ноги, призвав в руку Хроарист. -- Стой! -- Крикнул Майрон, изрядно потрепанный, мокрый, покрытый пылью, и как ежик, насадивший на свою колкую чешую кучу листьев и прочего мусора. Один пылающий глаз был зажмурен, а на зубах блестела свежая черная кровь. -- Келебримбор, он ведь может нам пригодиться! -- Может быть, но он выбрал смерть, а не рабство, и я уважаю это решение! -- Но... -- Майрон замолк, увидев мой убийственный взгляд, и кивнул: -- Хорошо, но если ты намерен все равно его убить, то хотя бы не делай мои усилия напрасными и возьми от него то, чего желал изначально! -- Но после этого, дракон умрет. -- Уведомил я ящера и наконец, сумел вздохнуть полной грудью без боли. Тяжело опершись о меч, я вновь вгляделся в изумрудные очи дов-ра, на сей раз, беспрепятственно погружаясь в темный омут разума безучастного ко всему Зофасрайна. *** Драконы любят так, что лучше б не любили, Всем золотом своих бездонных глаз. Танцуя с ветром, раскрывают крылья, Драконы любят в жизни только раз. Любовь дракона -- нет страшнее силы, Что может, словно ядом, отравить. И не поможет ни один всесильный, Если захочет -- из мертвых воскресит. Интересные и величественные создания, эти дов-ра, хотя сейчас они мало чем отличаются от жадных змеев Арды. Дов-ра почитают своего отца, носящего имя Акатош и являющегося воплощением самого понятия Времени и Реальности. Однако, Отец Драконов в их понимании, это более древний и могучий прообраз того, что под Акатошем когда-либо подразумевали люди, придавшие этому Божеству аспекты Бога-короля эльфов, наверно, для более плавного перехода от айлейдской культуры в новую, имперскую. И пусть у имперского Акатоша есть свой божественный план, драконы всегда принадлежали Нирну, чувствуя и понимая этот мир куда лучше прочих и подобно даэдра, всегда возрождаясь в нем. Нет лучшей защиты для Нирна, чем дов-ра, они на дух не переносят вторженцев из Обливиона и их слуг, а их любовь к Нирну не вызывает сомнений. Но под влиянием гордыни, эта любовь вскоре преобразовалась в неутолимую жажду обладания. И по большей части, все что говорят о драконах -- правда, они действительно очень властолюбивы. Драконы считают этот мир своим, несмотря на довольно жесткую конкуренцию со стороны иных рас Нирна и иных миров. Подобное.. изменение, впору воспринимать как Искажение, по крайней мере, в отношении одного из драконов, точно. Благодаря вере разумных существ, Алдуин, поначалу просто сильнейший из драконов и наделенный несколько большими возможностями, чем его собратья, сумел стать самим воплощением ужаса для нордов, самовольно взяв на себя титул Мироеда, одного из аспектов своего Отца, отвечающего за Конец и Начало мира. Алдуин, как и говорил Зофасрайн, способен призвать дух дракона и облачить его в плоть, но чем сильнее душа, чем дальше она от Мундуса и чем больше повреждения тела -- тем больше требуется энергии. Сам Алдуин, как и прочие дов-ра, не располагает подобными запасами, но Алдуин способен брать силы откуда-то еще -- этот дракон может пожирать души не хуже дементора, как в Нирне, так и в соседних измерениях. Алдуин в какой-то степени неуязвим, как физически, благодаря своим врожденным способностям, так и "мифически" -- вера людей позволяет ему существовать вопреки всему, как и любому Богу. Но Алдуин вовсе не был Огненной Бурей породившей этот мир, как верили норды, хотя он дрался весьма ожесточенно с кучей эльнофей и прочими их подобиями, являвшихся предками современных рас. Это и отметилось в истории смертных как масштабный Армагеддон. Потенциально, этот дракон действительно может уничтожить мир и создать новый, скопив достаточно сил и сломив волю жителей Нирна, заставив их позабыть о всякой надежде, вроде Довакинов и других Богов. На подобный подвиг способен любой, достаточно Сильный и Знающий, а этому миру уже известно несколько примеров того, как стать Богом, изначально им не являясь. И всегда у новоиспеченного Божества появляется масса врагов, в том числе и в лице других Вышестоящих, а учитывая то, что Алдуин и другие драконы желают править Нирном единолично, многих конкурентов это расстроит и Нирн будет трясти едва ли не так же, как в Начале Времен. Драконы знали толк в бессмертии, вернее, в манипуляции энергиями окружающего их мира. Особенно порадовала некромантия, после смерти многое утрачивается и драконы обеспечивали своих любимцев -- жрецов, всем необходимым для того, чтобы их души не покинули Мундус и не потеряли бесценные знания после того, как их смертная оболочка состарится и умрет. Порой они меняли своим слугам некоторые качества души, связывая их сущность и волю со своей для того, чтобы добиться наилучшего результата. Душа дракона бессмертна, связанное с нею существо -- тоже. Благодаря наличию подобной связи, жрец становился для дракона чем-то вроде фамилиара, а для людей чем-то вроде духовного наставителя -- Пророка понимающего и несущего смердам волю Богов. Когда Богослужение в государстве стоит превыше всего, это особенно полезно. Подобный строй некогда существовал и в Акавире. Пока цаэски, однажды, не подняли восстание и не объявили о том, что более они не нуждаются в таких пастухах как драконы и теперь вольны все решать сами. Сопротивление было довольно яростным, в итоге, множество поколений цаэски выросло на сражениях и истреблении драконов, это буквально стало их образом жизни, получив большое религиозное значение, поэтому позже, такие форты, как в Картспайре, именовались Храмами, а Довакинов Тамриэля считали весьма авторитетными фигурами, несмотря на то, что среди самих цаэски Драконорожденных не было. Но змеи обладали достаточными знаниями в магии, чтобы если и не предотвратить, то значительно затруднить процесс возрождения драконов, наиболее часто к этому привлекались внешние силы, исходящие из Обливиона и со стороны Богов самих цаэски. Драконы, разумеется, предпочли дружно забыть об этих мрачных днях своей истории и продолжать жить дальше, как ни в чем не бывало, правя каким-нибудь очередным отсталым народцем, удовлетворяя тем самым свою жажду власти. Думаю, это могло бы продолжаться вечно, Исмир Дракон Севера, например, согласно легендам, не дожидался того момента, когда его свергнут постоянно сменяющие друг друга поколения людей, а уходил сам, позволяя старым королевствам дальше жить уже без него и в итоге частенько сражаться друг с другом. Но дов-ра с подобным положением вещей смириться очень трудно, не в их характере терпеть непослушание и отпускать из когтей то, что якобы принадлежит им по праву рождения. Знания Зофасрайна об Атморе тоже были весьма полезны. Когда драконы прибыли туда, там все было сплошь покрыто лесами и на этом куске земли обреталось несколько народов -- знакомые драконам с Начала Времен люди, кучка каких-то одичавших меров, гоблиноидов и великанов. Людям удалось одержать верх и драконы решили стать сперва соседями этой расы, потом друзьями, а потом и вовсе взять их под свое кожистое крыло, при этом продолжая уважительно относиться к памяти об исконных Богах людей, позволяя тем существовать и дальше, хотя не раз в прошлом они были врагами друг другу. Главным в атморском пантеоне был Шор, одолевший в бою Алдуина еще в Начале Времен. Шор так же был известен под именем Лорхан, Бог Смертных, Бог Людей, и так далее, принимавший участие в создании Нирна вместе с другими эт'Ада, и являвшегося главным инициатором создания смертного плана. Эта Божественная сущность постоянно спорила с альдмерскими Богами, и теми из эт'Ада, которым не слишком пришлось по душе бренное существование, как и та раса, которую Шор впоследствии решил возглавить. Супругой Шора была Богиня Бури Кин, а его братьями Стун и Тсун. Последний отдал свою жизнь, защищая Шора от чужих (эльфийских) Богов и ныне обитает в чертогах Шора в Совнгарде, вместе с другими доблестными воинами. Как говорят легенды эльфов, Тринимак, величайший рыцарь Аури-Эля, до своего обращения в Малаката Боэтией, победил Шора-Лорхана на глазах у его армии и вырвал ему Сердце. Но сердце оказалось неуничтожимо и тогда Аури-Эль, Король альдмеров, прикрепил Сердце к стреле и запустил стрелу далеко в море и там, где Сердце коснулось морского дна, появился огромный вулкан, который через столетия назвали Красной Горой, а кровь из Сердца обратилась эбеном. С тех пор многие расы именуют Шора Мертвым Богом, а люди возненавидели меров еще больше, чем прежде, что в общем-то, было взаимно. Иная, более "научная" версия гласит, что Сердце Лорхана было метеоритом, но такой же божественной природы, как и в эльфийской легенде, то есть, оно было частью тела Бога. Дело в том, что те восемь планет, виднеющиеся на звездном небе и олицетворяющие Богов и их царства, это первые тела Аэдра -- души эт'Ада, воплотившиеся после сотворения Мундуса. Из частей своих же воплощений они и создавали Нирн, теряя свое могущество все больше и больше, покуда не стали стихиями, растениями, животными и эльнофей. У Лорхана тоже было такое изначальное тело, пока нечто не раскололо его надвое и не выбросило уцелевшее сердце в Нирн. Так, по словам ученых-теоретиков и образовались луны Нирна -- Массер и Секунда. Но вернемся к памяти Зофасрайна, благодаря которой выяснилось, что драконы так же были частично ответственны за миграцию людей с Атморы, ведь драконы и их жрецы вполне могли остановить глобальное похолодание силой своего ту'ума. Но драконы увидели в этом один из стимулов начать распространение своего влияния на другие земли, так как множество атморцев не желало покидать родного края, даже ради славы завоевателей и мести эльфийским народам за погибший Саартал, за Шора и просто мерзкий характер. Открывшееся знание об этом, послужило одним из поводов начать восстание против драконов, в ходе которого Зофасрайн и погиб. Причем погиб как-то странно, дракон сам не знал точной причины, вернее, он ее не понимал, да и не мог. Это были норды и какой-то придуманный ими ту'ум, значение которого было противно самой природе дов-ра. Этот Крик буквально заставил дракона позабыть кто и что он, и пожелать немедленно приземлиться, либо же рухнуть вниз на скалы. Дракона не просто познакомили с аэрофобией, Йор-За-Фруль -- переводится буквально как "стать на время, ограниченным, смертным существом", так что одной возможностью дезориентировать дракона в небе, дело не ограничивалось. Название Драконобой дано было этому ту'уму не просто так, потенциал у этого проклятия огромен и применим он не только к драконам. Если из состава ту'ума убрать слово "временный", то этот Крик станет воистину ужасен, так как он позволит изменить природу жертвы навсегда. Как и со всеми драконьими Криками, чтобы воспроизвести Драконобой, нужно понимать все аспекты слов из которых он состоит, но так же нужно превосходить силой своего Голоса, то есть Волей, объект проклятия, в ином случае результат будет не то что слаб, его не будет вообще -- пустое сотрясание воздуха. Наверно поэтому Языки ограничились временной, а не постоянной формой проклятия, иначе норды уже истребили бы всех драконов, собственноручно их убив или же сделав из них уже нечто иное, являющееся дов-ра лишь внешне. С момента своего рождения/пробуждения, драконов в мире постоянно становится все меньше и меньше, а с тех пор, как они отступились от своей цели -- охранять мир от вторженцев и воспитывать молодые расы, Боги и даже сам Отец Драконов, заменили этих существ Барьером Акатоша, поставив на пост стражей мира Довакинов, еще и в качестве сдерживающего фактора против самих драконов. При Алдуине гордыня драконов побеждает страх перед подобным наказанием Богов, но лиши драконов возможности возрождаться и они вновь присмиреют. Либо же передохнут от собственной глупости. Я перебирал в памяти множество таких незначительных с точки зрения дракона, вещей, способных продвинуть с нуля такой примитивный народ, как фалмеры и помочь значительно развить эллерийский. Драконы знали действительно очень многое. Чего скрывать, по многим параметрам в чем-то мы отстаем, а в чем-то наоборот, опережаем свое время и это не всегда впрок, особенно с менталитетом эльфов и их нелюбовью к резким и значительным изменениям. Король и Совет это хорошо, командиры, начальники и прочие ответственные да уполномоченные, но с кем помельче у нас вечная проблема, кое-что нужно менять, а тут у нас уже готовая, проверенная система, которая вполне сгодится и для вечно-живущих, если ее правильно интегрировать в наше общество. Разведка, культура, военная организация... Уровень дисциплины у цаэски воистину был самурайским и современные недо-спартанцы Империи с ними и рядом не стоят. Клинки Императора еще хоть что-то из себя представляли, но недавно сформированная им на замену тайная канцелярия Пенитус Окулатус, приказала долго жить. А ведь Зофасрайн знал только далеких предков тех, кто возглавил Акавирское Вторжение в Тамриэль, мне даже жаль, что он погиб так рано и не успел увидеть большего, например, корабли этих кровососущих змей. Но хотя бы о тех же фалмерах информация была найдена. Совсем немного, так -- внешность, дизайн зданий, кое-что из арсенала боевой магии. Снежные эльфы -- те же альтмеры, только все без исключения светлоглазые альбиносы. Сталь из них носили немногие, в основном фалмеры изготавливали броню из кости мамонтов и местных ластоногих -- хоркеров. Магами и каменотесами они были превосходными, красота прослеживалась во всем, но она никогда не шла в ущерб надежности. Удивительная любовь к кристаллам и композитным материалам, созданным путем алхимии и трансмутации -- возможно, это все истоки альдмерской культуры, как то было у айлейдов и альтмеров. Если альтмеры относились к своим Богам, просто как к великим предкам и не ставили веру в них на первое место, открывая дорогу правителям, ученым, художникам, воинам и простым рабочим (и рабовладельцам), то снежные эльфы в этом несколько отличались от своих южных сородичей. Они все были очень набожными и в чем-то даже суеверными, хотя пантеон был тот же, что и у альтмеров, возглавлял который Аури-Эль. Духовенство у фалмеров стояло едва ли не на втором месте после монархов и брало на себя роль судьи, но по счастью, оно не сильно мешало иным отраслям. Даэдра же в отличии от айлейдов, фалмеры не поклонялись, по крайней мере открыто, к людям, да и другим расам они относились на удивление доброжелательно, хотя за мерскими расами такого в ту эпоху не замечалось. Никакого порабощения, никакого презрения, хотя некая доля превосходства и была, но вполне оправданного. До событий Ночи Слез, эльфы не были против того, что атморцы решили основать свой город на их земле. Многих людей они даже согласились обучить своему искусству в обмен на будущий союз, будь то магия или иное ремесло. Может, атморцы, недолюбливающие меров, как-то спровоцировали их на атаку? Оскорбили, угрожали? Или эльфы как-то узнали о грядущей экспансии людей? Тактика которую они использовали.. эльфы не хотели оставлять свидетелей, Исграмор и его дети не должны были выжить. Иначе зачем им было столькими силами обрушиваться на спящий город, вырезать всех его жителей практически подчистую, а затем еще и сжигать его? К сожалению, подробных сведений об этой резне в разуме дракона мне найти не удалось. Зофасрайн никогда этим не интересовался, так как беспричинное нападение не являлось для драконов чем-то необычным, эта тенденция прослеживается в нордах до сих пор. *** Усвоив полученные сведения и выйдя из оцепенения, я продолжил свой путь к дракону, нарочито игнорируя стоящего подле будущего трупа, ящера. Всего один взмах Хроаристом поперек длинной изогнутой шеи -- и голова Зофасрайна тут же падает на землю. Я быстро отскочил в сторону, спасая свои сапоги от забившей фонтаном бурой крови. Дух отлетел, но плоть осталась? Довакина тоже что-то не видать, а я-то чаял надежду, что он вновь явится. Может, смерть дракона он почувствовал, но понял, что ловить ему тут нечего? Гибель Мирмулнира отдалась в Музыке этого мира особой горькой нотой, песней души дракона, которая продолжала звучать даже после смерти. Но изгнание души Зофасрайна не произвело на мир никакого эффекта, кроме внезапно наставшей тишины. Ну и ладно. Я наколдовал большой чан в который и начал собирать столь ценный ингридиент, как драконья кровь. Чешуя и кость тоже весьма ценны, вряд ли сейчас найдутся те, кто может похвастать наличием в своих закромах драконьего сердца или печени. Пока я увлеченно разбирал дракона на запчасти, ящер на заднем плане молча приводил себя в приличный вид. Ох, ну и выражение. Брошенка ты наша, непонятая и несправедливо обиженная. Опять помочь хотел, по своему, разумеется... Майрон, заметив мой волчий взгляд, как бы невзначай сложил руки за спиной, убирая кольцо из моего поля зрения. Видимо, инстинкт самосохранения у него все же есть, жаль, что начинает он работать только после того, как пакость Уже сделана. Закончив с тушей, я обратился Духом и молча посмотрел на ящера. Майрон так же молча подошел и позволил мне дотронуться до него, чтобы я сумел перенести нас обратно в Маркарт. После окончания круговерти, я убрал руку и пошел в сторону местной кузницы -- пойду дуться у наковальни, стоило бы назвать это размышлениями, но какое там? Вызвериться вызверился, теперь напиться хочется, но в одиночку это как-то.. да и из-за чего, из-за огнедышащей рептилии, которая меня сожрать хотела? Нет, не о драконе я тогда подумал, когда те остекленевшие и восхищенные глаза увидел... Ну, хотя бы по поводу драконов теперь мне все стало предельно ясно. Война есть война, все стороны отстаивают свои интересы, виноватых и правых здесь нет. Если драконы летят в Предел и начинают там убивать, то они тоже должны быть убиты. У них у всех есть своя голова на плечах, своя воля, среди них хватает глупцов, гордецов и трусов, как и в любом ином народе, но их ни к чему не принуждают силой, они действуют согласно собственным законам и традициям, при этом не упуская из виду и собственной выгоды. Алдуин ведет их на войну и они добровольно следуют за ним, как за самым сильным, старшим и способным удовлетворить их амбиции. Ничего необычного в этом нет, большинство лидеров так поступает. Для не-магов драконы чрезвычайно опасны, но на стороне людей выступает Довакин и если этот падальщик все же появляется после каждой победы людей над драконом, то вскоре воскрешать Алдуину будет попросту некого. Вряд ли дракон не понимает этого, так что бой между ними неминуем даже если не ссылаться на пророчество. Но меня больше интересует то, что с этими крылатыми бестиями собирается делать Доминион? Уж что-что, а драконы никогда не были союзниками меров, да и судя по схожим характеру и целям, друг друга они терпеть не станут. По счастью, у эльфов Доминиона нет проблем с личной силой, вымиранием или отставании в культурном или военном развитии. Да, дракон это враг грозный, но эльфы наверняка сумеют найти на него управу. Куда большую опасность для мира представляет возвращение самой Драконьей Империи. Как бы эльфы вновь не недооценили своего врага из-за своей излишней самоуверенности. Глава 17. Мы сильны и долговечны, Мы прекрасны, безупречны. (Звездные эльфы) Смотря на кипящую в котле грязно-серую и нестерпимо вонючую субстанцию, я снял с головы платок и мысленно подвел итоги этих трех дней. А за это время мы с Майроном успели нанести визит в деревню Карвастен и еще в парочку мест неподалеку, о которых Легион не знал, но знали Братья Бури, неведомо как пролезшие на территорию Предела, что впрочем, не осталось незамеченным ричменами. Империя слишком поздно догадалась о нашей связи с Изгоями. Хотя это было нетрудно сделать, когда куча ричменов покинула Маркарт незадолго до атаки. Все что успели сделать имперские разведчики, это разглядеть туман укрывающий Маркарт и толпу Изгоев в Картспайре, прежде чем их схватили воины вереска, чей талант обнаружения, значительно превосходил навыки скрытности даже умеющих становиться невидимыми имперских магов из Пенитус Окулатус. Имперцы, потянув за ниточки, сумели проследить наш маршрут аж из самого Морфала и составить список наших подвигов, примет и способностей. Вайтран сдал нас с потрохами, но это ожидалось, а вот редгард-колдун из Морфала сказал только то, что было известно всем остальным жителям того болотного городка, хотя из-за его собственной сомнительной репутации, за ним и его окружением установили слежку. Но уверен, с этой проблемой он прекрасно справится и без нас -- пусть отрабатывает свое заветное кольцо. Так же, согласно информации выбитой из шпионов и легатов, на днях в Предел должно будет прибыть подкрепление из Солитьюда, и несколько отрядов малой численности из других холдов. Но к этому времени уже будет взят форт на юге и установлена магическая защита, границы, цели и методы воздействия которой, я уже наметил. Легионеры сами по себе мало что могли противопоставить латнику вроде меня, даже если не брать в расчет иные мои способности, значительно выбивающиеся за рамки обычного. Многие из калаквенди, по меркам Земли, могли бы и вовсе считаться полноценными ландскнехтами-доппельзольднерами пятнадцатого-семнадцатого века, тех самых верзил, что якобы своим двуручником всадника вместе с конем перерубить способны. И все благодаря своему высокому росту, силе, навыкам да и просто качеству вооружения. Легион же еще со времен Алесианской Империи берет количеством, а не качеством и полагаться на силы ополчения, а не на силы регулярной армии, ему не впервой. После цаэски, это, конечно, изменилось, но сейчас из-за недавней и весьма разорительной войны с Доминионом, все вновь пришло в упадок и даже Орочий Легион вряд ли исправит ситуацию. В бою при Карвастене мне действительно встретились маги, они от прочих легионеров отличались наличем кучи зачарованных побрякушек и иногда, посохов. Но вскоре выяснилось, что все их атакующие заклинания ограничивались скромным арсеналом в три стихии, а так же какими-то попытками то ли изгнать меня в Обливион, то ли приручить, ну или хотя бы просто усмирить. Еще у них неплохо получалось убирать мою пугающую ауру и воодушевлять солдат на подвиги, что в общем-то, ничего не меняло -- от удара клинка и копыт это не спасало, как и от ледяных ветров, от дуновения которых, легионеры летали по воздуху с легкостью тополиного пуха. Как итог, Имперский Легион, беженцы Маркарта, шахтеры Карвастена и еще какие-то люди, попадавшиеся на пути, в результате моих действий обращались в одну дикую обезумевшую толпу, которую я умело да играючи выгонял на тракт. По следам толпы потом всегда бежали очень радостные ричмены, ощетинившиеся острогами, самодельными стягами и прочим мусором, так что скорый уход чужаков за границу был гарантирован. О тех, кто убежать не успевал в силу своего возраста или состояния здоровья, я предпочитал не думать, их так или иначе ждет смерть: в бою или на алтаре, смотря на что удачи хватит. Ранее я считал, что никогда не стану добровольно играть роль пугала и становиться чудовищем, но все равно им стал. Как меня только не называли -- даэдра, ошалевший маг, треклятый эльф, и что-то явно матерное, но нордские ополченцы были первыми, кто вспомнил о Снежном Принце. Я не опровергал этого утверждения, но и не подтверждал, хотя было желание толкнуть во время боя несколько пафосных речей в стиле Намо про Злой Рок нордов и так далее. Но не нужно переигрывать или быть слишком убедительными, нам нужно всего-навсего осуществить выход Предела из состава Империи, а не стать ее заклятым врагом или что еще хуже, предстать перед другими разрозненными провинциями и Доминионом, как всемирная угроза, которую тут же начнут давить всеми силами, на время позабыв даже об имеющейся между ними вражде. -- Почему оно так смердит? -- Раздался рядом тихий голос ящера. -- Думаешь, я знаю? -- Насмешливо спросил я. -- Ты же это создал... -- С сомнением протянул драконид. -- Создал, -- кивнул я, -- но отчасти интуитивно, а отчасти исходя из простых теоретических расчетов. Но абсолютно все спрогнозировать нельзя. Я знаю лишь то, что это можно употреблять объекту изменения, чтобы вызвать метаморфозу, но только Бездна знает, что эта бурда сделает с кем-то другим. Я лишь усмехнулся тому, как ящер, наградив меня весьма сумрачным взглядом, предпочел сделать пару шагов назад, подальше от котла. И правильно -- мне эту бурду даже в котле удержать трудно: то выкипеть грозит, то металл разъесть, хорошо хоть с воздухом в реакцию не вступает, но за парами приходится следить, как и за температурой. -- Похоже, уже все. -- Я взялся аккуратно разливать субстанцию по сосудам, специально созданным для обращения с этим экспериментальным варевом. На вкус эта рыгаловка будет такой же вырвиглазной, как смесь Костероста, Оборотного и простой касторки, но само действие, оказываемое варевом на организм, будет сто крат сильнее, так как будет взывать к спящей крови и дополнять ее тем, что скомбинировал из подручных средств уже я. C молчаливым торжеством отправив в пространственный карман последнюю колбу, я, обойдя Майрона, покинул лавку алхимика и направился в Подкаменную крепость. Повсюду в городе рыскали фалмеры разных полов и возрастов, мною было насчитано ровно двести тринадцать особей и слава Эру, пополнения пока не предвидится, иначе это помешало бы ритуалу. Пройдя по мосту, я засветил перед собой огонек Люмоса и спустился во внутренние залы Нчуанд-Зела, обычно именно тут я мог найти Старую, чьей обязанностью был уход за грибной плантацией и детьми. Подойдя к самому настоящему гербарию, я обнаружил фалмерку на штатном месте с какой-то тяпкой в руках и в окружении наиболее хорошо защищенных воинов. -- От Сильного сильно пахнет. -- Произнесла на своем кашляющем наречии Старая, поворачивая голову в мою сторону и принюхиваясь. -- Чувствую опасность. Яд? "Так пахнет то, что поможет вам измениться. Для других это действительно яд, но не для вас. Не нужно бояться, нам нет нужды лгать. Мы просто хотим помочь, я уже говорил вам. Помнишь?" -- Старая не настолько старая. Помнит... -- Недовольно заворчала фалмерка, кладя на место свое орудие труда, некогда бывшее частью двемерского механизма. -- Будет боль? "Боль.. да, но вы быстро уснете. Как корусы. Ничего не почувствуете. Но когда придет срок, вы проснетесь и будете иными. Для этого вам лишь нужно выпить то, что так плохо пахнет. До конца, даже если неприятно." -- Хорошо. Старая согласна. "Тогда иди наверх в пещеру без потолка и призови остальных. Всех. И скажи им то, что сказал я." -- Все действо будет происходить на площади под открытым небом, планеты-Боги уже достаточно далеко и в ближайшие несколько суток их влияние на Нирн будет ослаблено. Пока все аборигены соберутся, как раз наступит ночь и я смогу начать ритуал. Старая утвердительно что-то произнесла и повертев головой по сторонам, чуть приподнялась, распрямляя скрюченный позвоночник.. и ни с того ни с сего заорала дурным голосом, мгновенно привлекая к себе внимание всех, кто находился поблизости, да и с Поверхности, наверно, тоже. Мигом прибежавшие на этот зов существа, обступили Старую со всех сторон, внимая. Фалмерка, проведя что-то вроде переклички, стала отдавать своим слушателям какие-то приказы, суть которых сводилась к оповещению всех членов племени о необходимости им собраться на площади, чтобы "Сильные", наконец, сделали их сильнее. *** Совершенству нет предела Слабость воли, слабость тела, Мы искореним и поможем Уподобить стали кожу. Мы предложим вам возможность Одолеть любую сложность, Погрузиться в мир блаженства И достигнуть совершенства. Нет у разума границы Словно золота крупицы, Знания мы свои собрали Нанесли их на скрижали. Взглядом к звездам устремились Сходством с Богом возгордились, Но туман самообмана Схлынет поздно или рано... -- Судя по куда более мрачному, чем обычно, выражению твоего лица, это не совсем то, чего ты ожидал. -- С некоторой долей ехидства в голосе произнес Майрон и не будь я погружен в себя в поисках ответа на извечный вопрос "WTF?", я бы уже съездил ему по морде. Все еще пребывая в легком ступоре от произошедшего, я вновь оглядел кучу полупрозрачных, мерцающих в лунном свете, огромных ледяных глыб, встречающихся в разных местах каменной площади, кое-где и вовсе, сливаясь со стенами крепости или друг с другом. Если присмотреться, внутри глыб можно было обнаружить чьи-то бледные силуэты, иногда совершающие какие-то движения, едва заметные глазу. Но меня удивляло вовсе не образование подобных коконов, это было запланировано, так как гарантировало физическую безопасность ставшей хрупкой и мягкой плоти, не способной выдержать даже собственного веса не деформировавшись или не сломавшись. Днем я закрывал небо над Маркартом непроницаемым куполом, подключаясь к чарам "Авалона", а ночью позволял энергии Этериуса, исходящей от звездного света, подпитывать коконы, работающие как призмы и передающие энергию зелью для продолжения процесса метаморфозы. Вдохновлялся я естественно всеми этими горами кристаллов, что я навидался за свою жизнь. От звезд Варды, до камней Феанора, а так же находок из Тедаса и Нирна. Все они служили отличными проводниками, накопителями и преобразователями, даже ничего особо нового не нужно было придумывать, просто взять и использовать на свой лад. Моей целью было максимально ограничить вмешательство собственной силы в процесс, так как ее эффект был бы весьма недолговечным в реалиях этого мира, насквозь насыщенного своим собственным видом магии. Да и опять же -- мне не нужны якоря, поэтому все ограничивалось лишь созданием этого зелья, которое должно было вызвать цепную реакцию и начать Изменение. Ничего более -- ни заклинаний, ни выпуска Света Души рядом с коконами... И все шло хорошо, пока к самому концу "созревания", где-то на северо-востоке не появился магический всплеск этой самой чистой энергии Этериуса, волну которой, разумеется, "Авалон" сам по себе не остановил. Я знал, что не одному мне захочется устроить под Знаком Мага эксперимент, но на подобное я никоим образом не рассчитывал и едва успел вмешаться, прежде чем стало еще хуже. Источник этой магии до сих пор где-то на севере, вроде пока нового всплеска не предвидится, но даже то, что выливается в окружающий мир сейчас, дико фонит и дезориентирует. Я уже по десятку раз просканировал все коконы до единого, чтобы убедиться, что передо мной не какой-нибудь злочастный урук или нечто еще более убогое, чем Порождения Тьмы. Но нет, это были вполне себе меры.. только слегка ороговевшие и подмороженные. Но самое главное, что и привело меня в замешательство -- у них у всех были типично фалмерские светлые глаза, разве что чуть подсвечивающие изнутри холодным, белым сиянием. Сильма -- первое что пришло в голову, как только я увидел этот странный эффект. С Квенья это и означает "сияющий белым или серебристым цветом". Звездным светом. -- Похоже, ты невольно повторил процесс Пробуждения Первых Детей Эру у озера Куивиэнен. -- Оценил Майрон. -- Ночная темень, осененные благодатью небесных камней Варды, спящие квенди... -- Если твое воплощение тебе еще дорого, то лучше молчи. Не смей глумиться над этим. -- Тихо и отстраненно проговорил я, не отрывая пристального взгляда от меров в коконах. Ящер презрительно фыркнул на меня, но умолк, пламенея изнутри. Нехороший знак, но любопытство возобладало над гневом и все внимание драконида вскоре тоже было обращено на спящих фалмеров. Пробудившиеся должны быть истощены и голодны, это значительно уменьшало шансы на выживание тех, кто и так никогда в жизни не был сыт, но отчего-то я этого не наблюдаю. У этих созданий явно сместился баланс между физическим и духовным, теперь они сродны с окружающим миром не хуже, чем ледяные демоны Камаль из Акавира. Они могут подпитываться магией. Стихией. Или это мой Злой Рок -- косячить в ритуалах и заклинаниях, но все же добиваться желаемого, или это проклятие Нолдор -- создавать непонятно каким образом, чудесную и невообразимо прекрасную хрень и потом всю жизнь с нею маяться. В общем, можно сказать, что все получилось. Даже слишком. Ошибки в деле химерологии у меня происходили и ранее. Лучше, хуже -- не важно, суть в том, что это было не то, чего я хотел. Порой оно было слишком опасно или бесперспективно, что значительно облегчало принятое решение и будь это Арда, я бы даже не раздумывал, но честно сказать, не настолько уж дорог мне этот мир, чтобы губить подобный "шедевр", тем более, эти -- разумны, так что... Пусть живут. Не стоило так плево браться за это дело, но я обещал помочь, а значит, буду помогать. Раз уж вызвался. Эти существа, несмотря на новоприобретенные силы и возможности, с Перворожденными и рядом не стоят, хотя, наверно и стоят, но явно не с нашими. Я нервно дернул уголком губ. Интересно, как Нирн отреагирует на фактических эльнофей?.. Нужно будет обучить их как следует, дабы эти сильфы недоделанные и сами не убились, и других случайно не покалечили, устроив в Пределе суб-арктический климат. Придется вновь пойти против установленного порядка и вбить некие базовые знания в подкорку, чтобы фалмеры инстинктивно знали о том, чем они ныне владеют и как это контролировать. С моралью и этикой они сами должны разобраться, хотя влияние меня, Майрона и всех тех, кто живет в Пределе, исключить будет невозможно. Как и долийцам им будет оставлена библиотека для дальнейшего домашнего изучения, одних бумажных книг им будет мало -- слишком недолговечная это вещь, но чем мы хуже атморцев или древних снежных эльфов? Фреска, скрижаль, да даже железный нерушимый фолиант создать не такая уж и проблема, было бы что накарябать. Я неторопясь направился к полупрозрачной глыбе со спящей внутри Старой, вернее, уже Старшей, так как старым или искалеченным ни одно из этих существ уже не было. *** В тишине раздался странный мелодичный звук, подобный тому, который появляется, если провести пальцем по краю хрустального бокала. От этого звука, доносящегося из глубин ледяной тюрьмы, по ее поверхности пошла трещина. Сперва маленькая и едва заметная, но затем она стала разрастаться все больше и больше, пока подобно паутине она не оплела собой всю глыбу, от которой стали отваливаться маленькие кусочки льда, тускло мерцающие в лунном свете. С тихим звоном, заостренный белый коготок проткнул твердый и толстый материал так, словно это была мокрая бумага. Звон обратился раздражающим слух скрежетом когтей по стеклу и в следующий момент, наружу из ледяного плена вырвалась бледная рука, заставив большую часть глыбы обвалиться и показать то, что она в себе скрывала. Красивое, стройное, утонченное создание. Перламутровая белая кожа девы искрилась в лунном свете, обнаженная грудь часто вздымалась, к плечам липли мокрые пряди белоснежных волос, а испуганно распахнутые нежно-голубые глаза, мерцали во мраке словно звезды. Девушка чуть покачнулась и настороженно оглядев окрестности, решительно зажмурила глаза и предпочла положиться на слух и обоняние. Не обнаружив поблизости никаких признаков опасности, эльфийка спешно занялась освобождением из плена ног, подавляя в себе желание ссутулиться и гневно зашипеть, обнажая зубы. Я и Майрон наблюдали за вылуплением Старшей со стороны, будучи укрытыми иллюзией. Мне не хотелось вызывать у эльфийки паники и не хотелось, чтобы первым, что в своей жизни увидело это диковинное создание, были наши зверские рожи. Все же зрение играет в жизни жителей Поверхности очень важную роль, а тут.. новое рождение, куча новых впечатлений. Эффект импринтинга ведь никто не отменял. Выбравшись из кокона, эльфийка не удержалась на ногах и пала на четвереньки. Постояв так какое-то время и прислушиваясь к окружающим звукам, эльфийка успокоила дыхание и вновь попыталась встать на ноги, опираясь руками на остатки глыбы. Лишь через десять минут мучений, бывший представитель фалмерского народа все же сумела обрести равновесие и даже сделать несколько робких шагов вперед, прежде чем вновь шлепнуться на каменный пол. Из горла эльфийки вырвался странный звук, чем-то похожий на треск стекла, а потом и полноценное рычание. Раздраженно смахнув с лица мокрую прядь волос, Старшая решительно села, но вместо того, чтобы возобновить попытки встать на ноги, занялась ощупом и магическим осмотром собственного обновленного тела, видимо, вознамерившись таким образом узнать, как им пользоваться и в чем еще заключаются отличия, помимо наличия органов зрения, восприятие информации через которые, для фалмерки было весьма необычно, непонятно и во многом пугающе. К тому времени как Старшая сориентировалась с тем, что там к чему и зачем, уже светало. Но от любования столь прекрасной вещью, как первый в жизни рассвет под крики местных петухов (Седобородые), эльфийку отвлек громкий треск, раздавшийся совсем неподалеку. Старшая явно заинтересовалась этим -- уже плетение для струи мороза приготовила. Я бросил взгляд на кокон, стоящий неподалеку, находящийся там эльф уже начал рваться на волю. Фалмеры весьма агрессивны, особенно, если их напугать, подобные рефлексы к добру не приведут и смею надеяться, что Старшей и ее Охотнику не вздумается убить друг друга в приступе обоюдного удивления. Над самцами пришлось тщательно поработать, туповатые лысые муравьи-рабочие в которых их обратила суровая жизнь под землей, меня никоим образом не устраивали. Прожитые годы, увы, стереть не так-то просто без ущерба для психики, но все же у меня получилось создать весьма статное и горделивое существо, пусть и несколько уступающее во властности уже знающим себе цену, женщинам. Охотник резво разнес на куски верхнюю часть глыбы, делая одновременно не то глубокий вздох, не то зевок, показывая всем окружающим свою слизистую и ровный ряд белоснежных зубов, с чуть выделяющимися на общем фоне, маленькими, но довольно острыми клыками. Шевелюра на голове была столь же впечатляющей, что и у самки, как и набор изрядно отросших острых ногтей. Черты лица.. носом, скулами и подбородком можно смело резать сталь, как и довольно длинными остроконечными ушами, сохранившими свое положение "в растопырку" больше характерное для босмеров. В общем, типичный альтмер, даже телосложение было почти неотличимо -- столь же высокий, долговязый и с мощным разворотом плеч. Чувствуется жесткость, но одновременно с этим и присущая эльфам легкость, чего те же орсимеры напрочь лишены. Проскрежетав что-то смутно напоминающее фалмерские слова, мер несколько раз зажмурился и помотал головой из стороны в сторону, явно не понимая, что же это такое прилипло к его макушке и норовит залезть в глаза и нос. Сообразив убрать с лица мокрые волосы, эльф взялся столь же настороженно изучать окружающее пространство, в большей степени, так же полагаясь на другие свои органы чувств. Пошевелившаяся в этот момент Старшая не осталась незамеченной и мер тут же замер, раздувая крылья носа и тараща на неведомого врага свои голубые глаза, силясь сопоставить то, что он чует и слышит, с тем, что он сейчас видит. Старшая приоткрыла рот и выдала какую-то трель, перемежаемую присвистами и щелчками. Если раньше это были надсадные хрипы и кашель, то ныне в этой какофонии резких звуков можно было обнаружить даже нечто музыкальное, если конечно, игнорировать последующий звон в ушах. Уверен, человеческие возможности не в силах ни уловить, ни тем более воспроизвести подобное. То ли звуки оказались и впрямь такими знакомыми, то ли чутье подсказало, но даже будучи явно напуганным происходящим, мер ответил, что и спасло его от струи холода, которая, впрочем, учитывая новую природу этих существ, не принесла бы эльфу никакого вреда, помимо риска вновь оказаться замурованным в ледяной глыбе. От осознания того, что перед ней представитель ее племени, Старшая мигом научилась не только стоять на своих двоих, но еще и очень резво бегать. От представшей передо мной картины взаимного облапывания и обнюхивания, я мысленно скривился, фалмеры очень контактные существа, для квенди это необычно, впрочем, и для современных меров тоже. Конечно, учитывая врожденную слепоту фалмеров, подобное поведение вполне обоснованно, но теперь эти обезьяньи привычки вплелись в саму их культуру и как на это повлияет наличие органов зрения, я не знаю. Вряд ли фалмеры откажутся от возможности испытать на себе всю полноту ощущений и станут удовлетворяться лишь тем, что открыто их взору. Отлепившись наконец друг от друга и успев даже справиться о здоровье, первые из пробудившихся оглядели кучу глыб с видом осознания на лице. Мимика у фалмеров была весьма ограниченной, выражать эмоции подобным образом в кромешной темноте им было ни к чему, а потому то, что у них сейчас выходило, иначе как гримасой умалишенного назвать было нельзя. Пока Охотник осваивал искусство прямостояния (до прямохождения ему явно еще далеко), Старшая уже подлетела к ближайшей целой глыбе, сперва ощупывая и простукивая, а потом уже вглядываясь с помощью зрения и магии в толщу льда, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. С технической точки зрения, все эти двести тринадцать особей друг другу уже не родственники -- они теперь просто представители одного вида, достаточно отличимые друг от друга и по крови, и по внешности. Их природу можно описать кратким, но емким словом -- Прародители. Планировалось сперва с помощью зелья и ритуала изменить племя Нчуанд-Зела, а затем, просто скопировать сущность новых фалмеров и передать ее остальным. Способов масса, но ни один из них не был рассчитан на смещение баланса, подобную особенность души каким нибудь аналогом долийского зелья на драконьей крови передать другим фалмерам будет довольно трудно. То, что я был намерен создать изначально, не должно было быть столь могучим индивидуально и одновременно слабым, как вид -- рождаемость у этих фалмеров строго соразмерна продолжительности их жизни и уровню сил, а проживут эти создания около тысячи лет, но вот детей у них будет максимум, с десяток. Провал и победа одновременно, ведь лишь на этом племени свет клином не сошелся и сочетание крови этих Прародителей с другими фалмерами, значительно усилит всю расу, пусть потомство во многом и будет уступать первоисточнику. Подобная ситуация как раз и произошла с нашими черными крылатыми лошадьми: с каждым новым поколением, потомство Вереска будет все больше мельчать, но это легко исправить вливанием крови неповторимого оригинала, ведь он бессмертен. Вот только фалмеры -- нет. Как и смерть, Изменение так же имеет над ними власть, будь то эволюция или деградация, но ничего плохого или противоестественного в этом нет, просто я знаю, что после их смерти, вторых таких же в Нирне уже не будет. Задавив в себе сожаление, я обратился к Майрону: -- Ты понял что-нибудь насчет того всплеска магии, который мне едва все не похерил? Это ведь чистая энергия Этериуса, я прав? Ящер направил взгляд на север и чуть приоткрыл пасть, делая глубокий вздох, будто пробуя воздух на вкус. -- Прямиком оттуда. -- Кивнул ящер. -- Кто-то сделал портал? К звездам или сразу в Этериус? -- Спросил я. А что? С местных идиотов сталось бы. Может, кому-то срочно в Рай захотелось, ну или магией подзарядиться. Напрямую. -- Разрыв в оболочке Мундуса? Возможно, но мы бы почувствовали это, да и последствия были бы значительно больше -- если столько силы дают звезды, находясь вдали от Нирна, то что было бы, окажись одна из них столь близко? -- Ничего хорошего, это-то меня и беспокоит. -- Я тоже посмотрел на север, прислушиваясь и пытаясь понять. Действительно, для звезды этого как-то маловато будет. -- Может, это тот самый этерий или какой-то эксперимент над ним? Кто-то просто сумел выделить во время всплеска достаточно энергии, а затем как-то сохранить ее, сдержать или скопить, раз она не угасла до сих пор, несмотря на силу подобной.. утечки. -- Почему бы тебе самому все не узнать? -- Спросил драконид и его глаза заблестели азартом. -- Узнаю, если к тому моменту, как я закончу с Пределом, эта аномалия сама собой не рассосется. -- Я раздраженно потер виски. Эта штука страшно засоряет магический фон, зато найти ее будет необычайно легко, пусть она и собьет любое поисковое заклинание. Повод полюбопытствовать есть, притом довольно веский -- эта аномалия может испортить всем не один ритуал, совершив еще один непредсказуемый скачок энергии. Например, помешает нам "правильно" покинуть этот мир, сбив с курса или распылив на атомы при переносе. Если я еще смогу собраться обратно, то Кольцу так не повезет и согласно договору, я помру вслед за ним и Сауроном. Не слишком приятная перспектива загреметь в очередной непонятный мир и подвергнуться влиянию более сильных законов и ограничений, что вполне смогут сделать использование имеющихся у меня знаний и сил, невозможным. *** Меня и Майрона едва не атаковали, как только мы решились показать себя пробудившимся. От неожиданности скорее всего, но мы не обиделись, даже Майрон. Похоже, эти тварюшки действительно ему чем-то понравились в отличии от тупых и бесхребетных жителей Тедаса. Мы поразили фалмеров, как своей схожестью с ними, так и отличиями, еще бы -- очаровательное, теплое, огненноглазое существо и почти такой же как и они, мер, разве что странно одетый и с необычной окраской. Но запах наш был неизменен, издаваемые звуки -- тоже, как и ощущение, которое мы вызывали одним своим присутствием, а потому эльфы тут же узнали нас и позвали Старшую -- только она, как правило, имела честь беседовать с нами. -- Сильные. -- Ни кивка, ни подобия улыбки, просто на удивление умный взгляд и всего одно слово. Признание. Я и Майрон с ног до головы оглядели деву, уже успевшую озаботиться неким подобием одежды. Тот же набор хитина, ткани и кожи обычный для фалмеров, данмеры нечто подобное носят, разве что пустынный и куда более закрытый вариант. Хоть волосами своими заняться не успела, а заодно испортить их, а значит, еще есть возможность научить фалмеров красоту наводить. Все же нет в мире бесполезных умений -- есть только маловостребованные, а у каждого квенди имеется какой-никакой навык парикмахера, вот и сейчас это благому делу послужит. А то эта рисовая лапша на голове, серьезно оскорбляет мое чувство прекрасного. "Старшая." -- Кивнул я и чуть улыбнулся, заодно транслируя фалмерке образы по поводу того, почему я обратился к ней именно так. С секунду поразмыслив, фалмерка приняла новое имя, но следом поинтересовалась, как же теперь называться им? Сперва вопрос меня удивил, но я ответил, что им стоит называть себя так, как им ныне теперь угодно. Однако, в диалог вклинился Майрон, вслух произнеся слово "сильмер" и вместе с этим, возродив в разуме Старшей память о недавно увиденном ею прекрасном звездном небе, заодно объяснив, что на Поверхности именуется мером и то, каким образом, воспользовавшись звездным светом, я сделал ее племя сильнее. Фалмерка обрадовалась, сравнение с чем-то столь прекрасным и одновременно несущим силу, ей очень понравилось. Я же не сдержавшись, ментально пнул драконида, тот недовольно поморщился, но отличного настроения ему это не испортило. Слово не воробей, а из-за подобной мелочи бить Обливейтом этих сильфов как-то несолидно, так что "шалость удалась". В который раз уже. Я заавадил ящера взглядом, но от этого дрогнули лишь фал.. сильмеры. У меня скоро аллергия на это название появится -- слишком ассоциации неприятные. Вот же мстительное создание. Отлипнув взглядом от драконида, я осмотрел эту толпу манекенов, так как цвет их кожи наталкивал на мысли именно об этих пластиковых игрушках. Да и стоят красиво, никто не сутулиться, с походкой, как я ранее заметил, ни у кого проблем тоже не возникло. Ну еще бы, ведь это я им тоже вбил на уровне рефлексов, иначе бы осваивались со своими телами еще с месяц, не говоря уже про возможность выколоть себе глаза или откусить язык, намеренно или случайно. Корусы ведь тоже заранее умеют летать и охотиться. Еще посмотрим, как эти меры из лука стрелять будут, смогут ли ковать, вырезать или вышивать. Но не сомневаюсь, что с такими голосами и замечательным слухом они у меня научатся еще и петь. Глава 18. В диком краю жило одно племя. (Ключ от Предела) Сейчас им мера свойственна едва ли: Бунтуя, убивая и любя, В жестокости границ себе не знали, В чужих глазах не видели себя. Сейчас их род хранит великая Природа Иному миру я давно принадлежу. И в душу не пригретого народа, Со скорбью и терпением гляжу. Я брезгливо попинал носком сапога очередной дар, анонимно преподнесенный, вернее, подброшенный на границу охранного контура моего шатра. В знак проявления симпатии не иначе. Обычные лисы да кролики показались сильмерам не слишком впечатляющей добычей и потому они решили презентовать мне целую собаку? С другой стороны, хорошо, что не человека -- с сильмеров сталось бы, все же к этому аспекту их воспитания я пока не приступал. Зато умение предварительно проверять магией пищу и заботиться о личной гигиене уже поставило в моих глазах фалмеров выше большинства местных "человекоразумных". Да и насчет сада, огорода и прочего, дела у сильмеров шли куда лучше. Ухаживать за придирчивыми растениями им явно не в первой и все что было посажено предыдущими владельцами фермы при Маркарте, обрело себе новых хозяев в лице племени Нчуанд-Зела. Отпущенная на волю скотина и домашняя птица до сих пор где-то в окрестностях обретается, Вереск, вон -- уже своих товарищей по стойлу нашел. Хотелось бы вернуть, но толку? Ухаживать за лошадьми некому, подобных животных фалмерам заменяют корусы и прочая подземная гнусь, явно недолюбливающая солнечный свет и не слишком желающая покидать темные и влажные пещеры, что только к лучшему -- уж слишком быстро эти твари размножаются, особенно, когда есть что поесть. Думаю, данмерские насекомые сильмерам понравятся, вроде бы некоторые из них весьма полезны в хозяйстве. Стоило мне пересечь охранный контур собственного жилища, как я тут же увидел Аннатара, вернее Майрона в белых одеждах с золотой вышивкой, стоящего в окружении трех десятков сильмеров. Ага -- снова этот примус хвостатый полез к деянию рук моих черных, чтобы поделиться с ними своей мудростью, а те и рады уши развесить. Нет, я очень даже рад такому повороту, сам-то я в этом не бум-бум, у меня только подмастерья возрастом от пятисот и старше были, а все, что говорит Дух, очень дельно и полезно -- причин вредить этому народу у Майрона попросту нет, к тому же подобным образом он заодно учит и меня. Но каждый раз, оставляя Майрона наедине с аборигенами, сами собой вспоминаются замашки его Создателя и тут же возникает небеспочвенное опасение, что в результате подобных бесед, Нирн имеет риск получить новую мерскую расу, переплевывающую по степени коварства и жестокости все прочие, уже известные. И что занятно, я не могу со стопроцентной уверенностью заявить, что это однозначно плохо. Этот мир действительно оправдывает свое название -- Арена. Здесь ведется непрестанная битва за власть, в которой с удовольствием принимают участие как смертные, так и Боги. Воли Эру здесь нет, а Валар заменяют личности куда более деятельные и с более расшатанным моральным компасом. Тут своя экосистема и если удача улыбнется, молодому народу можно будет подсесть под крылышко кого-нибудь из эт'Ада или же подобно двемерам суметь достичь с ними паритета за счет собственного могущества. Но все это лишь для того, чтобы в итоге прожить спокойно хотя бы парочку веков, пока не разгорится новая битва и не придется вновь доказывать всему миру, что ты имеешь право на дальнейшее существование. И как всегда, увы, твой нравственный и моральный облик тут мало чем помогут. О культуре снежных эльфов мало что известно в подробностях, и все же, нетрудно понять, что у них было свое понимание Эльфийского Пантеона, несколько отличимое от альтмерского или босмерского, вероятно и с маормерами сейчас все тоже самое. У фалмеров нынче есть свои Предки и личные Герои, может, малоизвестные и уникальные для каждого племени, но фалмеры верны им так же, как многие расы верны своим более широко известным Божественным предшественникам. Надеюсь, сильмеры сумеют отстоять свою точку зрения после контактов с представителями иных народов и не заменят своих Предков на искаженный вариант чьего-нибудь Аэдра или по уши вляпаются в связи с Даэдра. Пока что не был поднят вопрос по поводу возвращения фалмеров к истокам, как неизвестно и то, пожелают ли сородичи Старшей поддерживать контакты с другими племенами, все еще находящимися под землей и тоже желающими подняться на Поверхность. Обретение зрения довольно сильно сказалось на понимании сильмерами такой неоднозначной вещи, как красота. Излишек волос на теле и бороды сильмеры недолюбливали, это связано с самими двемерами и их машинами -- и те, и другие для фалмеров являлись историческими врагами. Окраска и рост значения для сильмеров не имели, но силу магии они уважали превыше силы физической, хотя сейчас с ними в этом мало кто может посоперничать, пусть внешне это практически не проявляется. Лысый, тощий, но достойно держащийся маг, вызовет у них куда больше симпатии, чем какой-нибудь бородатый и хорошо сложенный воин. Еще сильмерам нравилось все, что блестит. Крылья корусов имели свойство переливаться на свету всеми цветами радуги и старые, сброшенные чешуйки с крыльев этих гигантских насекомых, тут же стали для эльфов самым главным украшением, превзойдя в этом даже показанные Майроном самоцветы и драгоценные металлы. Что же, им, как и мориквенди, грех жаловаться на уникальность стиля. По счастью, это лишь промежуточный этап и шкуры с хитином вскоре заменятся на что-нибудь более изящное и практичное, вроде тканей, прочной кожи и металла, но и тут наверняка будет прослеживаться любовь фалмеров к инсектоидам. Маркарт уже обзавелся наскальной живописью в виде глубоких царапин от когтей на камне и металле, изображающих всяких членистоногих. Какие-то рисунки даже делались при помощи алхимических варев светящихся в темноте, зрелище это было внушительное и откровенно пугающее. К тому же, сейчас в Маркарте трудно найти двемерскую статую, не несущую на себе следов негодования сильмеров -- то исцарапано, то темной слюдовидной массой заляпано -- один из главных строительных материалов фалмеров, производимых корусами. А ведь это памятник истории, но фалмерам, да и мне, если честно, плевать, сколько пота рабов и крови врагов норды потратили на реставрацию двемерского города. Собравшаяся орава первобытных вандалов, наконец, заметила мое приближение и тут же стихла, с интересом уставившись на меня. С мимикой и артикуляцией у них все еще проблемы, но ребята честно стараются и за неимением иного примера для подражания, они пытаются копировать нас. Приветственно качнув головой эльфам (недавно разученный жест) и телепатировав им чувство собственной гордости, вызванное успехами моих учеников на стезе охотников, я попросил их оставить нас с Майроном наедине. Обрадовавшиеся похвале эльфы, что-то утвердительно затрещали и быстро стали расходиться по своим делам, изредка оглядываясь на нас. -- Ты покинул свою мастерскую.. я верно понимаю, что твоя работа окончена? -- Спросил Майрон вместо приветствия. Очевидно то, что я столь внезапно разогнал его паству, его не сильно обрадовало. -- Окончена. Вот, взгляни. -- Я выудил из воздуха довольно увесистый артефакт -- медного, почти алого цвета глубокую овальную металлическую чашу, со стенками сантиметровой толщины. Никаких драгоценных камней или рун на поверхности чаши не было, как и простых узоров, структура чар была вплетена в сам металл, что гарантировало куда большую надежность, чем простая гравировка. -- Может, не самая изящная вещь вышла, но как внешний рубеж защиты вполне сгодится. -- Интересно, в Брессилиане все было несколько иначе. -- Произнес Майрон, чьи глазищи прямо запылали багрово-красным, как магма в жерле вулкана. До сих пор к этому не привыкну, хотя вроде уже и должен. -- Кристаллы Брессилиана устанавливали обычный ценз на расы -- эльфы, волколаки... -- Пояснил я. -- Но ричмены породнились едва ли не со всем Тамриэлем, что сильно усложняет систему отсева, да и будущие союзы между народами так же стоило брать в расчет. Вот мне и показалось верным, доверить подобное решение Правителю этих земель. -- Завеса Мелиан. -- Пробормотал Майрон, изучая чары пока еще не пробужденного артефакта. -- Ты даришь Изгоям настоящий ключ от Предела. -- В каком-то смысле. -- Я согласно качнул головой. -- Сейчас обладание подобным артефактом поможет Маданаху укрепиться на троне и то, на что у него должен был уйти десяток лет, осуществится едва ли не за месяцы. Но не все так просто, вернее наоборот. Эта вещь не слишком разборчива в выборе хозяев, ее цель -- защищать Предел и ничего более. Сильмерам чары навредить не смогут, по крайней мере напрямую, чего нельзя сказать обо всех остальных, в том числе и о самих ричменах. Если между народами, населяющими Предел, когда-нибудь начнется война.. сам понимаешь, сменить владельца окажется довольно легко. Я же оставлю сильмерам знание о том, что такое "ключ от Предела", для чего он нужен и как им пользоваться. -- Рад видеть, что ты проявляешь подобную предусмотрительность. -- Ответил Дух и после того, как он вдоволь налюбовался своим отражением в гладкой поверхности, я скрыл чашу в своей бесконечной торбе. Предусмотрительность, угу. Подлость это откровенная, но после стольких переходящих из рук в руки эльфийских артефактов, нередко теряющихся или попадающих в лапы недостойных, невольно начнешь вести себя как последний гоблин. Завеса Мелиан, Майрон не ошибся, очень интересная вещица была, не какое-то там светопредставление или рифмование всякого бреда, которые я с грехом пополам освоил вместе с осанве и иллюзиями. Лишь Айнур были способны создать подобную магическую преграду. Нет, структура не настолько уж и сложная -- просто игры с восприятием и завязка на волю хранителя, но вот сил она требует... Именно, что с Айнур -- не меньше. Подобное плетение, воссозданное Артанис и синдарами, я встречал в Эрин Гален и Лотлориене, но Орофер осуществлял привязку к самому лесу и его полуразумным деревьям, а вот Галадриэль предпочла тянуть этот ужасающе громоздкий конструкт, исключительно на своих хрупких девичьих плечах, благо в ее распоряжении очутилось одно из Трех. Нирн в этом плане значительно отличается, Магией, при том доступной, тут пропитано едва ли не все, что значительно упрощало задачу. Звездный свет, кровь, любые ритуалы высвобождающие магическую энергию, даже камни душ -- созданный мною артефакт поглотит все, что ему предложат, в какую бы сторону в будущем не изменились обычаи его владельцев. Принцип работы защиты Предела будет тот же, что и у Завесы Мелиан -- ни враг не пройдет, ни союзник, ни все прочие, без личного на то разрешения со стороны хранителя артефакта. Чары вызовут сильнейшую дезориентацию и необъяснимое чувство опасности. При длительном воздействии подобное весьма опасно для хрупких и слабовольных умов. Вторженец попросту "заблудится в трех соснах" и, либо каким-то счастливым образом найдет дорогу на выход, либо помрет с голоду, сойдет с ума или же просто будет убит охраной границ. Воздействию этих чар будет подвержена вся территория Предела, так что проскочить опасную зону не получится ни перелетом, ни порталом. Мало кто способен противостоять подобному, но в данном конкретном случае, против сильмеров артефакт заведомо нельзя использовать, драконы же слишком сильны, некоторые сведущие в таких делах маги, тоже вполне смогут обмануть или пересилить подобную защиту. Про даэдра я и вовсе молчу, у ричменов с ними свои собственные, давно устоявшиеся отношения, да и мало что может остановить гостей из соседних измерений, тем более вхожих сюда по пригласительному билету. Ворожеи и воины вереска почувствуют внезапное изменение в магических потоках, но оно будет весьма незначительным и вряд ли чем-то помешает при проведении ритуалов. Во всяком случае, им должно хватить умений решить подобную проблему, если оная все же возникнет. Перераспределить границы чар, а это границы самого холда плюс-минус двести метров от самой низкой или высокой точки, как и методы воздействия артефакта -- нельзя, но сам артефакт можно заставить вновь заснуть с помощью особого ритуала, так же можно просто разрядить его, не давая ему подпитки. Физически вынести чашу за предел действия чар весьма затруднительно, как и забросить оную в Обливион, но от врагов она защититься сама по себе не сможет, так что следует артефакт хорошенько спрятать и приставить надежную охрану. В момент пробуждения артефакта чары охватят собой весь Предел и просто разделят всех на "тех, кто внутри" и "тех, кто снаружи". Первые смогут в будущем беспрепятственно покидать границу, то же правило будет распространено и на тех, кто в будущем будет рожден здесь, ну а те, кто окажется за пределами чар, сами войти уже не сумеют, поэтому чем меньше в Пределе останется врагов к моменту пробуждения артефакта, тем лучше. Для перенастройки барьера, в момент передачи силы нужно иметь физический контакт с чашей и четко формулировать мысли. Смертным лучше при этом еще и проговаривать вслух свое желание и очень четко представлять образы, это понизит шансы на ошибку, все же разумы короткоживущих сильно ограничены в своих возможностях, как природой, так и банальным недостатком опыта. -- А у тебя с чего подобный ажиотаж? -- Я кивнул на эльфов, многие из которых решили тайно понаблюдать за нами. Хотя какое "тайно"? Маскироваться эти малфеныши еще не умеют, так -- застыть на месте и не издавать ни звука, чего явно недостаточно, чтобы скрыться от тех, кто обладает зрением. -- Пытаюсь научить их управляться с огнем. -- Как ни в чем не бывало ответил Дух. -- Отчасти успешно, те, кого ты сейчас столь нагло прогнал прочь, признали красоту и пользу пламени, и научились вызывать его подручными средствами. Но должен отметить, с этой стихией они не ладят. Они боятся пламени, отвергают его и оно отвергает их в ответ. -- В огненных глазах кратко мелькнула самая настоящая досада, видимо, подобное Майрон воспринимал как личное оскорбление. То есть, пиромантия им пока не светит, что ж, это ожидалось. Обычно, трудно поверить, что огонь обжигает пока не прикоснешься к нему, но фалмеры знают лучше, особенно после расчудесных ловушек двемеров. Главное -- несовместимости на основе стихий у них нет, да и магическая ковка участия огня не требует, это ближе к трансмутации и алхимии в которых у сильмеров талант не меньший, чем в магии мороза. -- Еще новости есть? -- Спросил я. -- Незначительные, за исключением того, что сильмеры взялись придумывать себе новые имена подобно Старшей. Нас они тоже вниманием не обделили. -- В качестве демонстрации Майрон выдал какую-то звонкую трель, являющуюся сочетанием сильмерских слов "Сильный друг племени", только с добавлением "Серебряный" и "Золотой" персонально для каждого из нас. -- По цветам распределили? Да мы теперь почетные Истари. -- Усмехнулся я, чем заставил Майрона презрительно скривить губы. Да, сравнение нелестное, но занимаемся-то мы практически тем же самым, в смысле, несем добро и справедливость, причем так, что лучше бы и не надо. Но хотя бы различать нас между собой будут, а то все "Сильный" да "Сильный", да и для Майрона это куда лучше, чем его извечное "Восхитительный" или что еще хуже -- "Прелесть". Сильфы знают, что мы говорим между собой на другом языке и естественно, они хотят его узнать, но я остаюсь непреклонным в том, чтобы сильмеры развивали свой собственный язык прежде чем приступить к изучению того же тамриэлика. Наше с Майроном экспресс-обучение путем использования осанве, вызвало еще одну довольно странную ситуацию -- сильмеры теперь знают письменность снежных эльфов, знают значение чуть ли не каждой руны, либо их сочетания и даже умеют составлять предложения, но при этом, они абсолютно не знают, как выразить все это вслух. Теперь по вечерам несчастные меры под нашим чутким руководством, палочкой скребут на земле руны, на ходу придумывая для каждой из них свой звук, стараясь запомнить его и привязать к визуальному образу. Когда-нибудь эта тарабарщина приобретет законченный вид и по уже сложившейся системе, сильмеры смогут давать новым вещам собственные названия, как письменно, так и устно. Что же, еще один язык в копилку моего разума и еще одна толстенькая книжечка, пожертвованная в городскую библиотеку, на радость Пенголоду и прочим из Ламбенголмор. Жаль, Драконий подобно Черной речи, слишком опасен, чтобы так просто тащить это знание из одного мира в другой, мало ли кто однажды услышит? А потом вдруг явится на зов... Я перевел взгляд на солнечные часы, роль которых играл тот самый тотем, установленный на площади в нашу честь. Десять часов дня, ричмены небось, уже сычом на Маркарт смотрят -- обещал же предоставить им барьер после взятия Сангарда и вот -- форт взят. Победа была достигнута быстро, из окруженной крепости посреди скал бежать имперцам было некуда, а захватчики никого в живых оставлять не собирались. Легиону нужно было пользоваться возможностью и бежать за границу, пока время было, а не раз за разом посылать парламентеров на верную гибель. Время для переговоров прошло, Изгои уже высказали свои требования и об этом не знали только ленивые. Теперь эта земля действительно принадлежит ричменам, осталось лишь закрепить достигнутый результат, так что пора мне идти в Картспайр. Предупредив Майрона и сильмеров о своем уходе, я направился в сторону главных ворот Маркарта, все же в присутствии эльфов обращаться призраком для быстрого перемещения не стоит, я-то, в отличии от Майрона, вряд ли вызову у них восхищение видом второй своей ипостаси. *** Маданах, узнав об артефакте, тут же распорядился чтобы этот медный тазик был установлен в одной из самых труднодоступных комнат Храма Небесной Гавани, в которой, к слову, сам Маданах обычно и обитал. Наверно, в силу того, что от большого скопления людей он отвык или просто действовал в силу привычки плести интриги в тишине, покое и втайне ото всех. Теперь чаша располагалась на устойчивом каменном столе, на подставке для обычной жаровни. Может, в будущем все обретет несколько большую помпезность, но пока сойдет и так, все равно на результат это никоим образом не повлияет. -- Напоминает имперские Драконьи огни. Так и должно быть? -- Спросил Маданах, с опаской поглядывая на чашу, подношения в которой занялись бело-синим пламенем и быстро сгорели, стоило ричмену коснуться своей надрезанной ладонью медного края. -- Да, не волнуйтесь, скоро артефакт проснется и его голод значительно поумерится. -- Я мельком взглянул на стол, на чьей поверхности лежала внушительная такая кучка белых камней душ и прочего магически-насыщенного барахла запредельной стоимости. Своего рода растопка, хотя, черные камни душ и частицы воплощения могущественных даэдра я использовать запретил -- во избежание. От самого сердца чар фонило не сильнее, чем от обычного камня душ и отследить месторасположение столь могущественного артефакта вряд ли сможет кто-нибудь, кроме всезнающих эт'Ада. Когда пламя в чаше прекратило раз за разом гаснуть и на дне ее остался крохотный негреющий, но очень стойкий огонек, я уведомил ричмена о том, что барьер развернут. Убедиться в этом он может, просто спросив ближайшего воина вереска, а проверить эффективность колдовства можно будет прямо на войсках Солитьюда. Количество солдат и уровень их подготовки никакой роли не сыграет -- смертные все так же будут ходить восьмеркой, постоянно натыкаясь друг на друга посреди миражей. Дождись пока они вконец занемогут и потом делай с ними что хочешь. Единственная допустимая погрешность -- знатоки магии Иллюзий, что является довольно большой редкостью даже среди магов Синода, и еще вопрос, сумеют ли эти Мастера вести за собой войска в бой, практически вслепую, при постоянном нервном напряжении и под бдительным оком ричменов? -- Такие как вы, не вручают смертным подобные вещи просто так. -- Сказал Маданах, после нескольких минут беседы со своими подданными и раздачи приказов по поводу вторжения. -- Ищете подвох? Он всегда есть. Вы же понимаете, что вы сами служите одним из слоев защиты, подобно этим чарам? Кого они по вашему оберегают в первую очередь? -- Я насмешливо чуть склонил голову набок, расслабленно привалившись спиной к стене. -- Не стану отрицать, что с помощью барьера я мог бы легко избавиться и от вас, но пока что достойных причин так поступать с вами я не видел. Хотя многие принятые у вас вещи не вызывают у меня ничего, кроме отвращения. Например, оборотни. Меня возмущает даже не столько то, что это чрезвычайно опасные существа подчиненные Даэдра, сколько то, что эти твари нередко в качестве награды, делают из тех, кто чудом пережил встречу с ними, таких же чудовищ как и они. -- Но ведь есть лекарство... -- Маданах нахмурился. -- Есть, но все же я не хочу чтобы кто-то из Подземного народа, сам того не желая, попал в Охотничьи угодья. Тем более в облике безмозглой твари. Барьер, защищающий Предел от чужаков -- поднят, а значит нет смысла и дальше позволять жрицам Хирсина находиться здесь, чтобы проклятые со всех концов Скайрима, тащились сюда выменивать у них свои души или наоборот, приходили за благословением Бога Охоты. -- Пусть эти старые пигалицы давно уже потеряли былой престиж, но если вы попробуете прогнать их или убить, то это привлечет к вам внимание Хирсина. Вы знаете, чем это может обернуться? -- Спросил меня ричмен абсолютно спокойным тоном. Не дурак, знает, что остановить меня не сможет, да и эта раболепность перед лицом Вышестоящих, сильно укоренилась в ричменах. Это весьма раздражает, но вместе с тем, играет мне на руку. -- Знаю, но я согласен играть по этим правилам. Советую вам подготовиться к тому, что в скором времени оборотни начнут звереть. -- Я и указал рукой в сторону чаши. -- Магический барьер поможет вам с защитой от мохнатых приблуд из других холдов, но он не спасет вас от тех, кто уже находиться в Пределе. Советую вам отсеять их прямо сейчас. Старик отрицательно покачал головой: -- Подобное действие будет неуважением к жертве моих людей и к Старым Богам. Мы убиваем Зверей в тот момент, когда они нападают на нас, но не раньше. К тому же, если и мы увидим восход Кровавой луны, то наравне с ними примем участие в великой погоне. Мда. Вряд ли Маданаху нужно, чтобы я уменьшил поголовье ричменов еще больше всего лишь из-за того, что они исполняют свой "служебный долг", а ведь и у лесных эльфов отношение к охоте не менее трепетное. Я же просто хочу избавиться от оборотней, если Охота действительно будет объявлена, то мне представится законный шанс хорошенько проредить стаи блохастых в Скайриме, нисколько при этом не обидев Хирсина. Это достаточно опасное предприятие, ведь, если дело закончится моим проигрышем, то я получу возможность чесать себе пяткой за ухом или еще что -- одними вервольфами фантазия Даэдра не ограничена, но и в качестве вечной "невинной жертвы" я себя не представляю. Бегать голышом по лесу от некогда смертных охотников и их демонической своры? Это они скорее от меня бегать будут! -- Я это учту, все же я не хочу подвергать опасности тех, кто к этому никак не причастен. -- Мы живем на этой земле с позволения Старых Богов, мы клялись им в верности, мы все причастны. -- Ответил мне ричмен, и в его голосе даже промелькнула нотка гордости. -- В оборотней и прочих проклятых верят немногие, из простого упрямства и невежества конечно, но тем, кто живет в Пределе доподлинно известно, что монстры существуют... Я предупрежу своих людей и жителей Душник-Йала -- последователи Малаката будут не прочь лишний раз размять кости, их вождь как раз на днях досадовал мне, что ему так и не удалось принять участия ни в одной из твоих битв. -- Вы сумели наладить контакт с орсимерами? -- Вот за кого, а за орков волноваться не стоит, эта орда любого Зверя сама придушит, причем просто из спортивного интереса. -- Как ни прискорбно это признавать, но среди нас лишь те, кто работал на Речной стороне Маркарта, знают, что нужно делать с железной рудой, кроме как выколупывать ее из камня. Одних трофейных мечей мало, не ими же нам теперь возделывать землю? Нам нужны услуги орков, как лучших кузнецов, а им нужна пища и доступ к сырью -- их шахта почти выработана, а мы знаем в Пределе каждый камешек. -- Словом о трофейных мечах. -- Я выразительно вспыхнул очами в сторону черного клинка, болтающегося в специальной петле на поясе у Маданаха. -- Предел уже можно считать освобожденным, получается, долг Изгоев перед Красном Орлом выплачен и вы можете вернуть Огненный клинок его владельцу, так? -- Да, ворожеи уже спрашивали меня об этом, достопочтимая Глецина обещала отвести меня к гробнице, чтобы я лично вложил меч в руку Красного Орла. Если наша клятва исполнена, то Фаолан вернется к нам. -- Старый ричмен положил ладонь на рукоять меча, чье навершие было изготовлено в виде головы хищной птицы. -- Конечно, мы допускаем мысль, что что-то может пойти не так, но в таком случае, легенда о его воскрешении так и останется легендой. Но дело Фаолана все равно будет продолжено нами -- Красный Орел желал объединить племена ричменов и сделать из Предела могущественное королевство. Нам определенно есть к чему стремиться. Вот это я понимаю мыслить позитивно, широко и перспективно. Идея посадить на трон мертвого человека прямиком из эпохи расцвета ричменов, выглядит не так уж странно -- тут все по большей части, от степени вменяемости этого умертвия зависит. К сожалению, воины вереска в эту категорию не входят, в отличии от тех же нордских полярных фараонов. Но ведь Фаолан избавился от проклятия после своей смерти, нет? Что ж, узнаем. Если что, барьер уже установлен, иноземцев мы прогнали и Изгои в любой момент могут последовать за ними, если движимые личными мотивами или волей трупа на троне, они все же пожелают забрать Маркарт обратно. -- Кстати, а уважаемая Глецина не делилась с вами мыслями по поводу того, что недавно произошло на севере? -- Решил я по случаю попытать счастья узнать, что же за чертовщина там твориться. -- Вы о том притоке магии? -- Ричмен усмехнулся в бороду. -- Маги и некроманты, тайком проводящие свои эксперименты в наших землях, тоже долго ругались по этому поводу. Но ни они, ни ворожеи, не знают четкого ответа на вопрос: что же там произошло и происходит до сих пор. Одни догадки, смутные знаки, дурные предзнаменования, ничего необычного -- мир явно готовится к масштабным переменам, подобное уже происходило. Но будет это действительно Конец Света или просто новая страница в истории Тамриэля, нет смысла гадать. -- Жаль, я считал, что местные должны знать о подобном больше. -- Хотя, чего я хотел от Изгоев? Они за границами Предела почти ничего не видели, а уровень их образования ограничен преданиями предков и тем, что им сквозь сжатые зубы в свое время вбивали захватчики. -- Ставлю вас в известность, что я намерен отправиться в то место и все разведать, и чем быстрее, тем лучше. Надеюсь, вы сможете самостоятельно справиться с противником? -- Да, даже если бы барьера не существовало. -- Ответ был уверенным, что не могло не радовать. -- Вот и чудесно. -- Лениво отметил я, мыслями пребывая уже где-то в зоне магического всплеска. -- Сейчас я помогу вам правильно настроить барьер, после чего я покину Предел на достаточно длительное время. Советую вам и впредь не подходить близко к Маркарту -- Подземный народ пока не готов к встрече, все их взаимодействие с окружающим миром в данный момент ограничивается простым "нашел, убил и съел". Сомневаюсь, что вашим воинам окажется под силу навредить кому-то из них, но если им это все же удастся, то впоследствии вы можете об этом сильно пожалеть. Поэтому, если однажды кто-то из ваших подданных увидит среди тумана чьи-то белые силуэты, мой вам совет -- быстрее уносите ноги. -- Мы примем это к сведению. -- Произнес ричмен, пряча свое недовольство за показной невозмутимостью. -- Рад это слышать. Тогда начнем... Знаю: старику уже надоело то, что я постоянно сыплю на него угрозами. Но не стоит обижаться, я им практически войну выиграл, да и с этими горцами все равно по другому нельзя -- миром договариваться они отвыкли и от горячки боя с вековой ненавистью они отойдут еще не скоро. Мое же дело -- предупредить. Ведь я всегда стараюсь выполнять свои обещания.