Killing me softly with her song

Мистера Руффо все знают как невероятно добродушного мужчину. Он, являясь к тому же коренным французом, улыбчив, красив, приятен в общении и... Холост. В свои тридцать два года этот человек так и не нашёл спутницу жизни, за что многими также считается довольно инфантильным, легкомысленным. Если бы только окружающие знали, что его сердце давно занято слишком далёкой и недосягаемой леди... Шарлотта Бонфетти – девушка, чьей красотой ослеплены тысячи представителей сильного пола. Если к необычайной привлекательности добавить несомненный талант, чарующий голос и пронзительный взгляд, то безусловно получится образ из фантазий большинства молодых людей. Она выступает в главном театре города N, никогда не разъезжала с гастролями по стране и, тем более, заграничью. Но все, кто не так далёк от искусства, знают особу по белокурым волнистым локонам, обворожительной улыбке, пестрящей помаде цвета граната, лёгкой походке, молочной коже и особенному взгляду. Чуть приподнятые брови, небольшой прищур, живые карие глаза – и этот взор не спутать ни с чем другим. Но внешность – мелочи, среди поклонников мисс Бонфетти есть и слепые. Гораздо важнее голос. Да, чистый сопрано, тоненький, нежный, какой сравнивают обычно с пеньем соловья. Шарлотта – оперная певица, сражающая наповал своим мастерством. Что уж говорить, именно она украла сердце мистера Руффо. Последние четыре года мужчина тратил большую часть заработной платы лишь на то, чтобы не пропустить ни одного концерта своей музы. Несмотря на свою приятную наружность, он не смел признаться златовласой красавице в пылком чувстве. Короткая щетина, пепельно-русые прямые волосы, по-детски игривые синие глаза, заметная родинка под левым глазом, высокий рост и крепкое телосложение – все эти черты в нём так нравятся женщинам, но при виде силуэта одной единственной девы вся уверенность пропадает. Госпожа Бонфетти не отказала бы в автографе, ведь раздаёт их всем без исключения, однако безнадёжно влюблённый кавалер просто боится подойти. Кажется, она упорхнёт, как бабочка, от любого резкого движения. Страшно спугнуть. Конечно, Руффо не спонтанно проникся симпатией к юной леди. Дело не в её голосе или привлекательности. Четыре с половиной года назад молодой человек потерял работу и друга-предателя. Тогда, холодной зимой, он сидел на скамье в парке, окутанный снегом и печалью. Голова опущена, глаза пусты – эту ужасающую тоску видели все окружающие, однако им всё равно. У каждого свои заботы. Бедный мученик судьбы так бы и остался без внимания, если бы не она. Шарлотта появилась так неожиданно и ярко, словно польстившее присутствием солнце. Неизвестно, что натолкнуло её на утешение незнакомца. Но слова девушки последний до сих пор помнит. – Что же Вы грустите? Скоро Рождество, светлый праздник... Почему же Ваши великолепные глаза так холодны? "Великолепные глаза"... Француз не в силах забыть сей косвенный комплимент. Однако и ответить ничего не смог, лишь опустил взор в белый снег. – Вы любите музыку? Несомненно, любите, кто же не любит! Тогда приходите ближайшей пятницей в театр. Я буду там выступать. Можете прийти даже без билета, я всё устрою! Мистер Руффо немало удивился открытости незнакомки. На её предложение согласился, наконец еле заметно улыбнувшись. Но без билета не явился – неловко доставлять даме проблемы. В тот вечер бедняга был расслаблен, как никогда. Он не мог оторвать взгляд от чистейшей нимфы на сцене. Её голос, вероятно, лился из самого сердца, задевая струнки в душе каждого зрителя. Великолепно. Руффо с тех пор вновь обрёл тягу к жизни, перестав роптать на судьбу. Через две недели нашёл работу, пусть и не слишком высокооплачиваемую, но хорошую. Будучи часовщиком, он часто ночами сидел над починкой довольно дорогих украшений. Но не страшно. Всё стало как-то... Налаживаться? Да, именно. Мужчина с радостью смотрел на афиши концертов мисс Бонфетти. На улицах больше не встречал талантливую певицу, однако ждал увеличения зарплаты, чтобы иметь возможность ходить на её выступления. Получилось это лишь через полгода. Он стал самым главным, пожалуй, поклонником. Был на всех концертах Шарлотты, хотя денег хватало только на места в последнем ряду. Но даже так ничего не мешало наслаждаться великолепием оперной дивы. Один лишь раз довелось французу сидеть на первом ряду. Это был один из лучших дней для него. Так близко к сцене, где красовалось настоящее чудо. О чём ещё можно мечтать? Но чем больше лет проходило, тем больше мистер понимал, как далёк от своей любви. Наверняка она не помнит той встречи. Откуда знать, может, у неё было множество подобных встреч? Скорее всего, так и есть. Белокурую красавицу окружают толпы юношей. Да, тех, кто гораздо моложе, красивее и интереснее тридцатилетнего часовщика. Но ничего не поделать, ревность – плохое чувство. Тем более, они не в отношениях, так что ревновать Руффо не имеет права. А сейчас... Сейчас мужчина спешит на очередное выступление своей ненаглядной. На улице льёт дождь, противно постукивает по крышам и скатывается на землю, заставляет мокнуть одежду и обувь. Неприятная погода. И становится ещё неприятнее, когда болит сердце. Это не метафора, сердце болит по-настоящему, колет и ноет так, что хочется его вырвать. Безнадёжно опаздывая, бедняга ловит такси, в полной неловкости запрыгивает на заднее сиденье и тратит огромную для поездки сумму. Колёса скрипят, скользя по дороге, голова кружится, отдаёт тяжёлой пульсацией в висках. Нельзя опоздать. Нельзя. Сегодня, в свой день рождения, пленник любви вновь сможет сидеть на первом ряду и восторгаться чарующими нотами из уст великолепной Шарлотты Бонфетти. Минуты тянутся мучительно долго. Сердце с каждым вздохом болит всё сильнее, грудь разрывается острым колом. Наконец, театр. Мистер Руффо молниеносно вбегает в помещение, стягивает промокшее насквозь пальто, наспех поправляет волосы, на самом деле, совсем забыв о внешнем виде. Отдаёт билет, проходит в зал и занимает законное место. Всё ещё тяжело дышит, закрыв глаза. Буквально пять секунд, и занавес поднимается. Концерт начался. Часовщик устремил взор на сцену, тут же заулыбавшись. Вот его ангел во плоти. Леди выступает без микрофона. Ей эта деталь и не нужна. Голос сильный, громкий, но нежный, услада для ушей. Мужчина не прекращает следить за стройным силуэтом, вслушиваться в текст пронзительных песен и ощущать мнимое спокойствие. Боль не прошла – грудная клетка всё ещё сдавливается от сильнейшей боли. Но мистер этого уже не замечает. Или же не хочет замечать... Одни ноты сменяются другими, плавно текут мягкие звучания. Аплодисменты после каждой композиции – обязательное условие. К середине выступления Руффо заплакал. Впервые за все четыре года неустанных посещений вечеров Бонфетти он пустил слезу. Нет, зарыдал. Все должны думать, что это из-за чувственного исполнения, но... На самом деле, из-за ощущения опустошённости. Возлюбленная так близко, но и так далеко. Она открывает души людей, а из него душу вытягивает. Убивает своей песней. Вдруг мужчина закашлял. В зале слишком шумно, потому, к счастью, никто не услышит. Только близсидящие зрители недовольно фыркали, глядя на него. Мешает. Француз старался кашлять тише, однако горло и грудь просто разрывались. Теперь показалась и кровь. На ладони появились багровые пятна после кашля. Невыносимо больно. Сердце бешено стучит, колет, ноет. Почему? Почему так? Именно сейчас, перед самой дорогой девушкой, он так падает в грязь лицом. Песня звучит, чарующий голос эхом отдаёт в голове, но мыслить и вслушиваться сложно, когда вот-вот упадёшь с кресла в неистовых мучениях. Всё тело будто током обожгло. Постепенно становится темно. Уши закладывает, веки становятся тяжёлыми и закрываются. Зритель сгинается, сползает с места и действительно падает на холодный пол без сознания. И без пульса.

"– Strumming my pain with her fingers Singing my life with her words Killing me softy with her song Killing me softly with her song"