Мое море, прошу тебя - не выплюни меня на берег

      Собирать человека заново по кусочкам - занятие не благодарное. Не факт, что получится. Не факт, что в процессе не сломаешься сам.       Илья осторожно перемещался по спальне, собираясь на смену и стараясь не потревожить только-только заснувшую девушку. Да, 11 утра, но с учетом всех обстоятельств единственное, что он чувствовал - облегчение. Они уже несколько лет жили вместе, и мужчина относительно уверенно мог сказать, что ей куда лучше, но вот что-что, а ее режим дня восстановить не удалось даже близко. Мелочь. Он выдохнул и подхватил сумку - больше с выходом из дома тянуть нельзя, опоздает. А ему еще нужно с Сегой по дороге пересечься и передать флешку с демками. Кинув последний взгляд на мирно сопящую девушку, Илья поспешил на выход.       - Сергей, здоров.       - Привет. Как Мертвое Море?       Илья удивлённо моргнул и вскинул бровь - не в привычках Сеги было справляться о подруге друга.       - Ну, Марго лучше. Спит. Слушай, я опаздываю пиздец, с удовольствием бы поболтал, но ключи от заведения у меня. Послушаешь демки - черкани по-братски. - Он быстро выудил из кармана флешку и положил на протянутую ладонь. Сега молча кивнул и шутливо отсалютовал уже стартанувшему на мигающий красными огнями поезд метро Илье. - Услышимся, братан!       - Так. Илья плюхнулся сразу на два места и прикрыл глаза - до пересадки минут 20, можно покемарить. Перед внутренним зрением тут же возникли до боли знакомые зеленые, невидяще взирающие на мир глаза той, что осталась дома. Мертвое Море, хах.       Когда Сега только придумал это прозвище, он не был уверен, как реагировать. А потом решил, что спасибо хоть не с дохлой рыбой сравнил, с него станется, и забил. В конце концов самой Марго было абсолютно наплевать, как там ее собрался величать человек, с самого начала обозначивший, что он против этой затеи. В конце концов ей было наплевать вообще на все.       7 лет назад Илья Погребняк ака Бешеный Пес умирал со скуки на очередной смене в будний штиль. Он всегда умел найти себе занятие, но в тот день время текло особенно медленно. Он мог бы поклясться, что по ощущениям прошло минимум часа 4, а потом посмотрел на часы и чертыхнулся - 12:20. Все только начиналось. Мелькнула дурная мысль оправдать погоняло и повыть под негромко игравший блюз, но, к счастью, не пришлось. Чуткое ухо уловило хлопок входной двери, и через несколько секунд в зал вошла девушка, по виду которой было трудно предположить, что она ходит в блюз-бары, да и вообще бары в целом. Она повертела рыжей головой, тяжело вздохнула про себя и устроилась за барной стойкой.       - Виски чистый. Тройной.       Ничего себе. Пес явно ослышался. Он аж стакан протирать перестал. Не может человек всерьез заказывать в полдень среды тройной! чистый виски. Но мрачный взгляд и выразительно поднятые брови подтвердили заказ, и донельзя удивленный Илья принялся за дело.       Спустя пять повторов и множество провальных попыток со стороны бармена ее разговорить девушка оплатила счет, щедро, но все так же молча, оставила на чай и шокирующе твердым шагом вышла из бара как раз за несколько минут до первой волны посетителей с тем, чтобы появляться в то же время - в штиль - весь остаток недели. Потом пропасть почти на месяц, заставляя Илью гадать, что с ней стряслось, и снова прийти еще более убитой.       Погребняк как сейчас помнил с убийственной точностью, как отказал гостье в выпивке, потребовав, чтобы она: а) заказала что-нибудь из еды б) рассказала, что у нее, блять, происходит.       Помнил, как она безразлично усмехнулась и подтянула к себе меню. Помнил, как впервые услышал от нее слова помимо ее обычных "виски", "чистый", "тройной" и "счет". Помнил, как она вроде и рассказала, как дошла до жизни такой, но по факту, он все еще ничего не знал и не понимал. Помнил, как еще спустя пару месяцев она, меланхолично вращая стакан виски в пальцах и рассматривая блики света, преломляющиеся в алкоголе, внезапно сообщила, что последние две недели живёт в машине. Потому что по возвращении в страну она сначала жила у уехавшей в отпуск тетки, о чем та, кстати, понятия не имела, а теперь тетка вернулась, и объяснять племянница, почему она вообще в России, не хотела. Как не хотела, чтобы родня в принципе знала, что она вернулась. Врала родителям, что по-прежнему за границей, да и друзьям тоже врала. Отель - дорого, проще оплатить стоянку на год вперед.       Помнил, как неожиданно в первую очередь для себя спросил, все ли ее вещи в машине, и, получив утвердительный кивок, заявил, что она будет жить у него. Помнил, как она неверяще вскинула брови и сказала:       - Илюш, а ты забавный, ты знаешь?       Помнил, как она всё-таки дождалась конца смены и позволила ему сесть за руль. Помнил, как это все началось.       "Следующая остановка '***'". Мужчина открыл глаза и встал. Интересно, что это вдруг воспоминания нахлынули? Он с гримасой потер шею. Кажется, что-то должно было произойти.       Когда шелкнул входной замок, одеяло зашевелилось, и из-под него рывком села девушка, устало потирая лицо. Она как всегда не могла уснуть всю ночь. Она как всегда притворилась спящей за полчаса до будильника мужчины. Обычно, пока она притворялась спящей, изможденный организм умудрялся всё-таки отключиться. Fake it till you make it. Не сегодня. Странное предчувствие и боль в груди, будто кто каленым ножом начал вскрывать старую, отвратительно плохо зажившую рану, не дали отдохнуть даже пару секунд. Марго рвано выдохнула и, шатаясь, побрела в душ.       Горячие струи воды ни на йоту не сгладили разницу окружения и обжигающей боли, что прочно обосновалась где-то между лёгкими. В голову хлынули обрывки, куски прошлого, которое она изо всех сил пыталась отпустить. Точно такой же горячий душ, но в совершенно другом городе, в другой стране. В доме человека, ради которого она была готова жить несмотря ни на что, и из-за которого, судя по всему, в тот день умерла.       Когда Анаконды узнали о том, что у Ильи теперь живет девушка, они все поняли по-своему. Мужчина не стал ничего говорить и просто несколько натянуто принимал поздравления с тем, что больше не одинок. Потому что ну как прикажете объяснять глубоко засевшее знание, что да, кажется, влюбился, но нет, точно нет, она никогда не увидит его в том же ключе, так что единственный вариант - просто беречь ее. От самой себя. Потому что потенциал саморазрушения у нее явно раскрылся еще не весь, и позволить этому случиться он не мог.       Когда они вдвоем пришли на дружеский сабантуй, Алина - девушка Артема - удивленно охнула и тут же утащила Марго подальше от мужских ушей. Всем было ясно, что они друг друга знают, но никто не знал откуда. Вернулись девушки одинаково мрачными. Точнее мрачной была Алина, а Марго пребывала в своем неизменном глубоко-похуистичном состоянии, за что и огребла от придирчивого Сергея свое прозвище. Кто-то посмеялся, кто-то промолчал, и больше до девушки никто и никогда не докапывался. В лицо. А за глаза Сега при каждой встрече намекал, да и прямым текстом высказывал Илье, что ему в ней не нравится, пока Погребняк не наехал в ответ, мол, его жизнь - это его жизнь, сам разберется, чай не 10 лет.       Из размышлений об этом эпизоде Илью выдернуло уведомление. От Сеги. Только черта помяни! Мужчина пробежался по сообщениям, дежурно ответил на советы и вернулся к протиранию полок от пыли. Сегодня был день генеральной уборки, спешить некуда, отвлекать некому, а потому через пару минут он снова затерялся в воспоминаниях.       Алина очевидно знала, кто Марго, и что произошло, но добывать информацию через нее Илья посчитал неправильным и решил запастись терпением, пока сожительница ему сама не расскажет.       Наступил знаменательный день только спустя несколько лет. И за это время чего он только не пережил, начиная с очень странных и страшных брейкдаунов, когда ему приходилось буквально скручивать девушку и держать в охапку, пока она не вымотается и не перестанет превращать квартиру в миниатюру города после бомбежки, и заканчивая надолго выбившим их обоих из колеи скандалом с ее родителями, каким-то образом узнавших, что дочь уже три или четыре года как в стране.       Нормальный уважающий себя человек не то что бросил бы это все сто раз, он бы даже не начинал эти игры в благородство. Но для Погребняка все прекращало иметь значение, когда он видел закопавшуюся в заказах Марго - она художник, оттуда знакомство с Алиной - видел, как в эти моменты сквозь уставшую и безразличную обычно маску пробивается что-то живое. Он жил, чтобы жила она, чтобы ее жизнь была больше похожа на жизнь, а не на выживание наедине со своими демонами и скелетами, не помещающимися в шкаф. Иногда ее все еще накрывало, слабее, так что квартира выпала из зоны риска, но заканчивалось все неизменным:       - Да какого черта я тут делаю? Нахуя ты меня приютил, Илья?       Приютил. Именно что. Их отношения смело можно было назвать благотворительностью, потому что Погребняк никогда не ждал и не требовал ничего взамен. Нет, она оплачивала половину коммуналки, свои вещи покупала сама и помогала по дому, но это все. Да, они спали на одной кровати, потому что комнат три, но одна гостиная, вторая рабочая околостудия, так что еще одну кровать ставить просто некуда; но их максимум все эти годы - объятия. Ей они необходимы, ему - тоже. Вот и в ответ на вопрос Илья всегда просто качал головой и притягивал к себе сначала сопротивляющуюся, а потом грустно тающую в кольце рук девушку. Он утыкался щекой в чужую макушку и в который раз спрашивал себя, каким образом еще сам не поехал башней. И вообще не был уверен, что хочет знать.       Марго оторвалась от проекта и кинула Илье сообщение по поводу ужина. В профиле контакта стояло фото с недоумевающим выражением лица, и она слабо улыбнулась - примерно с таким же он сидел перед ней полгода назад, когда она наконец рассказала, что послужило причиной ее возвращения, или, если точнее, бегства. Бегства от боли и самой себя. Бегства от мысли, что любимый человек был настолько правильным, что ради других пожертвовал собой и их общим счастьем. Никто в здравом уме не примет свою бывшую девушку, с которой расстались пару лет как, на 7 или 8 месяце беременности и не решит воспитывать ее ребенка. А он решил. Да, ребенок не виноват, и ребенка Марго не винила, но никто не мешал ей ненавидеть его мать. Точно так же как никто не мешал постепенно тонуть в персональной бездне, образовавшейся на месте вакуума, в котором она изначально оказалась, услышав новость о решении уже не своего мужчины.       Она собственно не помнила ничего ровно с того момента и до предложения Ильи въехать к нему. Только всепоглощающую жгучую, доведенную до белого каления, шипящую ярость, уничтожавшую ее.       Марго не понимала мотивов Ильи, но результаты этой авантюры были на лицо - она постепенно пришла в себя, если можно так сказать про человека, который себя потерял окончательно и бесповоротно и теперь создавал заново из ничего. Она была ему благодарна, но чувствовала, что сильно дольше это продолжаться не может. Чувствовала, что ей рано или поздно придется вернуться в Лондон. Даже если она не захочет. Она даже проверила что там с ее визой. Надо же, еще не истекла. А ну да, по работе же с Алиной они туда ездили пару раз.       Экран вспыхнул, показывая ответ. Мужчина закончил с баром и направлялся домой. Он предложил заказать что-нибудь на вынос, оставляя выбор за девушкой, и она задумчиво открыла пару сайтов сравнить промокоды. Тишину нарушила трель звонка, и Марго вздрогнула - эта мелодия стояла только на паре номеров. Дрожащие руки едва не выронили телефон и приняли вызов.       - Да?       Илья открыл дверь в квартиру и сразу же понял, что что-то не так. Девушка нарезала круги между гостиной и кабинетом и буквально орала в трубку.       - Don't he dare! Tell him that if he refuses to get the operation done I'll get there and kill him with my own hands!       Погребняк подумал, что стоило всё-таки получить английский, потому что он понял ровно ничего. Он кинул сумку в коридор, быстро стянул ботинки и перехватил Марго, когда она в очередной раз приносилась из гостиной в кабинет, правда уже закончив разговор.       - Что происходит?       Она подняла на него взгляд, и он резко вдохнул.       - Илюш, - за все их знакомство это был второй раз, когда она его так назвала, - мне нужно в аэропорт. Сейчас.       Мужчина тряхнул головой и поморщился:       - Ты билет купила?       Девушку словно током ударили. Она напряженно начала клацать по экрану телефона и полминуты спустя выдохнула:       - Теперь да, спасибо, что напомнил. До рейса четыре часа.       Илья кивнул и пошел обуваться обратно:       - Собери хоть что-то с собой, нельзя лететь порожняком. Я заводить машину.       Он уже не видел, как в последний раз исчезла в спальне Марго, стремительно спускаясь через три ступеньки. Через пару минут они уже ехали в сторону Шереметьево, и за чертой города Марго наконец открыла рот:       - Она его бросила. - Понять, о ком речь, труда не составляло. - Бросила его и ребенка и ушла угадай к кому? К отцу ребенка. Сука.       Мужчину аж холодом пробрало, с такой ненавистью девушка процедила последние четыре слова.       - Что-то мне подсказывает, что это не все.       Кивок.       - Крис сказал, что их автобус подрезали и их кувырнуло. Все в относительном порядке, но...       Она с шипением втянула воздух, будто сама сквозь битое стекло из перевернутого автобуса выбиралась.       - У Макса что-то со спиной. У него отказали ноги.       - Блять.       - That's putting it mildly. - Каким-то чудом на этот раз Илья понял, что она имела ввиду. Снова зазвонил ее телефон. - Опять Крис.       Илья кивнул, мол, вперед, и сосредоточился на шоссе.       - 'Sup? Halfway to the airport. Yes, it'd be faster if there's somebody to pick me up. What? - Ее голос задрожал, но не от переживания, а от... - He knows? Hey, I never thought you'd really use me as a persuasion weapon. Sure, if he wants to.       Слышимый за пределами телефона тембр сменился, и Илья сделал вывод, что Крис передал кому-то трубку. По лицу девушки практически сразу же градом полились слезы, Погребняк аж за дорогой следить перестал - она за эти семь лет не плакала ни разу, а тут...       - Ya now what, Max? When I'll get there I'm beating the crap outta ya. I can promise ya this. I... God gracious, fuck no! I said you're getting operated right now! No! Max, stop it. Ya little... Oh God, I missed ya so fucking much. Nope. I'm not saying that. At least not until I see ya up and running. No. Period. You'll have to make up for whole 7 years ya know? Sure we'll see to that. See ya soon, troublemaker. Love you.       Последнее она сказала уже коротким гудкам завершенного разговора. Она пару раз глубоко вздохнула и вытерла рукавом лицо. Илья, не отрываясь от дороги, сжал ее плечо.       - Вот за этим.       - Что?       - Почти приехали, говорю.       В аэропорту девушка сто раз перепроверяет документы, чуть не влезает в драку с охранником, у которого объективно были проблемы, и наконец встает в очередь на посадку.       Когда она поворачивается к Илье попрощаться, он спрашивает:       - Уверена?       - Если я не уверена, что это сработает, тогда я больше ни в чем не уверена.       - Удачи.       - К черту.       До рамки два человека.       - Илюш?       - Ммм?       - Спасибо.       - Хуйня, лебёдушка. Лети давай.       - Да пошел ты.       Она смеется. Последние обрывки того, что гнетущим мраком окутывало ее последние семь лет, окончательно рассеиваются. Нет, смех не радостный, он звенит грустью, которая как шрам никогда ее не покинет. Но это ее смех для него, и, глядя в сияющие решительностью зеленые глаза, он по-своему счастлив. Он разворачивает ее за плечи и легко подталкивает к рамке - ее черед. Марго смело - откуда только эта смелость взялась - шагает вперед и прежде чем исчезнуть за поворотом вскидывает руку. Илья поднимает руку в ответном прощальном жесте и, не задумываясь, возвращается к машине. "Мертвое Море ожило" "Что?" "Забей, чувак"       - Come here.       - Huh?       - I wanna take a picture. Aaaand done!       - Who are you sending it to?       - To Ilya.       - Anything I should be concerned about?       - Only being eternally indebted to him for keeping me sane.       - My bad.       - Nah. Doesn't matter anymore.       Рана заново затянулась. В груди больше не жгло.