А была ли любовь?

О том, любил ли молодой Бенджамин Баркер свою единственную дочь, мы не знаем, но судя по картине счастливой семьи из его воспоминаний, конечно, любил. А вот со Суини Тоддом, с Баркером, искалеченным каторгой, ситуация немного иная. Конечно же, при первом просмотре фильма зрители с упоением слушают пение цирюльника, и песни "Epiphany" и "Johanna", трио, дают нам образ не только несчастного человека, измученного жизнью, но и отца, горюющего от невозможности встречи с дочерью, и это очень эмоциональные моменты. Все слова Суини о Джоанне указывают на его любовь к ней. Вот только в словах ли любовь? Если не слушать, а смотреть, то ситуация совсем не так красива и однозначна. Тодд знал, что его дочь, в отличие от жены, которую он считал мертвой, жива, он знал, что она в руках человека, которому он сам бы дочь никогда не доверил, и что же он сделал? НИЧЕГО. Он даже не попытался увидеть её, поговорить, вернуть. Ну, допустим, не потребовалось. Пока он планировал месть, друг Энтони дочку нашёл, прибежал, все рассказал. И что решает Тодд после этого? Убить Энтони и забрать Джоанну себе. То есть никаких мыслей о том, что они не знакомы, и она может не захотеть с ним куда-то идти, в голову к нему не пришло. О том, что если она согласилась бежать с юношей, значит, чувствует к нему если не любовь, то как минимум симпатию и благодарность за спасение и в любом случае не обрадуется его гибели, тоже. Кстати, тот факт, что его враг вырастил его дочь как свою, и его смерти она тоже не захочет, также мимо него прошёл. Дальше еще веселее: срывается убийство судьи, и он напрямую угрожает упрятать Джоанну куда подальше, и что же предпринимает наш герой? Угадайте с трёх раз! Честное слово, так и хочется на него сквозь экран заорать: «Алло, мститель, там твоей дочери реальная опасность угрожает! Какого черта ты истерику устроил, подними недвижимость со стула и иди помоги ей! Да парнишка, знакомый с ней всего пару дней, больше о ней заботится, чем ты, отец года, блин!» Ну, вы поняли, он ОПЯТЬ ничего не делает. Вот было бы прикольно, если бы Энтони её так и не нашёл или вообще передумал искать. Сгнила бы невинная девочка в бедламе, под далекие стенания своего отца о том, что он больше никогда не увидит свою дочку! Ну, и финал. Судя по сцене, в которой Энтони ещё раз обращается к Суини за помощью, тот к моменту его прихода (разговор с миссис Ловетт о Люси) уже и подзабыть успел, что у него там где-то ребёнок есть. И, наконец-то, он помогает, и как помогает! Аж целым советом! Причём важно в его плане не то, что к нему вернётся дочь, а то, что он придумал, как заманить к нему судью! Идея прекрасная, конечно же, судья, услышав об очередной попытке воспитанницы сбежать, примчится быстрей поросячьего визга. Вот только о том, что все трое могут нагрянуть к нему одновременно, и все сорвётся ещё раз, он тоже не подумал, конечно же. Периодическое наступание на одни и те же грабли - наше все! А под конец он, видимо, вовсе забыл, что ждёт прихода Джоанны, поскольку, обнаружив в цирюльне незнакомого мальчишку в одежде моряка, даже не подумал хотя бы краем мозга, как он здесь оказался и что делал в сундуке. Хотя там ладно, состояние аффекта после убийства, плюс полутьма, все дела. Иными словами, судя по действиям Суини Тодда, ему было, в общем-то, наплевать на свою дочку, он гораздо больше заботился о своих чувствах и воспоминаниях о ней, чем о ней самой. Все это наводит на мысль: возможно, разум Суини, покалеченный его злоключениями, упустил из виду прошедшие 15 лет, и в его сознании Джоанна по-прежнему была маленьким ребенком, у которого еще не сформировались личность и характер, и за которого можно все решать. Решать, как для нее будет лучше, с кем она будет счастлива, будет ли она рада встрече с отцом и так далее. А ведь встрече она могла и не обрадоваться. Судья Терпин - умный человек, о том, что он ей не родной отец, Джоанна знает, велика вероятность, что он рассказал ей свою, весьма простую версию событий. Сложно ли было сказать ей, что ее отец был настоящим преступником, сосланным за свои деяния на каторгу, а мать покончила с собой, не вынеся позора, или что-то в этом духе? Нет. Так что Джоанна могла бы попросту не поверить истории Тодда при встрече, и тогда он бы уже вообще никак не оправдал убийства судьи. Подводя итог, Суини Тодд, очевидно, любил свои воспоминания и светлые мечты о Джоанне, а ее настоящую он так и не узнал, да и не особенно хотел узнавать.