Жажда крови

С того ужасного дня, когда дроны поймали Хельсинга и унесли его прочь, к Диктору, прошло немного меньше недели. Ничего жуткого больше не происходило, и команда постепенно приходила в норму. Особенно приказал себе собраться сам Хельсинг. Как бы иронично это ни звучало, но вампиризм сильно ослабил его. Эмоции почти брали над ним верх, он едва контролировал силы, а оттого опасался их использовать (очевидно, тренировка с Джеймсом не очень-то и помогла, закончившись раньше времени...), да и спастись от камер, которые Диктор наделил новой функцией у него не получилось. Возможно, не получилось бы теперь никогда. Хельс мог бы почувствовать себя особенно бесполезным из-за невозможности даже сразиться с дронами, но тогда бы заслуживал одной лишь смерти, как самая настоящая обуза в команде. Ночью он всё ещё был способен на многое. Может, это не он спас множество клонов, как Шрам. Как и не спас кого-либо в одиночку, как Перец. Однако Хельсинг помог Революционерам навсегда избавиться от Флэша. Отсутствие нужды во сне, слух, скорость — именно особенности вампира помогли ему в этом. Возможно, поиски предателя и не являлись грандиозной помощью. Победили его и вовсе другие члены команды. Но если бы не Хельс и не его вампиризм, возможно, тот бы в итоге напал неожиданно и разгромил всех с помощью украденных у Диктора устройств. Клоны бы наивно надеялись, что Скоростной давно ушёл в прошлое, пока он вынашивал жестокий план. А теперь он находился в штабе только в виде кристалла и никак не мог навредить. Пусть это и было жестоко, но Хельсинг так же спас Эль-Бобо от дрона. Да, тореадор пострадал, и он только обвинил себя в оплошности. Но совсем скоро Шрам излечил его. А попади Эль к Диктору, Революционеры наверняка бы с ним навсегда распрощались. Эль-Бобо... Он не переставал верить в Хельса. До конца надеялся, что тот переборет собственные страхи и ненависть к себе. Продолжит идти вперёд, несмотря на все преграды, как делал это раньше. Хельсинг не желал ни с кем сближаться, старался не думать о том, что перед тореадором всё же открылся сильнее, чем перед другими, но при этом ему очень хотелось показать тому, что он не ошибся в своих предположения и что Хельс способен на многое. Эль-Бобо попросил его ценить жизнь после того, как он чуть не погиб. А он пообещал, что так и поступит. Не мог же он так скоро нарушить обещание! Так, Хельсинг самым первым показался на новом собрании. Даже Шрам не успел проснуться, как тот покинул их с Перцем комнату и направился к столу, чтобы не просто не заставлять остальных ждать, но и продемонстрировать им, что он не станет скрываться и жаловаться на собственную жизнь, хотя мог бы значительно помочь команде и храбро отправиться на любую ночную миссию. Лидер невольно поразился, когда увидел Хельса на месте. Тот не был расстроен и даже слишком серьёзен, как обычно. Удивительно, но он... пытался улыбнуться. Улыбка была едва заметна, будто бы Хельсинг делал это через силу. Возможно, со стороны она и вовсе выглядела забавно или слишком нелепо. Но Хельс знал, что старается проявлять дружелюбие и определённую открытость по отношению к остальным, а не скрывать от них каждую мелочь. Наверняка именно этого Революционеры и хотели. Эль хотел... Однако о нём Хельсинг думать не стал. У него были дела и поважнее, чтобы сосредоточиться на них. Предстоящее собрание — самое главное из них. Последние дни прошли спокойно, и у Шрама наверняка накопились новости, которые он бы высказал здесь. К тому же, запасы еды в укрытии кончались, а ещё команда не знала о следующих опытах Диктора. Кому-то наверняка стоило проникнуть на фабрику и отыскать там список ближайших экспериментов. Хельс не мог сказать наверняка, возьмёт ли его Шрам хоть на одно из заданий, пройдут они сегодня или в какой-то другой день, но был намерен вызваться. Поэтому, когда все наконец подошли, он сосредоточился и принялся внимательно выслушивать всё, что скажет лидер. — Что ж, как вы могли заметить, последние несколько дней прошли спокойно. После того, как мы спасли Хельсинга с фабрики, особо ничего не происходило. Я бы сказал, что мы в целом готовы к Революции, но лучше пока постараться и спасти кого-нибудь ещё. Вот только для этого нам нужен новый список с опытами Диктора. Кто из вас готов пойти? — спокойно поинтересовался КБ, окидывая взглядом почти всю команду. — Постой, а что ещё за список опытов? — вдруг с заметным интересом спросил Зомби. — Как ты уже понял, Диктор проводит опыты на клонах. Но мы не можем легко узнать, какие будут темы у предстоящих экспериментов. Поэтому необходимо выискивать у Диктора списки, какие же испытания он намеревается устраивать Бобам в ближайшее время, — терпеливо разъяснил Шрам. — А-а, теперь понял! Ну, тогда я хочу попробовать! Тем более на эти ваши миссии я ещё не ходил, — гордо заявил он, уже и позабыв о том, что его кровь днём ранее выпивал Хельсинг. — Я пока не уверен... Вчера у тебя пили кровь. Разве ты не чувствуешь слабость? — с сомнением спросил лидер у новичка. — Ну... Может, немного. А что, из-за этого мне нельзя на миссию? — немного поник новичок. — Я не рекомендую. Если бы это была простая миссия, я бы попробовал взять тебя, но это поход на фабрику. Такое задание слишком серьёзно, чтобы рисковать и брать ослабленного клона, — строго объяснил Шрам. — Знаешь, Шрам, — вдруг начал говорить Хельсинг, — мне кажется, поход на фабрику лучше отложить до ночи. Тогда Диктор может спать, и мы легко выкрадем список опытов. Сейчас лучше сосредоточиться на поисках еды. Конечно, мне обычная еда теперь не нужна, но у вас она кончается. Не думаешь ли ты что-то с этим сделать? — подметил он. — Хельсинг прав, — спокойно, но вместе с тем уверенно подтвердил Джеймс. — Еда кончается, и сейчас лучше поискать её, чем бежать на фабрику. — Что ж, я согласен. Это решение звучит куда более осмысленно. Тогда отправимся за едой сейчас же. Но лучше заранее определить, кто потом отправится на фабрику. Если мы сделаем это ночью, добровольцам придётся отыскать время, чтобы поспать днём, иначе будете выбиваться из сил, бродя ночью по фабрике, — твёрдо напомнил лидер. — Я пойду ночью, — тут же высказался Хельсинг. — Думаю, причины называть не нужно. — Я тоже хочу! — решительно воскликнул Зомби. — Уж к ночи вся эта слабость точно пропадёт! — Ну хорошо. Значит, пойдём мы втроём. А сейчас кто отправится на миссию? — Шрам кивнул Хельсингу и Зомби и поглядел на остальных Бобов. — Я схожу, — с улыбкой сдержанно вызвался Пустынный. — Ну и я тоже. А то в штабе делать особо нечего, — усмехнулся Перец. На том длинный разговор Бобов и закончился. Они разобрались со всем необходимым. Шрам немного удивился тому, что так никуда и не вызвался Джеймс, но не стал на него давить. Как главный помощник, он и так многое делал для команды. Как и сейчас готов был присмотреть за укрытием в отсутствием лидера. А вот Пустынный и Перец уже собирались на миссию вместе с ним. Первый любил более спокойные миссии, где не приходилось ни с кем сражаться. Он плохо управлялся с оружием, а поиски еды чаще всего обходились без спасения от дронов. Те редко ловили Революционеров прямо на улице, особенно если те вели себя осторожно. И Боб из пустыни предпочитал именно такие задания, а не погони в проекции и попытки отстреливаться от различных опасностей. Ну а Перец же намеревался вновь показать себя в самом лучшем свете. Удачное спасение клона значительно повысило его самооценку. В отличие от Пустынного, особенно хорош в поиске еды Острый никогда не был. Но это не мешало ему пытаться снова и снова. Быть может, если бы он и дальше показывал безупречные результаты, то стал бы самым уважаемым членом команды... К сожалению, Перец не торопился понимать, что подобное хвастовство и желание быть самым лучшим, непревзойдённым, не доведёт до добра. Пока другие клоны делали всё, что было в их силах, но не стремились довести свои достижения до абсолюта, Острый не переставал думать о том, как ещё доказать им, на что он способен, будто бы целого спасения клона в одиночку не было достаточно. Но о мыслях его так никто и не узнал. Шрам считал, что Перец просто рад вновь пойти на задание, вот и не перестаёт улыбаться, не обращая внимание на загадочность его улыбки. Вскоре Революционеров, покидающих штаб, стал провожать взглядом Зомби. Ему бы очень хотелось отправиться на миссию вместе с Перцем. Куда сильнее, чем с противным ему вампиром — Хельсингом. Если бы не его мерзкий укус, сейчас Зомби был бы полон сил и с лёгкостью помог Острому на задании. Теперь ему предстояло проникнуть на фабрику, ночью, да ещё и в сопровождении столь отвратительного создания, которое в любой момент могло наброситься на него, словно бешеный зверь, и выпить всю кровь! Удивительно, что Перец, его несравненный кумир, не испытывал к Хельсу такой же ненависти. Уважал его, не пытался убить, как тех пугающих зомби... Наверное, новичку стоило повести себя так же, но после злосчастного укуса он никак не мог перестать думать о том, что Хельсинг слишком опасен! Если бы только Зомби понял, что Хельсингу совсем не легче от этого, что он не желает причинять другим вред и жалеет обо всех моментах, когда причинил членам команды боль, возможно, он бы взял свои слова назад. Но он не пытался понять Хельса, а тот в свою очередь не желал открываться никому, кроме Эль-Бобо. Но даже тот не знал всего из-за скрытности этого Боба. К тому же, Хельсинг предпочёл отстраниться от тореадора и общаться с ним меньше, чем раньше, чтобы не сблизиться ещё сильнее. Чтобы не подтвердить слова Джеймса ни об их дружбе, ни о том, что у Эля будто бы самая вкусная кровь... Хельс и вовсе не мог заставить себя вновь выпить её у Эль-Бобо. После того, что он сделал из-за неконтролируемой жажды... Нет, ни за что. Увы, Зомби было не суждено этого понять. Теперь им с Хельсингом оставалась ждать своей миссии. Там у них был шанс поладить. Или же навсегда утерять возможность наладить отношения... Однако Шрам, Перец и Пустынный уже ушли. Добраться до фабрики им не составило труда. К счастью, Революционеры не встретили по пути дронов. А уже на нужном месте лидер приказал клонам разделиться. Он остался неподалёку от потайного хода, где скапливалось много разнообразного мусора. Пустынный завернул за угол. Ну а Перец отважился добраться до старого мусорного бака. Найти еду внутри было не так уж и трудно, особенно в сравнении с огромными кучами мусора и грязи, но после подобных поисков следовало тщательно вымыться. Острого же такая перспектива не пугала. Лучше для него было найти как можно больше, а потом расслабиться в душе, чем тратить время на раскапывание мусора и в итоге отыскать отвратные, тухлые объедки. Как и ожидалось, мусорный бак оказался слегка приоткрыт. Куда больше удивило Перца совсем другое: в нём было множество разнообразной еды! Поражал не только большой выбор, но и её свежесть. Будто бы совсем недавно прошёл опыт, где клона кормили, похоже, различным фастфудом, и всеми остатками Диктор щедро поделился с ненавистными ему беглецами. Острый бы запрыгал от радости, если бы не знал, что лишний шум привлечёт дронов. Вместо этого он широко улыбнулся, открыл сумку, в которую должен был складывать еду, и принялся аккуратно перемещать её из мусорного бака туда. «Шрам, наверное, скажет, что эта еда не особо полезна, но должно же у него хватить ума сохранить её. Лучше уж все эти гамбургеры и картошка, чем ничего», — мысленно ругался Перец, несмотря на то, что никто и не думал говорить ему ничего плохого. Шрам тем временем разыскивал объедки всё в тех же кучах мусора. В отличие от Перца, которому повезло наткнуться на еду почти идеального качества, он мало преуспевал в поисках. В грязи попадались остатки старых овощей, и лидеру приходилось собирать разве что их. В очередной раз он стыдился того, что команду приходится кормить именно этими отвратительными продуктами. Он мог бы рискнуть и пробраться на фабрику ещё и за едой, но кто знал, подготовил ли Диктор для клонов специальную ловушку, связанную с ней, где вся еда, на первый взгляд показавшаяся замечательной, в итоге окажется переполненной смертельным ядом? Разумеется, это вовсе не значило, что мусор с улицы был абсолютно безопасен. Но, зная Диктора, Шрам бы не рискнул красть прямо с фабрики всё, что видел. Собрав немного объедков, он заглянул к Пустынному, чтобы проверить, как идут дела у него. Тот так же нашёл крайне мало, но по-прежнему добродушно улыбался. Неудачи в этом деле, похоже, совсем не раздражали столь доброго клона. «Молодец, Пустынный, — похвалил его лидер, чтобы он не расслаблялся. — Учитывая то, что здесь еду не так просто отыскать, у тебя неплохо выходит». Боб из пустыни спокойно кивнул ему, но предпочёл не отвлекаться от работы. Ведь если бы он прекратил поиски, то так и остался бы с тем крошечным количеством еды, что нашёл. Даже ему не хотелось ощущать себя бесполезным! Шрам ценил это в Пустынном. Тот мог показаться слабым и излишне добрым клоном. Но за его добротой скрывалось всё то же искреннее желание помочь команде. Шрам устроился неподалёку от Пустынного и начал помогать ему с поисками. Тот взглянул на лидера с улыбкой. «Спасибо, что помогаешь», — поблагодарил он, но совсем тихо, чтобы не привлечь внимание зорких дронов. Шрам уверенно кивнул, и вместе они продолжили работу. Так бы они и продолжили, не отвлекаясь ни на что и прислушиваясь, не пролетают ли неподалёку камеры, если бы вдруг КБ не заслышал подозрительный шум. Поначалу он уже было испугался, что придётся бросить всю еду и вновь сражаться, но уже спустя миг он осознал: то был всего лишь звук шагов, а вовсе не приближение дронов. Тогда же лидер заметил бегущего к ним с Пустынным Перца. Его гордый вид даже издалека говорил о том, что этот клон достиг чего-то невероятного. Либо же просто хотел похвастаться неким подвигом, который на самом деле никак не выделялся. — Ребята! — воскликнул он. — Я... — Тише, — почти прошипел Шрам. — Не вздумай шуметь. Что случилось? — Я нашёл кучу еды в мусорном баке. Причём это хорошая еда, а не очередной вонючий мусор, — с этим гордым заявлением Острый открыл сумку и показал свои находки, чем всё же по-настоящему удивил не только впечатлительного Пустынного, но и Шрама. — Ну что, довольны? Думаю, с этим мы уже можем вернуться в штаб. — Постой-постой, — немедленно остановил его лидер. — Ты уверен, что это безопасно? Может быть, Диктор специально подложил эту еду, а внутри неё яд. Решил, что клоны слишком глупы и съедят всё это из-за хорошего вида, а потом погибнут, — принялся предполагать он. — Ты серьёзно?! — чуть было не вспылил Острый. — Да она даже кое-где покусана. Кто-то её ел. А остатки выбросили. Может, у Диктора специальный опыт с едой был. Тебе напомнить, что это я в одиночку спас клона? После такого ты всё равно меня осуждаешь? — Перец! — расстроился из-за его слов Пустынный. — Конечно, очень здорово, что ты в одиночку сделал что-то такое невероятное. Но это же не значит, что теперь ты не можешь совершать ошибки и что теперь мы всегда будем тебя слушаться. Я, конечно, не уверен, что еда отравлена, но такие хорошие объедки правда выглядят странно, — высказался он. — Да знаете что!.. — Перец вовремя глубоко вздохнул, чтобы не начать кричать. — Я ухожу. Сами выискивайте всякий мусор, раз вам такое не нравится. А свои находки я всё равно забираю. Может, хоть Зомби их оценит, — с этими словами он стремительно пошёл в сторону штаба, не обращая внимания на Шрама и Пустынного. — Что ж, — пробормотал лидер, когда Острый ушёл на достаточное расстояние, — придётся продолжать без него. Вот Перец действительно спас клона, но при этом не торопится чему-то учиться... Тем более я вовсе не говорил, что его находки плохи. С ними просто стоит быть осторожнее. В общем, нам лучше поторопиться. Давай не будем отвлекаться. Революционеры продолжили работать, а Перец твёрдо двигался в сторону штаба, пока наконец не достиг его. Хельсингу с его острым слухом и особыми вампирскими чувствами не составило труда не только раньше всех заслышать его шаги, но и на достаточном расстоянии ощутить, как бурлит кровь внутри него... Очевидно, он был в ярости. Хельс решил выглянуть из их общей комнаты, чтобы убедиться, что в штаб вернулся именно Перец (впрочем, кто ещё мог вернуться в одиночку, переполненным такой злобой?), и сразу понял, что не ошибся. Пока остальные только тихо выглядывали и не понимали, что происходит, Хельсинг попробовал последовать за разъярённым Перцем. В итоге смог прокрасться за ним прямо до места, где клоны хранили еду. Острый бросил туда переполненную ей сумку. Хельсинг уже подумывал спросить, что случилось. Перец нашёл столько всего, да ещё и приятного на вид, насколько он мог судить, разглядев, как немного еды выпало из сумки! Всё, что Хельс сейчас предполагал: по неизвестным причинам еда не понравилась Шраму. И тем не менее, Острый принёс её в штаб. Хельсинг приоткрыл рот, чтобы задать вопрос, но тут же разгневанный Боб обернулся и заметил его. «А, ты. Какой ты незаметный, я даже не услышал, что ты прошёл за мной. Да, я пришёл один. Я добыл столько отличной еды, но Шрам и Пустынный не оценили. Сказали, что это ловушка и еда отравлена. Какой бред... Лишь бы не ценить мои старания. Прошло немного времени после спасения клона, и всё, Перец снова бесполезен!» — нажаловался он и даже не дал Хельсингу что-либо ответить. Перец удалился в комнату. Многие Бобы начали подбираться к еде, но именно Хельсинг открыл сумку и рассмотрел её. «Перец заявил, будто бы Шрам и Пустынный сказали ему, что эта еда может быть отравлена. Конечно, она слишком хороша для свалки, но нельзя отрицать, что Диктор также мог проводить эксперимент, где еда играла важную роль. Тем более всё, что я здесь вижу — фастфуд. Не очень полезно, но нам... Вернее, теперь только вам не стоит привередничать. Я думаю, нам стоит отложить её, пока мы не узнаем, проводил ли Диктор опыт, связанный с едой. Если да, то, в зависимости от темы эксперимента, с ней всё может быть в порядке. А если нет, то лучше оставить её. Не думаю, что Диктор стал бы есть подобное. А вот заманить клонов... Что ж, к счастью, уже этой ночью мы выдвигаемся за списком опытов. Ждать долго не придётся», — уверенно высказался он. «Я согласен, — подметил Джеймс. — Уверен, Шрам хотел сказать Перцу именно это, а он не пожелал дослушать. Эта еда выглядит хорошей, и Шрам бы не стал с лёгкостью избавляться от неё, не убедившись, в порядке она или отравлена», — предположил он. Многие другие Бобы начали соглашаться. Боец заявил, что Пустынный точно бы не стал настолько твёрдо что-либо утверждать. И если уж Перец из-за своей ярости обвинил ещё и его, то он точно преувеличивал, как всегда и делал. Эль-Бобо призадумался: Шрам всегда здраво рассуждал и рассматривал находки Бобов с разных сторон, выискивая как плюсы, так и минусы. О Пустынном он и вовсе молчал. Этот член команды никогда не был настолько категоричен. Шизо пожимал плечами, но предпочитал не оспаривать чужую точку зрения, чтобы не нарываться. Только Зомби сомневался в утверждениях остальных. Пока все с лёгкостью соглашались с Хельсингом — жутким вампиром — он так и чувствовал, что Перца осудили понапрасну! Бобы продолжили переговариваться между собой, а новичок незаметно для них улизнул и поскорее добрался до комнат. В той, которую делили Острый и Хельсинг, он и нашёл своего кумира. Он лежал на кровати, смотря в потолок. Его обувь неаккуратно стояла на земле, а, судя по всему, небрежно брошенная шляпа так же валялась неподалёку. Перец серьёзно расстроился, и Зомби не составляло труда понять этого, как он считал, несчастного клона. Он тихо вздохнул и подошёл немного поближе, чем привлёк внимание Острого. «Я тут пришёл с тобой поговорить! — с лёгкой неуверенностью заявил Зомби. — Знаешь, я думаю, что остальные неправы, раз уж тебя так осуждают. Я думаю, ты отлично справился! Если сравнить с той гадостью, что мы обычно едим, ты принёс шикарную еду, э-хе-хе. А эти Шрам и Пустынный явно те ещё придурки. Как лидер может настолько ужасно относиться к члену команды? Я бы вообще его с этой должности прогнал и заменил кем-нибудь другим, хм. Он думает, похоже, что вечно сможет срываться на тебе и упрекать тебя, даже если ты справился ещё и получше него с его идиотскими страхами!» — грубовато высказался он, чем заставил Перца негромко посмеяться. Несмотря на то, что подобного понижения он Шраму не желал, попытки Зомби его защитить смотрелись очень уж забавно. Отчасти Перец соглашался. Шрам всегда искал поводы обвинить его, что бы он ни делал! Собственными руками он спас клона, но стоило только пройти времени, как все вновь посчитали Острого главным источником проблем, совсем позабыв про его смелый подвиг. И всё же... Как лидер, Шрам и сам многое повидал. Может быть, он знал, о чём говорит. Но Перца по-прежнему безумно злило всё произошедшее. Лидер относился к нему без какого-либо уважения. Принижал все его достижения. Предпочитал похвалить Хельсинга просто за то, что он не навредил Бобу (он считал нечто подобное героическим свершением?!), а в Остром словно и не видел настоящего Революционера. Ни после спасения клона, ни после добычи столь хорошей еды. Что он должен был сделать, чтобы клоны навсегда перестали считать его бесполезным? «Может быть, ты и прав, — отстранённо ответил Перец после недолгих раздумий. — Но не думаю, что Шрама стоит гнать с должности лидера. Сам он многое умеет. Но в упор не хочет замечать того, что умею я. Это серьёзно раздражает. Здорово, конечно, что у меня есть один кумир в виде тебя, но я бы хотел, чтобы вся команда меня уважала! Не знаю, может быть, я должен спасти сотню клонов, чтобы это произошло. Не очень-то оптимистичное предположение, но ничего другого я придумать не могу», — рассказывал он, а Зомби внимательно выслушивал. Представления Острого о спасении сотни клона звучали невероятно пессимистично. А сухой, отстранённый тон, которым тот проговаривал каждое слово, навевал лишь больше печали. Оба так и погрузились бы в печаль, если бы Шрам с Пустынным вскоре не вернулись. Они показали всем, что нашли. Еды было мало, да и в качестве она заметно уступала всему тому фастфуду, что отыскал Перец. Тем не менее, и столь средние находки сохранились среди запасов. Тогда же Хельсинг рассказал обоим Бобам о случае с Перцем и объяснил, что не стоит так категорично отзываться о его находках, если это в самом деле произошло. Шрам только усмехнулся и объяснил всем собравшимся, что всё в порядке и он просто не уверен, что Диктор не пытался их одурачить. К счастью для Перца, идея Хельсинга лидеру понравилась. Прочесть список с опытами и сопоставить факты... И Хельс, и Шрам — оба были на такое способны. Совсем скоро Перец и Зомби подошли к ним. Следили за тем, как дружелюбно Шрам беседовал с Хельсингом. Второго это особенно злило. Неужели жуткий вампир был лучшим собеседником, чем такой же спаситель клонов, как сам лидер? Что за несправедливость! Да и Острый чувствовал себя не лучше. Знал, что члены команды наверняка осуждают его просто за то, что он старался помочь. Ведь он не высказывал никаких параноидальных мыслей о ядах! Он покинул миссию, потому что и так нашёл достаточно! Он старался впечатлить Шрама потрясающей находкой! Разумеется, все его действия были достойны одного лишь осуждения. Только вечно отлынивающего от работы Хельсинга, который из раза в раз пользовался своим вампиризмом, чтобы отсиживаться в штабе, КБ и нахваливал, как всеобщего героя! Не вытерпев, Перец решил вмешаться в их разговор. — Эй, что вы там всё меня обвиняете? — грубо прикрикнул он, чем заставил Шрама и Хельсинга взглянуть на него. — Я уже понял, как вам плевать на то, что я сделал, но зачем между собой обсуждать, какой я плохой? — Успокойся, — потребовал Хельсинг. — Наоборот, мы обсуждали, как убедиться в том, что эта еда не отравлена. Сегодня ночью мы пойдём за списком опытов на фабрике. Там и проверим, устраивал ли он что-нибудь про еду. И если про яды в еде ничего сказано не будет, скорее всего, всё окажется в порядке, и члены команды с удовольствием поедят всё, что ты принёс, — спокойно разъяснил он. — И я бы попросил тебя не грубить. Ты сам ушёл, хотя я ничего не успел объяснить, и теперь думаешь, что можешь срываться на нас, — строго отчитал Острого Шрам. — Не думай, что после того, как ты спас клона, все будут относиться к тебе, как к королю. Спасение — повод измениться и задуматься о своём поведении, чтобы стать правильным примером для своего же кумира. А вовсе не повод хвастаться. — Он и не хвастается! — защитил его Зомби. — И вообще, лично я считаю, что вы зря осуждаете Перца. Могли бы сразу похвалить его за такую находку. Или что, я тут один его уважаю, а вы считаете его бесполезным мусором, как он и думает?! — прокричал он так, что его услышали все члены команды, даже если некоторые находились далеко. — Зомби... — прошипел Перец, будто не хотел, чтобы кто-то это слышал. — Перец, ты в самом деле считаешь, что мы относимся к тебе так? — сухо и бесстрастно спросил КБ. — Нет! Ну, в смысле... Да, я говорил про бесполезность и неуважение, но насчёт мусора — это уже перебор! Я просто не хочу быть в любом случае виноватым, вот и всё, — взволнованный и растерянный, Острый всё же попытался оправдаться. — Нечто подобное он высказывал и мне, но слов про мусор я в самом деле не припоминаю, — постарался поддержать его Хельсинг, пусть и вышло слишком отстранённо. — Перец, вот что я тебе скажу: не нарывайся. Думаешь, если ты продолжишь вести себя отвратительно, мы каждый раз станем тебя прощать, вспоминая то, как ты спас клона? Спешу тебя огорчить: этого не будет. Да, тот твой поступок впечатляет в самом хорошем смысле. Но если ты перекроешь его множеством гадости, никто уже и не вспомнит о твоём подвиге. И тогда ты точно не станешь самым уважаемым членом команды. Скорее уж изгнанным, — строго и безжалостно пригрозил ему Шрам. Никто больше не произнёс ни слова. Перец несколько мгновений стоял на месте, как статуя, и не мог пошевелиться. Когда-то лидер уже предупреждал его об изгнании, но теперь посмел сделать это после его невероятного подвига. И эти слова, словно копьё, пронзили его так, что Перец ничего не мог противопоставить, никак не мог ответить. А когда он очнулся, то тут же в слезах убежал прочь, в комнату. Поражённый до глубины души Зомби устремился за ним, чтобы снова поговорить и попробовать успокоить. Ему уже и не верилось, что на ночную миссию придётся идти с настолько эгоистичными членами команды! Зомби никак не подозревал, что лидер может быть таким жестоким и беспощадным! Он будто видел в Остром монстра, которого можно было по-разному оскорблять. А настоящего же монстра уважал и защищал. Мерзость... «Мне жаль, что это случилось, — процедил Хельсинг и похлопал Шрама по плечу, чтобы хоть как-то поддержать. — Я и сам не мог подумать о том, что Перец так сильно разозлится. Но теперь лучше сосредоточиться на ночной миссии, верно? Тебе ещё придётся поговорить с Зомби. Не думаю, что он с лёгкостью согласиться пойти с нами после того, как мы задели его кумира», — предположил он. Лидер бесшумно кивнул. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри него так и пылала ярость, а раздражение почти вырывалось наружу. Как и всегда, Хельсинг с лёгкостью догадался об этом с помощью всё той же вампирской способности. Но тревожить Шрама сейчас совсем не казалось хорошей идеей. Хельс оставил его в покое и отошёл подальше. В комнату он пока вернуться возможности не имел. Наверняка прямо сейчас Перец и Зомби ругали абсолютно каждого члена команды, не забывая особенно сильно оскорбить именно Шрама и Хельсинга. Он не желал слушать ни одного грубого обвинения в свою сторону. Испуганные клоны начали расходиться. Джеймс увёл Шрама в их комнату, чтобы успокоить его. Сейчас ему очень пригодилась бы помощь своей правой руки. Когда-то Джеймс сказал, что может дорожить лидером сильнее, чем остальными клонами, и в такие моменты Хельсинг наконец начинал понимать, что именно он тогда имел в виду. К счастью, в этом случае обойтись без помощника КБ никак не мог, и особенная забота агента именно о нём никак никому не вредила. В то же время поддержать друг друга могли и Боец с Пустынным, лучшие друзья навсегда. Перец с Зомби переговаривались, вместе оскорбляя остальных. А вот Эль-Бобо... Конечно же, помогал Шизо во время его приступов и следил за тем, чтобы сумасшедший клон не уходил с головой в безумный мир. Хельсингу же его помощь и вовсе не требовалась. Как и помощь любого другого клона. И тем не менее. Эль-Бобо не ушёл. Он вновь находился рядом, пристально глядя на Хельса. «Не переживай, хорошо? — с добродушной улыбкой попросил он, чем заставил Хельсинга сжать руку в кулак и отвернуться. — Ну что ты? Так злишься из-за Перца? Думаю, это у него пройдёт! Выговорится Зомби и в итоге перед всеми извинится. Нечего так переживать! Ты же знаешь, у него всегда такое... — не успел Эль договорить, как Хельсинг вдруг устремился прочь. Похоже, в сторону мастерской Шрама. — Ну, если ты не хочешь, чтобы я тебя тревожил, то можешь открыто об этом сказать! Не нужно молчать и заставлять меня волноваться! Ты же... Ладно, наверное, тебя всё же стоит оставить в покое, раз ты настолько не в настроении», — он разочарованно вздохнул и удалился. Стоило проверить, как там Шизо. Он тоже мог испугаться после ссоры Перца с другими Революционерами. Повезло, Эль-Бобо покинул Хельсинга... После того осознания, что он слишком сблизился с тореадором, Хельс предпочитал проводить с ним меньше времени и не выслушивать его поддержку после каждого демонстративного сомнения. Ему хватало уже того, что именно Эль заставил его ценить жизнь, какой бы ужасной она ни была, и что именно о нём Хельсинг вспоминал, когда хотел опустить руки, чтобы вновь сосредоточиться и не падать духом. Оптимизм и наивность Эль-Бобо могли довести до одних бед, и всё же... Всё же они зацепили Хельсинга так, что теперь у него никак не получалось избавиться от добрых советов Эля и воспоминаний о его вечно радостной улыбке, которая не позволяла сдаваться в самые трудные моменты. Но сейчас всё это не должно было иметь значения. Хельсинг сосредоточился на предстоящем задании!

***

И вот уже ночью трое Бобов готовились к выходу. К счастью, Шраму удалось уговорить Зомби пойти на миссию. Тот сильно сомневался и хотел остаться с Перцем, но в итоге решил, что лучше попробует показать себя. Заодно намеревался проверить, как изменится отношение команды к нему после первой миссии. Сразу же расхвалят, даже если он почти ничего не сделает? Значит, точно не уважают Перца, но готовы похвалить других за любую мелочь. Наоборот, разгневаются, несмотря на всех успехи? Тогда получится, что они раскритикуют Зомби из-за его уважения в сторону Перца! Ему просто хотелось услышать от Бобов добрые слова, но без преувеличения, которого вряд ли был достоин обычный новичок, никогда раньше не выполнявший сложные поручения. «Когда окажемся на фабрике, будь внимательнее с пушкой, — посоветовал Хельсинг. — Не думаю, что раньше ты пытался с ней управиться, так что не старайся расстрелять всё, что движется. Так поранишь и нас со Шрамом, а лишние повреждения членам команды не нужны», — предупредил он, когда Зомби взял в руки одну из многочисленных пушек, созданных лидером. Тот уверенно кивнул. На самом деле он уже приготовился атаковать как можно чаще. Однако слова Хельсинга звучали разумно, и даже его вампиризм на этот раз не помешал новичку ему довериться. Так что совсем скоро все трое были готовы. Шрам скомандовал пройти к выходу: не слишком громко, чтобы никого не разбудить. Зомби и Хельсинг решительно направились за ним. Хельсингу было приятно вновь оказаться на улице. Солнце не светило, и он мог свободно разгуливать здесь, на свободе. Разумеется, он бы не стал наслаждаться моментом, когда Революционерам предстояла важная миссия, но ведь поиск плюсов, даже самых незначительных, разнообразил бы жизнь и привнёс в неё новые краски... Хельс никогда не умел так размышлять и не размышлял подобным образом сейчас. Но Эль-Бобо рассказывал ему о том, как можно ценить окружающий мир, даже если кажется, что всё безнадёжно... Хельсингу бы очень не хотелось вновь о нём вспоминать, но раз уж он пообещал не отстраняться от остальных и видеть позитивные стороны в своём положении, думать о советах Эля приходилось. Настраиваться на позитивный лад самостоятельно Хельс всё ещё не умел. С этой мыслью он осматривался по сторонам, прислушивался, нет ли поблизости, а то и далеко на пустоши подозрительных шумов... Порой поглядывал на Зомби и проверял, хорошо ли держится новичок, особенно после того, как его укусил вампир. К счастью для них обоих, с момента укуса прошло достаточно времени. Сегодняшней жертвой Хельса стал совсем другой клон, и по жестокому совпадению им оказался именно Эль-Бобо... Его уже давно не лишали крови. Хельсинг мог отказываться и жалеть первого укушенного бесконечно, но так было нельзя. Да и сам тореадор не возражал. Говорил, что всё в порядке, что бояться нечего и что он больше не почувствует такой же сильной слабости, как после того ужасающего нападения. Если бы он только знал, что особенно боялся Хельсинг уже вовсе не утоления жажды... Он боялся ещё сильнее сблизиться с Элем. Позабыть обо всех остальных членах команды и позволить себе относиться к ним наплевательски или вовсе жестоко, как подобает безумному животному, и всё из-за одного особенного клона. Из-за «любимчика». Возможно, эти мысли не вернулись бы к Хельсингу после того, как он отказался разговаривать с тореадором утром. Возможно, даже утоление жажды именно кровью Эля не вызвало бы такой реакции. Главная проблема крылась в другом. В том, что Хельс никому не посмел рассказать и скрывал до последнего, зная, что одна только проскочившая в тот момент мысль почти делает из него гадкого зверя. Полностью насладиться миром вокруг себя и увидеть в Эль-Бобо самого обычного клона ему не позволили... собственные ощущения. Никогда бы в жизни Хельсинг не признался никому, но тот момент, когда спустя столько времени он начал пробовать кровь Эля... Показался ему по-своему особенным. Только осознавать это было так страшно, что Хельс старался уничтожить все воспоминания о том мгновении, стереть их, забыть навсегда. Ведь он пил и не останавливался. На какой-то ужасный миг уже было подумал, что не сможет остановиться вовсе... Наивный Эль не замечал подвоха, да и сам Хельсинг первое время — тоже. Но в один переломный момент ему показалось, будто он... наслаждается тем, что делает. Что он хочет больше. Хотя бы немного. Попробовать ещё чуть-чуть, как мечтал бы человек, которому предоставляли его любимое лакомство в огромном количестве. И если так, означало ли это, что кровь Эль-Бобо и в самом деле показалась ему самой вкусной? Мысль об этом как разрывала Хельсинга на части... «Ну, мы пришли», — неожиданно отвлёк его от размышлений Шрам. В самом деле, пока Хельс беспокоился из-за собственного желания, продлившегося мгновение, Бобы добрались до фабрики. КБ отодвинул металлическую пластину, чтобы Зомби и Хельсинг смогли пробраться внутрь, но первым проник сам. За ним последовал новичок, а потом забрался в потайной ход и сам Хельс. Он же постарался поплотнее закрыть пластину и при этом не перенапрячься. Со своими силами так он и разрушить тяжёлый кусок металла мог. «Что ж, теперь идём до кабинета Диктора и обратно. Не задерживайся. Зомби, не беспокойся, я проведу до кабинета вас обоих. Не заблудитесь. И не стреляй ни в кого беспричинно. Услышишь что-то подозрительное — лучше сообщи нам. Иногда полезнее спрятаться и выждать немного, чем бросаться в бой», — предупредил новенького Шрам перед тем, как бродить по BobSoc. К счастью, на этот раз у Зомби не возникло проблем с пониманием, и он легко послушался Шрама. Так они и направились вперёд, пока не выбрались в коридор. Кабинет Диктора находился не слишком далеко, но новичку теперь было крайне интересно поглядеть на BobSoc изнутри. Не то чтобы одинаковые двери и монотонные стены, полы и потолки сильно впечатляли, но ведь ему необходимо было знать, что, как и где расположено. Если бы Зомби отлично справился на миссии, Перец бы похвалил его! А затем и остальные члены команды! Перец... На самом деле после того, как новенький оговорился в том споре, тот не очень хотел его видеть. Зомби пытался с ним поговорить и извиниться, думал остаться с ним надолго и отказаться от миссии, но Шрам переубедил его. К тому же, если бы он не пошёл, так и остался бы идиотом, способным разве что наговорить лишнего в важном диалоге. И он точно не желал себе такой позорной судьбы. Шрам же и не подозревал, какие проблемы и переживания бесконечно беспокоят членов команды. Может, потому, что они сами не стремились делиться своими проблемами. Особенно Хельсинг. Никогда и никому он не открывался полностью. И вот сейчас его голову посещали то жуткие мысли о крови Эль-Бобо, то переживания о том, что он снова всё испортит на миссии. Хельс уже даже не мог противостоять жалким дронам Диктора! Что бы он противопоставил смертоносным ультрафиолетовым лучам? Ничего... Посвети они на него несколько секунд — и от него осталась бы чёрная пыль. Единственное, что Хельсинг мог сделать сейчас — наивно понадеяться, что стычки с камерами не произойдёт и он не покажет себя беспомощным трусом, способным лишь прятаться, пока остальные борются за жизнь и делают всё ради команды. Нет, всё же, несмотря на все те плюсы, о которых говорил Эль-Бобо, вампиризм нёс в себе куда больше жестоких минусов. Этот Эль... Слишком много Хельсинг думал о нём! Слишком много. О его оптимизме, о его дружелюбии, о его добродушной улыбке. А в тот жуткий, позорный момент — и о его крови... Вот к чему приводили попытки сближения. Быть может, Хельс и вовсе становился одержимым одной личностью. Зависел от Эль-Бобо и уже не мог себя контролировать! Позор, настоящий позор! Себе и только себе Хельсинг бы никогда подобного не простил. Кто-то из морально слабых клонов мог получить какую угодно зависимость, и он бы смирился. Но для него, бывшего истребителя нечисти, серьёзного и стойкого человека, эти мысли являлись чистым унижением. «Я должен навсегда выбросить Эль-Бобо из своей головы и думать обо всех, а не только об этом раздражающе-наивном члене команды. Я не позволю словам Джеймса подтвердиться. Ни о привязанности, ни уж тем более о крови», — мысленно твердил он себе. Нет, не просто твердил — жестоко приказывал. Но от размышлений Хельсинга отвлёк... подозрительный шум. Шрам просил его прислушиваться, ведь острый слух вампира по-прежнему мог засечь очень далёкие звуки. И вот наконец это случилось. Главная проблема заключалась в другом: судя по всему, приближались к Революционерам вовсе не дроны и даже не куклы. Это был Диктор! Он не спал и, возможно, направлялся прямо к своему кабинету. Если бы он оказался там раньше команды, то миссия по поиску списка экспериментов сорвалась бы, толком не начавшись. Действовать в этой ситуации следовало быстро. Так быстро, как не мог никто из обычных Бобов, вроде Шрама или Зомби. Но так, как мог вампир с его увеличенной скоростью... Очевидно: Хельсинг был должен, обязан сделать это один, без их помощи. Если Шрам хотел помочь команде, спорить с Хельсом в этом моменте ему не стоило. — Шрам, я слышал звук шагов. Диктор не спит и наверняка идёт к своему кабинету. Где он находится? Я добегу туда раньше и всё отыщу. Это не обсуждается. Просто скажи, куда мне бежать. Вы двое не успеете, а я по скорости почти не уступаю тому самому предателю, — быстро выпалил он, чтобы не задерживаться. — Ты... — Шрам хотел было поспорить, но вовремя понял, что это бесполезно. — Беги прямо до конца, а затем поверни налево. Беги дальше, пока не упрёшься в стену, а затем направо. Там в коридоре увидишь дверь, которая заметно отличается от остальных. Это кабинет. — Понял, — с этим кратким ответом Хельсинг устремился прочь. — А вот нам с тобой надо спрятаться, — подметил КБ, глядя на Зомби. Он проверил ближайшую дверь, и та, к счастью, оказалась открытой. — Быстро, сюда! — скомандовал он, и вот уже оба клона стояли в небольшой кладовой. — Что ж, значит, всю работу выполнит Хельсинг? Вот так везение... — недовольно пробормотал Зомби. — А я-то хотел впечатлить Перца, чтобы он больше не злился на меня. А, ну и остальных тоже. — Прости, но впечатлить Перца очень трудно. Что бы ты ни сделал, наверняка он бы так и продолжил на тебя злиться. С ним трудно поладить. Кумир ты его или нет, но если его отношение к тебе испортится, вряд ли ты вернёшь его к исходной точке, когда оно было хорошим. Да, ты его фанат. Ты наверняка пытался его поддержать. Но... Таков уж Перец. Как я уже говорил, он не тот, с кого стоит брать пример. Звучит жестоко, но это правда. Если ты снова чем-то ему не угодишь, он может и атаковать тебя. Разве тебе это нужно? — шёпотом говорил лидер, чтобы не привлекать внимание Диктора. — Нет, но... Мне кажется, команда слишком жёстко отзывается о Перце, э-хе-хе, — он нервно посмеялся. — Он ведь и много хорошего сделал. — К сожалению, нет. В основном он разве что мешал. Не веришь мне? Спроси у него, когда наступит утро. Если начнёт оправдываться и слишком много ругаться, наверняка врёт, пытается заставить тебя видеть в нём идеал. Впрочем, ты и сегодня видел, как он может нарываться, — Шрам пожал плечами, вспомнив произошедшее. — Хм-м... — Зомби очень ценил Перца, но почему-то из-за всех слов лидера невольно начинал задумываться. Ну а Хельсинг в то же время добрался до кабинета. Путь оказался крайне лёгким из-за его способности, и он всё же отдал вампиризму должное. Кажется, Диктор не заметил Хельса, но шаги не затихали: он продолжал идти. «Стоит поторопиться, — Хельсинг сказал самому себе очевидный факт, проникая внутрь. — Бегаю я быстро, но вот на поиски скорость на распространяется. Список наверняка на столе, но бумаг здесь столько, что с лёгкостью не отыщешь...» — подумалось ему. Однако сложные задания его не останавливали, и он пригляделся повнимательнее к документам на столе. Среди них точно находился заветный лист, такой маленький и незаметный, но драгоценный для Революционеров. Хельсинг перебирал бумаги, пытался вчитываться, чтобы понять, тот перед ним лист или нет, и в то же время не прекращал прислушиваться. Шум от шагов становился всё чётче. Диктор приближался. Хельс не мог не беспокоиться. Его — вампира — легко убить мог даже этот безумный учёный. Если он догадался носить с собой ультрафиолетовую лампу, которую в своё время выдал самому Хельсингу в эксперименте, то представлял для упыря смертельную угрозу! Ну же, ну же... Хельс не собирался так глупо умирать, из-за ничтожной задержки в поисках! Но листов было слишком много. Судя по всему, Диктор работал с бумагами ничуть не меньше, чем экспериментировал над Бобами. А может быть, даже и больше. Интересно, зачем же ему нужны были все эти записи? Хельсинг бы поразмыслил, не будь он так занят. «Где же, где же, где... Стоп! — вдруг на глаза ему попался небольшой листок. Боб питается фастфудом, отправляется в космос... — Это оно!» — со сдерживаемой радостью осознал Хельсинг. Он схватил листок и ринулся прочь из кабинета. Скорее, скорее, иначе Диктор бы заметил его и за один короткий миг избавился! Вот только он мог поклясться, что уже видел перед собой силуэт учёного. Да и звук значительно усилился. Из-за высокой скорости Хельс едва понимал, что происходит, но даже если он столкнулся с этим отвратительным существом, по мерзости в разы превосходящим вампира, он не смел останавливаться. Не оглядываться, не раздумывать, не беспокоиться по пустякам, пока есть силы сбежать. Так и должен был поступать настоящий Революционер, настоящий воин. И никогда не трусить... Силуэт остался позади, когда до Хельсинга донёсся жуткий голос: «Неплохо, Боб-Хельсинг. Я почти поймал тебя, а теперь ты так свободно разгуливаешь по фабрике. Твои вампирские способности очень и очень впечатляют». Если бы он остался по-настоящему живым, по его телу пробежали бы мурашки. Ему это почудилось, или Диктор на самом деле попытался так насмехаться над ним? Нет, нельзя было проверять! Хельс сделал вид, что и внимания не обратил. Остановился лишь на незаметное мгновение, и снова пустился в путь, пока не добрался до того места, где до этого разговаривал с Шрамом и Зомби. Там он и позвал их, совсем тихо, едва слышно, чтобы не привлекать внимание Диктора. Он в любой момент мог вернуться за клонами и перебить их всех. Хельсу очень повезло, что остальные члены команды быстро откликнулись. «Вот, держи, — без объяснений Хельсинг вручил список Шраму. — А теперь бежим. Срочно. Диктор меня заметил. Прости, я оказался недостаточно внимательным в своих поисках. Он же может вернуться. Нельзя терять времени. Я особенно уязвим перед ним и его дронами. Насчёт самого Диктора не знаю, но про ультрафиолетовые лучи у дронов вы помните», — торопливо разъяснил он, и Бобы покинули временное убежище. Задавать лишних вопросов лидер не стал. Только посоветовал Зомби поторопиться. Они побежали прочь, но Хельсинг теперь никак не мог отделаться от воспоминаний об этой короткой встрече. О столкновении столь незначительном, но таким жутким, что и стойкому Хельсу стало не по себе... Возможно, Диктор намеревался его использовать? Или из-за тайных страхов он начал сходить с ума, видеть того, кого нет? Вздор! Голос и силуэт были слишком чёткими. Но Диктор даже не пытался схватить его. Хельсингу это очень не нравилось...

***

— ... так, ещё раз, — тихо говорил Шрам, глядя на список экспериментов. — Боб питается только фастфудом, Боба убивает электрический ток, Боб отправился в космос, Боб и смертельно громкие звуки, Боб тестирует машины. Я уже и не знаю, на какой эксперимент надёжнее всего отправляться. — Ну, тот, что с фастфудом, уже упущен. Да и еда вся, оказывается, с него. Перец был прав! — гордо подметил Зомби. — Так что смотрим дальше. И не забудьте потом поблагодарить Перца за то, что принёс в штаб всё это. — Да, конечно, — лидер кивнул. — Но вот что касается остального... Иметь дело с электрическим током очень опасно. Мы не сможем даже дотронуться до клона, пока его будет ударять током, иначе и сами подвергнемся его действию. Лишние смерти нам сейчас не нужны. — Космос отметаем сразу, — категорично высказался Хельсинг. — Ограничимся уже тем, что защитных скафандров у нас нет. Мы там умрём, все. — Тут ты прав. Что ж, теперь оглохший. Если найдём, чем понадёжнее заткнуть уши, то что-то ещё получится. Хотя не думаю, что это спасёт нас от запредельно громкого шума. Учитывая то, что мы всегда можем опоздать, не могу сказать точно, в какой момент опыта мы окажемся внутри. Но здесь ещё нужно подумать. Однако самым надёжным сейчас является Боб, тестирующий автомобили, — вслух размышлял КБ. — Но до него же очень долго! — устало воскликнул Зомби. — Пока его ждёшь, так можно уже сто этих Революций провести. — Несмотря на неудачную формулировку, Зомби прав. Мы не можем вечно откладывать Революцию и ждать эксперимента, который начнётся спустя недели. Нас уже достаточно для главного задания, — заявил Хельсинг. — Что ж, здесь вы правы. Ждать самого надёжного эксперимента слишком долго, а откладывать главную миссию бесконечно просто нельзя, — несколько печально подтвердил Шрам. Так они начали обсуждать Революцию. Переговаривались в основном Шрам и Хельсинг, а Зомби и не знал, что добавить. Он предпочёл вернуться в комнату и выспаться этой ночью. Да и утром Перца ждала замечательная новость о том, что он принёс отличную еду... Новичок так и мечтал сообщить ему об этом, обрадовать с самого утра, чтобы они больше не ругались. Зомби был готов поссориться с остальными Революционерами, но с Перцем, своим спасителем? Ни за что! «Я знаю, что Шрам ошибается. Перец будет счастлив услышать эту новость. Он не продолжит беспричинно злиться! Если он так поступит, это будет очень... странно», — с таким умозаключением он и вернулся в комнату. Но, к сожалению, его шаги, а также болтовня Бобов разбудили кое-кого. — Хм-м, эй, что тут происходит?.. — прозвучал вдруг тихий и усталый голос одного из Бобов, кто пришёл поинтересоваться, чем занимаются члены команды в комнате собраний. — Шрам, Хельсинг? — Мы... — Хельсинг наконец поглядел на того, кто навестил их. — Эль? Это ты? — и действительно, это был тореадор. Тот, кого ему хотелось видеть меньше всего. — Возвращайся в комнату. Мы со Шрамом просто обсуждаем планы. Так получилось, что клонов с ближайших опытов спасти крайне трудно, и нам лучше не рисковать. Но тебе необязательно во всё это вникать ночью. Тем более ты ослаблен после моего укуса. Возвращайся. — Ты такой настойчивый... — сквозь сон подметил Эль с улыбкой. — Ладно. Но утром расскажите о том, что придумали! — с этими словами он побрёл назад. Повезло. Отослать его обратно не составило труда. У Хельсинга были дела и поважнее, чем разговоры с Эль-Бобо. Никакого больше Эля, никакого выслушивания его абсурдно-позитивных речей. Считал ли он так на самом деле, утверждал ли или просто пытался убедить себя? Хельс уже и не знал. Понимал только, что что-то загадочное связало его с одним из членов команды. Возможно, то, что именно тореадор стал его первой жертвой. Или первым Бобом, с кем он попытался поговорить. Первым другом?.. Но Хельсинг не нуждался в друзьях! Пустая трата времени. Люди, ради которых жертвуешь всем, забывая о тех, кому на самом деле нужна помощь. Но вот снова... Снова то воспоминание о крови, этот проклятый момент! «Убирайся прочь из моих воспоминаний», — мысленно потребовал Хельсинг, и даже Шрам обратил внимание на то, как жутко тот стал выглядеть. — Хельсинг, ты в порядке? — Да. Да, разумеется, — Хельс изобразил полнейшее спокойствие. Не хватало ещё, чтобы он вспылил прямо на глазах у лидера. — У тебя появились какие-нибудь мысли насчёт спасения клонов и Революции? — Хорошо, что ты спросил. Потому что у нас новый план. В ближайшие несколько дней мы отправимся к Диктору и устроим Революцию, — решительно и гордо заявил Шрам с победной улыбкой. «Мы готовы».