Наши жизни полыхают в золоте

«Гори синим пламенем, остроухая! Гори синим пламенем!» — гремело, гневно сверкая синими глазами, в голове. Мори ворочалась, болезненно цепляясь пальцами за плащ. Эльфа, вздрогнув, измученно села, встречаясь с тьмой караульной. Гонец откинула влажные волосы, прилипшие к лицу, и поднялась на ноги, держась за стенку. Было душно. Мори пошла туда, откуда тянулся свежий воздух и свет.   Поднявшись на ворота, эльфа вдохнула полной грудью, радуясь порывам ветра. Небо светлело, занимался рассвет. В начинающейся заре бликовали эльфийские доспехи и щиты. Мори устало потерла виски, зарываясь пальцами в волосы, и отвернулась от горизонта. Хара беззлобно усмехнулась, когда гонец, наткнувшись на привалившуюся к стене фигуру, отшатнулась.  — Мори, надо полагать? — прошелестела южанка. Эльфа растерянно кивнула.  — Боюсь, не имею чести знать вас, — с долей вины и подозрения посмотрела на неё она.  Лисца поджала губы, всматриваясь в зеленые глаза, и помахала знакомым кинжалом, потупившись. Мори ахнула и судорожно вытащила такой же кинжал из сапога. Наемница любовно оглядела оружие, тяжело вздохнув.  — Так это была ты?! — в резком вопросе прозвучали пронзительные нотки. Хара поморщилась, нехотя кивнув.  — Давай поговорим об этом позже? — Лисца устало качнула головой. — Просто знай, что я на вашей стороне.  — Приняли бы ещё на этой стороне, — невнятно пробормотала Мори.  — Я не до конца понимаю, что ты сделала гномьему королю, но Двалин прав — тебе лучше не показываться ему, пока в том не будет крайней нужды.  Эльфа ещё раз вгляделась в наемницу, дивясь хитросплетениям судьбы, и протянула кинжал хозяйке. Лисца, благодарно кивнув, проводила знакомую долгим взглядом. Когда гонец скрылась во тьме караульной, южанка закинула голову, вглядываясь в бесконечное небо. Она дивилась той отваге, что нашла в себе эта хрупкая эльфа, той смелости, что придала ей любовь, напоив отчаянием. Хара невольно задумалась — смогла ли бы она так: бросить всё лишь ради надежды на счастье, ради любимого, который может отвергнуть. Наемница, горько усмехнувшись, покачала головой, съезжая спиной по гладкому камню. Вспоминались голубые глаза.

***

Бильбо окидывал ожившую пустошь безнадежным взором, опасаясь пропустить что-нибудь важное. Он отчаянно не понимал, как Торин собирался биться с этим войском, и опасливо посматривал на сурового Подгорного короля. Гномы, облаченные в тяжелые доспехи, хмуро, но с твердыми намерениями растянулись в ряд на бастионе. Хара, привалившись к стене, разглядывала выданный меч, изредка кружа глазами у караульной.  Эльфийские ряды отточенными шагами расступались, пропуская своего короля и Барда. Торин вскинул лук. Бильбо стиснул в руках собственную кольчугу. Трандуил ухмыльнулся, его лучники слаженным механизмом нацелились на гномов. Южанка отлипла от стены, напряженно всматриваясь в поле боя. Лесной король небрежным движением отозвал приказ.  — Мы лишь пришли сказать, что твое, Король-под-Горой, предложение оплаты было получено и принято.  Торин нахмурился, подозрительно сощурившись. Поверить словам эльфийского владыки заставил Бард, вытащив то самое предложение оплаты из одежд. Камень, высоко поднятый над головой, переливался в свете робкого солнца, завораживая клубящимся внутри туманом. Хара нервно поджала губы, бегая глазами по опешившему гному и съежившемуся хоббиту.  — Они держат нас за дураков, — лихорадочно усмехнулся Торин. — Это жалкая ложь. Грязный обман!  — Нет. Не обман, — выступил вперёд Бильбо, расправив плечи. — Камень настоящий. Это я отдал им его. — Дубощит обернулся к нему со смесью печали и злости на лице. Скрипнула дверь под выстроенной лестницей.  — Ты… Ты украл его у меня. Вор!.. Твоя доля?! Не говори мне о верности!.. Скинуть его с бастиона! С каждым словом Мори шагала по ступеням, приближаясь к неизбежному. Приняв решение не отступать, она твердо ступала вперед, унимая потряхивание рук. И пусть она сгорит в синих глазах.  — Торин… Гномы расступились, изумленно разглядывая эльфу. Хара настороженно переглянулась с поморщившимся Двалином, всем телом подаваясь вперед. Бильбо кинул обреченный взгляд на подругу, когда руки, державшие его, внезапно ослабли.  Этот голос Торин выцепил бы из любого гомона. Этот голос, мягкий, с дивным акцентом, преследовал его, слышался по ночам, отдавался от сводов сокровищницы. Узбад судорожно вздохнул и поднял к ней голову, непонятно чего боясь больше — того, что гонец вновь окажется лишь призраком воспаленного сознания или того, что она и правда предстанет перед ним.  — Не надо Ifridî bekâr, — шепчет эльфа. Зеленые, чарующие глаза уставились на него, заставляя болезненный туман отступить на пару мгновений. Торин отшатнулся.  — Зачем ты здесь? — хрипло произнес узбад, не смея отвести глаз от черноволосой.  — За тем, что люблю тебя, — вымолвила Мори.  — Предательница, — выдохнул Трандуил, неверяще оглядывая невысокую фигуру на бастионе. Хищный взгляд Подгорного короля метнулся к нему и вернулся к эльфе. Смущение и тревога завладели ею. Ничего прежнего в этом Торине она не увидела.  — А кого ты предашь в следующий раз? Меня?! — грозой навис Дубощит. Мори испуганно шагнула назад. — Ты ничем не лучше этого грязного вора, остроухая! Ish ka khe ai dor gnur*!  — Хватит! — рыкнула Хара, перекрывая собой эльфу и хоббита. — Ты не слышишь ничего, кроме своей гордыни! Неужели ты правда не слышишь, как отчаянно бьётся её сердце и как преданно — его?   — Ты с ними заодно? — взбешенно шипит узбад.  — Глупец, — сквозь зубы цедит южанка. — Сколько бы мне сейчас не предложили, я бы не стала убивать тебя лишь оттого, насколько ты никчемен.   Торин, пылая ненавистью, заносит руку, чтобы отрезвить наемницу пощечиной. Фили бросается ему наперекор. Кили кидается за братом. Бофур оттаскивает назад гневающуюся Лисцу. Заварушку на стене прерывает громогласный голос. — Если тебе не нравятся спутники, навязанные мной, прошу не причиняй им вреда! — Гэндальф стремительно приближается к воротам. — Верни их мне!  Торин вырывается от племянников, окидывает гневным взглядом троицу и фыркает, махнув рукой. Бильбо спешно скидывает веревку. Мори нервно поводит плечами, посмотрев на эльфийского владыку, что прожигает её недоброй ухмылкой.  — Торин, — выступает вперед Двалин, закрывая гонца. — Я ручаюсь за Мори. Это я впустил её.  Эльфа благодарно сжимает запястье вояки, взглянув в холодные глаза узбада. Дубощит, вновь потерявшись на пару секунд в глубоких изумрудах, равнодушно отворачивается, через силу кивнув. Острый взор напарывается на Гэндальфа. — Никогда больше не буду связываться с волшебниками и крысами из Шира! — кривит губы Подгорный король. Бильбо начинает спускаться по веревке, сердечно подгоняемый Бофуром. Лисца, фыркнув, вновь порывается к нему, но влетает лишь в Фили. Принц обеспокоенно всматривается в смуглое лицо, печально качая головой, и сжимает узкую ладонь в своей руке. Хара берет себя в руки и улыбается ему краешком губ: — Я обязательно вернусь за своей платой, — подмигнув ему, наемница перелетает через ограждение, уверенно хватаясь за канат. Тяжко вздохнув, Фили кивает ей.  — Так, дай нам свой ответ, — отзывается Бард, когда южанка оказывается на земле. — Что ты выбираешь: мир или войну?  Хара пронзительно вглядывается наверх. Наткнувшись на черные, полные решимости глаза, Торин растягивает по губам ухмылку.  — Я выбираю войну, — срывается с его губ.  — МОРИ! РУБИ ГОЛОВУ! РУБИ ГОЛОВУ ДРАКОНУ! — отчаянно кричит Лисца, заглушая топот приближающейся гномьей армии. — Руби голову дракону, — нездорово шепчет она, обреченно зарываясь пальцами в волосы. 

***

   Казалось, земля разверзлась. Полчища орков хлынули, заполняя пустошь черными реками. Хара сначала даже не поняла, что произошло — лишь подскочила, когда поле боя тряхнуло. Бильбо быстро ушёл под крыло Гэндальфа, напоследок благодарно кивнув наемнице. Южанка к волшебнику не собиралась. Она вытащила клинок из ножен, прокрутив на пробу, и поспешила к границе, где сошлись свет и тьма. Спину прожигали голубые глаза.  В сгущающемся кругу сражения мелькал то Трандуил, то гномий владыка. Лисца лишь успевала откидывать липшие ко лбу пряди волос и взмахивать мечом. Сквозь плотно стиснутые зубы вырывались хриплые ругательства.  — Девчонка! — грянул Даин, оказавшись в пылу битвы близко к южанке. — Ты откуда здесь? — От Дубощита, — выплевывает Лисца. — Чем ты насолила моему кузену, что он прогнал тебя? — подозрительно хмыкает Железностоп. — Убила дракона! — рычит южанка, яростно отбиваясь от новой напасти. — Дала возможность полюбить! — пронзает орка, — Назвала никчемным! — уворачивается от мерзкой туши, — И просто встретилась на его пути! — вынимает меч из плоти и оставляет изумившегося Даина.  Затерявшись среди ужасов битвы, наемница понимает, как не хватает рядом того, на кого можно положиться, и неосознанно жмется ближе в Горе. 

***

Пыл Фили остужает Мори, трясущимися руками утаскивая гномов с бастиона. Они не могут пойти против слова узбада, как бы горячи не были помыслы, и эльфа занимает их напутствием Хары. Сбросив тяжелые доспехи, отряд сменяет боевое оружие на топоры и приводит гонца в сокровищницу. Черноволосая болезненно морщится от вида мертвой туши, но берет себя в руки и упрямо подхватывает тяжелый топор. Двалин добродушно усмехается, дивясь стойкости эльфы, и, покачав головой, забирает у неё орудие южанки, которым та размахивала последние пару недель.  — Иди к нему, — кивает вояка. — Он теряется в твоих глазах, — гонец, прикусив губу, согласно вздыхает. — Верни нам Торина, Мори.  Балин отводит эльфу к тронному залу и оставляет у входа. Гном вспоминает, как точно так же оставлял хоббита у логова дракона, и поддерживающе треплет черноволосую по плечу. Отметя все страхи, Мори шагает под своды зала.  — Торин, — молвит она, разглядывая короля в статном одеянии.  — Мори, — язвительно кивает ей тот, оборачиваясь. — Пришла всадить стрелу мне в сердце?  — Я обезоружена, — опешивши, застывает она, разводя руками. — Я обезоружена, ведь ты очень нужен мне, — Дубощит окидывает её подозрительным взглядом, поджимая губы. — Я никогда не хотела причинить тебе вреда или ранить. Прошу, верь мне так же, как я верю тебе.  Мощные удары обрушиваются на мертвую плоть в сокровищнице, сотрясая своды Эребора.  — Торин, я благодарна судьбе за встречу с тобой, — узбад едко хмыкает, вспоминая тонкий кинжал. — Несмотря ни на что, я благодарна тебе за то, что ты позволил разделить мне часть вашего пути. Я благодарна тебе, потому что ты… ты… благодаря тебе, я узнала, что такое любовь, — смущенно выдыхает она. Дубощит отстраненно улыбается, когда перед глазами проносятся моменты, заставляющие сердце ухать в груди. — Быть может, я лишь глупая эльфа, — болезненно пожимает плечами Мори. — Но, несмотря ни на что, я люблю тебя, Торин, — гонец уверенно кивает. — Прости меня за все мои ошибки и… попробуй понять, пожалуйста.  В голове Подгорного короля всплывает Лихолесье. Он раздраженно передергивает плечами. Перед лицом видится ухмыляющийся Трандуил.  — Гори синим пламенем, все ваше Лихолесье, — цедит гном. — Гори синим пламенем, остроухая! — Мори судорожно всхлипывает.  — Торин! — молебно восклицает она. — Вернись к нам, прошу! Торин! — глотая слезы, эльфа падает на колени, свешивая голову. — Торин, ты нам нужен! Ты гномам нужен! Они ведь гибнут там, — скачущим голосом молвит черноволосая. — Торин Дубощит, я умоляю!  — Торин Дубощит, — надменно хмыкает гном. — Я — Король-под-Горой! — Мори зажмуривается, мотая головой, словно все это лишь плохой сон.  — Ты всегда был королём, но ты не видишь, кем ты стал, — сипло произносит эльфа, порывисто поднимаясь на ноги и заглядывая Торину в колючие глаза в надежде найти там хоть немного теплоты.  — Проваливай, — шепчет он ей, отведя взгляд. — Убирайся, пока я не убил тебя!  Мори в последний раз неверяще распахивает глаза, полные слез, и срывается с места, задыхаясь в истерике. Торин устало садится на трон.  Гномы усердно машут топорами в сокровищнице, безмолвно и без устали. Орки жмут гномов Даина к Горе, к неприступным воротам. Хара зажимает рукой порез на бедре, путаясь среди подгорной армии. Бильбо пускает в ход Жало, оглядывая мрачный вырез бастиона.  Я люблю тебя, Торин… Несмотря ни на что… Вернись к нам… Я умоляю… Они же гибнут там!.. Ты не видишь кем ты стал… Никчемен… Торин… Глупец!.. Дядя… Я не мой дед… Это золото стоит больше твоей чести?.. Голова плыла. Доблесть и безумие сошлись в поединке. Воспоминания закручивались на зеленых глазах, полных слез. Удары топоров набатом били по вискам. Поганая голова упала, съезжая на монетах. Торин, уронив голову на грудь, вдруг поднял её, тяжело дыша. Корона слетела на пол, закатываясь за трон. Королевская мантия и дорогие доспехи, что тянули вниз, последовали за ней же. Зеленые глаза, полные слез, горели на сердце, ухая словами о любви. — Мори! — грянул Торин, подрываясь из тронного зала. — Мори! — надтреснутый голос отдавался, кажется, во всех уголках королевства.  Эльфы нигде не было видно. Ноги понесли узбада в сокровищницу, откуда слышались голоса друзей.  — Торин? — настороженно прозвучал голос Двалина, сжимающего топор. Отряд предстал перед Дубощитом с робкой надеждой во взгляде.  Синие глаза метнулись к судорожно всхлипывающей фигурке. Торин бросился к эльфе. Разглядывая нежные черты, он поднял ту на ноги и, взяв её лицо в свои ладони, принялся покрывать его поцелуями, стирая слезы. Крепко прижимая к себе хрупкую фигуру, он чувствовал, как девушка дрожит, судорожно дышит.  — Орки, Торин, — пересилив себя, шепнула Мори. — Бильбо, гномы, Хара…  Едва сумев отпустить эльфу, узбад повернулся к отряду: — Я не имею права просить никого из вас, но пойдёте ли вы за мной в последний раз?  Гномы подняли свое оружие, с готовностью кивая — мы будем бороться раз и навсегда. Мори, пытаясь унять дрожь, через силу улыбнулась. 

***

На пустошь обрушился горн Эребора — могучий король вступает в битву, чтобы отстоять свой дом. Грянувшее «Du Bekâr!» воодушевляет, придает сил. Хара неверяще распахивает глаза, когда клин из тринадцати гномов уверенно рассекает орочьи ряды.  — Зои! Зои! — отчаянно зовет её Фили, прорываясь к южанке.  — Махал, Фили! — напуская недовольства, шикает та и, поймав взгляд принца, искренне улыбается ему. Светловолосый, выдохнув, кивает. 

***

В пылу битвы Торин находит Даина. Лисца, видя решительного узбада, хмурится. Она настигает четверку гномов, когда те уже готовы, запрыгивают на горных козлов.  — Эй! — требовательно рявкает южанка, недобро оглядывая бравую компанию.  — Наемница, — улыбается ей Дубощит светло и открыто.  — Ты мне должен! Балрог! Я не знаю сколько, но ты мне должен! — раздраженно гремит Хара. Торин согласно кивает ей и устремляется вперед. — Ну и куда вы?! — вопрос остается без ответа, и она поворачивается к Даину. — Куда они? — требовательно смотрит темноволосая ему в глаза, потянувшись было за кинжалом.  — На Воронью высоту, — качнув головой в сторону замерзшего водопада, отзывается Железностоп.  Хара, почувствовав недоброе в груди, фыркает и, срывая голос, ищет Мори. Узнав от Бофура, что та осталась в Эреборе, наемница срывается к главным воротам, и, не замечая больше ничего вокруг, награждается порезом на левой руке. Нори укоризненно качает ей головой. Наплевав на всё, Лисца не останавливается.  — Гончая! Мори! Мори! — залетает она под своды королевства, которые оглушают хриплым голосом каждый темный уголок.  Найдя у знакомой караульной дрожащий клубок, Хара бросается туда, разворачивает эльфу к себе, залепляет ей успокаивающую пощечину и тащит за собой. Придя в себя, черноволосая еле успевает схватить лук со стрелами.  — Нам нужно туда, — показывает рукой наемница на Воронью высоту. Понятливо кивнув, эльфа выдает: «Тогда нам туда,» и направляется в Дейл.  Петляя по ожившим улицам, девушки напарываются на Гэндальфа и Бильбо. Стремглав несясь, на них чуть не налетает Леголас. Времени на разговоры не остается, но Мори оказывается награждена укоризненным взглядом принца. Однако, побледневшей от вести о второй армии с севера, ей теперь важно лишь успеть. Хара бесцеремонно забирает эльфийского коня, затаскивает туда Мори и срывается с места. Леголас, переглянувшись с хоббитом, следуют за ними. 

***

  — Где твои племянники? — налетает Хара на Торина, страшно сверкая глазами. Спрыгнув с коня, Мори оглядывается по сторонам и неуютно ежится, заслышав грохот в башне.  — Двалин, скажи, что они не там, — цепляется за вояку эльфа.  — А что там? — требовательно разворачивает её Дубощит к себе.  — Там ловушка, — лишь успевает прошептать Мори бескровными губами перед тем, как Лисца выдергивает её от Торина, утянув на лёд.   Девушки успевают перебежать на другую сторону к башне и затаиться в камнях, когда раздается голос Бледного орка. Хара сжимает руку эльфы, услышав крик Фили, и радуется тому, что не видит его. Глаза её загораются слезами и яростным огнём, когда старший принц падает прямо к их ногам. Мори тут же кидается к нему, зажимая вытекающую кровь.  Пусть благословение, которое было дано мне, будет послано от меня к нему. Пусть он будет освобожден от смерти.  Эльфийские слова обволакивали пространство. Фили таял в них, чувствуя поглощающее тепло. Зажмурившись, черноволосая все шептала и шептала их, деля раны с принцем. Сейчас она была неимоверно рада тому, что расспросила волшебника о том, что тогда, у обрыва, сделала с Торином, и не теряла зря времени в Лихолесье.  Послышался яростный крик Кили. Хара дернулась и, увидев слабый, но уверенный кивок Мори, сорвалась с места, обнажив парные кинжалы. Ненависть застелила рассудок. Встретившись с Кили, наемница нашла того, кто разделял её настроение, и растянула по губам лисью ухмылку. 

***

Изможденная Мори едва понимала, где находится, но довольно улыбалась, чувствуя, как её руку благодарно сжимает теплая ладонь.  Зеленые глаза выцепили из безобразия холодных красок мягкий зеленый — Леголас был здесь, отстреливал наглых орков и протянул Торину Оркрист, а сам пошёл навстречу ухмыляющемуся отродью Азога, призывно прокрутив кинжалы. Мори вдруг подумала, что давненько не слышала Хары, но её внимание отвлекло затишье на льду.  Эльфа затаила дыхание, отчаянно мотая головой. Перед глазами поплыли цветные круги. Гонец сглотнула ком, вставший в горле, и воззрилась на пару давних врагов. Их ненависть и желание мести росли десятилетиями, распаляемые дерзким походом на Одинокую Гору. И вот они сошлись в бою, из которого живым выйдет лишь победитель. Спокойный Торин и орк с пожирающей ненавистью в глазах. Принося с собой надежду, прилетели величественные орлы.  Он понимал, на что идёт. Понимал, чего это будет ему стоить, но упрямо нападал, защищался, шёл за орком. Зачем он пошёл за этим проплывающим телом?! Мори вскрикнула, поднимаясь на ватные ноги, когда Азог повалил Торина. Не слушающиеся руки отказывались поднимать лук. Эльфа отчаянно закричала: «Нет!» и с каким-то упреком добавила: «Торин!». Её будто лишили воздуха, когда уродливый клинок рассек плоть. Казалось, орк всадил меч не Торину в грудь, а ей. Слезы текли по щекам. Узбад вдруг вонзил Оркрист в Азога и легко повалил не ожидающего своей гибели орка, всаживая клинок по самую рукоять.   Когда Дубощит встал и пошёл к обрыву водопада, дыша полной грудью, к Мори закралась надежда, что ей показалось — что Торина никто не ранил. Конечно, не ранил. Что за глупости? Он же могучий воин, матерый узбад. Как какой-то жалкий орк мог одолеть его? Надежда рассыпалась пеплом, когда Торин, пошатнувшись, упал на лёд. Эльфа невидящим от слез взглядом посмотрела на Фили. Показалось ей, что он ободряюще сжал её руку или нет, но Мори кинулась к любимому. Поскользнувшись, она упала и, перекатившись, на коленях подползла к узбаду.  — Торин! — надрывным голосом воскликнула она, склоняясь над ним. — Мори! — выдохнул он, дернувшись к ней навстречу. — Ты вернулась ко мне, — счастливо улыбнулся он, разглядывая зеленые глаза.  — Конечно вернулась, — плачет эльфа, стараясь собраться. — Жаль, что я тебя покину, — шепчет Торин мягким сожалением. — Нет, не говори так, — качает она головой. —  Не надо. Все обойдётся. Menno o nin na, — судорожно начинает Мори, складывая руки на ране. — Menno o nin na hon i… i… — Я счастлив, что ты здесь, со мной рядом, — обрывает её узбад.  — Menno o nin na hon i eliad annen annin, — не слушая его, твердит эльфа.  — Я люблю тебя, Мори, — с трудом выговаривает Торин, разглядывая потухающим взглядом красивое лицо.  Черноволосая зажмурилась, пара соленых капель упала на короля. Орочьи отродья отступали под натиском добрых сил. Орлы могучими крыльями и острыми когтями сметали врагов. Беорн раскидывал орков, как фигуры на шахматной доске. Гномы кричали победные кличи на своем грозном языке.  — Menno o nin na hon i eliad annen annin, hon leitho o ngurth… Мори опадает без чувств. Торин чувствует растекающееся тепло, закрывая глаза. Хара еле дотаскивает Кили до замерзшей реки и, изможденная, падает рядом с ним.  Все победы дорого даются. Какова будет цена этой — решит только Махал.