Гнев небес

      Тракт стелился под ногами темной лентой, теряясь вдалеке. Ночь уже давно вступила в свои права, и Рувин стоило бы найти место, где можно было остановиться на ночлег: крылья казались неподъемной ношей для уставших плечей, у правого сапога отваливалась подошва, а засохшая кровь неприятно стягивала кожу на лице — но серафима упорно продолжала идти вперед.       Моль грустно всхрапнула за спиной.       — Потерпи, малышка, — Рувин остановилась и ласково похлопала лошадку по шее, — еще немного осталось.       На сверток, занявший место наездницы и мерно покачивающийся на серой спине Моли, серафима предпочитала не смотреть. Вместо этого она вернула все свое внимание дороге и ярко горящим на небе звездам.       Смотреть на эти сверкающие точки Рувин полюбила еще в детстве. Настоятельница Нимуэ рассказывала своей подопечной о далеких мирах там наверху, об огромных летающих монстрах и о серафимах, давным-давно пришедших с небес. Крылатых воинов со странной магией было немного, но на каждом лежало благословение небесных светил. Рувин хотелось думать, что речь идет именно о звездах — настоятельница не пыталась ее переубедить. Хотя, конечно ни она, ни сама серафима не могли быть в этом уверены.       Она почти добралась до небольшого озерца — Рувин уже слышала журчание воды — когда пятеро… нет, шестеро наемников ловко выпрыгнули из кустов и попытались окружить серафиму. Моль испуганно заржала и попятилась, натягивая поводья.       — Тише, девочка, тише, — Рувин не сводила глаз со своих противников, а рука точно сама по себе легла на рукоять меча, — сейчас мы с ними разберемся. Только не беги — в такой темноте все ноги переломаешь.       — Эй, серафима! — один из наемников вышел чуть вперед. — Отдавай лошадь с барахлом, и разойдемся подобру поздорову.       Рувин устало вздохнула: наемники ДеМорди редко выполняли свои прямые обязанности по защите крестьян — в основном они грабили и убивали себе на потеху.       — Нет.       Клинок сверкнул в звездном свете, Моль громко заржала, а голова первого разбойника покатилась по земле.       — Идите к черту!       Ее и не думали щадить: в доспех ударилась стрела, а трое мужчин накинулись одновременно.       Наверное, если бы Рувин не была настолько уставшей и разбитой; если бы ее не подвел испорченный сапог, чуть не заставивший растянуться по земле; если бы она не пыталась всенепременно достать стрелка своим клинком, то наверняка бы заметила, как оставшийся наемник стягивал поклажу с испуганной Моли. Увы, внимание на происходящее за своей спиной Рувин обратила только тогда, когда лошадка истошно заржала, а тяжелый сверток оказался в руках разбойника.       Она бы не успела его догнать — двигался наглец быстро, а сама серафима устала, да и порванная обувь не располагала к пробежкам. Впрочем, бегать Рувин и не собиралась: тратить небесное чудо на какого-то засранца было неприятно, но совсем не смертельно. Она вскинула правую руку, активируя руну BFG, и ощутила приятную тяжесть волшебного копья.       Наемник упал после первого же выстрела. Смешно раскинул руки, выпуская свою ношу, и та покатилась по земле. Стягивающая сверток веревка развязалась и из сбившейся ткани прямо на пыльную землю вывалился труп мужчины. Рувин оказалась рядом с ним так быстро как смогла, не обращая внимание ни на хрипящего разбойника, ни на растворившееся в воздухе копье, ни на боль от синяков и царапин. Опустилась на колени, прямо в пыль и грязь, прикоснулась ладонью к растрепанным черным волосам и прошептала:       — Прости за балаган, Вилбур, мы почти приехали.

***

      К озеру Рувин добралась только на рассвете. Расседланная Моль, казалось, задремала мгновенно. Сама же серафима скинула ставшие невыносимо тяжелыми крылья, избавилась, наконец, от сапог и доспеха, и нырнула в холодные воды, смывая с себя кровь, грязь и усталость. Увы, позволить себе плескаться подольше Рувин не могла — на берегу ее ждал Вилбур и последнее незаконченное с ним — или для него? — дело.       Она специально выбрала это место — безудержно красивое, затерянное вдалеке от основных дорог, спокойное. Рувин хотела показать его Вилбуру потом, когда все закончится и они смогут попутешествовать вдвоем не из-за поручений принца, а просто потому что хотят. И могут. Серафиме нравилось думать, что если бы не возложенная на их плечи миссия, то они бы стали друзьями. И слишком поздно она осознала, что они с Вилбуром уже были чем-то большим.       К несчастью, ДеМорди оказался подлым предателем, а Вилбур — слишком преданным спутником, поймавшим собой клинок, предназначавшийся серафиме.       — Ваша жизнь куда важнее моей, Амон-Ши, — прошептал он окровавленными губами, — спасите Анкарию.       И теперь Рувин стояла перед его бездыханным телом, воздев руки вверх и призывая Небесный Свет — самое первое заклинание, которому ее научила Нимуэ.       Столб невыносимо яркого света ударил с неба прямо туда, где лежало тело, заставляя его мерцать, растворяясь в воздухе. Через несколько минут мощный луч продолжил бить уже в траву.       — Спи спокойно, храбрый воин, — голос неприятно срывался, — верный друг. Пусть боги… — Рувин почувствовала на щеках влагу и удивленно моргнула, размазывая на ресницах слезы, - …пусть добрые боги благословят твой дух.       Она сломалась. Упала на колени, вцепляясь руками во влажную от росы траву и громко зарыдала, прощаясь с единственным человеком, к которому впервые за долгое время не боялась повернуться спиной.       Когда Рувин пришла в себя, над поляной вновь мерцали равнодушные звезды, а Моль настороженно обнюхивала заснувшую прямо на земле хозяйку. Серафима оттолкнула наглую лошадиную морду и глубоко вздохнула.       Она сделает так, как просил Вилбур. Только сначала — перережет глотку каждому чертовому наемнику ДеМорди. Чтобы этот предатель сидел в своем замке и дрожал от страха, зная, что разгневанная серафима доберется однажды и до него.