Take me home

Питер рано научился читать, поэтому с самого детства знал, о чём кричат заголовки журналов и газет. «Тони Старк — плейбой или отец?», «Несчастный сын знаменитого торговца оружием», «Был ли сын ошибкой в бурной жизни Тони Старка?» и множество других фраз журналистов, которые выставляли его бедным мальчиком, запертым в золотой клетке. Питеру порой казалось, что люди считают, что он живёт в доме своего отца, как тень, и Тони не замечает мальчика, откупаясь от него деньгами. Да, его жизнь не была нормальной и обычной по меркам общества, но тем не менее он не был несчастлив. Он любил свой дом, оснащенный самыми передовыми гаджетами, любил проводить время в мастерской папы, помогая ему создавать что-то новое, любил учиться, поэтому большую часть дня проводил не за играми, а с лучшими учителями и репетиторами. И, может быть, у него не было детства с играми в войнушку, разбитыми коленками и походами в парки с родителями, но он был доволен и тем, что имел. Он не станет спорить, что хотел бы проводить больше времени с отцом, но, с другой стороны, редкие совместные завтраки и работа с ним в мастерской полностью окупали невозможность ходить вместе в кино и на аттракционы. Поэтому, да, Питер был счастлив иметь то, что он имел, и не просил о большем. Но все изменилось в тот день, когда по всему миру прогремела новость, что Тони Старк попал в плен. С того момента жизнь шестилетнего мальчика перевернулась с ног на голову, и, даже когда его отец спасся, ничего не встало на свои места. В утро накануне его отъезда в Афганистан, они в последний раз завтракали вместе, а после возвращения Тони заперся в своей мастерской, больше не пуская туда сына и почти не выходя, чтобы провести с ним время где-нибудь еще. И однажды, после того, как в новостях впервые был упомянут Железный Человек, Питер вернулся с пляжа, где был вместе со своей няней, и увидел отца, который стоял около окна, напряженно смотря вдаль, а рядом с ним стоял чемодан мальчика, на котором сидела его любимая мягкая игрушка, подаренная Тони при его рождении. Мужчина обернулся к сыну и его няне и одним взглядом дал понять женщине, чтобы она оставила их одних. — Что-то случилось? Мы куда-то едем? — спросил мальчик, предчувствуя, что-то плохое. — Не мы, только ты, — Тони подошёл к сыну и чуть улыбнулся, стараясь приободрить, но Питер лишь сильнее сжался, ощущая, как напряжён папа, — Хэппи отвезёт тебя в Нью-Йорк к сестре твоей матери. Они с мужем живут в Квинсе в очень милой квартире, тебе там понравится. — А как же ты? — Я должен остаться, — мужчина поджал губы и присел на корточки рядом с ребенком, взлохмачивая его волосы, — Тут небезопасно, и лучше, если ты будешь со своей тётей. — Я не хочу без тебя, — Питер сдерживал слезы, зная, что папа не любит, когда он плачет и капризничает, — Пожалуйста, позволь мне остаться. — Нет, Пит, ты уедешь, это не обсуждается, — строго произнес Тони, вставая на ноги и делая шаг назад. — Надолго? — до крови закусывая губу, спросил мальчик. — Я не знаю, — отец с болью посмотрел на Питера и, плюнув на свою сдержанность и отстраненность, прижал его к себе, целуя в висок, — Прости меня, малыш. Только через несколько месяцев Питер понял, за что тогда извинялся Тони. В тот день он видел его в последний раз. Он ждал его после конференции, на которой тот объявил, что это он является Железным Человеком. Ждал каждый день после этого на протяжении целого года, и только потом принял тот факт, что папа не отвечает на его звонки и письма, потому что не собирается забирать его. Сын Тони Старка пропал с первых полос газет и фотографий папарацци, и на одной из конференций он объявил, что у Питера новые родители, которые смогут дать ему безопасность и спокойное детство. И пока все журналисты и сплетники поддерживали этот отчаянный шаг миллиардера, который лишился ребенка ради его счастья, Питеру хотелось кричать о том, что чета Паркеров не были его родителями. Да, они дали ему дом, дали даже свою фамилию, чтобы мальчик был в безопасности, дали относительно счастливое детство с друзьями, совместными походами в парк или кино каждые выходные и обычной школой, в которую Пит всегда мечтал ходить, но отец не разрешал ему. И он был благодарен им за все это, но несмотря ни на что, они не были его родителями, он даже тётей и дядей их называл только в присутствии учителей и знакомых, а лично звал не иначе, как мистер и миссис Паркер. Первое время они часто просили не называть их так, они всё-таки были семьёй, Мэй же была родной сестрой его матери, которую он, правда, видел только на фотографиях, но мальчик упорно продолжал называть их не иначе, как мистер и миссис, и в какой-то момент они смирились. Тогда Питер впервые почувствовал, что они перестали стараться заменить ему родителей и наконец-то поняли, что мальчику это было не нужно. Он не хотел иметь новую семью, пусть и такую хорошую. Он ценил всю заботу Паркеров, но не мог относиться к ним так, как они хотели, и ему стало гораздо легче, когда Мэй перестала заходить к нему в комнату, чтобы поцеловать перед сном, а Бен звать его в походы или на очередной матч. Питер стал жить в их доме как гость, он благодарил их за еду и вежливо отказывал, когда они предлагали провести время вместе. Казалось, это причиняло им боль, но мальчик не хотел заменять отца новой семьёй, в тайне все еще надеясь, что однажды Тони заберет его домой. И эта надежда вспыхнула с новой силой, когда в центре Манхеттена возвысилась башня с огромными буквами, складывающимися в «Старк», на самой вершине. Питер с детским восторгом смотрел новости, где журналист в красках описывал красоту и технологичность нового небоскреба, и не смог сдержать эмоций, когда мистер Паркер выключил телевизор, с жалостью смотря на него. — Включите обратно, — резко выкрикнул мальчик, поворачиваясь к Бену. — Там нечего смотреть, — убирая пульт на верхнюю полку стеллажа, произнес мужчина. — Там говорят про папу. Он построил башню совсем рядом, чтобы быть ближе ко мне. Вот увидите, он скоро заберет меня. — Мне очень жаль, Пит, но я не думаю так, — Бен присел на диван рядом с племянником и опустил руку на его голову, взлохмачивая волосы. — Не трогайте меня, — Питер отпрянул от него, — И Питом не называйте, так зовет меня только папа. И он придет за мной, я верю в это. Но Тони так и не пришел. Прошло почти десять лет, но он так и не объявился в жизни сына.