Точка невозврата для Хирако Шинджи

      Первую тренировку они провели на следующий же день.       Шинджи мучился похмельем, поминая не добрым словом капитана восьмого отряда. Кёраку всегда был рад гостям, в отличие от своего лейтенанта, и угощал их со всей широтой своей души. Вчера вечером вайзард был рад и благодарен за это, а сегодня проклинал свою глупость.       — Капитан Хирако, может, отложим на потом тренировку? — поинтересовалась Момо, стараясь глубоко не вдыхать.       Всё пространство кабинета, казалось, пропиталось неприятным амбре, исходившим от блондина, рассматривающего свою помощницу покрасневшими глазами.       — Ещё чего! — фыркнул Шинджи и вполне бодро встал из-за стола, покачнувшись только в самом конце. — Да будет тебе известно, лейтенант, что капитаны — это такие… — Он задумался, решая, как лучше охарактеризовать себя.       «Звери?» — предположила Момо, но благоразумно не стала озвучивать эту мысль.       — Замечательные шинигами, — наконец соизволил сказать Шинджи, — которые в любой непростой ситуации… Момо-чан, принеси, пожалуйста, чай, — жалобно закончил он и умоляюще посмотрел на неё своими красными от недосыпа глазами.       «Так ему и надо! — мстительно подумала Хинамори, но отправилась выполнять просьбу. — Капитан Айзен себе такого никогда бы не позволил!»       Подумала и сама испугалась своих мыслей. Строгий запрет, который она себе установила, дал трещину. Не вспоминать, не думать, а заниматься делами отряда, продолжая быть ответственным лейтенантом при свете дня. А ночами… Ночами её никто не видел и не знал, что происходит за закрытыми дверями. Пусть так и дальше будет. Поэтому, как ответственный лейтенант, она не только заварила чай, но ещё поставила на поднос стакан воды и маленькую тарелочку, на которой лежала белая таблетка. Этим чудодейственным средством она разжилась после того, как новый капитан второй раз за прошедшую неделю мучился от жёсткого похмелья.       Вообще, она была рада, что капитан Хирако пропадает по вечерам и является в отряд только к середине ночи. При этом неизменно выходя на утреннюю тренировку с отрядом. Пусть и на полчаса позже положенного срока. По крайней мере, он не мог слышать того, что она позволяла себе, когда оставалась одна. Их комнаты были немного в стороне от бараков остального отряда, что дарило некоторую иллюзию уединения.       Отбросив в сторону опасные мысли, Хинамори полностью сосредоточилась на обязанностях лейтенанта. А когда капитан Хирако заметно посветлел лицом, послушно направилась за ним на полигон. Вернее, это она думала, что тренировка будет проходить именно там. Но стоило им выйти из здания, как вайзард положил свою большую ладонь на её голову и слегка взъерошил волосы.       — Минус один документ!       — Но так не честно! — справедливо возмутилась Хинамори и попыталась пригладить волосы.       — Это ты пустым рассказывать будешь, — насмешливо заявил Шинджи и вновь потянулся к лейтенанту.       Стоит отдать ей должное, она мгновенно среагировала и отскочила. Правда, не при помощи шунпо, но это легко можно было исправить.       — Момо-чан, не разочаровывай меня. — Шиджи одарил её одной из своих фирменных улыбок и с удовольствием пронаблюдал, как она бросилась на утёк. Тьма радостно муркнула и заинтересованно приподняла голову. Начиналась охота, которую она так ждала.       Вайзард хмыкнул и отправился догонять своего лейтенанта. Он не спешил, дав ей ровно полторы минуты. При этом не забывая щекотать малышке нервы, иногда приближаясь к ней практически в плотную. Они быстро перемещались по территории отряда, из-за чего их подчинённые не могли не обратить внимание на своё начальство. Вскоре на улицу высыпали все, кто в это время находился в бараках и не был занят на дежурстве. Шинджи их внимание нисколько не мешало, наоборот веселило. А вот Хинамори, кажется, чувствовала себя очень неуютно. Она затормозила, в очередной раз перескакивая с крыши на крышу, и вайзард легко щёлкнул её по носу, радостно возвестив о втором документе.       — Не отвлекайся, Момо-чан, иначе я погребу тебя под отчётами!       — Даже не сомневаюсь, — заверила Хинамори и пообещала себе обязательно выиграть.       После третьего проигрыша она ещё сильнее укрепилась в своём желании. После четвёртого начала понимать тщетность своих надежд. А после пятого сдалась, подумав, что теперь ей предстоит жить в рабочем кабинете.       — Хватит на сегодня, — заявил капитан, небрежно прислонившись спиной к стволу дерева, около которого и поймал своего лейтенанта в крайний раз.       — Я могу ещё…       — Нет, на сегодня точно всё. Пожалей мои старые кости. Я устал, хочу пить, спрятаться от солнца в прохладе кабинета…       Удивлённо глядя на стенающего капитана, Хинамори поняла, что он её просто пожалел. А ещё осознала, насколько была глупа, когда принимала правила этого спора. С её навыками у опытного шинигами никогда не выиграть. Она просто никчёмная, годная только на удар меча в грудь.       — Я поняла! — Лейтенант низко склонилась в поклоне, старательно пряча своё лицо. А в следующий миг ушла в шунпо, стараясь быстрее добраться до административного здания, чтобы спрятаться на небольшой кухоньке. Ей нужно было время успокоиться. Слишком рано внутренние демоны подняли свои головы.       «Они вообще почти не контролируются с тех пор, как появился капитан Хирако»       Шинджи удивлённо посмотрел вслед ретировавшегося лейтенанта. Ему показалось, что она обиделась на него. Вот только в чём тут дело, вайзард никак не мог понять. Раздражённо встрепав свои волосы он тоже направился в кабинет. Отчёты сами себя не сделают. Только дойти ему не дали. Четвёртый офицер выловил его у самого входа в здание, доложив о драке. Шинджи цыкнул и отправился разбираться. Потом пришёл лейтенант шестого отряда, передав записку от Кучики Бьякуи. Ознакомившись с содержимым, вайзард окинул Абараи тяжёлым взглядом, на что красноволосый лишь пожал плечами. Учения, они такие беспощадные. Пришлось смириться и отправляться во владения шестого отряда и до вечера составлять план по поводу совместных учений. А ещё постоянно пить чай, когда до одури хотелось саке. Правда, ещё хотелось вытрясти из своего лейтенанта причину сегодняшней обиды. Но этого лучше было не делать. Пока… Именно поэтому после шестого отряда он направился в девятый. А зайдя к Кенсею в кабинет, чуть не скрипнул зубами от открывшейся ему идиллии. Оба старших офицера доделывали последние отчёты, при этом весело переговариваясь.       — Опять ты, — недовольно сказал Кенсей, как только заметил улыбающуюся физиономию друга.       — Не понял… — обескураженно произнёс тот, замирая на пороге.       — Хисаги, принеси нам чай, — распорядился Кенсей, переведя взгляд на своего лейтенанта.       Тот сразу же отложил какой-то документ в сторону, но из-за стола выйти не успел. Шинджи заполошно замахал руками и жалобно простонал:       — Хватит с меня чая на сегодня. Кучики обпоил им так, что скоро из ушей польётся! Кенсей переглянулся с Шухеем и последний, пробормотав что-то об неотложном деле, всё же оставил их вдвоём.       — Что это он? — Шинджи покосился на закрытую дверь и, подойдя к столу друга, опёрся о столешницу руками.       Кенсей откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и, мрачно осмотрев гостя, ответил:       — У меня отличный лейтенант, который понимает, что я не могу при посторонних вправлять мозг другому капитану.       — Мне, что ли? — искренне изумился Шинджи и подался вперёд, словно пытаясь рассмотреть на лице друга ответ.       — Ну не себе же! — рявкнул Мугурума. — Ты за каким хреном сюда припёрся?       — Друга навестить! Но, кажется, мне здесь не рады.       — Тебе уже нигде не рады! Что у тебя в отряде происходит, раз их капитан, как шавка подзаборная, каждый вечер тягается по разным отрядам, напивается в хламину, а потом еле домой ползёт?       Шинджи отшатнулся, но быстро взял себя в руки и с вызовом сказал:       — А то ты не так же делаешь!       — Не каждый вечер. И точно не не бровях домой ползу. И уж тем более не шарахаюсь от своего лейтенанта.       — Что, так пришлась по душе его татуировка? — Шинджи неприятно усмехнулся.       А в следующий миг Кенсей рванул вперёд и, схватив его за грудки, хорошенько встряхнул.       — Пасть, блядь, закрой! Пока я тебе эти слова в глотку не затолкал. Ты что, сука, творишь? Какого хрена с тобой происходит? Хоть бы лейтенанта своего пожалел! Ей и так от Айзена досталась…       — А мне, значит, не досталось? — взревел взбешённый Шинджи. — Меня кто пожалеет? Да меня с души воротит, когда я вижу все эти её улыбочки, словно зеркальное отражение того мудака. Я, блять, трясусь, как долбаный заяц, боясь вновь что-то упустить и схлопотать удар в спину. Сегодня решил потренировать её в шунпо, а она хрен пойми на что обиделась. Как мне с ней вообще общаться?!       Кенсей, всё это время молча слушавший друга, наконец отпустил его и растерянно почесал затылок.       — Может, тебе поговорить с ней по душам? — примирительно предложил он.       — Ты вообще понял, что сейчас сказал? — хмыкнул Шинджи и одёрнул форму. — Она ж ни в чём не признается. Ещё и будет смотреть на меня глазами забитого оленёнка. Да и кто я ей такой, чтобы со мной откровенничать? Капитан, назначенный главнокомандующим. Да ещё и вайзард, внутри которого сидит чудовище. Ей таких убивать нужно, а не задушевные беседы вести.       Они замолчали, не зная, что ещё сказать. И как раз в этот неловкий момент дверь открылась, пропуская в кабинет Хисаги. Лейтенант принёс с собой поднос, на котором стояла бутылочка саке, пару пиал и нехитрая закуска. Молча подойдя к столу капитана, он всё выставил, а потом спокойно сказал:       — Вы не правы, капитан Хирако, Момо не способна на предательство. Я знаком с ней ещё со времён академии. Поверьте, вам не стоит волноваться по этому поводу. Она наоборот будет винить себя в том, что не разглядела в Айзене чудовище, ведь была практически постоянно рядом с ним.       Замолчав, Шухей поклонился и вновь покинул кабинет. Проводив его задумчивым взглядом, Шинджи потёр подбородок и глубокомысленно выдал:       — Надо выпить.       На этот раз Кенсей не стал возражать и быстро откупорил пробку. Но и долго засиживаться не позволил, через пару часов прогнав в свой отряд. Повозмущавшись из вредности, Шинджи действительно отправился к себе. Нет, он, конечно, мог зайти ещё к кому-нибудь в гости, но потом решил хоть сегодня нормально выспаться, а утром вовремя явиться на построение. Представив, как удивится его лейтенант, вайзард довольно хмыкнул, и в приподнятом настроении поспешил в свой отряд.       Он даже не понял, что же именно его насторожило. Часовые были на своих постах. Остальные или заседали в бараках, или ушли к своим друзьям из других отрядов. Территория тонула в ночном сумраке, и только небольшие фонари указывали путь. И всё же что-то было не так. Шинджи понял это, когда оказался на офицерской половине. Тут было совсем тихо, если не считать какого-то непонятного звука. Приглушив свою реацу, вайзард тихо прошёл вперёд, пока не различил отчётливый всхлип, вскоре переросший в тихий плач, скорее напоминавший жалобное скуление.       Почему-то Шинджи совсем не удивился, когда понял, что эти звуки доносятся со стороны комнаты его лейтенанта. Подкравшись к двери, он осторожно присел около неё и, устало привалившись к стене, прикрыл глаза. А там, за тонкой стеной всё так же продолжала плакать маленькая лейтенант. И её всхлипы словно ножом проходились по сердцу старого шинигами, оставляя на нём новые раны.