feelings are stronger than any medication

По телу будто прошёлся электрический ток. Он почувствовал, как ее тело мгновенно напряглось, и уже начал мысленно упрекал себя за свою неучтивость. Мортред резко опустила голову вниз, но даже так Ревнителю был виден румянец на ее щеках и еле заметную улыбку. Было весьма удивительно, что ей свойственно такое чувство, как стеснительность. — Прости, Мортред,  — прошептал он чуть слышно, заправляя за ухо прядь ее чёрных волос — В следующий раз буду внимательнее. Спи спокойно, девочка.  — Спокойной ночи, Ревнитель. — Мортред положила голову на его грудь, прижимаясь к нему как можно ближе. Находясь с ним рядом, девушка чувствовала себя, как за каменной стеной. И пусть она прекрасно осознавала всю неправильность ситуации, ей хотелось хоть раз в жизни наплевать на все правила и делать то, что ей захочется, будь то даже лежать в одной кровати с ее бывшим врагом. Ведь если это дарит ей ощущение счастья, то почему бы нет? Что касается самого мужчины, то тут все было как никогда проще: он постепенно влюблялся в неё. Нет смысла скрывать, что на Битве Древних он уже обращал на нее внимание — скрытная, загадочная, мистическая. Внешне всегда спокойная, а как только выпадает шанс — вся ее сущность выходила наружу, раскрывая личность безжалостной убийцы. Но в его голову не приходили и мысли о том, что та ассасинка, о жестокости которой ходили легенды, когда-то будет лежать рядом с ним в одной кровати, обнимая его своей худенькой ручкой и мило сопя на ухо. В такие моменты он подолгу не мог заснуть, так как даже сама ее близость пробуждала в нем море ранее забытых и незнакомых ему чувств. Когда во сне она неосознанно вкладывала свою маленькую ладошку в его, переплетая пальцы — он отвечал ей взаимностью. Когда ей снились кошмары — он нежно поглаживал ладонью её плечо, шепча успокаивающие слова и тихо проговаривая, что он рядом. Когда ей становилось холодно — он сильнее кутал ее в плед, прижимая ее ещё крепче к себе. Но чаще всего просто любовался ее аккуратными чертами лица: большими глазами, скрытыми под обрамлением чёрных густых ресниц, маленьким вздернутым носом, точеными скулами и пухлыми губами, которые всегда были слегка приоткрыты. Тогда ночью он уснул удивительно быстро, но так же быстро проснулся из-за громких девичьих криков во сне. Мортред хаотично двигала головой из стороны в сторону, одна ее рука вцеплялась в простыню кровати, другая — в его ночную рубаху, она закусывала губы и кричала отдельные фразы. Похоже, сейчас ей снился не самый хороший сон.  — Отпусти меня! Нет, не трогай! Помогите! Целитель не мог смотреть на то, как она мучается, поэтому слегка начал дёргать ее за плечо, стараясь разбудить ее:  — Мортред… Девочка моя, просыпайся. — по началу она никак не отреагировала, но через несколько мгновений ее глаза резко распахнулись, она часто задышала, пытаясь отдышаться. Взгляд нервно забегал по комнате, пока она осознавала, что все это был сон, но почти тут же остановился на обеспокоенном лице мужчины.  — Ревнитель, ты тут… Боже, ты не представляешь, как я рада, что ты здесь.  — она все так же задыхалась от пережитых только что эмоций, но только теперь не лежала, а крепко обнимала мужчину за плечи, утыкаясь лицом в его шею. Тот, в свою очередь, крепко обнял ее в ответ за талию, слегка поглаживая ее по спине.  — Ну-ну, девочка моя, успокойся. Всё хорошо, я рядом,  — он чувственно целовал ее то в висок, то в лоб, одновременно слушая, как приходит в норму сбитое дыхание, — Что тебе приснилось, Мортред?  — Это снова Свен, он… Часто появляется в моих снах. Мне кажется, что скоро из-за него я стану боятся засыпать. — её губы тронула еле заметная улыбка, и он не мог не улыбнуться ей в ответ. Мортред задержала взгляд на его губах, отмечая про себя, что его улыбка способна озарить светом всю планету. Ее взор не прошёл мимо Ревнителя. Словно загипнотизированный, в ответ он протянул руку к ее щеке, почти невесомо прошёлся большим пальцем по ее нижней губе, и немного наклонил голову вниз. Их губы находились в паре сантиметров друг от друга. Он внимательно смотрел в ее глаза, будто спрашивая разрешения. Но не выдержав пытки, Мортред первая примкнула к его губам. Никакой страсти и похоти, лишь чувства, эмоции и нежность. Их языки танцевали незамысловатый танец, переплетаясь друг с другом. Ее губы были слаще любого шоколада и холоднее любых ледников в северных частях океана. Были податливы, как глина, а он словно был их мастером. До последнего Ревнитель не мог поверить в то, что это действительно происходит сейчас с ним, в реальном времени. Ее губы притягивали магнитом, а погружавшись в поцелуй с головой, счёт времени был потерян. Она окончательно вскружила ему голову. Кислорода в лёгких до боли в грудной клетке не хватало, поэтому прервав поцелуй, они задышали ещё чаще. Губы горели пламенем и немного опухли, напоминая о событиях, произошедших несколько секундами ранее. В комнате повисла тишина, и первой ее нарушила Мортред.  — Прости, я… Это было на эмоциях… Я…  — пытаясь оправдаться проговарила она, массируя пальцами височные доли от внезапно подступившей головной боли. Ее резко нахлынуло чувство стыда из-за того, что она не смогла контролировать себя. Она подумала, что лучшим решением будет списать этот случай на нет. В груди Целителя что-то неприятно кольнуло, но он старался не подавать виду.  — Я все понимаю, Мортред. Ничего страшного, и ты меня прости. Давай ложиться спать, тебе сил надо набираться.  — он старался сохранять спокойствие, хотя внутри него, казалось, бушевала настоящая буря. Ревнитель лег, увлекая ее лечь рядом: кратко поцеловал в лоб, укрыл пледом, и повернув голову в противоположную сторону, прикрыл глаза.  — Ещё раз спокойной ночи, девочка. Если что-то случится, обязательно буди.  — Спасибо, Ревнитель. Сладких снов. Правда девушка, несмотря на все старания, заснуть так и не смогла. Сколько бы не пыталась она убедить свой разум, что поцелуй был чистой случайностью, ее сердце твердило о другом — о чувстве, в простонародии названным любовью.