Встреча

В комнате было тесно и шумно. Актеры сидели на диване, на стульях, на полу, Нико сидел на чпогате. Нуно гладил лежащего у него на груди ноющего Росса, который скучал по временам, когда он играл в Ридже и когда у него были длинные волосы. Русские Тибальты подливали всем водки. Через час в комнату ввалились Мерки. Джон сразу побежал к Николя и уселся ему на коленки. - Эйзен! — Возмутился Нико. - Это правильно, что ты так называешь меня. — Хитро улыбнулся мужчина — Надо привыкать к своей будущей фамилии. К несчастью Нико и, соответственно, к радости Джона, сказано это было довольно громко. Все затихли и посмотрели на них. - Через месяц у нас свадьба... — Смущенно пробормотал Нико. Джон хихикнул, сказал что-то невнятное и укусил Туркони за покрасневшее ухо. Раздался шум. На пороге комнаты все увидели Тибальта из венгерской версии, сделавшего в воздухе шпагат и пробившего с ноги дверь. Чувствуется, Николя будет с кем поговорить. За ним шла леди Капулетти. Сильвестр сделал попытку приблизиться к ней и поцеловать, но видимо удача не сопутствовала ему не только в мюзикле. В комнату, подпрыгивая, влетел Цицкаридзе в розовенькой пачке. За ним бежала Ми, на ходу подтягивая упавшую юбку. Николя рыдал, Тибальты попытались его успокоить, но начали плакать сами. Они все смешались в одну очень милую и трогательную кучку, притиснулись поближе друг к другу и обнялись. Обычно Нико не мог долго просидеть, не сделав свой любимый чпогат. К слову, сейчас сделать это было довольно проблематично, ибо на нем лежал Патрик Шаснович. Николя выполз из под Шасновича, по пути оставя ему левый ботинок, шатаясь встал и попытался сделать чпогат, сальто назад и прогиб одновременно. Когда до Джона донеслось "Хоба¡!¡", он понял, что Туркони явно нужна помощь, так как в таком состоянии его котик бы явно не смог приземлиться на все лапки. Грубо говоря, сейчас он летящей походкой упал. Герцоги сидели в уголочке и говорили о том, как их достали Меркуцио... или Меркуции. В общем, после двеннадцатой рюмки водки они только и занимались тем, что пытались выговорить имена героев во множественном числе. - Меркуциы, Бенволиы и Ромеы... — мычали они. Стефан Метро и Фредерик Шарте сидели вдвоем. В мюзикле они постоянно менялись ролями, поэтому сейчас им было трудно определиться, кто относится к "Эскалам", а кто к "Лоренцам". Клеменс, выпившая больше всех, но единственная оставшаяся в трезвом уме и твердо стоящая на ногах, ныла о том, как она устала, пока сводила Туркони и Эйзена. Одинокий С(т)арг сидел в уголочке. Кроме него сегодня не пришел ни один Ромео. Он с ужасом пытался осознать то, что играет в ридже уже 20 лет, и что это никогда не закончится — хоть через 40, хоть через 140 лет он по-прежнему будет играть в этом мюзикле. На Дамьене были джинсы с огромными дырами на коленях. Их он протер, пока 20 лет подряд пел на коленках "жепер". К концу вечера все научились материться по-русски. Цицкаридзе изящно прыгал по комнате. Нуно лежал на плече Тома. И на плечах Джона, Дамьена, Сирила и Николя он тоже успел полежать. Что сказать, дублер...