Тайна двух лесов

Следующие несколько дней прошли одинаково мирно: утром Трандуил старательно изучал историю, а Элуред проводил время в компании с племянниками. После обеда они менялись. Элурин спешил на свидание с Неллас, а Амрот продолжал строить планы о преображении Средиземья вместе с Гил-Галадом. Однако сегодня нолдоран был занят, и Элурин одиноко бродил по городу, ожидая вечернюю встречу с Неллас. Незаметно для себя он очутился в северной части города, куда еще ни разу не заходил. На улочках, по которым бродили немногочисленные в этот час жители, было мирно, и только стук молота о наковальню разрушал тишину. Трандуил вспомнил о словах брата и решил взглянуть на местного кузнеца. Интересно, что такого связано с ним? Полуэльф пошел на звук и заглянул за угол дома в летнюю кузницу, где работал интересовавший его квендо. «Надо завести с ним разговор, — подумал Элурин. — Можно сделать вид, что я хочу что-то заказать, например, браслет для Нел…» Кузнец услышал приближающиеся шаги и обернулся. Он был не похож на синда из Дориата — темные волосы, белое лицо с морщинами у губ и бровей, серые глаза. Он был нолдо. Трандуил замер. Он не слышал, что сказал ему этот эльф. Перед его глазами проносились воспоминания — окровавленный пол в тронном зале, и эльфы в красных плащах. Двое из этих эльфов подхватили их с Элуредом, кричали и волокли прочь, кинули на седла и отвезли в лес. Один из этих двоих сейчас стоял перед ним. Синда испуганно смотрел на ничего не понимающего нолдо, а затем развернулся и бросился прочь. Кажется, он в кого-то врезался по пути, но даже не заметил этого — сейчас его главная цель найти брата. — Трандуил! — возмутился Эльмир вслед убегающему принцу. — Вот негодник. Маэдвен хихикнула. — Ты ворчишь как старый адан. Удивляюсь, как Рини раньше от тебя не убежал. — Сбегал и не раз, — устало проговорил синда, снова беря супругу под руку. — Но что с него, глупца неразумного, возьмешь? — Просто кое-кто его избаловал, а кое-кто наоборот слишком строг. Она щелкнула мужа по носу. — Интересно, кто? — раздалось за их спинами. — Лорд Келеборн! — Эльмир склонил голову. — Мы не слышали, как вы подошли. — Конечно, ведь после долгой разлуки вы, наверное, замечаете только друг друга, — улыбнулся он, изучающе смотря на них. — Удивительно, что Маэдвен оказалась здесь тогда же, когда и вы с принцем. И как так получилось? Эльмир сдавленно кашлянул, но на помощь ему пришла Маэдвен: — Ничего удивительного здесь нет. Просто Эль написал мне о поездке, а я решила сделать ему сюрприз и попросила Амдира дать мне и Амроту отдохнуть от учебы. Имею же я право, в конце концов! А в Лоринанде и без меня управятся. — А Амрот сейчас где? — Уж точно не здесь, — ответила синдиэ, не соврав. — Может быть во дворце, или гуляет где-то. И мы гуляем. Келеборн снова улыбнулся и кивнул: — Тогда не буду вам мешать. — Рин, ты готов? — старший близнец опустился на кровать рядом с братом. — Мы не обязаны с ним встречатся. — Знаю, — Трандуил мотнул головой, отчего косичка упала с его плеча. — Но я хочу посмотреть ему в глаза, хочу, чтобы теперь он нас боялся. Ведь мы взрослые и у нас власть. Полуэльф сжал в руке ножны кинжала и поднялся. Элуред вздохнул, а Элрос наблюдавший за дядьями с подоконника недовольно покачал головой. — Это плохая идея, Рин. Если ты убьешь одного эльфа, то прошлое это не исправит, и твоя злость на феанорингов тоже никуда не исчезнет. Элурин не ответил. — Ред, надеюсь хоть ты это понимаешь? — Да, но… тоже не могу простить того, кто лишил нас дома, семьи и друг друга. — Он взял брата за руку и крепко ее сжал. — Обещаю, что сначала мы просто с ним поговорим. — Ладно, но я буду следить за вами, — серьезно сказал Элрос, но не верил, что они кому-то навредят. Элуред тоже в это не верил, но разозленного брата переубеждать не стал. В темноте у берега плескалось море. Его звук перекрывал топот двух пар сапог, приближавшихся к дому лучшего в Линдоне кузнеца. В окне горел слабый свет, и угадывался силуэт мужчины, склонившегося над столом и что-то старательно вырисовывшего. Он не ждал гостей, особенно таких. Когда в дверь постучали, нолдо встрепенулся. — Иду, сейчас открою, только не стучите, — громким шепотом сказал он. Дохромав до двери, эльф открыл ее и выжидающе посмотрел на две высокие фигуры в капюшонах. — Надеюсь, у вас важное дело в такой час, господа. — Очень. Не сомневайся. Пришедший бесцеремонно затолкал кузнеца обратно в комнату и сбросил капюшон. — Узнаешь меня, детоубийца? Нолдо опешил и отшатнулся, неудачно ступив на больную ногу. — Что вы себе позволяете?! Второй эльф тоже снял капюшон и оказался копией первого. Кузнец испуганно переводил взгляд с одного лица на другое, находя в них знакомые черты. Его губы что-то шептали, но слова застряли в горле. — Теперь ты нас узнаешь, слуга Келегорма, — зло сказал первый и схватился за кинжал на поясе. Кузнец издал не то вскрик, не то стон и рухнул на колени, повторяя лишь одно слово: — Простите. Близнецы изумленно переглянулись. Они никак не ожидали, что тот страшный, злой и беспощадный нолдо, увидя их, будет плакать и раскаиваться. Элурин выпустил из рук рукоятку кинжала, так и не покинувшего ножны, и посмотрел на нолдо. — У тебя есть пять минут, чтобы убедить нас сохранить тебе жизнь, — взял ситуацию в свои руки Элуред. Но младший близнец уже понял, что ничего они этому нолдо не сделают. «Квенди изобрели оружие для защиты, а не нападения,» — учил Эльмир. Не убивать же им безоружного. Кузнец поднял лицо от пола и посмотрел на близнецов снизу вверх. В его глазах блестели слезы. — Я не буду вас в этом убеждать. Вы имеете полное право отомстить мне. Я приму это. Он вновь опустил голову, ожидая удара. Но его не последовало. — И ты даже не попытаешься доделать то, что начал в Дориате? — спросил Элурин. — Это была моя самая большая в жизни ошибка, которую я никогда не смогу забыть и искупить. «Рэд, что нам делать? Если бы он напал… но он не нападает. Мы ведь не орки, чтобы его казнить.» Ответа он получить не успел — раздался испуганный писк, и к кузнецу подбежали две маленькие девочки. Близняшки. — Зачем вы обижаете папу?! — спросила одна, испуганно смотря на страшных эльфов в серых плащах. Вторая старательно вытирала отцу слезы. — Вы плохие! — Тинвэ, они меня не обижают, это я их обидел давным-давно. Девочка недоверчиво посмотрела на нолдо, а затем на совсем растерявшихся близнецов. — И мы пришли поговорить о том случае, — мягко сказал Элуред. — Чтобы никто ни на кого больше не обижался. Он протянул кузнецу руку и помог подняться. Нолдо била крупная дрожь. Девочки усадили отца за стол и аккуратно сложили бумаги с эскизами. — Дайте ему воды. И нам тоже. Близняшки послушались и принесли откуда-то кувшин и четыре чашки — одну им на двоих. Элуред и Элурин сели напротив нолдо, к которому с двух сторон жались дочери. — Ты нас узнал, я Элуред, а это мой брат — Элурин, как видишь, мы оба живы. А как зовут тебя? — Мориндил, — все еще тревожно ответил нолдо. — Мои дочери — Тинвэ и Линтэ. — Мориндил, мы с братом принимаем твои извинения, но пока не можем простить. — Я понимаю, — склонил голову кузнец. — Я и сам себя никогда не прощу. Элуред сочувственно улыбнулся ему. — Мы могли бы уйти, но нам интересно, почему ты здесь? И ты был счастлив до нашего появления. Это значит, что раньше нас тебя простили Валар и приняли фалатрим. — Вы хотите услышать мою историю? Элурин кивнул. Нолдо посмотрел на притихших дочерей — сегодня они узнают о нем много плохого. — Что ж… после возвращения из Дориата, многие годы я не мог найти себе места. Почти каждую ночь у меня перед глазами вставал тот лес, и ваши дрожащие тельца, привязанные к коряге. Я долго не мог забыть ваших глаз… — Он замолк на несколько минут. — Но когда мне стало невыносимо оставаться наедине с собой, лорды объявили о походи на Сириомбар. Тогда я понял, что должен чем-то искупить свою вину. Я предал своих лордов и был среди тех, кто повернул у стен города и сражался против своих же за госпожу Эльвинг и за ее детей. Я думал, что умру там, но этого не случилось. Меня всего лишь ранили, а очнулся я уже на Баларе на руках у целительницы. Тогда я решил, что Валар дали мне второй шанс. Я больше никогда не сражался с эльдар и старался помочь всем, кому нужна была помощь. За это Кирдан разрешил остаться среди его народа, а та целительница, что вернула меня к жизни, стала моей женой. Эпоха закончилась, кошмары о прошлом больше не мучали меня, и какое-то время я был счастлив. Но Эру любит жесткие шутки. Мои дочери, — он поцеловал каждую в серебряную макушку. — Унаследовали свой цвет волос от матери, и каждый раз, когда я смотрю на них, я вспоминаю и вас. И что вы были не старше них сейчас, а я… обрек вас на смерть. Простите. Нолдо опустил голову, и из его глаз снова потекли слезы. Линтэ погладила отца по руке. Они с сестрой были пока слишком малы, чтобы знать о прошлом, и много не поняли. «Мне его жалко.» «Мне тоже.» — Мориндил, ты действительно искупил свою вину и перед нами, и перед Эру. И за это он даровал тебе двух прекрасных дочерей, не думаю, что он хотел тебя этим мучить. Элуред коснулся его плеча. — А еще мы живы и никогда не умирали, надеюсь, теперь тебе будет спокойнее, — добавил Элурин. — А что случилось со вторым нолдо? — Он считал, что сделал все правильно, и мы сразились с ним под стенами Сириомбара. Они просидели еще несколько часов, пока небо на востоке не стало светлеть. Девочки ушли к себе в комнату и уснули, а кузнец отвечал на расспросы близнецов, и сам все больше успокаивался. Расстались они мирно. Мориндил был готов даже присягнуть принцам и стать их подданным, но пока что им было рано иметь своих верных. — Знаешь, Элурин, сейчас мне намного легче, и не так больно как было раньше. Элуред вдохнул свежий утренний воздух и довольно потянулся. — Да, мне тоже. А еще я, наверное, начал понимать наших племянников. — В чем? — В прощении феанорингов, — хмыкнул полуэльф. — Они действительно не злые, просто несчастные и глупые, вполне обычные эльфы, которые могут измениться. Элуред приобнял его за плечи и улыбнулся. — Я ждал вас всю ночь, — от темной стены коридора отделилась тень. — Что вы делали там так долго? Труп кузнеца прятали? — Нет, — устало сказал Элуред. — Мы его простили. — Потом разговаривали, — зевнул Элурин. — А теперь давай мы просто ляжем спать на те оставшиеся два часа до подъема? Элрос еще раз осмотрел их внимательным взглядом, но ничего подозрительного не заметил. — Ладно, но завтра обязательно расскажите мне подробно. — И кого они пытаются обмануть? — спросила Галадриэль, отходя от окна и хитро улыбаясь мужу. — Уж точно не самого умного и проницательного эльфа Дориата. Келеборн, тоже следивший за возвращающимися с ночной прогулки близнецами, только вздохнул. — Ну и что мне с ними делать? — Подыграть! Делать вид, что ничего не замечаешь и… — Подстроить все так, чтобы они сами признались остальным? — Именно. Сегодня Неллас спросила меня о заклинаниях, скрывающих память, и нетрудно догадаться для кого ей эта информация. — И ты ей сказала? — Келеборн подошел к жене и приобнял ее за талию, положив подбородок на плечо. — Конечно! Им ведь так нравится все узнавать самим, вместо того, чтобы сразу спросить у тебя! — Они очень неосторожны и беспечны. — И именно поэтому ты быстро выведешь их на чистую воду. — Они и сами себя выведут, но я, конечно же, ускорю это, написав письмо Амдиру и Ороферу.