Прощание или прощение...

Утренняя прохлада сквозь приоткрытую балконную дверь проникала вглубь комнаты, пронося с собой свежесть и запах мокрого асфальта. Ночью был сильнейший ливень с громом и молнией. Огромные лужи и хмурые тучи, взявшие в плен солнце — один из источников ее энергии, напоминали о событиях вчерашнего вечера и ночи. Нет, Женя не рыдала всю ночь напролет. Или как там происходит в сюжетах новомодных бульварных романов? Она просто думала, ворочаясь с боку на бок и периодически вздрагивая от раскатов грома. Ей не хотелось думать об этих чертовых сообщениях и фотографиях. Она не хотела раньше времени себя накручивать, надумывать непонятно что и зачем: где гарантии, что на фото именно он? Или она действительно себе что-то напридумывала? Чувство обиды и внезапно возникшая бессонница услужливо не давали вычеркнуть все это из памяти и погрузиться в крепкий и здоровый сон. Если бы ей в эту ночь предложили хоть одним глазком взглянуть в будущее, она согласилась бы не раздумывая. Только бы узнать, когда же придет конец всем трудностям и переживаниям. Проснувшись от звука будильника, Евгения Павловна нехотя открыла глаза, пытаясь понять, почему же такая голова тяжелая. В эту же минуту осознав, что сегодня выходной, она, облегченно выдохнув, снова опустила голову на подушку, обдумывая план действий на предстоящий день и усиленно отгоняя от себя навязчивые мысли. Где-то в квартире зазвонил телефон. Честно говоря, ей совершенно не хотелось никого слышать. Вспоминая, где же он остался вчера, Женя поднялась с кровати. Конечно же, на кухонном столе рядом с так и нетронутым чаем. Грустно улыбнувшись, она взяла в руки чашку и вылила ее содержимое, словно избавляясь от неприятных воспоминаний, затем ответила на звонок. — Да, Олюшка. — Привет, Жень. — послышалось в трубке. — Надеюсь, не разбудила? — Нет, что ты. — ответила Королева. — Тут наш новый главврач заходил. Спрашивал, не оставляла ли ты для него какие-то документы? Злой такой был. По спине Жени пробежал холодок. Вся эта история, не успев закончится, снова заставляла нервничать. — Какие документы? Завтра уточню. — сделав вид, что ничего не поняла, продолжила разговор Евгения. — Как Елена Васильевна? — Состояние стабильное. К счастью, ухудшений ночью не произошло. Спасибо тебе, Жень. Если бы не ты… — Что ты, Оленька, — прервала она подругу, — главное, что все хорошо. От внимания заботливой подруги, конечно же, не ускользнула явная растерянность и грусть в голосе Жени. Сославшись на плохое самочувствие и признаки токсикоза (хоть какая-то от него польза!), Королева завершила разговор. Приняв душ и позавтракав, она решила посвятить сегодняшний день домашним делам. Нужно же было как-то убить время до вечера. Протирая пыль в Ромкиной комнате, Женя наткнулась на альбом с детскими фотографиями. Присев на кровать, она принялась листать фотографии — страницы прошлого. — И когда же ты успел стать взрослым?! — проводя рукой по снимку, на котором Женя держала на руках годовалого сына, произнесла она вслух. В мыслях сразу же промелькнуло, что со вторым ребенком она просто обязана не упустить ни одного момента беззаботного детства. Просмотрев весь альбом и поставив его обратно на полку, Женя стерла ладонью со щек слезы и вышла из комнаты, прикрыв дверь, словно боясь выпустить из нее то самое Ромкино детство. *** Уладив формальности и забрав все необходимые документы, Илья Анатольевич приехал в клинику навестить Веру и поговорить с ее лечащим врачом, прихватив с собой небольшой букетик ромашек и фрукты, чтобы порадовать девушку на ее нелегком пути к выздоровлению. — Илья Анатольевич! — окликнул его Роман. Мужчины поздоровались за руку. — Вы извините, Вера не дождалась, уснула после процедур. Не хочется ее сейчас беспокоить. — Ничего страшного. Сон для нее сейчас — самое лучшее лекарство. — ответил Соколов. — Передай ей тогда цветы и фрукты. — Спасибо. Она обрадуется. — взяв в руки букет и пакет, ответил Ромка. — Я сейчас все отнесу в палату тихонечко. Вы только не уходите. Подождите меня здесь. Удивившись столь необъснимому порыву, Илья присел на скамейку. Через несколько минут Королев вернулся. — Я хотел бы с Вами поговорить. — продолжил разговор Роман. — Пойдемте на улицу. — Давай уж тогда на «ты». А то неловко как-то. — ответил Илья. Выйдя из корпуса, они направились в близлежащий сквер. — Как там мама? Разговаривал сегодня с ней. Мне показалось, что она чем-то расстроена. У вас все хорошо? — сделав акцент на слове «вас», поинтересовался молодой человек. — Я не знаю, что думает, Женя, — немного помедлив, ответил Илья, — но я изо всех сил стараюсь, чтобы у нас все было хорошо.  — На самом деле я хотел извиниться. — остановившись, выпалил Рома. — Я повел тогда себя как эгоист. Мне было очень трудно принять тот факт, что родители не вместе. Думая только о себе, я совершенно не заметил, что они давно просто родные друг другу люди. Но не любимые. Возможно, если бы тогда не мои выкрутасы, вы бы с мамой не разошлись. — Хорошо, что ты понял все это. Лучше поздно, чем никогда. Но я виноват перед Женей во много раз больше чем ты. — заключил Илья, грустно усмехнувшись. — Мама любит тебя, Илья. Береги ее. — похлопав Соколова по плечу, сказал Королев. — И хватит играть в этот детский сад. У вас будет ребенок. Это же чудесно. Ой, — на секунду замнувшись, Рома продолжил: — она же, надеюсь, рассказала тебе? — Да. — счастливо ответил Илья. Еще немного поговорив на отвлеченные темы, молодые люди попрощались. Илье было радостно от того, что сын его любимой женщины наконец-то принял его. Знакомство с Верой явно круто изменило жизнь Королева младшего. И это было заметно невооруженным глазом. Из маленького мальчика он превратился во взрослого мужчину, почувствовав, что значит заботиться и любить кого-то, кроме себя. После разговора с Ромкой Илья Анатольевич не упустил возможность пообщаться с лечащим врачом по поводу возможных перспектив Веры и, получив ответы на все свои вопросы, направился на автовокзал. *** К вечеру квартира Жени сияла чистотой. В воздухе витали потрясающие запахи домашней еды. Погрузившись в домашние заботы, она даже не заметила, как пролетел день. Вынув из духовки сливовый пирог и поймав себя на мысли, что давно столько не готовила, она развязала фартук и отправилась в спальню переодеться. Выбрав легкое платье цвета морской волны и аккуратно уложив волосы, она принялась накрывать в гостиной стол. Через некоторое время в дверь позвонили. Взглянув на себя в зеркало и слегка улыбнувшись, Женя открыла дверь. — Привет. — улыбнувшись, произнес Илья. Взглянув на Женю, он понял, что безумно скучал. — Привет. Проходи. — улыбнувшись в ответ, сказала она. И поняла то же самое. Все это со стороны напоминало первое свидание. Робкие взгляды, боязнь прикоснуться друг к другу в то время, когда хотелось прикоснуться к любимым губам своими. — Как у тебя вкусно пахнет. — снимая обувь, прервал затянувшееся молчание Илья. — Иди мой руки. У меня все готово. Почти семейный ужин проходил спокойно. Илья увлеченно рассказывал о своей поездке, периодически прерываясь только на заботливо приготовленный Женей ужин. А она внимательно слушала, даже не притронувшись к еде. Он рассказывал о получении всех неоходимых документов для преподавания, об обнадеживающих прогнозах в отношении Вериного здоровья, о разговоре с ее сыном, а она вроде бы и слышала все, но была как будто не здесь. — Ромка, кстати, привет тебе просил передать. — вспомнив это, произнес Илья. — Он повзрослел, изменился, Жень. — А я даже не успела заметить. — грустно усмехнувшись, ответила она. — Ты почему не ешь? Ну нельзя так. Ты же сама все прекрасно понимаешь. — видя ее отрешенность, коснулся ее руки и, заглядывая в глаза, вкрадчиво спросил Илья. — Ты знаешь, что-то совсем нет аппетита. — призналась она. — Женечка, — встревоженно продолжил он, — тебя что-то беспокоит? Я же вижу, что ты нервничаешь. Она за целый день так и не смогла решить, как правильно поступить: рассказать все как на духу или же не стоит заострять на всем этом внимания. Сейчас, когда времени на размышления уже не осталось, она выбрала первый вариант, посчитав, что между ними больше не должно быть никаких недомолвок. Потому что знала, чем они обычно заканчивались. — Вчера познакомилась с нашим новым руководством, — начала Женя, а потом пересказала весь разговор с Ольшанским, в том числе и про Гримайло. — Илюш, ты понимаешь, он все знает: про меня, про тебя, про нас в конце концов. Все это очень странно. Я, конечно, очень хочу ошибаться, но что-то тут не так. — поделилась она своими переживаниями. — Я очень не хочу, чтобы вся эта история стала достоянием общественности. Понимаешь? Илья поднялся со стула и, обогнув стол, подошел к Жене, опустив руки на ее плечи. — Женечка, я тебя очень прошу, — наклоняясь ближе к ней продолжил Илья, — не переживай так. В твоем положении это вредно. Если у Ольшанского есть какие-то конкретные вопросы, я завтра же на все отвечу. В ту ночь я дежурил. И разговоры все по этому пациенту со мной пусть устраивает. — Ну, ты же понимаешь, что я заведующая отделением. С меня и спрос. И никому неважно, в каком я положении. — опустив глаза, заключила Евгения. — Самое главное, что это важно для меня. — проводя тыльной стороной ладони по ее щеке, полушепотом признался Илья. — А со всем остальным мы обязательно справимся. — Справимся. — словно эхом повторила она, оказавшись в ту же секунду в его объятиях, в которых было тепло, спокойно и надежно. Чтобы окончательно избавиться ото всех переживаний, она нехотя отстранилась от него и, взяв в руки телефон, открыла вчерашнее сообщение. — Вот, вчера прислали, — протягивая Илье мобильный, сказала Женя. Увиденное, естественно, его разозлило. Кому нужен был этот дешевый монтаж? Вике, которая еще не наигралась? Или еще кому-то? — И ты, конечно же, надумала тут себе все, что можно и нельзя. Целый день мучила себя. И даже не позвонила мне. — заглядывая в ее глаза, спросил Илья. - Неужели ты думаешь, что после всего того, что произошло, я бы поступил так? — Ну, если только чуть-чуть. Я не хотела тебя беспокоить. — склонив на бок голову, слукавила она. — Женечка, дорогая моя, — целуя ее руку, начал Илья, — я очень виноват перед тобой. Очень. И я это прекрасно понимаю Но я хочу, чтобы ты знала, что я хочу быть с тобой рядом. Просыпаться с тобой каждое утро и целовать твои сонные глаза. Я хочу, чтобы твоя маленькая копия будила нас по утрам. Я прошу тебя снова довериться мне. Я люблю тебя, Женя. В следующее мгновение он осторожно приблизился к ее губам, словно спрашивая разрешения. В тот момент, когда их губы соприкоснулись, все вокруг перестало существовать. В этот поцелуй оба вложили всю нежность и всю любовь. Они так долго этого ждали. По глупости, по собственной глупости. — Я тоже очень хочу. — сквозь поцелуй прошептала она. Илья одной рукой крепко прижал Женю к себе, а другую запустил в ее мягкие волосы. По ее щекам побежали слезы, оставляя мокрые дорожки. Стала слишком сентиментальной. Ну, и пусть. Главное — в любимых объятиях. — Останешься? — тихо спросила она. Конечно, останется. На всю жизнь.