Искусство ниндзя: Стокгольмский синдром

— Умеришь свое любопытство — помогу вернуться. Если расскажу тебе правду — ты останешься со мной. — проговорил он мягко, обволакивая своей речью и без того расслабленный ум куноичи. — Выбор за тобой. Ино опустила голову, утыкаясь пустым невидящим взглядом в его грудь. На красивое девичье лицо легла тень тоски и безысходности. — И я… никогда не увижу семью? — голос звучал спокойно, даже слишком спокойно в такой ситуации, и Итачи моментально вспомнил ее, когда сказал про поход в горы. Девушка молча приняла это, собирая вещи, и это были те же потухшие смиренные глаза, что и сейчас. Он нахмурился, потому что сердце больно защемило от такого взгляда. — Как только узнают, что ты находилась со мной, из тебя вытащат всю информацию, вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет. Анбу не оставят тебя в покое. Ты не сможешь быть в безопасности. — брюнет наклонился еще ближе к девушке, утыкаясь своим горячим лбом в ее лоб — Там я не смогу защитить тебя. По ее телу прокатилась волна мурашек и, почувствовав теплое прикосновение, куноичи по наитию прикрыла глаза, расслабляясь и опуская напряженные плечи. Если бы она находилась в трезвом уме, скорее всего, сейчас, заверещала, может даже дала ему по лицу за то, насколько близко он подошел. Потонула бы в смущении, в веренице мыслей о том, насколько все это неправильно и стеснительно — но только не сейчас. В эту минуту вся она была расслаблена телом, несмотря на бурю, бушующую внутри. Смущение от его близости и прикосновений ушло на дальний план и не имело вообще никакого значения. Сейчас имело смысл только то, что он говорит. Я бы так хотела остаться, но… — Я не могу отказаться от семьи. На короткое время в тяжелом горячем воздухе повисла немая пауза, прерываемая лишь звуком легкого колыхания воды о борты источника и едва уловимыми трелями цикад, которые беззаботно распевали ночные песни за пределами купальни. — Меньшее, чего я хочу — это лишать тебя дома. Я знаю, как это — терять семью. И не желаю тебе такой участи. — Я не могу принять такое решение прямо сейчас. Я понимаю, о чем ты говоришь, но… — Мы не должны были встретиться. Это была глупая случайность. — нукенин потянулся вперед, взяв ее маленькую ладонь и прислонил к своей груди, накрывая рукой поверх. — Но теперь я мчусь с заданий, чтобы спасти твою глупую задницу, а мое сердце колотится как бешеное, когда ты рядом. И что мне прикажешь с этим делать? Это все… просто глупая попытка удержать меня, верно? Но сердце предателя, которое сейчас бешено колотилось под ее пальцами, говорило о том, что его слова — не ложь. Ино чувствовала это, и все же, не могла променять свои неокрепшие чувства на семью. — Я не знаю даже, что делать с собой. — тихо отвечает куноичи, завороженно и туманно глядя на свои пальцы, лежащие на горячей груди. — Дай мне подумать. Я найду выход. — У тебя есть одна ночь. Завтра я должен идти. И если ты выберешь уйти — это будет равно смерти для моих целей и для меня. Учиха резко отстранился, развернувшись и, сопровождаемый звуками плещущейся воды, направился к своему изначальному месту расположения, разочарованно зажмурившись и потирая пальцами переносицу. Наговорил всего в кучу, еще и поставил перед выбором. Так себе получилось признание. Я жалок. Он уже отошел достаточно далеко, но Яманака только сейчас медленно опускала вниз руку, которая только что лежала на груди нукенина. Ее пустой взгляд тонул в волнении горячей воды, от которой бесконечными клубами поднимался пар. Узнать правду о том, что произошло… Быть единственной, кто узнает. Быть рядом с ним. Но разве я могу отказаться от дома ради этого? Как же мои друзья, моя семья? «Анбу не оставят тебя в покое.» «Там я не смогу защитить тебя.» »…равно смерти для моих целей и для меня…» Шумно выдохнув, блондинка медленно осела вниз, снова погружаясь в воду, на этот раз с головой и затыкая нос. Горячая вода окатила волной неприятного покалывания уже успевшую остыть кожу, но голова от этого не прояснилась ни на йоту. Куноичи замерла под водой на некоторое время, а затем вынырнула, откидывая назад светлые волосы. А что если это действительно попытка удержать меня? Убедить в симпатии, сыграть на чувствах? Это ведь именно то, что хотела сделать я в самом начале. Девушка вплела пальцы в свои мокрые волосы, промывая корни, задумчиво разглядывая пар. Не похоже, что он врет. Я бы почувствовала. А что если генджутсу? Просто иллюзия? Может ли он зайти так далеко, чтобы убедить меня? Разумеется, может… Не забывай, Ино, что он сделал с собственным кланом. Думаешь, именно тебя он пожалеет? Чем больше она об этом думала, тем жестче и резче становились ее движения ладоней по телу. Девушка начинала злиться, и сейчас не смогла воспринимать его слова о симпатии всерьез, потому что разум уводил ее совершенно в другую сторону, логичную, как ей казалось. Внутри теплился крохотный огонек, что все это правда. Что если так? Тогда это было бы, пожалуй, самое красивое признание в ее жизни, и она записала бы это очень глубоко в своей памяти, как поистине прекрасную картинку. Если бы только это не омрачалось разговорами о семье, расставании с близкими и выбором, который для нее в такой ситуации был вполне очевидным. Время пролетело быстро, куноичи не успела даже заметить, что давно находится в пещере одна — была так погружена в свои размышления, что не услышала плеск воды, когда Учиха вышел и шум его обуви, когда шел к выходу. Потратив еще немного времени на то, чтобы отжать волосы, и завернувшись в волшебно пахнущий лавандой и вереском халат, Яманака вдруг почувствовала себя плохо, поэтому взяла полотенце и, слегка покачиваясь от перегрева и расслабления, направилась к деревянным входным воротам. Два красных шарингана внимательно проследили за тем, как девушка вышла из пещеры, как прошлась по перепутьям коридоров, поблагодарила Мэй за процедуру и направилась в комнату. Учиха тихо вздохнул, прикрывая глаза и возвращая им привычный угольный цвет. Безопасность превыше всего. Проводя вечерний рейд по округе, он решил немного дольше задержаться на воздухе. Ночью становилось прохладнее — особенно здесь, среди деревьев и ветвей, покрытых густой кроной. Его волосы все еще были мокрыми, и ветер временами пробирал до мурашек, окутывая с ног до головы ночной прохладой. И тем не менее, это трезвило разум и помогало думать. А сейчас ему это было как никогда нужно, чтобы охладить пыл разгоревшегося в груди огня. Если отпущу ее — совершу самую большую в своей жизни ошибку. Его главный план был почти завершен. Оставался всего один важный, финальный элемент, который сейчас находился под угрозой срыва. Ну почему, почему ты появилась именно сейчас, когда я должен завершить свою миссию? Итачи раздосадовано покачал головой из стороны в сторону и снова потер пальцами переносицу, отталкиваясь бедром от дерева, на которое опирался, и затем, убрав руки в карманы, растворился в воздухе, спускаясь с ветви на землю и медленно шагая в сторону отеля. _________ Ветви постепенно редеющих деревьев шумно пролетали мимо, пока команда из трех шиноби быстро перемещалась к выходу из леса. Яркое полуденное солнце слепило глаза, а духота заставляла делать короткие передышки на земле в тени раскидистых ветвей или у воды, давая возможность охладиться. — Третий день идем. Ты уверен, что направление верное? — брюнет, чьи волосы собраны в высокий хвост, а руки спрятаны в карманы штанов, оглядывается. Его лицо выражает толику недоверия, но в большей части — искажено беспокойством и тревогой. Наверное, редко кто мог видеть его таким. Парнишка в капюшоне недовольно хмыкает, а затем достает что-то из своего кармана и протягивает огромному псу, стоящему рядом, прямо под нос. — Акамару, ищи. Пёс тратит несколько секунд на обнюхивание небольшой черной сетки, а затем срывается с места, указывая команде направление, и шиноби незамедлительно отправляются за ним. — От дома у озера мы уходим все севернее. У меня плохое предчувствие. Хината, проверь местность бьякуганом. — Да! — девушка с длинными иссиня-черными волосами распахивает белые глаза. Вены вокруг них вздуваются и ее зрачки бегло осматривают окружение на много километров вперед. Ей требуется какое-то время для анализа, затем глаза возвращаются в обычное состояние. — Ничего… Шикамару чертыхается, прибавляя ход и обгоняя своих спутников, не желая показать лишнего беспокойства и без того напряженным друзьям. Цунаде поручила ему быть ответственным за эту миссию, как превосходному тактику, подкрепила ее безупречным поисковиком и девушкой, чьи глаза видят насквозь, но это все еще не принесло толком никаких плодов. Три дня назад они нашли спрятанную под тонким покрывалом сетку Яманака, кучу разбитых деревьев и следы схватки, и три дня тишины и отсутствия следов прочно растили внутри состояние бессилия и паники. И тем не менее, в его обязанности входило также поддерживать в норме свою команду и не давать повода паниковать и сомневаться. — Ничего. Мы найдем ее. Киба, прибавь хода! До заката мы должны отправить информацию о передвижениях в штаб. И лучше бы нам как можно скорее найти новые следы. _________ Ино стояла перед шкафом в темной комнате, только что развесив на спинке стула выстиранный комплект одежды, который сегодня утром ей выдала Мэй. Она, с грустью вздохнув, слегка наклонила голову вбок, размышляя о том, что ее топ и шорты, такие привычные в повседневности за много лет, безвозвратно утеряны где-то в глубине убежища в снежных горах. Получается, что и последняя сетка, которую она хранила на крайний случай, чтобы оставить за собой след, осталась там же, в далеком теплом месте с камином и цветами, черными набросками раскинувшимися по стенам.

[Для более яркой картинки, дальнейшее прочтение рекомендуется вести под саундтрек NF — Paralyzed]

В комнате становилось душно, то ли от близости источника, то ли из-за ее разгоряченного от воды тела. Голова кружилась и девушка уперлась руками в спинку стула, сжимая пальцами влажную ткань рубашки, жмурясь и пытаясь вернуть себе ясность ума. Однако в какой-то момент она окончательно потеряла контроль. Ноги вмиг ослабли, а пальцы разжались, позволяя телу свободно покачнуться в сторону и… опереться о что-то твердое. Учиха стоял прямо за ее спиной, в одно мгновение появившись в комнате, и, притянув рукой к себе, не позволил Ино упасть. Та слегка обмякла, но благодаря опоре, смогла удержаться на ногах, прижав кулак к виску. — Ты все еще слаба. — Все у меня… хорошо. — тихо ответила она, сделав шаг вперед, чтобы разорвать дистанцию между ними, но не смогла — сильная рука, которая легла на ее живот, мягко прижала худое тело к груди брюнета. Она была бы и рада сопротивляться, но нестабильное самочувствие и его тепло не позволило ей этого сделать. Голова все еще немного кружилась, расплескивая перед глазами яркие пятна. Но с его появлением стало гораздо спокойнее. Итачи наклонился к ней чуть ближе, касаясь носом блондинистых волос и вдыхая пьянящий запах цветочного шампуня и сладковатой кожи, прикрывая глаза, жмурясь, старался запомнить этот момент как можно подробнее, словно помешанный, словно больной. — Не нужно строить из себя супергероя. Ты устала. — произнес он тихо, почти шепотом, затем нехотя отстраняясь от нее и, убедившись, что девушка в силах стоять самостоятельно, скользнул рукой по плотной ткани халата на животе куноичи. Но вместо того, чтобы отойти, блондинка медленно развернулась к нему лицом, цепляясь пальцами за черную тонкую футболку и поднимая измученный взгляд. Она хотела было что-то сказать, резко вдохнув немного воздуха, но стихла, встретив выразительный взгляд угольно-черных глаз. Повисла тишина. Они просто молча смотрели друг на друга. Лунный свет, едва ли проникающий в комнату, ясно освещал лишь аккуратно заправленные футоны, не позволяя увидеть его лицо полностью или хорошо рассмотреть — но ей это было и не нужно. Ино итак почти наизусть знала каждую родинку на его лице, а потому — достаточно было только его глаз, поблескивающих в темноте, которые спокойно смотрели на нее. Большая ладонь мягко скользнула по щеке Яманака, обжигая кожу прохладой пальцев и заставляя девушку прикрыть глаза, отдаваясь этому нежному и приятному ощущению. Все остальное уходило на второй план, когда он находился настолько пьяняще рядом, и это было нечто магическое, что ей не удавалось объяснить. Она просто не могла думать. Не могла анализировать. Не хотела думать ни о чем другом, кроме него в этот момент. Мир переставал существовать, как переставали существовать проблемы и вопросы, терзающие денно и ночно ее измученный разум. Были только она и он, прямо в этот момент, в этой комнате, одни в целом мире. Итачи казалось, что стук его сердца был отчетливо слышен в любом уголке комнаты, хотя это было не так. Блондинка прикрыла глаза, а затем зажмурилась, сильнее сжимая пальцы на его футболке, чувствуя ладонями бешеный ритм сердца нукенина. Прямо сейчас ее разум разрывало надвое от бесконечного желания полностью довериться в руки темноволосого преступника и одновременно оттолкнуть его и окончательно отгородиться и закрыться в себе. Такая красивая. Такая невинная. Совсем меня не боишься. Как я могу причинить тебе такую боль… Хрупкая блондинка с чистыми глазами и большим сердцем смогла напомнить ему, что он все еще человек. Живой, настоящий, способный на чувства и заслуживающий чего-то большего, чем просто доживать век, скитаясь и пряча душу под маской преступника. Учиха почти забыл, что такое нежность, почти забыл, что значит быть человеком. К нему относились, словно к больному животному — боялись, обходили стороной, пытались отловить и уничтожить. Разумеется, такое поведение было оправдано — он совершил очень много плохого, убил сотни людей, посеял страх в сердца самых отъявленных убийц, своим образом нагнетая ужас на население даже собственной деревни. Запустив ладонь чуть дальше, впутывая длинные пальцы в мокрые волосы куноичи, он остановил ее на шее под волосами, слегка притягивая Ино к себе и вытягивая ее тело по струнке вверх, почти заставляя подняться на носочки. Еще пара секунд раздумья, беглый взгляд черных глаз и окончательное «черт» в голове, и стены его сердца дают критические, фатальные трещины, позволяя эмоциям вырваться наружу, словно цунами, пока он касается губами мягких губ девушки. Проходит всего несколько секунд, маленькая заминка, только из-за того, что Яманака не успевает среагировать, но затем она выпускает из рук ткань, прикладывая раскрытые ладони к его груди, отстраняется на пол секунды, и целует в ответ, в самом деле поднимаясь на носочки и сокращая разницу в росте. Голова взрывается фейерверком, и теперь Учихе кажется, что это он вот-вот потеряет сознание. Рука, лежащая на шее, снова перемещается на щеку девушки, мягко поглаживая большим пальцем нежную кожу. Один поцелуй превращается в несколько, коротких, теплых, заставляющих задыхаться от эмоций, которые сейчас смывают остатки его некогда крепких стен внутри. И в этих поцелуях были все его чувства, все желание защитить ее, весь страх за ее жизнь. Было страшно. Бесконечно страшно, что теперь ее не оставят в покое, что из-за этой случайной встречи, из-за его глупой неосмотрительности, ее жизнь теперь будет постоянно подвержена опасности. Впереди него идет дурная слава и проклятье клана, а прямо по пятам шагает смерть. Рядом с ним ей никогда не быть счастливой. Она заслужила большее, гораздо большее, чем таскаться с убийцей, который не сможет ее защитить. Эта мысль моментально возвращает брюнета на землю, больно прикладывая его разум о твердый пол, и он сразу же отстраняется от теплых губ. — Потрать силы на лечение и выспись. — шепотом произносит шиноби не открывая глаз, пытаясь скрыть сбившееся дыхание. — Чтобы добраться до дома, они тебе понадобятся. Быстро отстранившись, Итачи делает несколько больших шагов назад. Ладони Ино соскальзывают с его груди и на короткое время остаются в воздухе, медленно опускаясь. Она хотела бы впиться снова в его футболку и заставить остаться, но не успела. Слышится хлопок входной двери, а после него в полной темноте повисает тяжелая тишина, которая давит на плечи и голову блондинки. Ее халат слегка распахнут, грудь тяжело вздымается, безуспешно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Она выглядит потерянной и сбитой с толку. Луна незаметно уходит за облака, погружая комнату в кромешную тьму, и Ино чувствует бесконечное одиночество, оставшись наедине с собой в темноте пустой комнаты.