Жажда крови

Флэш не стал дожидаться, пока Революционеры нападут первыми, поэтому стремительно использовал своё оружие, с помощью которого сразу же выстрелил в центр их группы. Удар мог бы прийтись по Шраму, но тот вовремя отскочил. Перец и Эль также не застыли на месте и разбежались в разные стороны. Стремительная попытка Флэша убить их обернулась неудачей, а вот КБ поторопился ответить ему тем же и атаковал из своей пушки. Что, к сожалению, тоже не увенчалось успехом из-за скорости Флэша, которая помогла ему увернуться. «Перец, Эль, разбегайтесь. С вашим оружием издалека на него не нападёшь. Тут следует выжидать в засаде», — предупредил он обоих членов команды, и те послушно разошлись по разным сторонам, пока Скоростной не утерял их из виду. К счастью, Шраму хватило ума, чтобы не сообщать о плане с засадой на всю пустошь. Флэш ничего не услышал и уже было подумал, что Перец и Эль просто струсили, хоть и оставался внимательным. Впрочем, такие клоны, как эти, никогда не отличались настоящей смелостью. Эль мог в неожиданный момент напасть со шпагой, но при этом боялся даже твёрдо ответить на чужие оскорбления. О Перце и говорить нечего было. Эгоистично расхваливал самого себя и терялся, как только команде грозила настоящая опасность. Только Шрама Флэш и мог назвать настоящим, достойным противником, с которым теперь не боялся сразиться. Никто из них не стал поддаваться сопернику. Ловкость Шрама помогала ему успешно уворачиваться от атак Скоростного, да и тот не отставал. Не позволял КБ себя ранить и постоянно отбегал в стороны: с помощью своей силы или без неё. Мог бы и выстрелить на огромной скорости, но боялся, что такой ход создаст проблем ещё и ему. К счастью для Флэша, долгое нахождение в команде помогло ему в обучении стрельбе из такого оружия. Он ни в чём не уступал Шраму, и клоны бились практически на равных, совсем не жалея друг друга и не желая проигрывать, жестоко умирать. У каждого были на то свои причины. Намерение защитить всю команду или же отказ и дальше страдать... Идеально уворачиваться же не получалось и у невероятно быстрого Флэша. Порой Шрам попадал по нему, оставляя кровоточащие раны на руках или теле. Тому оставалось только следить за тем, чтобы удар не пришёлся по ногам. Без скорости он бы долго не протянул. Но и КБ не позволял так легко лишить себя возможности передвигаться. Он так же успешно уклонялся от атак Скоростного, и раны оставались всё там же: на руках или же на теле. Это было не менее больно, но оба знали, что случится, если в этом жестоком бою кто-то из них упадёт на землю с раненной ногой. — Я всё ещё предлагаю тебе сдаться, Флэш! — кричал Шрам, в очередной раз уворачиваясь от его стремительного выстрела. — Твои попытки убить меня и всю команду ни к чему не приведут! — Ха, ещё чего! — язвительно возражал Флэш. — Пытаешься переубедить меня, чтобы с лёгкостью убить? Не выйдет! — и так же уклонялся от атаки он, после чего вновь сам выстреливал в лидера Революционеров. — Значит, предпочтёшь вечно скитаться по этой пустоши? — Да если убью вас, может быть, заслужу хоть какое-то прощение от Диктора! — злобно заявил Скоростной. — Все ваши жалкие страдания — ничто, если сравнить с тем, что он делал со мной! Я провалил задание из-за твоего никчёмного помощника Джеймса и... — на миг он прервался, чтобы вновь отбежать от опасного луча, который чуть было не попал по нему. — И Диктор совсем скоро об этом узнал! Он пытал меня, избивал меня, внушал, какой же я бесполезный! Мог бы избавиться от меня навсегда, как пытаетесь и вы, и я из последних сил убежал! Так что ты вообще понимаешь?! — Поверь, за предательство ты заслужил такого отношения к себе! И при всём при этом ты всё ещё желаешь принести Диктору мёртвых Революционеров вместо того, чтобы навсегда отказаться от работы на того, кто причиняет боль тебе и другим клонам. Ты безумен, Флэш! — яростно воскликнул КБ и выстрелил ещё несколько раз, чтобы точно задеть предателя. Так и произошло: один из лучей коснулся тела Флэша, и тот скорее схватился за бок. Было так больно... Уже и без ударов по ногам он заметно ослабевал. Пусть Шраму и было не лучше, он знал, что Перец и Эль уже притаились и в любой момент придут ему на помощь, если ситуация выйдет из-под контроля. Уворачиваясь от очередного — уже не такого точного, как раньше — выстрела Флэша, лидер глядел в сторону редких куч мусора. Перец и Эль-Бобо должны были прятаться там. Наблюдать за битвой издалека и напасть на Скоростного в неожиданный момент. Так они и поступали. Следили за боем и всё выжидали момента, когда Флэш окажется достаточно уязвим. Ещё несколько ударов от Шрама — и он снова получил несколько повреждений! Скоростной чудом увернулся так, чтобы один из снарядов не попал по его ноге. Вот только в то же время он не отставал. Уставший, теряющий свои силы, он всё равно сражался и выстреливал в Красного. Выносливость того тоже не была бесконечной. К сожалению, и он получал повреждения, такие же серьёзные, как и Флэш. И если Шраму становилось всё труднее, если он рисковал умереть до того, как покончит со Скоростным, Перцу и Элю стоило подготовиться, чтобы задержать предателя... Тореадор внимательно вглядывался в битву. В то, как Флэш и Шрам продолжали атаковать друг друга: резко, порывисто, стремительно и чётко. Эль сжал шпагу покрепче. Стоило выждать ещё немного и затем ринуться к ним. Так думал он, но не Перец. Ему надоело выжидать. Стоять в стороне, пока Шрам так старался избавиться от предателя. Он приготовился и, позабыв про все предупреждения и планы лидера... ринулся вперёд. Эль-Бобо вздрогнул от неожиданности. «Перец, стой!» — полушёпотом произнёс он, но уже не успел остановить Острого. От растерянности он не знал, что делать. Побежать за Перцем и остановить его или не встревать, чтобы не ухудшить ситуацию? Элю стоило поскорее решить! Флэш же ничего не замечал. Ослабленный, он по-прежнему фокусировался исключительно на КБ. А тот, в отличие от него, заметил Перца. Лидеру тут же захотелось приказать, чтобы он спрятался назад. Было ещё рано подкрадываться к Скоростному! Но одно лишнее движение — и тот мог догадаться, что Острый находится позади. Шрам продолжал сохранять невозмутимость хотя бы ради того, чтобы один из Революционеров не пострадал. А Флэш только усмехался. Нацеливал пушку на Шрама дрожащей рукой. Может быть, безрассудный план Перца и мог сработать. Только бы Скоростной не обернулся, только бы он не обернулся и не увидел, что именно происходит... Перец незаметно подкрался к Скоростному. Эль всё ещё дрожал от волнения. Вдруг не получится?.. Тот всё атаковал Шрама, и тому пришлось притворяться совсем уставшим. Если бы он выстрелил в ответ, Флэш бы сдвинулся с места и понял, что Перец находится позади него. А тот уже замахнулся тростью. Никто не мог остановить Острого. Его храбрость в самом деле переросла в истинное безрассудство, и клон перестал слушать даже лидера в своём желании доказать, что он может принести пользу команде. «Перец, будь осторожнее», — такая мысль возникла одновременно у Шрама и Эль-Бобо. Именно в этот момент Флэш мог бы атаковать снова. Но за один крошечный миг до того, как он вновь активировал пушку... всё перед глазами потемнело, а в спину ударила резкая острая боль. Скоростной выронил оружие и повалился на землю. Перец победно усмехнулся, завидев это, а Шрам с облегчением выдохнул. Ему удалось значительно ослабить предателя и не подвергнуть опасности собственную жизнь, насколько бы безрассудно Острый ни поступил... Такое же облегчение испытал и Эль. Наконец он отважился выйти к остальным и поглядеть на Флэша, который тщетно пытался подняться с земли и продолжить битву. Пришла пора с ним покончить. Шрам молча направил пушку на Флэша и выстрелил прямо ему в грудь. Тот не успел и вскрикнуть, как его попытки подняться резко прекратились. Теперь он упал уже навсегда, превратившись в простреленное тело. КБ совсем не мог сказать, что ему приятно смотреть на это мерзкое, жуткое зрелище. Но у него не было выбора. Теперь им осталось только кристаллизировать Скоростного. Нужного устройства лидер с собой не брал, побоявшись, что тот отнимет его в битве и использует против Бобов. Теперь же им ничего не угрожало, и Шрам позволил себе немного расслабиться перед тем, как отправиться назад, за кристаллизатором. Однако, пока он не забыл, он также должен был немного поговорить с Перцем. — Тебе не следовало выходить без моего разрешения. Если бы Флэш заметил тебя, все мы могли бы пострадать, — отчитал Шрам ослушавшегося клона. — Пф-ф, да ладно! Зато он умер, и вам не пришлось дальше друг в друга стрелять. Лучше бы поблагодарил! — злостно потребовал Перец. — Но Перец, мне кажется, что Шрам прав. Стоит быть поосторожнее, — спокойно подметил Эль. — Да ладно тебе. Просто ты оказался бесполезен, вот и расстраиваешься. Я часто так себя чувствую. Да и так ли важно, как Флэш умер, если это всё равно случилось? Лучше уже кристаллизировать его побыстрее. Давай, Шрам. Вернись за кристаллизатором и сделай это, раз не взял его с собой, — тот не переставал отдавать приказы, будто бы возомнив себя лидером. — Перец, не указывай остальным. Мы разберёмся, что делать, — твёрдо произнёс Шрам. — А теперь пойдём, все вместе. Вы сможете остаться в штабе, а я покончу с остальным. — И лучше не надо в укрытии так хвастаться! — попросил Острого Эль-Бобо. — Не думаю, что кто-то этому обрадуется. Тот пожал плечами, и Революционеры наконец направились назад. Как и в прошлый раз, путь оказался долгим, но теперь его облегчало осознание того, что с предателем покончено. Перец особенно гордился собой, несмотря на просьбы Эля не хвастаться. Мысль о том, что он смог принести пользу, бесконечно радовала Острого! Пусть остальные и не одобрили того, что он сделал, сам он знал, что его шаг был по-настоящему смелым и всё же правильным. И Эль-Бобо, и Шрам, и все остальные члены команды должны были вскоре это понять. «И когда в следующий раз мы отправимся спасать клона, пусть это и будет нескоро, там я себя проявлю ещё лучше!» — мысленно решил для себя Острый. Эти же мысли не покидали его и в штабе, где он всё же рассказывал клонам о случившемся. Эль предпочёл промолчать: понимал, что он сделал слишком мало. Острого в то же время с интересом выслушивали все, сколько бы хвастливой ни была его речь. И, что клонам показалось самым удивительным, больше всего интереса проявлял именно Хельсинг. Тот, кто обычно мало интересовался делами команды и предпочитал одиночество, особенно после обращения в жуткого вампира. Однако Революционеры могли это понять. Именно Хельс первым столкнулся с Флэшем после его долгого отсутствия. Разумеется, ему хотелось во всех подробностях узнать, как и что происходило на пустоши, куда он не мог попасть из-за опасного для него солнечного света. «Шрам и Флэш всё сражались, попадали друг по другу! — с энтузиазмом рассказывал Острый. — Ну, думаю, вы видели, какие у Шрама раны на теле. А Флэш ещё и всякие безумные вещи говорил! Диктор его пытал, пока мы не видели, пф. Да он этого более чем заслужил! Уф-ф, в общем... Они бы так и бились друг с другом, но я, в отличие от Эля, понял, что не стоит и дальше на месте сидеть, наблюдать бессмысленно, как они сражаются. Я выбежал из засады и как следует замахнулся тростью, чтобы ударить Флэша! И всё у меня получилось! Конечно, убил его уже Шрам, но я позаботился о том, чтобы этот предатель с места не сдвинулся! Ну, конечно, хоть как-то это оценить никто и не подумал, но главное, что у меня получилось сделать нечто по-настоящему важное!» К сожалению для Перца, никто из Бобов не оценил его хвастовства. Послушав его рассказ, они разошлись и начали переговариваться между собой. У него возникло резкое желание ударить кого-нибудь из них. Неужели совсем нельзя было оценить его стараний? По крайней мере, Хельсинг остался рядом. Выжидающе смотрел своим пугающим взглядом и будто бы чего-то ждал. У Острого появилось лёгкое ощущение того, что тот увидел в нём новую жертву, у которой совсем скоро выпьет кровь. Он делился ею совсем не так давно! И Хельс бы так не поступил, верно? Стоило только Перцу об этом подумать, как вид Хельсинга изменился на куда более спокойный. На его лице появилась отстранённая улыбка. «Значит, ты хочешь, чтобы тебя похвалили? — подметил он. — Неплохая работа. Но в следующий раз постарайся действовать не так безрассудно. Ты мог подвергнуть кого-нибудь опасности. Не хочешь ведь, чтобы, скажем, Эль-Бобо вновь серьёзно пострадал?» — с этими словами и Хельсинг удалился. Острый недовольно фыркнул. После собственного проступка в сторону Эля Хельс, похоже, беспокоился о нём больше, чем обо всех остальных членах команды. Неудивительно, что теперь, после осуждения Перца, он направился именно к своему любимчику. Неужели, чтобы Хельсинг зауважал кого-то, ему нужно было попасть в существенную передрягу? Острый пожал плечами. Он всё меньше сомневался в том, что никогда не поймёт этого странного Боба-одиночку. Но Хельсинга и в самом деле не интересовали восхищения Перца в сторону самого себя. Неуверенность Эля привлекала его внимание куда больше. Поэтому совсем скоро Хельс оказался в комнате Эль-Бобо и Шизо. И если второй, как всегда, прилёг на кровати, не обращая внимания на остальной мир, то первый был рад поговорить. Завидев Хельсинга, он сразу воодушевился. Тот всегда казался холодным и отчуждённым, но тореадор знал, что на самом деле он способен поговорить на самые разные темы, пусть и излишне серьёзно. По крайней мере, Хельс мог сказать Элю что-нибудь приятное после того, как его оскорбил Острый. — Итак... Миссия по избавлению от Флэша всё же прошла успешно, верно? — уточнил Хельсинг. — Да! Правда, я действительно ничего не сделал... Даже стыдно немного. Думаю, если бы Перец послушался Шрама и действовал по плану, мы бы оба помогли. А он внезапно убежал и ударил Флэша изо всех сил, — взволнованно рассказал Эль-Бобо. — Не беспокойся об этом. Главное, что с тобой не произошло ничего ужасного. Твоё состояние недавно стабилизировалось. Кто знает, что могло бы случиться на задании, — спокойно подметил тот. — Ну... Эй, ты всё ещё винишь себя за тот укус? Да последствия уже прошли! Не о чем переживать! А больше ты ни на кого не нападал. Может быть, когда мы отправимся спасать следующего клона, я смогу проявить себя там. И ты убедишься, что со мной всё в порядке! — подбодрил его тореадор. — Что ж, надеюсь, так и будет, — Хельс кивнул: то ли Элю, то ли самому себе. И пока они разговаривали, Шрам покончил с Флэшем. Им пришлось долго ждать возвращения лидера в штаб, но в итоге он вернулся. С кристаллом светло-бирюзового цвета. Некоторые Революционеры не смогли скрыть удивления, когда увидели его. Они были уверены, что лидер точно удостоверится в том, что в мире не останется ни одного намёка на Скоростного, но кристалл он оставил! «Пусть останется. Кто знает, может быть, мы сможем избавить его от воспоминаний о том, что он помогал Диктору, и восстановить нормальным. Тогда он нам очень пригодится», — так он объяснял своё решение. И пусть оно никак не угрожало членам команды, некоторые не могли избавиться от беспокойства. Но Хельсинга запертый в кристалл Флэш не волновал. Наоборот, он наконец-то ощутил лёгкое счастье. Предателя больше не было, а если бы и объявился, то уже совсем другим. Теперь ему оставалось дождаться следующей миссии по спасению Боба. Пусть Хельс и не мог принять в ней участие, ему очень хотелось бы знать, спасут Революционеры кого-нибудь на этот раз. С момента появления Вампира команду охватила череда неудач. Спасение кого-то нового могло бы её остановить. Флэш больше не мешал, да и никаких подозрительных клонов, кроме самого Хельсинга, в штабе уже не было. Вот только мог ли новичок принять в команде упыря? Этот вопрос беспокоил его куда сильнее уже погибшего Флэша...

***

Однако дальнейшее время шло спокойно. Проблемы больше не настигали Бобов. Шрам и Джеймс усердно готовились к будущей миссии по спасению Боба из зомби-апокалипсиса. Многие уже не так сильно боялись делиться кровью с Хельсингом, да и сам он вёл себя так сдержанно, как только мог, и тщательно следил, чтобы пить не слишком много. Последним клоном, у кого Хельс выпил кровь, оказался Джеймс. Она чем-то отличалась от таковой у остальных клонов. Похоже, виной тому были протезы, ставшие частями его тела. И пусть такое сравнение вкуса заставило Хельса содрогнуться, он ничего не мог с собой поделать. Осознание пришло невольно. Да и рассказывать о нём он не стал. Никто ничего не узнал. Шрам только понял, что на следующей миссии придётся обойтись без своего верного помощника. К счастью, он всё ещё мог взять с собой Перца и Эля, пусть на последнем задании, куда они отправились вместе, эти клоны и не поладили. Шраму бы очень хотелось, чтобы дела пошли на лад. Но, к сожалению, всё вдруг испортил один жестокий момент всего за день до эксперимента с нужным клоном. Поначалу ничего не предвещало беды. День шёл спокойно. Собрание прошло успешно. Шрам заранее выбрал Революционеров для следующей миссии: тех самых Перца и Эль-Бобо. Джеймс, несмотря на то, что Хельсинг укусил его, всё равно пришёл вместе со всеми и внимательно выслушивал лидера. Следующей же «жертвой» Хельса собирался стать Боец. С того дня, когда Хельсинг впивался в его шею последний раз, прошло достаточное время. Оставалось только дождаться момента, чтобы утолить жажду Хельсинга, а потом и ночи, чтобы подготовиться к предстоящему заданию со спасением. Но все надежды были испорчены, когда в укрытие вдруг прибежал испуганный Перец, который до этого вышел немного расслабиться на улице. «Шрам! Там несколько дронов Диктора! Я пытался остаться незамеченным, но они засекли меня даже близко к штабу! Они направляются сюда!» — закричал он. Лидеру никак не хотелось в это верить. Острый всегда любил преувеличивать. Но он бы не стал врать о такой серьёзной вещи. КБ немедленно приказал увести в комнату Шизо, чтобы не подвергать его опасности. Вместе с тем он посоветовал спрятаться и Хельсингу. Дроны легко могли вывести его прямиком к солнечному свету или использовать против него собственные механизмы. Они не могли так рисковать. И пусть Хельс безумно хотел помочь, ему пришлось послушаться Шрама. Он затаился в комнате, где Перец уже успел захватить свою трость. Эль крепко держал в руках шпагу. У Шрама и остальных в руках уже находилось лазерное оружие. В глубине души лидер понадеялся, что Острый впустую поднял тревогу, чтобы привлечь внимание Революционеров, но очень быстро убедился, что тот не был настолько эгоистичен. Вот уже возле входа в укрытие показались трое дронов. И, чтобы не терять времени, КБ мгновенно приказал атаковать их. Медлить в такой ситуации было бы бессмысленно. Теперь клоны, в чьих руках находились пушки, старательно выстреливали в камеры. Перцу и Элю приходилось ждать, пока те пролетят мимо, чтобы использовать трость или шпагу. «Будьте осторожнее! — предупреждал их КБ и при этом внимательно глядел, чтобы дроны не унесли ни его самого, ни Революционеров. — Вы более уязвимы из-за своего оружия. Не дайте им себя поймать!» Перец и Эль-Бобо уверенно кивали и не собирались сдаваться. К счастью, всё шло неплохо. В камеры стреляли с разных сторон, и те чаще отлетали в стороны, реагируя на угрозу, чем направляли на клонов телепортирующие лучи. Против нескольких пушек не могли пойти и роботы Диктора. Особенно если среди атакующих были Шрам и Джеймс. Второму не мешала целиться и лёгкая слабость после укуса Хельсинга. Боец и Пустынный не так хорошо преуспевали в стрельбе, но точно не позволяли камерам схватить друг друга. С одной из них справились быстро. Луч пушки Шрама подбил её, и когда та стала падать, изо всех сил её ударил тростью Перец. Осталось всего двое. Здесь же возникли проблемы с прицелом. Пара дронов разлеталась в разные стороны, и оба успешно маневрировали. Никто не хотел рисковать и беспорядочно стрелять по ним. Так можно было поранить членов команды! Теперь уже Бобам пришлось быть внимательнее и не попадать под лучи. У большинства клонов всё получалось отлично, но вот не такие умелые в уклонении Пустынный и Эль-Бобо постоянно путались. Если бы не их оружие, возможно, уже оказались бы прямо в кабинете Диктора и погибли... КБ знал лишь одно: стоит избавиться от камер поскорее! При этом он не мог отделаться от мысли о том, что дроны проникли в штаб исключительно из-за неосторожности Перца. Если бы он не покидал укрытие без каких-либо причин, они бы сюда не добрались! Разумеется, подобные случаи бывали и ранее, но столь редко, что их можно было списать на чистую случайность. Здесь же Перец будто намеренно подозвал их к убежищу или просто не уследил за происходящим, чем и позволил им себя засечь. Или же почему-то камеры разыскивали умершего Флэша... Нет, Диктор бы не стал заниматься чем-то столь бесполезным! Как и всегда, те патрулировали территорию рядом с фабрикой. И стоило им улететь чуть дальше, как Перец позволил им себя заметить! Тем временем в победе над вторым дроном вдруг помог Эль-Бобо. Замахнувшись как следует шпагой, тореадор резко ударил по нему и, чуть было не разбив на две части, повалил на землю. В следующий миг в него выстрелил Пустынный, чтобы точно убедиться, что он не взлетит снова! Клоны улыбнулись друг другу, но время праздновать победу ещё не пришло. Осталась последняя камера. Такая небольшая и удивительно ловкая для своей формы, она успешно облетала всё пространство вокруг, позволяя клонам стрелять разве что друг в друга. Им стоило поторопиться, пока никто не пострадал! Но ярко-красные лучи, что появлялись так же резко, как и исчезали, почти сбивали Революционеров с толку... Вместе с тем за сражением наблюдал Хельсинг. Он наверняка мог бы помочь в борьбе, но не успел и поспорить со Шрамом, как уже оказался в комнате... Дрон выглядел совершенно обычно и не был похож на того, кто легко испепелил бы вампира. Такие легкомысленные рассуждения были чем-то чуждым для Хельсинга, но невозможность помочь склоняла его даже к такому. Будь он таким же безрассудным, как Перец, уже ринулся бы в битву, позабыв обо всём на свете. Но Хельс держался. Издалека наблюдал, следил за каждым движением, готовился на случай чрезвычайной опасности. Всего один дрон представлял для клонов большую угрозу, чем несколько, из-за возможности поранить друг друга. Хельсинг был готов помочь, если его помощь действительно требовалась. Казалось бы, ничего серьёзного уже не произойдёт. Революционеры внимательно следили за тем, чтобы не попасть друг в друга. Но здесь и случилось нечто неожиданное. Последнего дрона, как и второго, попытался разрубить Эль-Бобо. К сожалению, вместо того, чтобы нанести решающий удар, он промахнулся. Дрон мгновенно отлетел мимо, но и лучи из пушек по нему не попали. Тореадор же едва устоял на ногах, но от неожиданности выронил шпагу. Попытайся он её поднять — стал бы слишком уязвим. «Эль, прячься!» — скомандовал Шрам вместо того, чтобы выжидать, пока Эль справится со своим оружием. Тому не оставалось ничего, кроме как послушаться. Но дрон точно зафиксировал самую удобную мишень, от которой больше не исходила угроза. «Ну всё, сейчас я разобью эту штуку!» — вспылил Перец и побежал на него ещё до того, как Шрам успел его остановить. Теперь стрелять было слишком рискованно, ведь они рисковали попасть в Острого! За такую неосторожность его оставалось только наказать... Однако во всей этой запутанной ситуации в стороне не мог и дальше оставаться Хельсинг. Камера вот-вот бы схватила Эля, пока Перец бессмысленно размахивал тростью, никак по ней не попадая! Хельс покинул комнату, чтобы помочь, какие бы функции Диктор ни вложил в своего робота. Эль почти выбился из сил и едва успевал уворачиваться от луча, а Перец не останавливался, до сих пор желая что-то кому-то доказать. Вот-вот тореадора могло бы унести к Диктору, но Хельсинг ринулся вперёд и в последний момент... резко оттолкнул тореадора далеко в сторону, так что луч не успел перенести его. А благодаря своей ловкости Хельс успешно увернулся и сам, чем несколько запутал робота. Это и позволило Острому нанести серьёзный удар, чтобы тот повалился на землю! Он отдышался и победно улыбнулся. Но теперь Хельсингу было всё равно. Перец не только не подумал о том, как глупо поступает, но ещё и подверг Эль-Бобо опасности. Самым же худшим было другое. Похоже, вампиризм давал Хельсингу ещё и дополнительную силу. И, не рассчитав её, он слишком сильно ударил Эль-Бобо. Но очень поздно из-за проделки Перца он заметил, что тот без сознания лежит на полу и не двигается. Хельс застыл на миг, а потом позабыл про всё на свете и подбежал к Элю. Тот не умер и дышал, но от такого резкого удара и жёсткого падения явно утерял сознание. Хельсинг невольно сжал руку в кулак. Да как он мог навредить Элю вновь, ещё и так нелепо, просто желая его спасти?.. Как он и думал. Несмотря на преимущества вампиризма, он по-прежнему оставался крайне опасным. Один толчок в сторону — и Эль-Бобо так сильно пострадал. Хельсингу стоило послушать Шрама и не вмешиваться. Остальные быстро подоспели. Об уничтожении последнего дрона никто уже и не думал. Вместо этого клоны столпились возле Эль-Бобо и расспрашивали обеспокоенного Хельсинга о том, что произошло. Все они сражались неподалёку от главного входа, и им не довелось увидеть, что случилось в коридоре с комнатами. Хельсинг был вынужден рассказать правду. Признался, что дрон чуть было не унёс уставшего тореадора, и Хельсу пришлось спасти его, ведь у Перца не получалось избавиться от робота Диктора. «Мне жаль, — отстранённо добавил он в конце. — Если потребуется, я вновь готов присматривать за Элем всю ночь. Я не могу спокойно простить себе совершённое», — заявил он. Шрам ненадолго призадумался. Возможно, Эль серьёзно пострадал, и Революционеры не могли оставить его без присмотра. Похоже, им стоило отказаться от последней миссии по спасению клона, но убедиться, что не погибнет Эль-Бобо. Лидер мог бы назвать Хельсинга единственным виновником в этой ситуации, но он не был идиотом и знал, что тот всё ещё не до конца освоился с новыми силами. Раз уж Хельс без лишних уговоров согласился присмотреть за Элем, он был готов принять на себя ответственность. А вот другой член команды по-прежнему отличался особым непослушанием и бесконечным, нелепым желанием что-то доказать Революционерам, пусть это и не требовалось. КБ грозно поглядел на Перца. — Перец. Ты ведёшь себя отвратительно. Что ты пытаешься нам доказать? Из-за своего безрассудства ты постоянно создаёшь проблемы. Не послушался меня в тот день, когда мы боролись против Флэша, и чуть было не подвергнул нас опасности. Был неосторожен сейчас и привёл в штаб камеры. Погнался за одной из них, из-за чего не позволил нам атаковать. Если бы не твоё желание показать, будто бы ты лучший Революционер, Эль-Бобо наверняка был бы в порядке, — грубо и серьёзно лидер отчитывал его. — Я не приводил их в штаб! Да, вышел из укрытия ненадолго, но они просто засекли меня издалека! Сам знаешь, что такое и раньше бывало! И в борьбе с Флэшем я помог! А они наверняка разыскивали именно его, потому что с Диктором у них не заладилось. Да и уничтожить эту камеру помог именно я! Ранил Эля Хельсинг, как и в прошлый раз! — гневно воскликнул Острый. — Перец, — обратился к нему Хельс. — Поверь, я не желаю клонам зла. И в особенности не желаю его Эль-Бобо, который однажды из-за меня пострадал. Что же ты? Безрассудно впутываешься в самые опасные ситуации. Верно, я презираю вампиризм в себе. Но со временем начинаю понимать, что даже я не являюсь для команды столь серьёзной угрозой, как ты. Что ты сказал мне однажды? Ценить, что команда для меня делает? Я ценю. И, поверь, я ценю Эля. А о тебе я того же сказать не могу, — холодно отрезал Хельсинг, чем заставил Перца ненадолго застыть на месте. Затем он наконец поднял Эль-Бобо с земли и молча унёс в его комнату, не дожидаясь высказываний даже от Шрама. Сейчас безопасность тореадора была для него важнее всего. Хельсинг уже не беспокоился и о том, отправится кто-то спасать нового клона или нет. Какая разница, появится ли новичок, если погибнет один из старых Революционеров? Особенно по вине Хельсинга... Как он и думал всегда, он бы себе такого не простил. Совсем скоро он осторожно уложил Эля на кровать, снял с него обувь и убедился, что тот лежит в удобном положении. «Хотелось бы верить, что он ничего не сломал, — невольно подумалось Хельсу. Ну а в следующий миг он наконец ощутил жажду, которая возникла, кажется, ещё раньше, но которую он игнорировал из-за беспокойства об Эль-Бобо. — Чёрт возьми... Стоило догадаться, что и она вернётся. Просить кого-то делиться кровью после того, что я натворил...» Что бы Хельсинг ни наговорил Перцу, он всё ещё чувствовал, что всё же является главной угрозой для всей команды. Тот поступил глупо и безрассудно, но именно Хельс не рассчитал вампирскую силу и навредил Эль-Бобо. Впрочем, если бы он старался игнорировать жажду и обвинять себя во всех проступках вместо просьбы выпить кровь, опасный для жизни каждого клона приступ вернулся бы. Меньше всего Хельсингу хотелось нападать на кого-то из Революционеров вновь. К тому же, он не мог не заметить, с каким страхом на него смотрел Шизо. Сумасшедший Боб не говорил этого напрямую, но было очевидно, что он боится Хельса больше, чем кто-либо ещё. Осознание этого заметно удручало... — Знаешь, Перец, — обращался тем временем Шрам к Острому. — За последнее время ты совершил слишком много проступков. Если ты не хочешь быть изгнанным из команды, прояви хоть немного уважения к окружающим. Из-за тебя мы не сможем отправиться на миссию завтра. Диктор проводит эксперименты рано, а я не смогу оставить Эля. На задания же следует ходить с лидером. В своих попытках что-то кому-то доказать ты всё испортил. — Прости, но Шрам прав, — вдруг произнёс Джеймс. — Ты совсем позабыл об осторожности. Если бы не твоя погоня, и Хельсингу не пришлось бы отталкивать Эля. Тот бы спокойно спрятался в комнате, а уж мы бы справились с дроном. — Но я!.. — пытался поспорить Перец. — Что ты? — съязвил Боец. — Мог бы сидеть спокойно и слушаться других! Но ты у нас как всегда. Я пойду. Хельсингу наверняка ещё нужна кровь. — Прости, но я согласен с Бойцом и остальными, — подметил Пустынный. — Ты слишком спешишь, а у нас в итоге проблемы. Будь осторожнее! Я бы не хотел, чтобы тебя выгнали из команды. Но если ты не изменишься, этого не избежать. — Верно, Перец, — согласился КБ. — Это последнее предупреждение. Ещё одна выходка, из-за которой у нас появятся проблемы, и ты можешь оказаться на улице. Жить, как Флэш. Не думаю, что тебе бы этого хотелось. Так что думай, Перец. В качестве наказания сейчас можешь прибраться в укрытии. Отнеси все камеры в мастерскую — детали ещё пригодятся. А вот осколки стоит выбросить. В итоге клоны разошлись, и Острый остался один. Он неподвижно стоял на месте, опустив голову. Неужели всё, что он делал, приводило к одному, к наказанию и недовольству окружающих? Хельсинг ведь тоже был виноват! Ему давно стоило привыкнуть к вампиризму и внимательнее следить за тем, что он вытворяет! Тогда бы Эль не пострадал, и клоны бы теперь не делали всё исключительно для него. Этот Эль-Бобо только и умел, что попадать в неприятности, а пользы от него не было никакой!.. Впрочем, и за попытки свалить вину на других Перца бы осудил каждый член команды. Ему не оставалось ничего, кроме как послушаться приказа КБ и приступить к уборке штаба после злосчастной стычки с дронами. «Унизительно, — думалось ему. — Я так старался. А в итоге ещё и миссию сорвал... Но ведь виноват Хельсинг! Он ударил Эля, это очевидно! То, что он готов присмотреть за этим слабаком, ни о чём не говорит! И вообще... — снова Перцу вспомнился кристалл Флэша, который Шрам беспричинно оставил в штабе. — Что за глупое решение было оставить его? Дроны никогда не разыскивали исключительно нас, выискивая наши следы. А вот этого непонятного Флэша Диктор мог бы и поискать. А дроны случайно наткнулись на других Бобов. Даже если бы я не выходил из укрытия, они бы всё равно прилетели, только объявились бы ещё более неожиданно. Я старался помочь! Хельсинг точно так же справился очень средне, но его никто не наказал. Конечно...» Мысли о кристалле Флэша не покидали голову Острого. Возможно, он просто искал, на кого можно свалить вину, пусть тот уже и был мёртв, но не хотелось верить, что только из-за него одного дроны проникли в штаб. Шрам ошибся, когда решил оставить предателя в укрытии даже в виде кристалла. Перец так и желал разбить его, но уже знал, что тем самым покажет себя с худшей стороны. Чтобы действительно доказать им, что он чего-то стоит, Перец должен был сделать нечто другое. Особенное! Не обвинять Флэша, Эль-Бобо или Хельсинга, а действовать. Но пока он не знал, как. Одна лишь уборка укрытия не показала бы Шраму, на что он способен. И эта мысль вместе с теперь уже необоснованной ненавистью к Скоростному прочно засела в голове.

***

Эль-Бобо проснулся уже ночью. Все, не исключая Острого, уже спали, и только Хельсинг с желанием присмотреть за тореадором и из-за отсутствия потребности во сне смирно сидел в его комнате в ожидании, когда же Эль сообщит, как себя чувствует. Его пробуждение несколько воодушевило Хельса, пусть открыто тот этого и не продемонстрировал. С другой стороны, усталый вид Эль-Бобо говорил о том, что чувствует себя он далеко не так хорошо, как хотелось бы. Хельсинг должен был немедленно расспросить его о состоянии! — Привет, Эль. Как ты себя чувствуешь? Я пытался спасти тебя от преследующего дрона, но не рассчитал силу, когда вытолкнул из-под луча. Что-нибудь болит? — Хельсинг... Если честно, да, — чуть хрипло отвечал Эль-Бобо. — Всё тело болит. Но не думаю, что я что-то сломал. Просто... Трудно пошевелиться. Не беспокойся. Думаю, совсем скоро это пройдёт. — Прости, но Шрам решил отменить миссию из-за того, что ты попал в такую непростую ситуацию. Он намерен присматривать за тобой завтра и не рискует отправлять кого-то на задание без его присмотра, — холодно и с лёгкой печалью в голосе разъяснил Хельсинг. — О, ему не стоило!.. Ай, — на миг лицо Эля скривилось от боли, но тут же он глубоко вздохнул и собрался. — Поговори с ним утром. Не стоит отменять миссию из-за меня одного. Возьмёт кого-нибудь другого, а ты присмотришь за мной, если захочешь. Ты же так уже делал после... После укуса. Н-ну, ты не подумай. В этом случае ты правда пытался мне помочь. Просто будь осторожнее, вот и всё. Думаю, тебе нужно найти время, которое ты посвятишь исключительно проверке способностей, чтобы избегать таких случаев, — рассказал он, устало улыбаясь. — Может быть, ты и прав. Но сейчас я пообещал приглядывать за тобой. — Ну, мы можем дождаться утра и... Постой-ка! Неужели Шрам забыл... У нас же было устройство, заживляющее серьёзные повреждения. Шрам использовал его на Перце после его эксперимента. Мы им давно не пользовались. Возможно, оно где-то завалялось, но утром лучше напомни Шраму о нём. Не виню его, если он забыл. В последнее время у нас столько всего происходит... Но у меня есть шанс оправиться быстрее, — вдруг вспомнил тореадор. — Хм-м... А может ли оно избавлять клонов от слабости после моих укусов? — Прости, но сомневаюсь. Оно может быстро убрать сами следы, но слабость, возможно, останется. Честно говоря, я плохо знаю, как оно работает. Лучше узнать у самого Шрама или Джеймса. Но не буди их. Эту ночь я могу и потерпеть. Может быть, я скоро снова засну. Да и Шизо будить разговорами не стоит... — прошептал Эль-Бобо. Хельсинг кивнул головой. Что ж, положение Эля оказалось не таким ужасным, как ожидалось. А нужное устройство могло привести его в норму даже быстрее. Ушибы, царапины и другие повреждения — у них появилась возможность избавить тореадора от таких жутких последствий мгновенно. А Хельсу, вероятно, стоило осудить Шрама за невнимательность. Если бы он вспомнил о необходимом приборе сразу, Элю бы не пришлось столько страдать. КБ являлся лидером и не должен был поступать так легкомысленно, срывать миссию только из-за того, что позабыл о чём-то важном. Тем не менее, он и так сделал для команды многое. После череды стрессовых ситуаций кто-то мог всё бросить, а Шрам только позабыл об одной детали. Хельсинг ведь тоже не был идеален... Но, занятый Элем, Хельсинг и не подозревал о том, что происходит в их с Перцем общей комнате. Уже глубокой ночью тот проснулся. Ему плохо спалось из-за всего, что произошло этим днём. В отличие от Эль-Бобо, он так и не вспомнил об исцеляющем устройстве, чтобы показать его Шраму и избавиться от проблем. Он всё ещё был уверен, что миссия окончательно сорвана из-за того, что лидер совсем разочаровался в нём и намеревался провести весь день с раненным тореадором. Перец взглянул на свою трость. Диктор ведь начинал эксперименты довольно рано... Сразу после собрания клоны отправлялись на фабрику и иногда даже запаздывали. Клон вдруг кивнул самому себе. Он поднялся с кровати, надел комбинезон и шляпу, а также схватил трость в одну руку и обувь — в другую. Он тихо вышел из комнаты и убедился, что дверь не посмела и скрипнуть при закрытии. Затем Перец начал красться к выходу. Хельсинг со своим острым вампирским слухом не должен был его услышать! Ни звука, ни единого шороха... Острый не спешил обуваться, ведь звук ботинок, касающихся пола, мог привлечь Хельсинга. Как же хорошо, что он был занят Эль-Бобо и не прислушивался ко всему, что происходит! Перец с улыбкой поглядывал в сторону комнаты Эля и Шизо и каждый раз убеждался, что ему ничего не угрожает. Таким образом он успешно добрался до выхода из штаба. Оказавшись на улице, Острый тут же обулся. Значит, ему не следовало совершать того, что навредит команде? К счастью, спасение клона к этому не относилось. Вновь Острый кивнул самому себе — теперь уже уверенно — и... ринулся прямиком к BobSoc.