Вечера воспоминаний

[Поверхность 20ХХ год] [Дом братьев-скелетов] — Санс, ты не забыл покормить Стоуни'? — спросил младший скелет, роясь в коробке с книгами.       Стоуни — это домашний питомец Санса. Он выглядит как камень, на который наклеели глаза. Сам Стоуни ведёт неподвижный образ жизни. Каждый день Санс посыпает его картоном и присыпкой, а те в свою очередь пропадают, и никто не знает почему.  — Я покормил Стоуни, бро, — Санс, с помощью магии, расставил книги по полкам в книжном шкафу. — Ты уверен, брат? А то ты можешь быть очень ленивым. — Да, у него полно корма, — старший скелет зевнул. — Откуда Стоуни вообще взялся? Мне всегда казалось, что он прирос к столу, и теперь он — неотъемлемая часть стола, — Папирус почесал подбородок. — Мы с мамой его притащили в дом и сказали папе, что теперь он будет жить с нами, — ответил старший скелет, с грохотом плюхаясь на диван, на что получает раздражённо-усталый выдох. — Вы с мамой? Расскажи подробней. — Ну… [Подземелье??? год] [Дом Виндигинсов*]       Это было очень давно, тебя, Папирус, ещё не было.       В тот день жители Сноудина праздновали день Подземелья. Это раньше был такой праздник, когда жители всего Подземелья собирались в одном месте и просто общались. Некоторые делились друг с другом рецептами настоек, мазей или других лекарств, рецептами еды и прочего; делились секретами прочнозакреплённой полки, которая точно не упадёт, и горшок с любимым цветком жены не разобьётся. Вобщем, было весело. В тот день, собрание было в Сноудине. — Сегодня мы с тобой идём в самые недра леса Сноудина, Санси! — мама высоко подняла руки. — А зачем, мамочка? — я натянул на себя свою любимую шапку и взял маму за руку. — Зачем мы пойдём в лес? — Поговаривают, — мама поправила мне шапку и мы вышли из дома. — Что там растет самая редкая ягода — Снежевика. — Ого! Снежевика? Это та, которую приносил папа, да? — Да, Санси, — улыбнулась мама, беря в руки большую корзинку. — Здорово!       Однажды, прийдя с работы, папа принёс небольшую корзинку ягод. Это были синие, с оттенками фиолетового и красного, круглые ягоды. Кожица, покрывающая мякоть, была слегка шершавая, но внутри ягода была сладкой и очень, очень вкусной. Мы с папой поели немного, а из остального мама сделала три банки варенья. У нас, скорее всего, даже осталась одна банка. — Правда? Где? — Не перебивай, Папирус. — Ах, да, конечно. Так вот. После долгого отлынивания от праздника, мы вышли из города. — А мы сварим ещё варенья, мам? — спросил я, изредка пиная снег ногами. — Конечно, сын, — мама улыбнулась. — А если мы её не найдём? — Найдём, Санс, найдём, — мама покрутила в руках корзину. — Папа рассказал мне про одно место, в котором растёт много ягод. — Правда? Здорово! Мы уже подходили к вратам, ведущим к Руинам. Они были открыты. — Но почему? Мне казалось, что они всегда закрыты, брат. — Ещё до ухода королевы врата всегда были открыты. После мы завернули влево и пошли в глухую чащу леса. — А мы не заблудимся, мам? — я забеспокоился, оглядываясь по сторонам. — В этот лес мало кто ходит, думаю мы можем вернуться по нашим следам домой, — объяснила мама. — Тем более, Великая Ванесса Вингдинс, или сокращённо: «ВВВ», ещё никогда не терялась в лесах Сноудина. — Хи-хи. — Вот мы и дошли, — гордо сказала мама, вытирая пот со лба. Это была снежная поляна, освещаемая солнцем, в центре которой росли огромные заросли. Вот серьёзно, эти путы даже сосны поблизости обвили. Но самое интересное, это растение было синее. Достаточно странно видеть синюю «лозу», на которой ещё и ягоды росли. А ягод было видимо-невидимо. Ягодки были покрыты снежком, собственно, как и всё это растение, а снежок этот на солнышке так красиво блестел! — Вау… — изо рта вырвался восхищённый возглас. Это была бесподобная картина. — О да, мы её нашли, нье-хе-хе! — «нье-хе-хе» — это был любимый мамин возглас, она почти всегда, когда чем-то восхищалась или была рада, говорила эту фразочку. Это казалось забавным. Мы пошли собирать её. — Осторожно, Санси, ягода хрупкая, не спеши её выдёргивать — делай это аккуратно. — Конечно, мам. Я старался делать как сказала мама, и у меня это почти получилось, всё же пара ягод были слишком сильно выдернуты, и они буквально взорвались у меня в руках. Больно не было, но я был в шоке. — Мама, мам, ты это видела, мам, это было так неожиданно, это, — у меня была свойственная реакция ребёнка, и я тоже фигурально взорвался от удивлённого шока. — Это было так круто! — Ха-ха, Санс, да у тебя ВЗРЫВная реакция, — мама скаламбурила. Обожаю её за это. — И всё же постарайся быть аккуратней. — Хорошо, мам. Мы собрали почти полную корзину, и мама сказала, что этого нам хватит, и пора идти, но я её остановил: — Мам, смотри, тут под кустом что-то дрожит, — в моём голосе проскакивали нотки испуга, и мама это заметила. — Вот тут. Мама подняла куст. Это, чёрт возьми, был камушек, с глазами, и он дрожал. Рядом с ним лежали две покусанные ягодки. — Кто это, мам? — Я не знаю… Но этому малышу видимо холодно. Может… — Давай заберём его себе? — перебил я её, с радостью и надеждой в глазницах. — Да, думаю, его можно забрать, — мама аккуратно взяла этот камушек в руки, обернула рукавом синей куртки, и он перестал дрожать. — А как мы его назовём, Санси? — Хм-м… — я задумался. — Может глазастик, хм нет, как-то глупо или грей'? — А может Стоуни? — предложила мама. — Да! Думаю, это хорошее имя. — Вот и отлично, — сказала мама, улыбаясь. Когда мы пришли домой, я сразу же рассказал папе про Стоуни. — Мы нашли дрожащий камушек под кустом и решили забрать себе. Теперь он будет жить с нами! — я запрыгал по всему дому от радости. Мама сходила на кухню, взяла маленькое белое блюдечко и положила туда Стоуни, разложив рядом три ягодки снежевики. — Хех, это здорово, теперь у тебя есть домашний питомец, Санс, — сказал папа. [Поверхность 20ХХ год] [Дом братьев-скелетов] — …Во-от так вот, — протянул Санс, сладко потягиваясь. — Круто, да, Стоуни? — старший скелет обратился к свему питомцу, что лежал на столе. Он промолчал. — Ты вроде говорил, что снежевика больше не растёт в Сноудине, а почему? — После значительных изменений ядра, ягода просто не выжила, но честно, подробностей я не знаю. — Всё ясно. А где то самое варенье? — Где-то в кладовке, Папс, — Санс махнул рукой, притворяясь спящим и обмяк на диване. — Вот и отлично, теперь убока будет там, за одно найдём банку! — О-ох, нет!.. — послышался усталый вздох на весь дом.