Горячий рамен важнее мировой войны

– Да отвали ты, старый хрыч! – недовольно сказал я и на него тут же набросилась толпа, оттаскивая в сторону. Я взял в руки два танто и начал нарезать мясо – подбросил в воздух куски, и нарезал быстрыми движениями, которые никто не мог заметь – с точки зрения простых зрителей мясо просто распалось на ровные кубики. Подхватил все кубики мяса до единого мечом, проявив нечеловеческую ловкость. Публика аплодировала – приятно! Не став их разочаровывать, я закинул новую порцию мяса жариться и прежнюю подхватил – подкинул в воздух деревянные палочки. Шампуров не было – использовал палочки для еды, заострённые. И ударив по решётке гриля, молниеносными движениями нанизал подлетевшие в воздух кусочки мяса, сразу двадцать шампуров, и секунду прожонглировал ими – подкинув в воздух определённым образом поймал их пальцами так, что все ровнёханько схватились. Публика снова восхищённо аплодировала. Я предложил мясо народу, расхватали мгновенно – теперь к новому блюду. Как можно приготовить самый обычный данго? Если хорошо постараться – то из готовки можно сделать представление, которое восхитит народ. Но нужны движения на порядок совершеннее, чем требуется для шиноби – способность манипулировать множеством объектов одновременно. С помощью этого я наслаждался собственной невероятной для людей грацией, ловкостью и скоростью, так чётко, что практически превзошёл свои пределы – быстрые движения сменял медленными и превратил готовку в один танец, от начала до конца состоящий из манипуляции с ингредиентами, когда движения и последовательность готовки переходят из одного в другое. Где-то я видел, как зверёк, прыгая из стороны в сторону, гипнотизирует змею, вводя её в полный ступор, заставляя терять бдительность. Я делал это в сто раз лучше, рисуя из подброшенных в воздух ингредиентов настоящие узоры и картины, так быстро и ловко… Особенно удобна мука, имея контроль микропотоков чакры, неощущаемых простыми людьми, из неё в воздухе можно сотворить настоящий шедевр! Закончив, я поклонился ещё раз, и удалился с кухни, и саму кухню спрятал, как и вывеску «Вкусности Узумаки Наруто». Народонаселение осталось стоять и хлопать глазами и лопать мои шедевры, а я тихонечко пошёл в сторону Джирайи, но меня за ногу схватил кто-то. – Не уходите, Узумаки-сама! – это был плачущий мужик лет за сорок, толстячок, стоящий на коленях, – вы самый лучший повар, останьтесь со мной. – Я бы рад, но все хотят попробовать вкусности от Узумаки Наруто, а не только ваши посетители. Было бы грешно не поделиться ими с миром. – Вы правы! – мужик продолжал стенать, – вы лучший в мире повар! Я назову детей в вашу честь, клянусь, я назову свой ресторан в вашу честь, Наруто-Сама! – продолжал он. – Ну что вы, это лишнее, – я немного оторопел. – Вы такой скромный, – он ещё больше застонал и заревел, – я так счастлив, что смог увидеть легендарного повара Узумаки Наруто-сама! Это величайшая честь для моего заведения! – Эм… Ладно. Я может быть ещё к вам загляну и приготовлю что-нибудь вкусненькое. Но потом. Мужик находился явно не в себе и был пьян, так я подумал, хотя от него не пахло. Он отцепился от моей ноги и поклонился по полной программе, лбом в пол: – Я буду всю жизнь помнить ваше мастерство и ваши наставления, Наруто-Сама! – Э… Ладно. До новых встреч, господин… – Торико, – сказал он, – я Умумуми Торико. – Торико. – Наруто-сама произнёс моё имя! – его чуть не разорвало от счастья, – Наруто-сама знает меня! Я поспешил убраться от греха подальше, тем более, что публика тоже начала стягиваться. И через мгновение схватил Джирайю за шкирку и вылетел из ресторана, отбежав подальше. – Эй, что ты устроил, – Джирайя был недоволен, – почему эти люди сошли с ума? – Сумасшедше вкусная пища. Никакой химии – только совершенство вкуса, вида и формы готовки. А теперь – давай перейдём к делу. Ты нашёл её? – Да, но… – Где она? – Она в казино. – Пошли. Хочешь немного поиграть? – Эм… Наруто-кун, тебе ещё рано играть в азартные игры. – Брось, не брюзжи, старик, – заложил я руки за голову, – чувствую далеко знакомую, очень знакомую чакру. Вот что, старик, иди в казино и оставайся всё время с Цунаде. А я скоро приду, ты главное не шуми лишний раз и не покидай Цунаде, я найду вас. – Хорошо, – Джирайя быстро привёл одежду в порядок и отряхнулся, – эх, так мало времени побыть вдвоём. – Ты что, в неё втюрился? – Было дело, – мечтательно закатил глаза Джирайя, пока мы шли по улице, – но она меня отвергла. – Это потому что ты не умеешь подкатывать к девушкам. – Это я то? – Тут же возмутился Джирайя, – Я не умею? – Ага, ты. Посмотри на себя – у тебя грива волос такая, что за километр можно напугаться. А твой похотливый взгляд сразу отбивает желание подходить к тебе у благовоспитанной леди. Если ты не поменяешь тактику – так и будешь по борделям шляться. Кстати, какой тут лучший? – У северной скалы, – на автомате ответил Джирайя, – Эй! – Чё? – нагло спросил я, – уже и узнать нельзя. – Вот это тебе точно, совершенно точно – рано! Тем более, у тебя есть девушка. – Но здесь то её нет, – хихикнул я, – или ты выдашь несчастного Наруто? Джирайя смерил меня взглядом. – Бродилка ещё не отросла – по борделям ходить. Ладно, я сделаю, как ты сказал, но зачем? – Увидишь. Я сложил печать и перевоплотился в обычного обывателя, и направился на восток, свернув в переулок. Джирайя сделает всё как надо, а меня ведёт моё чутьё, в одно интересное место. Вернее, к одному интересному человеку… … – Я погляжу, тёмные углы твоя страсть, Оро-тян. Угол был действительно тёмным – маленький домик на окраине города, без освещения, где на кушетке сидел Орочимару. Вид у него был… Не лучший. Он вскинул голову, впившись в меня взглядом. – Узумаки, – констатировал он злобным шипящим голосом, – Что припёрся? – Могу задать тот же вопрос. Мне дорогу преградил юноша в очках, но я его отодвинул в сторону и подошёл к Оро-тян, сев на ту же кушетку, вытянул ноги. – Это тебя не касается. – А может быть касается. Кто знает, кто знает. Орочимару недовольно сморщился: – Маленький наглец. – Да, есть такое. Наглость – второе счастье. Как жизнь? Хотя чего я спрашиваю – когда тебя покусал демон – жизнь всегда не сахар. Устал поди? Орочимару огрызнулся: – Это не твоего… – Повторяешься, – улыбнулся я. Он только вздохнул. – Конечно устал. Слышал, у вас в Конохе что-то произошло с Данзо? Не расскажешь? – Почему бы и нет. Вскоре после твоего ухода иду я себе по дороге, никого не трогаю, как вдруг два перчика нарисовались. Такие, в чёрных плащах с красными облачками, у одного морда как у рыбы, а второй шаринганами светит, так что ночью прям светло становится. Ну я с ними и поговорил о смысле жизни, пользе применения силы и так далее. Рыбка не оказался особо умный – пришлось дать ему оплеуху, после которой он улетел прямо в допросную Морино Ибики. А вот с Итачи-куном вышла долгая история. В итоге рассказал он мне свою грустную историю, а я его дебилом обозвал и был прав. – Кхе, – орочимару закашлялся. – Ну как-то так. И посидели мы у меня дома, попили чаю, поговорили. Оказалось, что есть в Конохе злой человек, называется Данзо. Ну и представляет он для меня угрозу. По крайней мере, для моих близких – точно. Ну а поскольку я человек добрый, убивать весь корень под корень не стал, решил поступить умнее. Убить только Данзо, весь его компромат использовать для того, чтобы советники не шевелились, а во главе Корня АНБУ поставить Итачи-куна. Сам посуди – усилий минимум. Один бросок куная, а корень не только обезврежен, но и все его ресурсы перешли под контроль Итачи. – Что? Так просто? – удивился Орочимару. – Ну куда ему тягаться, а? Может у него и есть шаринган, но он простой человек, скорость на уровне ну чуть лучше джонина. Примерно как у тебя. Сражения не было – при таком перевесе в силе это закончилось мгновенно. – А ты, получается, за один ход не только убрал врага, но и завладел всеми его ресурсами, и захватил компромат на советников, и ещё приобрёл сильную фигуру на своей стороне, – орочимару хихикнул, – не скажу, что буду сильно грустить по этому старому ублюдку. – Грустно, – вздохнул я, – когда о смерти человека никто не грустит. Каким бы плохим он ни был. А ты здесь, я так понимаю, ищешь Цунаде, чтобы она тебе руки вылечила? Эх, огорчу тебя, но это не получится. Даже если бы она могла – только Кассий может отдать тебе руки обратно. – Дело не только в руках, – поднял свои обессилевшие ладони в воздух орочимару, – но и в том, что демон нанёс вред моей душе. Это нельзя исправить так легко. Нужно применить запретную технику… – Я вас умоляю, – отмахнулся я, – все запретные техники сделаны кланом Узумаки, так что эта старая бабушка максимум – знает пару-тройку, переданные нашим кланом во внешний мир. Есть много способов тебе помочь, нужен одуренно талантливый ирьенин, а так же специальная лечебная демоническая техника духовного восстановления. И будешь как огурчик – ещё зеленее и хрустящее. – Значит, ты можешь это сделать? – Да, но у меня будет одно условие, – улыбнулся я. – Какое? – Ты помиришься со своими сокомандниками. Джирайей и Цунаде. – Ты сошёл с ума. Я не собираюсь мириться с кем бы то ни было, – возмутился и вскочил Орочимару. – А зря, – я поболтал ножками, – Орочимару-кун, в конце концов, гнев, страх, ненависть, ведут на тёмную сторону. А на тёмной стороне тебя ждёт превращение в демона после смерти или даже при жизни – это уже не важно. Ничего хорошего в этом нет. Тебе точно не понравится. Уж поверь на слово тому, кто носит фамилию Узумаки, – я оскалился, – и вообще, дружить всегда лучше, чем враждовать. Видишь, до чего тебя довели попытки быть плохим? – Я не собирался быть плохим. – Не важно. В конце концов, ты хороший человек, – улыбнулся я, – просто позволил тёмным желаниям быть выше себя. И чего ради? Сила? Сильней определённого порога не станешь. Власть? Ты к ней не приближался. – Меня интересуют не такие примитивные вещи, – сказал с гордостью Орочимару, – вряд ли ты поймёшь, но единственное что мне интересно – это бессмертие. – Бессмертия не бывает. Даже если ты попробуешь этого добиться – на тебя обратят внимание те, кто стоит выше людей во вселенной. И тогда тебя точно не ждёт ничего хорошего. К тому же душа имеет свойство разлагаться. Как бы тебе объяснить… – я наклонился, – жизнь человека похожа на жизнь отдельного органа. В процессе жизни клетка умирает и перерождается, на её место встаёт новая, и так по кругу. И только тогда это всё живёт. А теперь представь, что случилось бы, если бы клетка не умирала в принципе? Не умирала, но старела, дряхлела, теряла силу, – я улыбнулся своей слегка безумной улыбкой, – ты думаешь, что можешь продлить себе жизнь, сменив тело на новое – в этом нет ничего необычного. Много раз члены нашего клана меняли тела, задолго до появления не то что конохи – задолго до того, как появились деревни. Пятьсот, семьсот лет назад… Но эта техника помогала лишь первое время. Поэтому они перешли к новой модели долголетия – увеличение врождённой жизненной силы. Изменение в геноме, стабилизирующее ДНК и не позволяющее ему мгновенно деградировать. В идеальных условиях Узумаки может прожить максимум, доступный человеческому существу. Потому что дальше – смерть души, которая влечёт за собой выпадание из круговорота жизни. Окончательная, бесповоротная, абсолютная смерть. И если ты думаешь, что сделал что-то плохое… ты ягнёнок маленький, по сравнению с тем, что творили мои предки. Ради жизненной силы пять столетий назад Аоба Узумаки вырезала всю северную часть континента – от страны чая и дальше, вплоть до тех мест, где сейчас северные дикие земли. Миллионов пятьсот человек. Орочимару оскалился: – Так вот откуда ваше долголетие. Не зря все вас боятся. – Ну примерно так. Чтобы внести такие изменения в геном – нужно много жизненных сил. А ещё демонам нужно много кушать, чтобы творить действительно могущественные мистические техники, – я встал следом, – переродись ты хоть тысячу раз, будешь иметь свеженькое тело и полудохлую душу. Вот примерно как сейчас – сейчас ты ещё в относительно хорошем состоянии. К тому же мир людей… не единственный мир в мироздании. И нельзя просто взять и стать бессмертным. Даже боги стареют и умирают. Если ты хочешь стать могущественным существом, живущим столетия и тысячелетия – тебе нужно стать богом. Развить свою душу, а не тело. Но этот путь закрыт для смертных. Почти. К тому же если привлечёшь внимание кого-то из высших существ – тебя могут просто сожрать или уничтожить, как выпавший из системы элемент. Поэтому не пытайся обмануть мироздание, Орочимару-кун, – я заложил руки за спину, – но путь всё же существует. Хотя он труден и тернист. Если ты хочешь жить дольше – то тебе нужно совершенствовать свою душу, а не только тело. – Если бы я знал, как? – спросил с вопросом Орочимару. – Хороший вопрос. Я тоже не знаю, как, – не моргнув глазом, ответил ему я, – Одно могу сказать точно – не за счёт жизни других людей. Вообще, постарайся как можно меньше убивать людей. Сколько бы ни говорили о том, что бога нет, законы мироздания существуют. И они безжалостно судят. Поэтому я веду жизнь праведную и благочестивую, хотя и немного отличающуюся от понятий шиноби. И тебе советую включать голову и добиваться своего умом, не вредя другим. Со временем ты втянешься и тебе понравится достигать целей умными методами. Орочимару развернулся, посмотрел на меня и спросил: – Ты можешь исцелить меня? – Да, почему бы и нет. Давай сюда свои руки. Я активировал мистическую руку и призвал Кассия, обратившись к демону: – Верни руки, которые запечатали недавно. Демон выглядел недовольным. – И будешь строить такую рожу – я тебе когда-нибудь вмажу. Кассий немедленно приступил к процессу распечатывания, а я же – использовал мистическую руку и вместе с тем – создал под Орочимару на полу печать. Огромную, сложную, очень разветвлённую печать, которую наполнил чакрой. И сложив пальцы другой руки в ручную печать, применил технику. Главное тут это последовательность действий. Часть души, запечатанная ранее, вернулась на своё место – и сработала мощная печать, засветилась, стала видна невооружённым глазом, и начала исцеление души. Демоническая лечебная техника – использовала силы одного специального демона, который умел лечить. И мистическая рука – нужно было исправить все физические и чакро-последствия – соединить СЦЧ, убрать проблемы физического плана, и так далее. Заодно я распространил технику на всё тело Орочимару и начал его исцелять. Процесс не затянулся надолго – через пять минут Орочимару уже махал руками словно мельница и перебирал пальцами, выглядел более чем довольным. – Это превосходно, я чувствую себя просто отлично, – сказал он с восторгом, – ты же исцелил не только руки? – Да, я применил технику и к остальным органам, в общем – я тебя исцелил. Не последнюю роль тут сыграла демоническая техника, так что теперь ты снова жив, цел и здоров как пятнадцатилетний мальчишка. Можешь радоваться жизни на все сто. Именно это я тебе предлагаю – пойдём выпьем? Там твои сокомандники. – Я не хочу с ними пить, они плохие люди, – оскалился Орочимару, – и они плохо ко мне относятся. – А тебя это так затронуло? – вздёрнул я бровь, – ну дураки, что с них взять. Пойдём вместе выпьем. Я угощаю. – Только если закуска будет твоя, – оскалился Орочимару. А, да, он тогда слопал не одну порцию острого мяса. – Обижаешь. Конечно же моя. Но сначала – порадуемся жизни. Один извращённый отшельник мне тут порекомендовал местечко… * * * * Тем временем обстановка накалялась. Цунаде уже некоторое время сталкивалась с Джирайей и каждый раз слышала от него одно и то же. Предложение стать хокаге, и так далее – настоящая драма, если бы не закончилось всё самым неожиданным образом. Цунаде встала из-за стола, и в этот момент дверь в питейное заведение, полное народу, открылась. С ноги. – Эй, Бармен, накрой нам на четверых, – громко сказал Наруто, в левой его руке была бутылочка пива, правой Орочимару, который тоже еле на ногах стоял и выглядел довольным жизнью настолько, насколько возможно. Он тоже выпивал на ходу. – Эй, малец, со своим нельз… – хотел было возмутиться бармен, но тут же осёкся, – это же Узумаки Наруто-сама! Наруто-сама, для вас всегда готов на любые жертвы. Эй, всем за счёт заведения! Поднялся шум, а Цунаде резко дёрнулась, услышав знакомое имя. И застыла, увидев Наруто в обнимку с Орочимару, покачивающихся на ветру и идущих в их сторону. Наруто допёр, великий змеиный санин сел за стол, его слегка штормило. – Привет, цунаде. Давно не виделись. Джирайя, – махнул рукой Орочимару. Джирайя практически протрезвел от удивления: – Орочимару? – он вздрогнул, – Что ты здесь делаешь. – Пьянствую и распутствую, под строгим руководством твоего друга Наруто-куна, – сказал Орочимару и облизнулся, увидев на столе бутылку саке, – Саке, какая гадость. Наруто! У тебя ещё осталось то вино? – Конечно, – Наруто смахнул со стола Саке и поставил большую бутыль красного вина, – высший класс. – Эй! – Цунаде обернулась и подошла к столу, – что здесь происходит? Орочимару, какого чёрта? – у неё не находилось слов. – Выпьем за любовь, – поднял бокал Орочимару, – Давай к нам, Цунаде, – он притянул её за одежду и усадил рядом с собой, – Джирайя, ты чего такой мрачный? Я может быть помириться пришёл, а вы двое выглядите как будто призрака увидели!