Против моей воли!

      

***

             Что для скромняги вроде меня может быть хуже, чем стоять перед толпой зевак и слушать, как в нашу честь поют дифирамбы? Ну… например быть брошенным этой толпе на растерзание и вопрошание, дабы лично порассказать события этому награждению способствующие. Ну и если Миррель от этой участи супертехнично откосила, то нас троих жалеть никто не собирался. Поэтому после королевского оповещения о начале торжеств на нас накинулись все, кому не лень.       Нас оперативно окружили, сунули в руку по кубку с красным вином и принялись наперебой расспрашивать, хвалить, журить, восторгаться, хвастаться своими былыми похождениями и всё это одновременно. Моментально проявил себя самый ужасный (не, их куча, но ситуативно сейчас для меня это было хуже всего) недостаток средневекового общества, проявившийся самым явным образом — информационный вакуум. Дворянам преимущественно нечего делать, так что, собираясь вместе, они перемывали друг другу кости, травили байки, а каждую новую новость воспринимали, как дар небес. А учитывая масштаб бойни и то, что произошла она на фоне отсутствия других новостей, то рядовым событием произошедшее быть ну никак не могло. А значит, все хотят подробностей и побольше да пожирнее!       Первая с собой справилась Мелисса. Да что там справилась, она и не терялась, ощутив себя в высшем обществе, как рыба в воде. Собственно, она-то и призвала народ к порядку, а потом поведала историю уже как видела сама, разумеется, не касаясь того факта, что после всего мы с Джини буквально убить были друг друга готовы. Кстати, по поводу наёмницы. Похоже, среди мужской половины населения она произвела маленький фурор, ибо магов и жриц пресыщенная великосветская публика видала немало, а вот таких вот экзотичных дев ходило по земле куда меньше. Особый шарм ситуации добавляло то, что скучковались вокруг неё… те самые молодые дворяне призывного возраста, да-да, именно те, которых она презрительно называла новичками и из мужского племени терпела меньше всего. Я же, наблюдая за её мимикой испытывал некое кармическое, почти садистское удовлетворение.       Меня тоже со временем оттёрли. Несколько благородных господ разного возраста с дамами различной степени открытости и наполненности корсетов пожелали высказать поздравление по поводу славной виктории, расспросить, страшно ли было и затянуть извечное «а вот я в своё время»… К счастью, это долго тоже не продлилось, ибо король тоже желал задать нам пару вопросов, так что я, оставив Мелиссу прикрывать наши тылы от мелких мобов, взял за локоть воительницу, которая уже была готова прямо тут ответить на многочисленные предложения показать своё мастерство во владении мечом и отправился к трону, возле которого и собрались самые сливки нашего общества.       — Так-так-так! Это же наши герои! Много же нашим посланникам потребовалось времени, чтобы вас найти в этом большом зале! — с усмешкой возвестил Дарданел, поприветствовав нас своим кубком.       — Просим простить нашу нерасторопность, но вашим послам пришлось ещё и сражаться, дабы донести ваш зов. — поклонился я публике. Джини, косо глянув на меня, скопировала жест, предпочитая отмолчаться.       Шутка пришлась к месту. Король улыбнулся, королева прижала веер к губам, изображая усмешку, кто-то посмеялся. Дарданел продолжил:       — Если его величество позволят… — многозначительная пауза длилась до тех пор, пока монарх и его жена милостиво кивнули. — Благодарю, так вот. Вы остались вдвоём против несметного воинства, держаться во имя того, чтобы ваши товарищи добрались до безопасных мест. И вы выжили, что вне всяких сомнений, восхитительная редкость. Так вот, мне всегда было интересно, что движет в этот момент людьми? Храбрость, отчаяние, кровавый раж?       Взгляды зрителей устремились на меня. Я моргнул и не придумал ничего умнее, чем склониться к воительнице.       — Тоже интересно, о чём ты думала. Не просветишь?       — Я? — удивилась наёмница.       — Она? — глаза королевы расширились. Впрочем, не только у неё. Удивились все, кто услышал.       Пришлось пояснять.       — Господа, думаю вас ввело в заблуждение то, что я единственный мужчина в группе. И да, я действительно предложил задержать преследователей. Но дело в том, что я не собирался умирать в том сражении. Даже мысли такой не было.       — В самом деле? — фыркнул король.       — Истинно так, ваши величества. Видите ли, я маг. Ученик, это да, но мои возможности куда шире, чем у любого воина, сколь бы много он ни был силён. И там, где мастерство воина определило бы сколько минут он продержится, магия даёт варианты спасения. Так что я рисковал куда меньше, чем та же Джини, оставшаяся меня прикрывать. Ведь остаться хотела ещё и она, как наиболее опытная из нас.       Моя ладонь легла на плечо рыжей воительницы, заставив ту вздрогнуть и уставиться на меня удивлёнными глазами.       — То есть, вы, маг Луи, хотите сказать, что не вы герой в данной ситуации? Но ведь заклинание наложили вы.       — Я. И я бы поступил по-другому, останься один. Возможно даже и не собрал бы столь богатый урожай, но сам бы выжил. Или бы сгинул. Тут как повезёт. К счастью, Джини осталась и позаботилась о том, чтобы подошедшие со спины недруги не нанизали мою голову на пику. А вот у неё, останься она, как хотела бы, шансов не было бы вообще. Только время в минутах.       — Луи, — проскрипела наёмница, — мы это уже обсуждали.       — Постойте, — решила уточнить королева, — значит, получается, вы не герой?       — А вот это решать вашим величествам. Мы — выжившие. Прошли через мясорубку, устроили мясорубку и вернулись из неё. А оценку этому давать могут только те, кому это наше приключение помогло или помешало.       — Не знаю, как их величествам, но для меня случившееся — подвиг, и вы не зря получили свои призы. — подумав произнёс Дарданел.       — И мы благодарны вам за ваше суждение. — вновь поклонился я. — Я просто хочу, чтобы присутствующие верно понимали вклад каждого из нас. Я поступил так, как поступил, лишь благодаря тем, кто был со мной рядом.       — Весьма трогательное заявление. — выдохнула из-под веера королева.       — И звучит как тост! — провозгласил король, что было немедленно одобрено поднятым и выпитым.       Приём продолжался своим чередом, солнечный свет из окон сперва порозовел, а потом окончательно передал свою вахту люстрам и канделябрам. Мы послушно выполняли роль пляжной обезьянки для высокой публики… В общем, к нам подходили, задавали свои вопросы, охали, ахали, восхищались, не одобряли… Иногда действо прерывалось на обязательные и действительно красивые танцы, в которых даже как-то раз я заметил приглашённую каким-то дворянином Мелиссу. Мы же с Джини в этот момент паслись у столиков с закусками. Воительница тоже получила несколько предложений, но каждый раз отказывала.       Так что интересным для себя выделил лишь тот момент, когда ко мне подошёл молодой дворянин и попросил о разговоре тет-а-тет. И да, он просил меня об услуге. И нет, это не убийство старшего брата, не артефакт, не алхимическая печь для строй материалов… На самом деле парень сумел меня удивить, потому как всё чего он хотел — это встретиться с Миррель, как можно скорее и настроен он был весьма серьёзно.       Молодого дворянина звали Филипп Уайлд и был он из знатнючего рода ещё старой аристократии, которые двадцать пять лет назад поддержали воцарение Рижарла и тем самым сохранили свои владения. Ну как поддержавшими и как сохранившими… Скорее… вся эта возня с переменой власти произошла на этой земле просто потому, что эту семью никто не тронул и она сохранила свою «маленькую» монополию на морскую торговлю в Офане… Не важно! Короче, вот этот самый молодой и всячески приятный человек голубых кровей на полном серьёзе утверждал, что оказывается, не так давно никто иная, как Миррель совершенно бесплатно спасла его в лесу от неминуемой смерти, а потом ухаживала за ним в деревне три дня и три ночи, а после того, как доставила его домой, бесследно растаяла в утренней дымке, будто прекрасный сон. Молодой маркиз так впечатлился её бескорыстной добротой, что поклялся во что бы то ни стало разыскать таинственную незнакомку и жениться на ней. Каково же было его удивление, когда она в составе нашего отряда предстала перед королём и совершенно так же, как и в случае с ним попыталась отказаться от награды!       Надо сказать, что мой мозг начало коротить ещё во время произнесения слов «Миррель» и «бескорыстно» в составе одного предложения, однако, чтобы проверить и спросить вот прямо сейчас возможности уже не было. Мелкая свалила с мероприятия, как только осталась одна, а мне оставалось только тихо молиться на то, что она не полезла по дворцу медвежатничать, а просто пошла домой!       Расстроенный дворянин порывался было немедленно отправиться на её поиски, но, к своему удивлению, я не смог вспомнить, где мелкая вообще живёт, так что пришлось ему клятвенно пообещать, что обязательно приведу к нему даму его мечты, как только она немного придёт в себя от пережитого.       Ну а где-то ещё через пару часов пирушка приобрела некоторый особый шарм, когда все уже пьяны достаточно, чтобы не заметить отсутствия главных действующих лиц, чем я и воспользовался, подговорив на побег своих уже порядком подуставших спутниц. Обе были выпимшие, так что мне пришлось придерживать их за талии, пока я вёл дам по коридору, провожаемый завистливыми взглядами стражников, Мелисса пыталась мне что-то рассказать, такое чувство, что хоровод слушателей под действием вина смешался у неё в голове уже давно, так что она, увидев меня просто переключила пластинку с описания «подвига» на проповедь, а Джини была свято уверена, что эти долбанные аристократишки вознамерились её опоить и покуситься на её целомудрие, это точно так, она знает о чём говорит и кому это говорит, но поскольку со мной можно разобраться и позднее, то я, так уж и быть, могу помочь ей дойти до ближайшего места, где можно «кинуть кости» (дословная цитата, которую я не понял, если что, надеюсь, она имела ввиду «поспать», а не азартные игры) до утра.       Ну и так получилось, что единственное безопасное место, что я во хмелю мог вспомнить был мой же «Не трактир». К тому же, он был куда ближе храма или дома Джини. Ну а дальше — проще. Слуга распорядился насчёт кареты, в которой обеих дам благополучно и укачало, так что я просто перенёс их в гостевые комнаты, стараясь шуметь поменьше, мелкая же спит, и отправился в царство морфея и сам, как только моя голова коснулась подушки.              

***

— Эй, Луи, ты спишь? — фраза, на которую нельзя ответить честно. Но именно она вогнала мне в мозг огненный шуруп от которого я лёжа подскочил на кровати на добрых полметра и с ужасом начал озираться в ночном полумраке.       А всё почему? Дело в том, что защита моего маленького личного куска цивилизации в этом жестоком мире — предмет моей гордости. Помимо стройматериалов, гномьих замков и прочих мер безопасности, я сам, специально, проштудировав несколько томов по артефактной защите, вмуровал в стены чуть ли не три десятка защитных тотемов и объединил их в единый контур, который совершенно лояльно относился к любому, кто входил в него, имея на руках либо моё царственное «можно» либо, как Катюха, имел при себе специальный амулет расширенного доступа. Да даже Карвис оценил мои старания, сказав что-то вроде «меньшего от тебя и не ожидал, сын». Ну так вот, Миррель, а именно её голосом и был задан вопрос, такого разрешения не имела, а значит, быть в моей комнате просто не могла. Да она даже в дом войти не могла, должна была натолкнуться на невидимую стену! И я точно знаю, что защита активирована!       И тем не менее плутовка нависла надо мной, как памятник моей собственной непогрешимости и смотрит на меня своими большущими красными глазищами.       — Да тихо ты, — фыркает взломщица, протяжно шмыгнув носом. — Поговорить надо.       Продрав глаза, потянулся рукой к ночнику. Тусклый желтоватый свет магического кристалла разогнал темноту и ударил по глазам. С моей-то обычной мигренью просыпаться по ночам не лучшая затея, а уж если до этого вечером что-то пи-и-и-л… Тем не менее сажусь на кровати, поправив подушку падаю на неё спиной и сквозь зевок произношу:       — Говори, раз надо.       М-да, видок-то у неё не очень. Она всё ещё в платье, всё такая же заплаканная, хоть видно, что умывалась. Косметики на ней нет, глаза, как уже упомянул, красные, заплаканные. Сама ссутулилась, волосы растрёпанные, а во взгляде боль от вселенской несправедливости.       — Я… это. — очередной шмыг. — Знаю, что ты мне помогать не обязан, но… спросить ещё просто некого. В общем… Что я вообще по жизни делаю не так-то?!       Последнюю фразу девчонка буквально провыла. Видать, этот вопрос мучает её не первый день, если не год, и вот, накипело настолько, что опрокинуло крышку. Даже ко мне, вот, припёрлась. А я, между прочим, последний человек, к которому сам бы обратился на её месте.       — Так понимаю, ответ «вообще всё» тебя не устроит?       Взгляд, которым одарила меня воровка описать действительно сложно. Злость, обида, страх… страха особенно много, что вполне ожидаемо. Я вот, теперь тоже её боюсь, но речь не об этом. Сейчас она боится за то, что я знаю о ней и того, чего она мне приписала сама. Например того, что сейчас я отыграюсь на ней за все те неудобства, что испытал по её вине. Хотя бы тем, что прогоню её к чёртовой бабушке. Но нет. Увы, теперь я точно знаю, что так сделать не получится.       Да и не злился я на неё особо. Она мне никто, чтобы на неё нервы тратить, да и понять природу её такого поведения много ума не надо. Да… Миррель до этого вечера мне казалась простой, как три копейки. Маленький озлобленный на весь белый свет зашуганный щенок, который не видел добра ни от кого, кроме своих подруг. При том, что познакомились они не то, чтобы давно. Ну и вот, к этой компании прибивается ещё один такой же… Только лучше во всём, попородистее. И шёрстка глаже и взгляд честнее и вместо брошенной палки деревянной в зубах приносит палку колбасную… Это если утрировать и до предела упростить. Короче, Миррель ревнует, а потому Миррель боится, что её подруги увидят во мне лучшего друга, чем в ней, а потом просто про неё забудут. Потому огрызается, всячески измеряет глубину моего терпения и говорит за спиной гадости.       И до этого вечера, пока я вдруг не увидел того, что у девочки всё-таки есть совесть… Чёрт возьми! Я был готов изображать из себя ту мудрую обезьяну у реки, мимо которой однажды и проплыло бы тельце этой мерзавки! Сейчас же она продемонстрировала мне, помимо своих слёз, ещё кое-что, мимо чего пройти было решительно нельзя. Так что, пожалуй, придётся дать ей ещё один шанс. Но с условием.       — Ладно. Пойдём на кухню, что ли. Поговорим о том, как мир устроен.       Пока шли, сканировал защиту. Работает! И тем не менее Миррель вот она, идёт, как ни в чём не бывало и вообще никакого дискомфорта не испытывает. Ладно, всё равно придётся спрашивать.       Пришли на кухню, достаю из холодильника три яблока, кидаю их в соковыжималку, добавляю воды и сахара до нужной кондиции, разливаю по стаканам. Сам делаю первый глоток. М… освежает. И в голове от кислинки сразу чище.       — Два условия, — ставлю второй стакан перед девушкой. — Первое: ты перестаёшь на меня гнать по любому поводу. Я не прошу прекратить шутить в мой адрес, или вообще бояться любое слово поперёк сказать — нет. Просто прекрати придумывать про меня всякую херню и впаривать её остальным.       — А второе? — хмуро бурчит в стакан плутовка.       — Мне нужен способ, которым ты вошла в этот дом.       — Ладно, — с некоторой заминкой выдаёт, наконец, воровка. — Я больше не буду. И вот.       С этими словами она выкладывает передо мной сломанную довольно большую золотую иглу, которая и в целом состоянии была довольно кривой. По всей длине артефакт был исписан корявыми и уже изрядно выжженными рунами на языке, которого я не знал. Руки сразу зачесались развернуть над иглой свой планшет, что я и сделал. Собственно зря, ибо вещица оказалась одноразовой и всё, что там могло сгореть — разумеется выгорело полностью.       — Сто золотых за штуку. — мрачно бормочет Миррель.       — А-га… и сложно такое вообще купить?       — Достаточно, гильдия не раздает их кому попало.       Зае… здорово. Надо полагать, имеется ввиду гильдия воров.       — Ла-а-адно… а ещё с собой есть?       Миррель пыхтит и рядом со сломанной иглой ложится такая же целая. Повторяю процедуру и мне становится смешно. И обидно. И стыдно. И опять смешно. Эта штука… Она… Не знаю, кто её придумал, но эта открывашка именно что предназначена для вскрытия таких вот статичных барьеров, опирающихся на независимый источник. Такие контуры, как мой она выводит из строя без нарушения самой структуры на… ДА Я НЕ ПОНИМАЮ, КАК ЭТА ХРЕНЬ ЭТО ДЕЛАЕТ! Она… да от такой отмычки вообще адекватной защиты нет! Не, можно, конечно, поставить контур внутри контура, вторым слоем, но для этого потребуется всего лишь ещё одна отмычка! И столько, сколько контуров наложено! Бред! Читерство! Б*дство!       Эх… у меня будет долгий разговор с отчимом.       От моего тихого рыка Миррель ёжится ещё сильнее.       — Хорошо, Миррель. — Усилием воли приказываю себе успокоиться, — Раз у нас теперь мир и любовь, то слушай внимательно: основная твоя проблема в том, что ты пытаешься работать много, а надо это делать ещё и головой… Начнём, пожалуй, на примере того, как ты выбираешь нам заказы.