Часть 1
24 марта 2021 г. в 01:07
Кейт:
Кейт наклоняется над верстаком Кюри, глазея на что та пишет:
— Чего ты делаешь?
— О! Mademoiselle Кейт. — Кюри с сияющей улыбкой поднимает взгляд. — Я пытаюсь синтезировать новый компонент, чтобы Сол его использовала. Похожий, на те, что предпочитает она, но без такого огромного количества недостатков. — А у вас, нахуй, дела?
Целые две секунды занимает у Кейт, чтобы осознать, что происходит.
Первое: Кюри решила начать материться. Тем лучше для неё, это поможет вписаться в окружение.
Второе: она, без сомнения, бесспорно в этом ужасна.
И она поступает как всякий хороший друг — взрывается хохотом.
— Я не понимаю, —произносит Кюри сквозь хихиканье Кейт. — Я сделала что-то смешное?
— Абсолютно ничего, — та отвечает, пытаясь вздохнуть. — Ты идеальна. Абсолютно идеальна. Ты должна всем это показать.
— Что вы имеете в виду?
— Просто подойди к Сол и спроси в точности то, что ты спросила меня. — Сказала она, наконец переведя дыхание.
— Но зачем бы мне-
— Пожалуйста? Только один разочек, послушай меня?
В глазах Кюри подозрение, явное, но она всё равно кивает:
— Хорошо. Но надеюсь, вы не намереваетесь использовать меня, чтобы расстроить Сол.
— Не, как раз наоборот! Обещаю.
И вот Кюри встаёт и уходит, но стоило только представить Кейт выражение лица Сол, как она снова расхохоталась.
Данс:
— Здравствуйте, Паладин.
Он оборачивается и видит Кюри сидящую рядом, с нервным выражением на лице. Она передаёт ему гаечный ключ, который был нужен, даже быстрее, чем он успевает попросить об этом, что сразу вызывает у него подозрения. Раз, Кюри обычно к нему не приближается, и два, если она это и делала, то точно не для помощи ему по силовой броне.
— Тебе требуется моя помощь с чем-нибудь?
— Ах, я только хотела спросить, м, чего, нахуй?
Он щурится на неё. Это розыгрыш? Его должно быть разыгрывают.
— Прости?
— Я спросила — чего, нахуй?
— Я не-– Он качает головой. — Я не уверен, что именно ты пытаешься спросить.
— Что происходит? Что Вы делаете? — Поясняет она. — Чего, нахуй?
— А, — он отрывисто кивает, — ты имеешь в виду как, нахуй, дела.
— Порядок важен?
— Да. Причины по которым ты добавляешь это новое слово в свой словарный запас мне неизвестны, но если ты настаиваешь на использовании, тогда я настаиваю на том, чтобы ты использовала их корректно. — Он хватает ручку и кусочек бумаги. — Когда ты спрашиваешь: «Как, нахуй, дела?» — ты осведомляешься о том, что происходит. Когда ты спрашиваешь: «что с тобой, нахуй?» — ты осведомляешься кто испортил дело, или охуел, по ситуации.
— Вот почему mademoiselle Кейт смеялась. А я-то думала.
— Да. Место размещения ругательства может сильно повлиять на значение вашего предложения.
— Пожалуйста, — она подталкивает бумажку к нему, — продолжайте. Если я собираюсь применять такой язык, я должна делать это правильно, иначе это не будет хоть сколько-нибудь устрашающе, нет?
Он вздыхает:
— Точно. Предположим, ты хочешь сказать кому-то, что то, что они делают — необдуманно…
Дьякон:
— Дьякон.
Он поворачивается к Кюри с широкой улыбкой на лице:
— Что такое, Кюри?
Она глазеет на его одежду, ярко розовое платье в паре с лаймово-зелёным боа и золотые каблучки-шпильки. Выглядит он как чёртова ходячая катастрофа, и он это знает: Сол обычно никогда не разрешает ему носить такое, так что ему приходится делать это, пока её нет.
Он ухмыляется Кюри, которая видимо пытается рационализировать его выбор:
— Могу тебе чем-то помочь?
— Дьякон, что вы, нахуй, носите?
— Всё, что я захочу! — Триумфально заявляет он, немного поворачиваясь, чтобы придать объём юбке. — Сол нет здесь, чтобы говорить мне что делать, вот я и отрываюсь. Хочешь в пару?
— Ах, нет, спасибо вам. — Она делает пару шагов назад в сомнении. — Не думаю что это безопасно для лаборатории, а мне надо выполнить работу…
— Возвращайся, как передумаешь! — Кричит он вслед её удаляющейся фигуре.
Со смешком он возвращается к своей предыдущей задаче, реорганизации всех ящиков мастерской Сол в обратном алфавитном порядке. Она этого ждать не ждёт.
И только тогда он понимает, что именно сказала ему Кюри, и чуть ли не падает со стула.
Гейдж:
— Не, вложи больше чувства. Говори из своей груди.
Кюри делает глубокий вдох.
— Monsieur, я не знаю насколько это необходимо. Конечно, если я выжила до сих пор, со мной и в будущем всё будет в порядке.
— Тебе просто пока везло, — говорит он, кладя ладонь ей на плечо. — Большинство времени ты либо с Сол, либо с кем-то, кто выглядит пугающе. Но тебе надо научиться сочетаться с остальным Добрососедством.
Она кивает неохотно и, понижая голос:
— Нахуй тебя.
— Хорошо. Попытайся чутка злее.
Её бровки плотно сведены:
— Нахуй тебя!
— Более сердито.
— Нахуй тебя!
— Ага, вот так.
— И я это говорю, когда кто-то сделал то, что мне не нравится, oui?
— Именно. А когда ты хочешь, чтоб кто-то ушёл?
— Я говорю им «идти нахуй». — Просияв щебечет она.
— Не… настолько мило.
— Ах, mes apologies. Я должна быть более вспыльчивой.
— И если он тебя реально бесят, просто покажи им палец, пока ты это говоришь.
— Вы имеете в виду, ах, — она заговорщически понижает голос, — «средний палец»?
Её смущение смешит его. Ох, ему ещё только предстоит её превратить в настоящего гражданина Содружества.
— Именно этот, ага. Ты когда-нибудь посылала кого-нибудь, Кюри?
— Конечно нет! — Она выглядит глубоко оскорблённой даже на само предположение. — Это же за гранью грубости.
— А говорить кому-то «нахуй» это пик высшего общества, а?
Её щёки ярко пылают.
— Ну, нет, но это для моей безопасности, как Вы и сказали.
— Да, ты права. Это для твоей безопасности. Давай попробуем кое-что новое. Как насчёт «хуй тебе»?
— Хуй тебе! — Практически пропевает она, и он борется с потребностью вздохнуть.
Это будет тяжелее, чем он думал.
Хэнкок:
Ошиваться рядом с химлабораторией Кюри стало привычкой, думается ему.
И не то, чтобы он пытался кому-то надоесть, оправдывается он сам себе, но ведь ничего нет плохого в том, чтобы добыть лишку то там, то сям, так ведь?
Сегодня не исключение, и полуденное солнце застаёт его облокотившимся на стол, пока Кюри работает. Солнце для него ярковато, и он натягивает шляпу пониже, пока болтает с девушкой, аккуратно смешивающей химикаты.
— Чё тут делаешь?
— Стимпак, — вежливо отвечает она, проворачивая колбу в руке. — Сол достаточно часто полностью расходует их, как я заметила. Хотелось бы быть подготовленной, когда ей потребуется ещё.
— И ты не делала ничегошеньки больше?
— Случалось. Но только для Сол.
— А, ну же. — Он разворачивается лицом к лицу к ней, усаживаясь на импровизированный лабораторный стол. — Совсем никаких исключений?
— Non, monsieur. Никаких исключений.
— Не так уж они и тяжело делаются, — ноет он, надеясь вызвать хоть капельку сочувствия. Она слаба к страждущим, он-то знает. — Мне только одну коробочку ментатов, и всё! Чё-нибудь, что поможет мне поспевать за Престоном, когда он разговаривает об истории.
Она замолкает, и он думает, что уж наверняк попал в точку. Торжествующая улыбочка уже растекается по его лицу, как её рот открывается.
— Хэнкок, иди нахуй.
На один момент он оглушён тишиной. Что-то абсолютно ужасное было в том, как она это говорит, с её миленьким акцентиком, делающим этот мир чужим для неё. Его рот открывается.
— Ты так можешь?
— Что могу? — Спрашивает она, уже развернувшись обратно к химикатам перед ней.
— Ругаться! Кюри, малышка, кто тебя обижает?
Она краснеет:
— Я работала над тем, чтобы стать более запугивающей. Мне сказали, что с моим лицом люди попытаются воспользоваться мной.
Он ощущает легчайший укол вины, потому что именно это он только что и пытался сделать, но не надолго:
— Как же ты научилась ругаться? Кто тебя научил? Я знаю, ты не могла просто так начать это сама.
— Это секрет. — Она хихикает.
Он тоже смеётся, менее воодушевлённо, и решает что, когда найдёт сделавшего это ублюдка, тот получит жёсткий урок сполна.
МакКриди:
— Сол отсутствует уже долго, — говорит он, передавая Кюри банку очищенной воды, стянутой им с только что с её верстака. — Куда, думаешь, она пошла?
— Я думала, она отправилась в Даймонд Сити, разве нет? Хотела посмотреть, продаёт ли monsieur Артуро какие-нибудь снаряды для дробовиков. — Она щёлкает открывашкой банки, аккуратно отпивая.
— Я думал это было на прошлой неделе.
— А, non. На прошлой неделе она ходили в Добрососедство спросить KL-E-0. Потому тогда она и взяла monsieur'а Хэнкока с собой.
— Хотел бы я, чтобы она прихватила его и в этот раз, — ворчит он. — Не нравится мне, когда она выбирается сама по себе, вот так. Содружество опасно без дополнительного ствола.
Она кивает:
— Согласна. В таком мире это, нахуй, глупость идти куда-либо одному.
МакКриди давится водой.
— Monsieur! — Она мгновенно оказывается рядом, похлопывая ему спину. — Вы в порядке?
— Нормально, — выдавливает он, вытирая рот рукавом.
— Что случилось? У вас был тот случай, когда вы случайно вдохнули, пока глотали, и таким образом, втянули воду в трахею?
— Ага, ты удивила меня. — Он кашляет вновь. — Никогда не слышал, чтоб ты использовала такой тип выражений.
— Я работаю над этим, — признаётся она. — Применение было неуместным? Для меня это всё ещё странная идея, что кто-то выбирает слова, которые бы позволили воспринимать их менее подходящими для угрозы, но я делаю всё, чтобы принять её.
— Ты ругаешься, чтоб казаться сильнее? Да ладно, Кюри. Произнесение таких слов не делает тебя, сильнее. Я имею в виду, я же не ругаюсь.
— Это… правда. Однако, простите меня за то, что говорю, но вы внешне не самый пугающий. Смертоносный, oui, но не тот тип личности, который люди видят и думают «Ох, не буду с ним связываться, он очень опасен». Или я неправа?
Он чувствует, как потихоньку краснеет, и тянет ниже на лицо шапку.
— Тем не менее, я всё ещё хороший стрелок. — Ворчит он.
— О, пожалуйста, не оскорбляйтесь! Я не подразумеваю задеть вашу гордость, просто только говорю, что, возможно, для такой неопытной личности как я, я должна использовать любые методы, какие мне кажутся угрожающими.
Он согласно мычит, но всё же неохотно. Не ему судить, он полагает. Если он выбрал не ругаться, то Кюри так же в праве, выбирая ругаться столько, сколько ей охота. Похоже каждый в Содружестве выбирал в пользу этого.
Всё же, ему будет не хватать приятельницы с «чистым ртом», только по той причине, что она всегда умела придержать его на пути истинном.
Ник:
Он щурится на бумагу в руке. Сол дала ему список вещей, которые ему нужно было сделать, в её отсутствие, например, не дать Престону и Гейджу поубивать друг друга, но, к сожалению, большая суть их разговора была прервана нападением супер мутанта. Так что теперь он застрял, глядя вниз на бумажную копию, пытаясь расшифровать почерк Сол. Задачка не из лёгких.
— Вы, кажется, в затруднении, — знакомый французский голосок окликает его рядом, — возможно, я могу помочь?
— Возможно. — Он приветливо улыбается Кюри, протягивая ей бумагу. — Не думаю, что ты сможешь расшифровать хоть что-то из этого.
Она изучает её, поджимая губы. Маленькая ямочка появляется меж её бровей, когда она и так и сяк поворачивает бумажку, будто бы другой угол сделает слова более разборчивыми. Наконец, она сдаётся, качая головой, передавая ему обратно листок и произнося: «Что за нахуй, Сол».
Он поднимает бровь.
— Для тебя это что-то новенькое.
— Мои извинения. Я не хотела оскорблять, просто практикуюсь. Пожалуйста, будьте уверены, я не пытаюсь быть против вашей компании или же-
Он протягивает руку с лёгким вздохом, чтобы успокоить её:
— Кто же тебя надоумил на это?
— Никто. — Говорит она, но лгун из неё не очень.
— Кюри, я не затеваю никаких проблем. Мне просто любопытно.
— Ну, — вздыхает она, — если вы настаиваете, это была идея Monsieur Гейджа. Я пытаюсь казаться более устрашающей. Это срабатывает?
Он оглядывает эту маленькую, скромную девчушку, с её миленьким акцентиком и большими ясными глазами и быстро решает, что в этом мире нет ничего, чтобы её сделало более устрашающей. По крайней мере, ни одним из способов Гейджа.
— Возможно, тебе стоит поговорить с X6, — предлагает он. — Его методы могут больше тебе подойти.
Её глаза загораются, и она с энтузиазмом кивает.
— О, это просто превосходная идея!
Он улыбается на её восторг, хорошо и полностью понимая, что X6 возможно не сделает ничего для того, чтоб ей помочь. Но всё лучше, что попридержит её в сторонке от Гейджа, ведь так?
Preston:
— И вот мы там, — Кюри рассказывает ему, в лабораториях, и Сол говорит мне: «Не волнуйся, все кротокрысы уже вычищены». Конечно, я там не была, так что я просто поверила Сол.
— О, нет. — Посмеивается он, уже видя, к чему это приведёт.
— О, нет, действительно, потому что из ниоткуда, одна из маток выпрыгивает прямо из-под земли и прыгает прям мне, нахуй, на лицо!
Хоть он и смеётся, его бровь изгибается. Это не похоже на Кюри, так ругаться, и по факту, он уверен, что она никогда не делала этого в его присутствии.
— Пробуешь что-то новенькое в языке? — спрашивает он. — Надеюсь, ты не подхватила это от Гейджа.
Он подметил, что они друг с другом говорили, и то, как Кюри густо краснеет, только подтверждает его подозрения.
— Я только-
Он просто качает головой. — Уверен, у тебя свои причины, но будь осторожнее в выборе общения, Кюри. Гейдж ни на кого не влияет хорошо.
Она кивает.
— Я буду… держать это в уме.
— Знаю, будешь. — Он хлопает ей по плечу, улыбаясь. — Ты хорошая, Кюри. Только немного наивная. Это неплохо.
X6:
Сама идея, что Кюри где-то около, была ему некомфортна. Вся его подготовка диктовала ему о передаче её как любого другого синтетика-беглеца. Каждый раз, когда он её видел, это ощущалось как взрыв набата внутри головы, вместе с кричащим голосом: «Взять её»!
Но это было не то, что хотелось Сол. А хотелось, чтобы каждый из её друзей хорошо относился к другому, так что это он и собирался делать. Таким образом, когда Кюри с её типичным энтузиазмом подскочила к нему, единственным движением к ней был едва уловимый кивок, отмечающий, что он её видел.
— Monsieur, не уделите мне минутку внимания?
— Хорошо. У меня есть дела за оружейным верстаком, но мы можем говорить по пути туда.
Она непоколебимо лучезарно улыбается, попадая в шаг рядом, пока он шагает к рабочей зоне. На момент, всё тихо.
Затем Кюри спотыкается.
Это не жёсткое падение. Никакой крови, или реальной раны, кроме, разве что, побитой гордости, но вот её реакция его пронимает.
— Нахуй, — выплёвывает она, с таким градусом враждебности, на которую он не думает, что она способна. Она поднимается на цыпочки, чтобы отряхнуть свои руки, глядя вниз. — Хуев тротуар. Я просто обязана сказать Сол, что это всё требует починки, когда она вернётся. Это просто опасно.
— Я думал, что ты не сквернословишь, — просто говорит он. — Нечто от манер старого мира.
— Ах, да. Вот об этом-то я и хотела с вами поговорить. — Она стоит, расправляя свою рубашку. — Мне стало понятно, что я не слишком внушающий страх человек, и что позиционировать себя такой было бы полезным. Я начала применять новые способы поведения, чтобы способствовать этому, однако, я думаю, что было бы лучше спросить вашего совета. Вы ведь довольно пугающий, n'est-ce pas?
— Мне так говорили. Какой совет тебе был дан?
— Я должна говорить «нахуй» чаще. Материться значит устрашать.
Его бровь приподнимается над краешком солнцезащитных очков.
— Это единственное слово, которое ты знаешь?
Она глядит вниз, явно в смущении, красный румянец ползёт по всему лицу.
— Ну, да, это единственное, что я знаю как правильно применять. Боюсь, контекст многих подобных слов от меня ускользает.
Он позволяет себе посмеяться над этой идеей. Пытаться ругаться только одним словом? Это же как пытаться модифицировать своё оружие только с одной отвёрткой: неэффективно и обречено на провал.
— Если хочешь быть устрашающей, я могу помочь. Во многом это зависит от твоего поведения и от того, как ты себя преподносишь, но есть несколько атрибутов, с которых мы можем начать.
— А, просто прекрасно!
— Начни с того, чтоб добыть себе комплект вот этих. — Он постукивает по своим солнцезащитным очкам. — Люди боятся тебя, когда не могут разглядеть твои глаза. Когда не могут сказать, о чём ты думаешь. Неизвестное всегда страшит больше, чем понятное.
— Очки, да, поняла. Я обговорю с Сол.
— Второе, мы увеличим твой запас ругательств. Одного явно не будет достаточно.
— Monsieur Гейдж ничего об этом не говорил.
— Гейдж идиот, — отвечает он. — Я шокирован, что ты вообще обратилась к нему за помощью.
— Он рассказывал всё только примерно.
— Ну, давай расширим твой список одним моим избранным: дерьмо.
Она с воодушевлением кивает, и X6 ловит себя на мысли, что это возможно не будет так уж и худо.