Против моей воли!

      

***

             — Бум-бум-бум! — глухо отозвались врата храма Майли на мои удары. Откуда-то сверху мне на плечо упало несколько каменных крошек.       — Кто смеет так нагло ломиться в обитель верховного бога этих земель?! — раздался полный праведного возмущения звонкий девчачий голос с той стороны, после чего дощечка, закрывающая маленькое окошко на уровне глаз отъехала в сторону. С той стороны на меня смотрела одна из послушниц храма. Ну как смотрела? Во взгляде тут же мелькнуло узнавание, зрачки сузились в испуге, а сама девчушка изготовилась кричать.       — А! Опять ты, безбожник! Изыди сам, покуда не познал гнев божий на собственной шкуре! — дощечка с шумом заехала на место, напрочь заглушив дальнейшую возмущённую тираду и не дав мне и слова сказать.       Вот только я был не в том настроении, чтобы просто проглотить такое в этот раз. А ещё меня конкретно достало, что несмотря на все мои усилия, толпа помнит только заслуги прежнего Луи.       — Бум-бум-бум! — в этот раз пыли с потолка было куда больше.       Щёлк! Дощечка вновь отъезжает в сторону, а я, не дав сказать и слова, стремительно просовываю в неё руку и надёжно фиксирую нежное девичье ушко в своей лапище. Не сильно на самом деле, но неожиданно. И совсем не больно, если не рыпаться.       — Ай-ай-ай-ай! — заверещали с той стороны.       Бумк. Девочка надёжно прижата к двери и немножечко придушена, а я перехватился поудобнее. И мне сподручнее и ей полегче.       — Не шуми — и без того голова болит.       Трепыхания немного ослабли.       — Как зовут?       — А-агнес.       — Настоятельница Дженни у себя? — вопрошаю у окошка.       — Она тебе этого так с рук не спустит!       — Я спросил: она у себя? — и чуть-чуть придавить, чтобы думалось быстрее. И да, я знаю, что есть заблуждение такое, когда кровь к мозгу не притекает, то разум затуманивается. Врут безбожно.       — Да! — вякнула послушница с той стороны, ещё раз подтвердив мою теорию. Ослабляю хватку и двумя пальчиками за то же ухо подвожу её глаза к окошку, чтобы она видела моё полное отсутствие желания шутить.       — Ну так вот, скажи ей, что маг Луи срочно желает с ней поговорить, а если у неё не найдётся для меня времени сейчас, то я через десять минут приду к ней сам, но в таком случае не смогу обещать, что стены этого храма останутся стоять на прежних местах.       Хотел ещё пообещать, что нассу в купель для откровений, но в последний момент передумал. Хватит девочку шокировать, она вообще-то не при чём.       — Майли покарает тебя за такое!       — Не сомневаюсь, но тут многое зависит от тебя. Мне надо десять минут, чтобы составить осадное заклинание, а сколько нужно времени тебе, чтобы найти настоятельницу Дженни?       Судя по взгляду послушницы, я оставил в душе ребёнка неизлечимую душевную травму. Разжимаю хватку и монашка буквально срывается с места и уносится вглубь строения. Ну а я отошёл от ворот подальше, развернул планшет и нарочито медленно стал воссоздавать совсем недавно примененные заклинания. Уж чего-чего, а камни я дробить научился.       Десяти минут не прошло. На площадь перед храмом высыпали буквально все его обитательниц от двенадцати до девятнадцати лет. Послушницы окружили меня полукольцом и встали в боевую стойку, направив на меня кто навершие посоха, а кто люцерны. Мордочки у девиц были крайне решительные, а в глазах горел огонь праведного гнева. Что примечательно, самые большие молотки были в руках у троицы утят Мелиссы и у высокой черноволосой девушки с красным ухом.       — Маг Луи?! — споткнулась об увиденное на выходе растрёпанная леди Изабель. — Что вы задумали? Почему все кричат, что вы напали на храм?!       — Нападу через пару минут, леди Изабель, не переживайте. — успокоил я девушку, выдав самую милейшую из своих улыбок.       — Но что вас на это сподвигло?! Вы же г… — закончить ей не дала опустившаяся на плечо рука верховной жрицы. Сама настоятельница совершенно не выражала обеспокоенности, лишь в глазах промелькнула досада.       — Мне тоже хотелось бы услышать ответ на этот вопрос. — холодно произнесла Самая Главная Начальница.       — Настоятельница Дженни, — поприветствовал я её, убирая посох за спину. — Видите ли, у меня возник острейший конфликт между моральными убеждениями и кое-какими аспектами учения Майли. Так что я бы хотел уладить это недоразумение немедленно.       — «Настоятельница» значит… — протянула верховная жрица, смерив меня взглядом. — Что ж, я вижу ты действительно сильно нуждаешься в помощи для разрешения своих внутренних противоречий. Пойдём в сад и поговорим относительно спокойно. — верховная жрица делает приглашающий жест в сторону, и я шагаю ей навстречу.       — Благодарю вас, надеюсь, занять не слишком много вашего времени.       Строй послушниц отшатывается от меня на тот же шаг, но никто не думает ни уступить дорогу ни опустить оружие. С удивлением перевожу взгляд с детворы на верховную и как бы в никуда сообщаю.       — Об этом я тоже хотел бы с вами поговорить в числе прочего.       — Девочки, позвольте моему гостю пройти, — в голосе настоятельницы звякнул металл. — Леди Изабель, проследите, чтобы послушницы вернулись к своим обязанностям, на нас никто больше не нападает. Так ведь, маг Луи?       — Совершенно верно, настоятельница.       Весь путь до сада мы проделали молча, а напряжение между нами можно было резать ножом. В моей груди клокотала праведная ярость, а настоятельница, похоже, была искренне обижена моим поведением и не понимала, что подвигло меня на столь радикальные меры. Тем не менее мы чинно дошли до крытой беседки, где верховная жрица присела на скамейку и, отставив свой посох, скрестила ладони на коленях.       — Итак, Луи, я очень внимательно тебя слушаю.       Делаю долгий вздох, прикидывая, как точнее сформулировать свою мысль. Как назло, все заготовки как-то резко вылетели из головы, так что решил резать по живому.       — Начну с главного: есть ли способ каким-то образом прервать мои отношения с Майли?       Глаза настоятельницы сузились в тонкие щёлочки. Она слегка склонила голову к плечу и сжала кулаки.       — Да, разумеется. Но что бы ты себе там не напридумывал, знай — оно того не стоит. — голос у неё при этом был таким, что можно было бы ещё раз заморозить то самое ущелье. Поверх той ледяной розы.       На это я лишь тяжко вздохнул.       — И всё же я бы хотел их узнать. Или дайте мне хотя бы способ отвязать от меня жрицу.       Минуту настоятельница смотрела на меня не моргая, потом в её взгляде промелькнуло понимание, моментально сменившееся гневом.       — И ты пришёл в храм, угрожал его стенам и обитателям только потому, что вдрызг разругался с Мелиссой?! — сделала она оргвыводы.       — Я не ругался с ней.       — Тогда что? Она тебе просто надоела? — главная жрица смерила меня взглядом, что того таракана. — Боже милостивый, а я-то уж уверилась, что твоё путешествие между мирами добавило тебе разума.       — Нет, настоятельница, на моё решение никак не влияют наши с ней отношения или разногласия. Мелисса хорошая девушка и вражды у нас с ней нет, но даже если бы что-то и было, то я всё равно пришёл бы и потребовал бы убрать её с должности моей жрицы. И никого не ставить взамен. Вообще.       — Очень интересно, — недовольно поморщилась настоятельница. — Ты хоть представляешь, какую честь тебе этим назначением оказал сам Майли?       — Наверное, настолько большую, что я не в силах того осознать, так что нет, спасибо, не надо!       — Да что с тобой не так, Луи? Ты — герой, хочешь ли ты того или нет, а герою положена жрица! Так завещали боги!       Сделал несколько шагов взад-вперед. Потёр виски. Ну почему это всегда так сложно? Неужели я просто не могу хоть куда-то прийти и сказать: привет, «всё классно, но есть один момент», а в ответ услышать: «не вопрос, давай подумаем, как это исправить, ты же не отказываешься от основной сделки?» — «Не! На всё согласный, кроме вот этого пункта» — «хорошо — замяли!». Но нет… видимо не в этом фильме. Просверлил взглядом потолок беседки, тяжело вздохнул и выдал:       — Видите ли настоятельница, если геройство, которое для меня запланировал Майли требует при мне наличие рабыни, то в задницу такое геройство! Я так считаю.       Целую минуту настоятельница Дженни беззвучно открывала рот, собираясь мне что-то ответить, но каждый раз бросала эту затею на стадии дизайн-проекта.       — В смысле, рабыни? — наконец-то выдала она.       Почему-то в этот момент мне показалось, что из меня делают куда большего идиота, чем я являюсь по факту. Ладно. Подыграем.       — Видите ли, настоятельница, до недавнего времени я списывал странности «моей» жрицы то на непонимание, то на личную неприязнь, то на общуюю разочарованность обманутого покупателя. Как же! Просили героя, а получили… — указываю большими пальцами на себя, — что получили. Тут да, репутация у меня не очень, народной любви ноль и меньше, странный всецело, себе на уме. После амнезии, кстати, поначалу, тоже прикинулся мешком с картошкой, валяй меня, как тебе надо. В общем, люто не геройское поведение демонстрирую и по щас. Но! — поднимаю к небу указательный палец. — Даже по прошествии времени, когда все уже ко всем привыкли и нормально общаемся, её клинит посередине разговора, и она смотрит на меня, как кролик на удава! Не то, чтобы я предпринял много попыток к исправлению этой ситуации, но ё-моё! И вот недавно, мне открывается правда, что бедная девчонка просто не может сказать мне «нет»! В смысле ни в чём! Вообще! Так Майли завещал! То есть я говорю ей — иди в палатку — она идёт, я говорю встать на колени — она встаёт и далее по тексту!..       Мой спич прерывает совершенно неприличный ржач со стороны верховной жрицы.       — Так что же тебе не нравится, герой? — вопрошает отсмеявшаяся жрица, утирая слёзы. — Твой отец в своё время не был столь щепетилен в подобных вопросах.       После этой фразы мой гнев резко остыл, оставив после себя в эмоциональном плане лишь горький пепел. Зря она про отца заговорила... Впрочем, рано или поздно этот вопрос тоже пришлось бы поднять, так уж лучше сразу обозначить свою позицию.       — Мне плевать, каким в моём возрасте был его величество Рижарл Первый.       Настоятельница дёрнулась, как от пощёчины.       — Как ты узнал? — сглотнула она подступивший к горлу ком.       Хах.       — Выверты моей новой памяти. Я вам рассказывал, как она у меня работает. Тот Луи ребёнком видел портрет, что висел когда-то в кабинете отчима. Честно сказать, если бы вы сейчас сказали бы, что это просто бред, я бы поверил, но теперь все мои сомнения отпали сами собой.       Жрица опустила глаза в пол.       — И что ты собираешься теперь делать с этим знанием?       Уселся напротив неё, упёр локти в колени, а ладони сцепил в замок.       — Ничего. Лишняя информация. Просто досадный факт из моей биографии, который я не хотел бы предавать огласке.       — Почему?       — А зачем? Пойти к нему и что-то требовать? Титулов? Денег? Может быть взять меня под своё отеческое крылышко, обнять, приголубить? — презрительно фыркнул. — Нет уж. Первое и второе я добуду себе и так, рано или поздно. Ну а насчёт отцовского внимания… У меня есть отец, его зовут Карвис и он и так верховный чародей Офана. А королю я двадцать лет был не нужен, так что пусть будет спокоен — если всё останется по-старому, я буду более чем доволен. И не дай Майли он попытается признать меня на церемонии награждения. В этом случае обещаю конфуз государственного масштаба!       — Я… уведомлю его величество о твоём решении, — осторожно ответила настоятельница. — Ты поэтому больше даже в личной беседе не зовёшь меня тётушкой? Обиделся, что мы с Карвисом тебе не рассказали всей правды.       — Нет, тут всё более чем логично. — отмахнулся я. — Меня больше влекут другие попутные вопросы.       — Да, и какие же? — осторожно поинтересовалась женщина.       — Например, кто у нас мама?       — А… разве Карвис не рассказывал тебе о ней?.. — даже в тени было видно, как побледнела верховная жрица.       — Может и рассказывал, — пожимаю плечами, — но я не помню. Да и существовала ли та, погибшая много лет назад ваша соратница? В сказаниях о ней ни слова, как и о том достойном мужчине, на могиле которого Карвис поклялся меня воспитать. Странно, правда?       — … действительно. — криво улыбнулась настоятельница.       — Если бы я, не дай Майли, решил, что вы мне и тут лапши на уши навешали и начал бы копать историю сам… И, разумеется, если бы я исходил из предположения, что моя мать действительно была в свите героя Рижарла и до сих пор была бы жива…       — То… — по виску настоятельницы прокатилась крупная капля пота. Не мудрено, сегодня жарковато.       — То я бы вполне предположил бы, что человек, поднявшийся так высоко, не оставил бы свою соратницу и мать своего ребёнка без достойной награды. Например, если бы это была его жрица, которой вера, собственно, не запрещает, а в некоторых случаях обязывает… — прокашлялся я, — сделал бы её главной жрицей вообще. Но у неё в таком случае не могло быть детей, ибо она должна быть чистым и непорочным олицетворением веры для всех… Да и обязанностей полно, какие уж там материнские хлопоты? Тут бы раз в неделю своё чадо повидать, просто излить материнскую нежность.       — Луи я… — губы настоятельницы дрогнули, но я вновь не дал ей сфокусировать мысль.       — Но я правда всё понимаю! — остановил я её жестом, а сам продолжил. — Времена были неспокойные, а вам надо было королевство с нуля поднимать. Войны, интриги, покушения… Тут нет ничего предосудительного, главное, что ты вообще меня не бросила.       — Луи…       — Всё можно объяснить и всё можно понять, — выдохнул я устало, а затем прошипел так, что собеседница вздрогнула. — Один момент, как ты думаешь, на что, в свете всего вышеописанного, похожи твои рекомендации Мелиссе переспать со мной?       Повисла долгая пауза, в ходе которой сквозь маску холодной невозмутимости, наползавшую на лицо жрицы уже автоматически, то и дело пробивались отблески активной мыслительной деятельности. Наконец, верховная тяжело вздохнула и выдала.       — Ты прав, Луи, имея ввиду всё, что ты мне сейчас рассказал, это действительно видится некрасиво по отношении к Мелиссе.       — И ко мне, но то ладно, — тяжело вздохнул я и запустил пальцы в шевелюру. — Сейчас ты оговорилась, что Рижарл… короче, мне почему-то важно знать, не являюсь ли я плодом такого вот… принуждения…       — Что? Нет! Конечно нет! — быстро и довольно искренне запротестовала Дженни. — Рижарл он… да, не подарок, но он… никогда не нуждался в том, чтобы заставлять… Это правда, было в нём нечто…       — Уф… ладно, тут верю.       — Ещё кое-что. — голос верховной вновь дрогнул, и она отвела взгляд в сторону. — Луи… я, правда, полюбила тебя, как родного, ты вырос на моих руках... Но ты не мой сын.       А вот тут не очень верю.       — Твою мать звали Лития, и она действительно долго путешествовала с нами, вот, — с этими словами она извлекла из многочисленных складок своей мантии добротный блокнот и вырвала из него листок. На нём было изображено, что называется полуанфас, лицо красивой девушки, нарисованное углем. Очень хорошо нарисованное лицо и почему-то с длинным заострённым ухом, выбивающимся из-под длинной пряди волос. — И Рижарл её любил.       — Ла-а-а-а-дно… — протянул я, возвращая художество автору. — Тот Луи видел этот портрет, знал о ней хоть что-то? Хотя бы имя?       — Нет.       Теперь точно не верю. Но ей об этом не скажу. Пусть его. Более того, вы мою раму видели? Какие эльфы? Тут горную троллиху в родстве подозревать надо! Ну или высокую статную монашку, от которой мне достался подбородок.       — Это ничего не меняет.       — А чем ты недоволен?       — Например тем, что хороший человек шарахается от меня, как от бешеной псины? Фактом принуждения? Неужели Майли настолько не верит в своих героев, что считает, что они сами не смогут найти себе женщину в походе? Довольно оскорбительно, знаешь ли. Вообще, вся эта ситуация похожа на один большой порочный круг. А это, — я криво усмехнулся, — против моей воли.       Настоятельница поморщилась, как от зубной боли. Не только я устал от этой фразы.       — В таком случае, позволь мне прояснить некоторое недопонимание, что смутило твой разум. — настоятельница вновь скрестила ладони на коленях и заговорила. — Начнём с того, что Мелисса не должна повиноваться тебе беспрекословно. Во время битвы или выполнения какой-то миссии — да, если ты заслуживаешь её доверия, но уж точно не в миру. Путь жрицы героя — следовать за ним всюду, невзирая на невзгоды, направлять его, быть его тенью, лекарством и путеводным светом, дабы он не сгинул во тьму. В походе герой и жрица буквально день и ночь вместе, иногда только вдвоём. В такой ситуации нередко рождается нечто большее, чем просто дружба, и Майли не видит в этом ничего постыдного. И я никогда прямо не приказывала ей спать с тобой, лишь говорила о том, что она должна добиться между вами абсолютного доверия, а постель может в этом помочь. Наверное, я попыталась донести до неё эту мысль больше одного раза. И если уж я этим отпугнула её от тебя — то мне действительно неловко.       — Но…       — Тебя должно быть смутила воительница из их отряда, да? Она довольно прямая и честная, не могу представить ситуацию, в которой она выдала бы тебе суть их внутренних разговоров… ты ведь ничего не сделал?..       К лицу стремительно прильнула кровь.       — Можешь не отвечать. — усмехнулась наставница. — Так вот, скорее всего, она объяснила тебе суть в силу своего разумения, но никак не верно. Что не удивительно, она же не жрица, а воительницы живут немного по другим заповедям.       Вон оно как.       — И заметь, всё это ты мог узнать в любое время, тебе было достаточно лишь проявить хоть какую-то толику внимания к возложенной на тебя миссии и своему окружению. Да ты мог просто расспросить получше Мелиссу, а если бы ещё чего не понял, то обратиться уже ко мне, а не угрожать храму и не требовать отстранения жрицы.       Настала моя пора хватать ртом воздух.       — То есть… — я неопределённо замахал руками. — И всё?! Все эти драные три месяца Мелисса просто накручивала себя, потому что они с подружками неверно истолковали заповеди?! А мне стоило просто прямо спросить кого-то более компетентного?       — Да. — усмехнулась настоятельница.       — Уй, деби-и-и-и-л! — выпустил я воздух из лёгких сквозь прижатые к лицу руки.       — Не могу осуждать твой порыв, ведь ты исходил из благородных побуждений, но да, можно было сделать проще.       — Но ведь так было бы не интересно? — выдавил я из себя виноватую усмешку. — И уж точно не в стиле Луи.       — Верно. Со своей стороны я поговорю с Мелиссой на эту тему ещё раз.       — А давайте не надо, а? — вновь отрицательно машу руками.       — Почему?       — Да блин, вы с ней уже поговорили, — потупил я взор, но мысль всё же закончил. — Того и гляди ваша следующая речь окончится перечислением рекомендованных Майли поз… для налаживания доверия, вот.       Настоятельница громко фыркает и зажимает рот ладонью, а я продолжаю.       — Лучше уж я сам ей популярно объясню, что переживать за свою честь в моём присутствии ей незачем. Если уж она обидится, то я хотя бы буду знать, за что конкретно.       — Ладно, Луи, я дам тебе шанс объясниться с ней самому. — Настоятельница встала со скамейки, поудобнее перехватывая посох. — Но ты ведь не думал, что я могу спустить тебе угрозу храму?       — Ну… на самом деле думал. — виновато улыбнулся я, глядя на жрицу снизу вверх. — Бить будете?       В глазах верховной жрицы засиял священный свет.       — Воспитывать. Видишь ли, как любящая тётушка, я могла бы спустить своему милому племянничку подобную выходку, но коль уж ты сам назвал меня матерью, то я, увы, не могу отпустить тебя без урока хороших манер. Со всей материнской любовью и во имя твоего же блага.                            

***

Примерно в это же время.              В трактире «Окорок и Эль» в полдень было не очень много народу, что позволило Миррель расслабленно растечься по тяжёлой надёжной табуретке и не надевать форму разносчицы сегодня. Да и вообще, она только недавно вернулась из похода, в очередной раз неудачного, да, но всё же надо когда-то отдыхать, верно? Вечером начнётся её обычная рутинная смена, а сейчас можно и в компании подруги посидеть.       Напротив неё с кружкой кваса располагалась Мелисса. Она тоже была немного не в духе. Как же! Её герой совершил подвиг! А она? Чем в это время занималась она? За помощью бегала. Тоже достойно, да, но всё-таки как-то не… не по… Миррель фыркнула в кулачок. Как правильно сказать «не по-геройски» — знали все, а вот как то же самое выразить в сторону жрицы героя — тут уже так просто не скажешь.       — Девочки, я вам не помешаю?       Миррель сморгнула. Вселенской важности задача построения фразы настолько увлекла её, что она даже не заметила, как за спиной Мелиссы выросла точёная фигурка рыжей ведьмочки.       — Айла? — удивлённо повернулась к ней жрица. — Конечно, присаживайся. Странно видеть тебя здесь.       — Привет! — обрадовалась плутовка, почувствовав лишнюю халявную порцию сидра. — Какими судьбами?       — Только узнала последние новости, вот и пришла узнать, как вы. Нелегко пришлось?       — А что, уже слухи поползли? — насторожилась Миррель.       — Ещё нет, но это лишь вопрос времени. Ваш поход поднял шум до самых верхов.       — И чем это нам грозит?       — Почему сразу «грозит»? — подивилась ведьмочка.       — Потому что Луи! — авторитетно заявила Миррель.       — Хм, действительно, но не в этот раз… — ведьмочка в задумчивости подпёрла щёку указательным пальчиком. — Но нет, ни о чём плохом в ваш адрес я не слышала. Основной посыл такой: двое против сотни.       — Ну… собственно не врут, — скривилась Миррель. — Луи отослал нас с Мелиссой за помощью на лошади, а Джини осталась присмотреть за ним. Когда мы прибыли, то врага уже и след простыл, на их месте рос ледник размером с особняк, а Луи и Джини собирались друг друга убить. С тех пор рыжая злая, как тысяча демонов, а Луи вообще не появлялся. Солдаты говорят, что они там под этим айсбергом похоронили демонову кучу народу, вот и всё, что мы об этом знаем. И это даже не «коротко».       — Это так удивительно! — восхитилась Айла. — Настоящий подвиг! Вот почему так много шуму среди дворян.       Какое-то время Айла с упоением делилась подробностями переполоха в верхах, затем перешли на сплетни рангом пониже, а когда в таверну на обед стали набиваться клиенты, в центре зала возник менестрель и, ударив по струнам запел заунывную балладу о том, как благородная воительница и отчаянный маг приняли бой с сотней головорезов над пропастью.       — Долбаный горлопан! Там даже намёка на пропасть не было! Это всё происходило в ущелье! — зло проворчала неожиданно появившаяся Джини. Воительница рывком подвинула жалобно скрипнувший стул из-за соседнего стола и бухнулась на него между ведьмочкой и плутовкой. Вид она имела весьма растрёпанный и виноватый, а ещё старательно отводила глаза от Мелиссы. — Пива мне! — рявкнула она уже почти подошедшей подавальщице.       — Привет подруга! Чо-как? — ткнула воительницу локтем в бок Миррель.       — Бывало и лучше.       — Да? А нам сейчас Айла таких сплетен принесла! И всё про вас с Луи!       — Каких сплетен?! — в неподдельном ужасе отшатнулась на стуле видавшая в своей жизни всякое воительница.       — Эй-эй, подруга, полегче! Просто о ваших подвигах уже вовсю трещат на самых верхах!       — Джини. Ты сама не своя, что-то случилось? — участливо поинтересовалась Мелисса.       — Случилось, — наёмница выхватила кружку у подавальщицы и принялась жадно хлебать пенное пойло.       — Ты видела Луи? — настороженно спросила Айла, как и все за столом заподозрившая нечто странное.       — Видела.       — И где? — продолжила докапываться ведьмочка, но тут в трактир ворвалась жутко напуганная Изабель.       — Мелисса! Ты здесь?!       — Леди Изабель, что-то случилось?       — Да! — воскликнула златовласая жрица. — Луи!       — Что?! — хором воскликнули все за столом.       — Наставница Дженни! Луи! Они… Немедленно убери из храма своего отморозка!