Шут и его красивая королева

      Где-то далеко в Подземелье, глубоко под землёй, под высокой горой, именуемой Эббот, располагалось царство Короля и Королевы, Азгора и Ториель Дриммур. Король и Королева не имели юного принца или юной принцессы — горе пало на их семью: не могут они завести наследника.       Королевство опечалено, а придворные учёные юная Альфис и мудрый Гастер делают всё возможное, чтобы хоть как-то осчастливить народ: они дали им солнце и луну, день и ночь, дождь и холодный ветер, жару и снег, и всё равно народ опечален, а Король да Королева скучают и по сей день.       И всё бы ничего, да вот только надоела им скука, и дал приказ Король найти шута, что скрасит жизнь. Ведь если Король да Королева опечалены, то и всё королевство грязнуть в скуке будет.       И вот пришёл один шут, но не весел он был, и прогнали его к чертям; второй шут явился, весь красив собой да наряден, но и он не скрасил жизнь, а Королева лишь сильнее загрустила.        Тогда явился третий шут, скелетом был, сам невзрачен, но улыбка его сияла ярче солнца. — Меня Сансом звать, скелет я, хех, — представился шут. Королева оживилась, ей стало интересно. Но Король взглянул на шута подозрительно. — Вижу, не очень ты нарядился на роль шута, юнец, — сказал Король, задумчиво поглаживая бороду.  — Я особо в шуты не нанимался, да вот только отец приказал. Во дворце сказали мне одеться как подобает, но я надел КОСТЬюм, — скелет лишь развёл руками. И залилась Королева смехом неслыханным; удивился Король: шутка глупа, но в глупости суть, вот и смешно. — Недурно, малый, но это не всё. Что ты умеешь кроме шуток? Али расскажи ещё пару, справишься — принят. — сказал Король. — А что ещё я должен уметь, ваше величество? Чем скелет покрыл свою крышу? — шут обратился к Королеве. — Чем? — спросила Королева, с трудом сдерживая смех. — ЧЕРЕПицей! — Ха-ха-ха! — и снова стала смеяться Королева — уж очень глупо, но смешно звучат его шутки. — Ты, ха-ха, принят, хах, Санс! — Но, Ториель, он же… — Андайн, отведи этого юношу в его комнату, — обратилась Королева к главе королевской стражи. — Да, ваше величество. Пойдём со мной, шут. — строга была Андайн, но это её работа. Кивнул новый шут, да подмигнул Королеве украдкой. Та хихикнула и подмигнула в ответ.

Так и познакомились Шут и его Красивая Королева.

      После Король объявил всему королевству, что не стоит отчаиваться, надежда ещё есть, и если Король да Королева уверены в этом, то и народ не должен сомневаться. Так народ и поступил. Многие монстры стали чаще выходить на улицу, гулять и радоваться тому, что в королевстве все спокойно и хорошо. Детишки резвятся каждый день на улице, собирая цветы и делая веночки. Многие продавцы и торговцы открылись после долгого «грустного» отпуска. Глава королевской гвардии Андайн также выступила с речью, воодушевив многих ребят желанием обучаться на вступление в Королевскую гвардию. Юная придворная учёная Альфис оживилась и решила создать собственный глобальный проект, закрывшись надолго в своей лаборатории. Мудрый Гастер занялся собственной семьёй и сейчас растит сыночка Папируса. Всё в Подземелье стало налаживаться. Однажды некоторые монстры выступили с просьбой о создании церкви, и Королева издала указ постороить здание в Руинах. Вскоре она сама стала туда ходить. Так появилась собственная религия мостров. Как говорил святой отец, работающий раньше лодочником, самый ужасный грешный поступок считается изменой, и Ториель свято верила в это. Но вскоре стала замечать, что что-то не так. Каждый день, когда Король или Королева хотели, шут должен был выступать, чтобы хоть как-то развеселить. Короля шутки Санса никогда не смешили, но он не мог его отставить, ведь Королеве нравились его несмешные, глупые шутейки. И каждый раз Ториель хохотала донельзя — глупые каламбуры про кости веселили её. Она по-доброму смотрела на скелета, всегда умилялась его шутками, радовалась и внезапно поняла, что когда-то давно Азгор был таким же: он часто неуместно каламбурил и глупые, совершенно неуместные шутки юного принца весели Ториель так же, как сейчас веселят шутки Санса. Она поняла, что с годами её муж изменился и стал более серьёзен. Но она всё ещё любила его, несмотря на то, что с возрастом он всё больше ворчит. Он всегда восхищался ею. Его красивой королевой: эти маленькие рожки, торчащие из небольшой челки; эти красные, добрые, чудесно сверкающие глаза; эта прекрасная улыбка, добро улыбающаяся ему; эта статная осанка. О, какая же она прекрасная! С первого дня, как Королева Ториель взошла на трон, ещё будучи совсем молодой, он полюбил её и стал ею восхищаться. Она была такая добрая характером, нежная и ласковая по отношению к подданным, а этот славный голосок! Королева поистине была лучшей из всех девушек, которых знал Санс. А её смех такой звонкий и честный, что хочется плакать, ведь никто до этого так не смеялся с его шуток, как она. Поэтому, собрав всю свою храбрость, он пошёл в шуты. Он сомневался, что его примут, но он должен был посмотреть на Королеву, он хотел увидеть её прямо перед собой. Никогда раньше он не видел её воочию столь близко, как там, в тронном зале. И какое было удивление, когда она посмеялась от его шутки. Она воистину была чудесной. Как-то в один из вечеров она так мягко и добро смотрела на него, пока он рассказывал шутки для гостей, что хотелось взлететь от счастья! В тот же вечер, чуть позже, подозвала его к себе и пригласила прогуляться до балкона. — Конечно, Ваше величество, — сказал ей шут, открывая дверь и пропуская вперёд. — Чем заслужил такую честь? — Я просто хотела прогуляться и поболтать с тобой, Санс, — мягко ответила Королева, улыбаясь. — И о чём же вы бы хотели со мной поговорить? — Я ничего о тебе не знаю, Санс. У тебя есть семья? Расскажи о себе. — Ну, у меня есть брат и племянник. Я обычный скелет, ведущий обычный, скелетный образ жизни. Я комик, точнее шут, ну собственно, всё, — скелет развёл руками. — Больше мне нечего сказать. — Ха-ха, скелетный образ жизни, говоришь. Брат и племянник? Кто они, если не секрет?— спросила Ториель. — Гастер и Папирус. — Ох, так вы с Гастером братья? Это здорово, я рада. — Спасибо. Повисло долгое молчание. До самого балкона, выходящего на красивый сад, они шли молча, и в воздухе образовалось напряжение. — Знаешь, Санс, — начала Королева, облокотившись на перила балкона и подняв голову к искусственной луне. — Ты хороший монстр. Я видела, как ты помогаешь другим ребятам из нашего большого коллектива. Например, стражникам, которых ты подбадриваешь и обещаешь ужин за свой счёт, хех. Или поварам — с помощью магии, помогаешь дотащить блюда или коробки. Ты мне нравишься. Санс оробел от такого высказывания и сказал: — Спасибо… хех. Вы… Вы мне тоже нравитесь, хех. — он отвёл взгляд. — Нет, Санс, — Королева посмотрела на него, он старался не смотреть на неё. — Ты мне нравишься не как монстр, а как парень. Смущения у скелета не было предела, он замялся и с трудом ответил: — Но как же ваш муж? — Санс всё же посмотрел на Ториель. — Вы ведь в браке. — Я не говорила, что собираюсь его бросать, я просто говорю.— Она снова стала смотреть в небо. — Что люблю тебя, Санс. — Вы мне тоже люба, Ториель. — Правда? Я рада, что ты начал называть меня по имени. — П-простите… — Ничего, я понимаю, Санс. Ториель обняла скелета. Он обнял её в ответ.

Таким образом Шут влюбился и стал любимым его Красивой Королевой.

После того случая они ещё долго просто обнимались, пока никто не видел. Они всё же полюбили друг друга, но Ториель не могла пойти на такой шаг, как измена. По началу это были приватные встречи: они просто обнимались, но дальше поцелуев дело никогда не заходило. Она мучалась оттого, что совершает всё это, и оттого, что не может уйти от Азгора. Что-то её останавливает. «Наверное, это остатки совести» — думала Королева. Она не могла поступать иначе, но и Санса оставлять не хотелось. Она стала всё чаще и дальше отдаляться от мужа, она больше не спала с ним в одной комнате. Совесть не позволяла. Он перестал появляться при Короле. Он старался меньше разговаривать с ним. Так пара стала грустить. Но однажды одним вечером всё зашло далеко. Они переспали, не обращая внимание ни на что. После он боялся разговаривать с ней, но она всё равно осталась с ним. — Это был первый и последний раз, — твердили они. И он был последний. Они ещё долго были вместе друг с другом. Санс попросил об отставке и временно ушёл в учёные. Ториель продолжила ходить в церковь, хоть совесть грызла душу. Королева часто гуляла по Руинам, общаясь с жителями города. Она попросила поваров научить её готовить, на что те были согласны. Она ходила на уроки кулинарии и научилась готовить, она отвлекала себя разными занятиями. Все продолжали жить как раньше. После Ториель пришла к мужу. Она хотела извиниться за все деяния свои и рассказать правду, но он не дал ей слова сказать и просто обнял. Они провели ночь вместе. Ториель чувствовала себя ужасно, этот поступок отпечатался на душе скверно, она перестала ходить в церковь. Она долго плакалась Сансу о том, какая она грешная, а тот успокаивал её. — Когда-нибудь мы сбежим от него в Руины и будем жить одни, — твердил Санс. Вскоре Ториель пришла к Сансу с вестями. — Санс… нам нужно расстаться. Он молчал. Он понимал, но душа билась как бешенная. Казалось, он сейчас просто умрёт от горя. На душе была тоска, терзали кошки, жгла боль. Но он понимал. — Я не могу так больше, я устала. Я люблю тебя, и мне ужасно больно! Но я должна остаться с ним, ведь… — она всхлипнула, по щеке прошла горькая слеза радости и горя. — Я жду ребёнка от него. Весть окончательно добила скорбящую душу Санса, но он стойко держался. — Я понимаю, Тори. Понимаю. — В горле ком, Санс с трудом выдавил из себя эти слова, стараясь не закричать от боли в душе. Казалось, что сейчас, вот-вот один миг и конец. — Когда-нибудь, Санс, мы с тобой сбежим и будем жить в Руинах, питаться улитками и каждый день смеяться от твоих шуток, — сказала, плачущая Тори, обнимая своего любимого. — Когда-нибудь, Тори…